***
— Эй, ты вернулся! — Стайлз держит перед Тео стакан с водой и подносит трубочку ко рту. — Осторожно, не слишком быстро. Позже выпьешь ещё. Тео хотел было вытереть рот, но обнаружил, что его руки привязаны к подлокотникам стула. Его надежда на то, что он сможет разорвать ремни, быстро улетучилась; то, чем его привязали, обжигало, стоило только потянуть. — Давай без лишней возни. Ты же не думал, что мы могли проебаться на самом элементарном? — Что это такое? — прохрипел Тео. И тут же вспомнил, почему у него болит горло и почему голос звучит так, как звучит. — Блять, Стайлз! Что с тобой не так? Скотт прав, ты спятил! — Э! Э! — Питер опустился перед Тео на колени, и глаза сверкнули синевой. — Как тебе уже сказали, вырываться нет смысла, и тебя уж точно не погладят по головке, если будешь грубить Стайлзу. К тому же, технически, это не он тебя убил. — Ты можешь собой гордиться, — говорит Стайлз и протягивает стакан Тео. — Тебя не было около 100 минут. Хочешь ещё воды? Тео отпивает и пыхтит, попытавшись вырваться из пут. — Отпусти меня, Стайлз, и я обещаю, что убью тебя быстро и... — А ты не говорил, что он юморист, лапушка, — Питер отходит в сторону, печально покачивая головой. — Тео, тебе нужно кое-что понять. Стайлз — человек дотошный. Он наш стратег, и мы все обращаемся к нему, когда нужно убедиться, что наш план хорошо продуман, безупречен. Чтоб всё прошло без сучка, без задоринки. У него в ноутбуке есть таблица, чтобы документировать весь этот эксперимент. — Волчок, ты пугаешь бедного мальчика, — кому-то улыбка Стайлза могла показаться добродушной, но Тео слишком хорошо его знает. — Да, Тео, нужно провести несколько опытов. Питер, конечно, поможет. — Я бы не хотел присутствовать при испытаниях огнём. — Конечно, сладкий, я бы не поступил так с тобой. Тео вскидывает голову. — Огнём? — Не торопи события, до этого ещё много чего предстоит сделать, — Стайлз приставляет дуло пистолета ко лбу Тео и нажимает на курок.***
— Вроде очухивается. Тео с усилием распахивает глаза и прочищает горло. — Чт... — С возвращением, — Стайлз что-то набирает в телефоне и задумчиво хмыкает. — Всего около 90 минут, уже быстрее. Интересно. — Надо будет проверить, не связано ли это с головой, — Питер заглядывает Стайлзу через плечо, целует его в висок. — Есть ещё эксперименты с головой или можем двигаться дальше? — Стойте... Стойте... — Тео тяжело сглатывает, взглянув на свою покрытую запёкшейся кровью футболку. Он не знал, от первого это теста или второго, да и не важно. Он был даже рад, что руки связаны; не хотелось трогать свой затылок и проверять, насколько он «регенерировал». — Пожалуйста... у меня есть деньги. Питер фыркает и качает головой. — У меня их больше. Дам совет, Тео: просто расслабься и... ну я не скажу «расслабься и получай удовольствие», потому что это маловероятно. Мы договорились, что обезглавливание будет включено в другие тесты на ампутацию, а не в эксперименты над головой. — Да, спасибо, милый. И Тео: расслабься и смирись, — Стайлз вновь берет пистолет и прижимает дулом к груди Тео. — Нет, Стайлз, пожалуйста, — он слышит выстрел.***
Тео просыпается от холода и дрожи, с трудом переводя дыхание. Он открывает глаза и видит спящего в нескольких футах от него серо-белого волка. Питер. Питер встаёт и зевает, вытягивает спину и задние лапы, наблюдая за Тео. Он издаёт какой-то звук, полурык, полувой. Затем он садится и смотрит на маленькую смежную комнату. «Наверное, кабинет», — думает Тео. А есть ли телефон? Своего телефона у него, конечно, нет. Ещё Тео замечает, что он голый, все еще привязан к стулу чем-то, что не в силах разорвать. Оно покалывает, словно по волшебству. Стайлз выходит из комнаты, натягивая новую рубашку, и проводит пальцами по волосам. — Привет. Хорошо, ты проснулся, — он смотрит на часы и кивает. — Что ж, прошло примерно два часа. Получилось дольше, чем выстрел в мозг. — Хм-м, это интересно. Смерть мозга должна немедленно прекратить все процессы... Стайлз чешет подбородок, медленно кивает и улыбается, когда Питер одевается в сброшенную одежду. — Да, но, может быть, из-за того что он долго умирал, потребовалось больше времени, чтобы воскреснуть? — Думаю, нужно больше тестов, — Питер садится, натягивает ботинки, и наконец обращается к Тео. — Ты обделался во время последнего. Если честно, удивительно, что ты так долго держался. В общем, мы раздели тебя и помыли водой из шланга. Не благодари. — А ещё ты уже не увидишь прокола от иглы, но мы ввели тебе внутривенное питание, — Стайлз подходит к Тео и касается его сгиба локтя, но стоит достаточно далеко, чтобы Тео не смог укусить его или ударить головой. — Думаю, мы позже дадим тебе что-нибудь поесть. И я глянул на YouTube видео о том, как накладывают колостомы, так что... Тео невольно ахнул и прорычал: — Ты настолько ебанулся, что даже не осознаёшь, насколько ты безумен. Люди будут искать меня, ты же знаешь. Все в курсе, что ты меня ненавидишь. Я не знаю, зачем ты это делаешь, но люди догадаются, и первый, к кому они придут, чтобы меня найти, будешь ты! — Может, есть остаточные повреждения мозга? — Питер сверяется с часами и берет прислоненный к стене топор. — Приступим к расчленению или хочешь сначала поужинать? Я не очень голоден, могу подождать, если ты не против. — Да, давай начнём, — Стайлз поворачивается к Тео, качает головой и цокает. — Ты наверняка растерян, напуган или что-то в этом роде, раз не догадался, что мы позаботимся о твоей работе, друзьях и прочем. Ты написал своему начальнику, что у тебя ковид и тебе нужен больничный. А в инсте ты написал пост, что ты заболел и чтоб тебя не доёбывали. Я проверил, других соцсетей у тебя нет, так что, думаю, у нас всё под контролем, — Стайлз забирает у Питера топор, замахивается и обрушивает на запястье Тео. Сквозь крики Тео Стайлз говорит: — И ты слишком переоцениваешь свою популярность. Серьезно, никто не будет скучать по тебе. Никто.***
Проходит несколько дней. Тео понимает это только потому, что у Питера и Стайлза меняется одежда. Они едят и спят где-то в другом месте, вероятно, в офисе склада или в помещении поблизости. Они дают Тео больше воды и иногда немного еды. Говорят, что он получает питание внутривенно. Возможно, так оно и есть. Тео не голоден и по большей части все еще жив. Что он точно знает, так это то, что они продолжают проводить свои «эксперименты». Кисти, предплечья, ступни. Когда Питер когтями вырвал у Тео глаза, было больно и страшно. — Ну, это было мерзко, — сказал Стайлз. — В моем списке мерзостей это на первом месте. Наверное, потому что я боюсь ослепнуть, ну ты понял. — А я боюсь оглохнуть и хотел бы, чтобы Тео перестал орать, — Питер берет электрошокер и говорит: — Есть идея.***
— Хорошие новости, Тео! Ну хотя как посмотреть, — Стайлз садится на свой стул, тот самый, на котором он сидел во время бесчисленных монологов о том, что собирается делать с Тео дальше. — Поскольку нет разницы по времени воскрешения, если ты в сознании или если мы вырубим тебя электрошокером, мы именно так и поступим. Думаю, так будет проще для тебя и спокойнее, что, конечно, лучше для нас. Тео повесил голову, чувствуя, как кровь стекает по щеке. — Или ты мог бы отпустить меня? Или убей меня уже нахуй. Что еще ты хочешь узнать из своего эксперимента, Стайлз? Скотт знает, что ты занимаешься этой херней? Что ты стал монстром? — Скотт знает то, что хочет знать. За эти годы я в этом убедился, — оттянув голову Тео назад, Стайлз открывает ему веки и хмыкает. — Да, думаю, что-то намечается. — Мне кажется, любимый, или какие-то мелкие куски регенерируют быстрее? — спросил Питер, тыкнув в глаз Тео, что валялся в тарелке. — По крайней мере, похоже, что эти не растут. — Нет, я думаю, эту тайну мы разгадали, — Стайлз со вздохом натягивает фартук и качает головой. — Знаешь, Тео, мне кажется, нам предстоит раскрыть еще несколько тайн.***
Когда Тео разрезают пополам, чуть ниже талии, обе стороны пытаются регенерировать. Верхнюю половину оставляют, чтобы из нее получилась новая нижняя, на что уходит несколько часов. Исходную нижнюю половину отправляют в измельчитель древесины этажом ниже. Если вырезать печень, в теле вырастет новая, но эта же вырезанная печень не создаст нового Тео. То же самое с легкими, сердцем и мозгом. Все это очень интересно.***
Неожиданно очнувшись, Тео увидел, как восстанавливается его левая рука. Не просто заживает, как у химеры (или оборотня), а из плеча вырастает новая крошечная рука. Стайлз милосердно приставляет электрошокер к его голове.***
Тео был их подопытным шестнадцать дней. Стайлз, наконец, завершил большую часть необходимых опытов. Вероятно, осталось ещё несколько. — Отличные новости, коллега: по-моему, наше совместное времяпрепровождение подходит к концу, — Стайлз садится на простой деревянный стул напротив гораздо более крепкого стула Тео. Тео ненавидит оба, но не знает, какой больше. — В общем, Тео, я хочу поблагодарить тебя за то, что хоть раз в жизни ты был полезен. — Иди на хер, — было ответом Тео. И было это криком. — Ага, в твоих мечтах, — Стайлз хватает планшет, подходит к Тео, кивает и добавляет несколько заметок. — Похоже, ты правда бессмертен, и, кроме того, каждый орган или часть тела, над которым мы экспериментировали, регенерировали. Разве это не потрясающе? Питер встает позади своего возлюбленного, заглядывает через его плечо, и, когда тот останавливается, целует его в макушку. — Да, потрясающе. Кажется, мы впечатлены больше, чем наш гость, — Хейл указывает на экран и говорит: — Опечатка. — Где? Блин, Питер, это черновик, потом исправлю. Он вздыхает и наклоняется ниже к планшету, бормоча: — Как будто теперь я смогу игнорировать это, — Стайлз заново набрал текст и взглянул на Тео. — Мы узнали, что ты не сможешь полностью регенерировать из органа, то есть твоя печень не вырастит нового Тео, хотя ты и вырастишь новую печень в своем теле. Довольно-таки неплохо. — Конечности стремятся воссоздать новое тело, но если смешать ампутированные части с аконитом, рябиной и... один Стайлз ведает, с чем ещё, — ласково произнёс Питер, покачивая головой. — Формула у Стайлза, а я в этой пьесе просто Игорь. — Ты себя недооцениваешь, сладкий, — Стайлз запрокидывает голову назад, чтобы чмокнуть оборотня. — Осталось только... — он делает текст на планшете крупнее и поправляет очки, оставляя на линзе заметное Тео пятно. — Осталось сделать всего-то восемь тестов! — Господи, просто убей меня нахер! — Тео тянет за ремни, которыми его руки и ноги крепятся к стулу. Если удастся высвободить руку, он сможет расстегнуть остальные ремни, включая те, что на груди и бедрах. Это не должно быть тяжело, но он измучен непрекращающимися пытками. — Пожалуйста, Стайлз, пожалуйста, просто убей меня! Чем я это заслужил? Стайлз и Питер одновременно переводят на него взгляд, словно бы близнецы из какого-нибудь фильма ужасов. Глаза Питера светятся синевой, а у Стайлза — двумя белыми шарами. Зрачков нет, лишь белое свечение. Он встает перед Тео, и Питер отступает на шаг, прислоняясь к стене, на его лице знакомая ухмылка. — Чем ты это заслужил? Чем заслужил, Тео? — Я знаю, что я не святой, но... — не было ни одной проведённой здесь секунды, чтобы Тео не был зол и напуган. Но теперь он чувствует, как от Стайлза исходит сила, и наконец понимает, что имеют в виду люди, когда говорят, что в Стайлзе есть искра. — Не святой. Не святой? — Стайлз откладывает планшет и садится на пол перед Тео, скрестив ноги. — Давай-ка посмотрим, с чего начать? Ты убил свою сестру, чтобы стать химерой ради силы. Ты пытался убить Скотта. Ты пытался собрать свою собственную стаю, а потом убил их. — Меня втянули в это обманом! — воскликнул Тео, но как-то нерешительно. Стайлз лишь констатирует факты. — Ты убил Джоша и шантажировал меня, чтобы я не рассказывал Скотту о том, как ты меня подставил, чтобы убить Донована. Ты стрелял в Малию, стрелял в Брэйден. Ты, блять, похитил моего отца. Ты пытался убить Лидию, не знаю сколько раз, и хотел убить Скотта опять... Лампочки начинают мигать, и Питер прошептал: — Стайлз? Дорогой, успокойся, пожалуйста, — он обхватывает Стайлза руками, разворачивает его и заключает в объятия, не сводя глаз с Тео. — Мы знаем, знаем, золотце. Он дерьмо и поэтому идеально подходит для твоих исследований. Стайлз кивает, прижимается Питу в шею и целует его в щеку. — Спасибо, волчок, ты всегда прикроешь мой зад. И перед. — Всегда, — Питер напоследок целует Стайлза, отпускает и спрашивает: — Что теперь делать с мистером Рэйкеном? Ты говорил, что осталось несколько тестов, но мне кажется, мы закончили, если только ты не решил провести какие-то эксперименты заново. Единственное, что пришло мне в голову — это разрубить его пополам, вдоль, но это кажется и неприятно, и сложно. — Отпустите меня! Убейте или дайте уйти! — Тео снова кричит, пытается раскачать стул, надеясь, что тот опрокинется, но зная, что это невозможно, иначе он бы уже это сделал. — Убейте меня, суньте в ебучую дробилку, выпустите меня! — не в силах сдержаться, он начинает плакать. Эрика назвала бы это «уродским нытьём»: всхлипывает, икает, не обращая внимания на слезы и сопли на лице. — Убей меня уже, отпусти! Стайлз опускается перед ним на колени и кладет руки Тео на плечи. — Тео-Тео, эй-эй, успокойся, ладно? — большим пальцем он стирает слезы с лица Тео. —Все будет хорошо, мы же тебе говорили, ты практически неуязвим и... И только потому что Питер оттащил Стайлза, тот не получил по своему маленькому милому носику. Питер рычит, обнажая клыки и выпуская когти. Он успевает только ударить Тео по голове, но Стайлз хватает его за руку. — Ничего не случилось, со мной все в порядке, — на этот раз он сам заключил Питера в объятия, глубоко вдыхая его запах, и медленно поцеловал. — Наверное, время пришло, как считаешь? — Согласен, — Питер прикрывает глаза и делает медленный, глубокий вдох — такой, какой он делает со Стайлзом, когда у того случается один из редких приступов паники. — Твой ход, моя луна. Стайлз вздыхает и возвращается к Тео. Тот перестал плакать и метаться на стуле; понял, что никуда он не денется. — Ну это был не самый умный твой поступок. Хотя большего я и не ждал. И, Тео... я думаю, ты еще пожалеешь о своем поведении. Тео фыркнул и обречённо опустил голову. — Пожалею? А что, ты собирался остановиться? Или до этого были ещё цветочки? — Может, тебе это понравится больше? — Стайлз улыбнулся, когда Питер подошел к Тео сзади и приставил электрошокер к его затылку. Пока Тео содрогался, Питер схватил топор и отрубил ему левую ступню. — Готов к следующему шагу, дорогой? — спрашивает Питер, разрубая отрубленную ногу на куски. — Этого должно хватить, пока мы не вернемся, чтоб прибраться. — Отлично, тогда поехали.***
— Давай, пора вытаскивать задницу из моего багажника, — говорит Питер, перекидывая Тео через плечо и заставляя его встать рядом с машиной. — Где мы? — Тео оглядывается по сторонам, медленно моргает и потирает затылок. Он смотрит вниз и бормочет: — Что вы... — Отрезали тебе ногу, надо ж было хоть немного уравнять шансы. — Стайлз хватает его и тащит вперед, поддерживая за руки и позволяя осмотреться. — Погляди-ка, как приятно снова оказаться на улице, правда же? Пахнет тут лучше, чем от тебя, это уж точно, — он отпускает Тео, проверяя, не упадет ли тот. — Вот в чем дело, Тео. Ты проделал хорошую работу, великолепную, позволив нам провести необходимые исследования, чтобы использовать сыворотку на тех, кто её получит. И поэтому мы выпустим тебя в это прекрасное зеленое поле. Ты получишь фору. Беги так быстро, как только сможешь. Через минуту или около того Питер бросится за тобой в погоню. Кто победит — тот победит. Тео фыркает, глядя на поле, куда указывал Стайлз. — Кажется, мне не хватает ступни, а у Питера есть обе. Какую фору я получу? — Как насчет двух минут? Мы не продумали такие детали, и не забывай: если убьешь меня или Питера, мы умрём. Конец истории. Если Питер убьет тебя, ты воскреснешь. Кажись, твоя нога уже отрастает. Появился солидный слой кожи, это хорошо. — Как далеко мне нужно убежать, чтобы ты перестал меня преследовать? — спрашивает Тео, ощупывая израненную ногу, представляющую собой культю. Зато не открытую рану. Если нужно будет бежать на ней, чтобы спастись, он сможет это сделать. — Хм-м. Видишь вон те огни на другой стороне поля? Тео увидел цепочку уличных фонарей, на которые указывает Питер. Зрение у Рэйкена сейчас не очень хорошее, но, по его оценке, до цели всего пара миль. Он должен быть в состоянии это сделать, если не будет никаких фокусов. — Ладно. У меня есть двухминутная фора, и мне нужно добраться до уличного фонаря, прежде чем ты меня догонишь? И если я это сделаю... — Ты свободен, — Стайлз пожимает плечами. — Сможешь рассказать кому хочешь обо всем, что случилось. Конечно, у тебя не останется шрамов и вырастет ступня. И вряд ли ты сможешь опознать здание, в котором мы были. Но зато будет твоё слово против нашего. — Вы двое — больные, наглухо ебнутые ублюдки. Серьезно, Стайлз, сходи к кому-нибудь, — он пытается немного размяться, но это не слишком рьяно. У него болит все тело, но Стайлз прав: на нем нет никаких следов, кроме отсутствующей ступни. Которая отрастет снова. — Скажи когда. — На старт, внимание, марш, — говорит Стайлз и смотрит, как Тео убегает, прихрамывая без одной ступни. — Беги, кролик, беги! Беги! — Если ты и не безумен, дорогой, то уж точно извращён. Я подожду здесь с тобой, а потом пойду за продуктами, — Питер зевает и потирает живот. — Я голоден. Не хочешь пойти-перекусить потом? Может, в закусочную. Наверное, сейчас только она и открыта. — Конечно, потом долгий душ и в постельку, — Стайлз смотрит на часы и говорит: — Давай покончим с этим.***
Тео бежит. Немного спотыкается, пока не привыкает к культи. Он чувствует, как она начинает регенерировать. Это никогда не перестанет вызывать дрожь. Споткнувшись, он смотрит вниз и видит прямоугольник, сделанный из какого-то металла. Он, конечно, не останавливается, на это нет времени. На бегу он замечает еще парочку, а затем — надгробную плиту. Он на кладбище, а это значит, что уличные фонари — это либо Главная улица, либо Аркадия-Драйв. Тео убежден, что сможет добраться до цели, учитывая его фору и...***
Айзек бросает в яму еще немного и стучит лопатой, стряхивая остатки земли. И все, что еще было на лопате, а это, скорее всего, волосы Тео и его кровь. — О, как раз вовремя, — он указывает на яму и говорит: — Ты всё точно подгадал, что меня не удивляет. Он пробежал мимо меня и даже не заметил. — Ага, ума палата, — Стайлз заглядывает в могилу и видит общие очертания головы Тео и немного его плеч, но в целом он погребен под землей. — Спасибо, что начал закапывать. Питер должен подойти через минуту, и мы сможем закончить. — Как скажешь. Я там в телефон позалипаю, дальше вы сами. — Ты заслужил отдых, спасибо, — отвечает Питер, бросая взгляд на Стайлза. — Мы оба ценим твою помощь. Правда, милый? — Да, Айзек, спасибо, что ударил Тео лопатой по голове, это, должно быть, было очень утомительно. Питер оставил тачку, которую толкал, вздохнул и протянул руку им обоим. — Ладно, хватит. Мы — стая и помогаем справиться с опасностью, угрожающей нашей стае и территории. Спасибо тебе, Айзек, за то, что помог выбрать место, всё подготовил и затолкал эту мразь в могилу. — Я рад помочь вам, как и нашей стае, — говорит Айзек Питеру, вынимая из тачки мешок с бетоном. — Значит, этого хватит, чтобы залить его? Питер заглядывает в яму и кивает. — Ты его почти закопал, и он лежит лицом вниз, так что хватит. — Никогда не понимал, зачем хоронить кого-то заживо и лицом вверх. Это же элементарно, нет? А, Айзек, где кран? — Стайлз вытаскивает из кармана складной нож и раскрывает. — Подержишь? Я разрежу. Питер выпускает когти и пожимает плечами. — Не хочешь использовать встроенные лезвия? — Думаю, будет лучше, если ты подержишь 80-фунтовые мешки с бетоном, а я их открою. Сможешь покрасоваться своими мускулами, — Стайлз ухмыляется и шевелит бровями. — Какие же вы мерзкие. Почему вы не смыли с себя отвратительный... — Айзек машет рукой перед лицом, разгоняя воздух, оборачивается и кричит Стайлзу в спину: ...отвратительную вонь вашего отвратительного секса? Я принесу шланг, а вы сами делайте свой цемент или что там у вас. — Бетон. Цемент — это компонент бетона. Я только что это узнал, — Стайлз высыпает сухую смесь в тачку и смотрит, как Питер везет ее ближе к могиле Тео. — Он еще не шевелился? Ха, забавно. Питер поднимает лопату над головой и с силой опускает ее в могилу. — Он никуда не денется в ближайшее время, — он разравнивает землю в могиле и говорит: — Айзек, воды, пожалуйста? Я смешаю и вылью эту партию, и сделаем ещё. — Трех мешков хватит? — спрашивает Стайлз, пытаясь встряхнуть тачку — его вклад в изготовление бетона. — Должно хватить, чтобы покрыть грунт плотным слоем. А потом, конечно, мы поможем... чья это могила, Айзек? — спрашивает Питер, орудуя лопатой, чтобы получить нечто, похожее на жидкий бетон. Айзек оглядывается через плечо на сдвинутую в сторону надгробную плиту. И на недавно сколоченный ящик рядом с надгробием. — Беатрис Уинтроп, родилась в 1843 году и умерла в 1898. Надеюсь, она не против разделить свою могилу с Тео. Питер выливает бетон в могилу и берет следующий мешок. — Стайлз, попробуй разровнять то, что я только что вылил, а я займусь перемешиванием следующего мешка. Мы должны успеть убраться отсюда до рассвета. Они работают молча, к стуку лопаты о металл и бетон присоединяется пение утренних птиц. — Так это прям убьёт-убьёт его? — спрашивает Айзек, соскребая остатки бетона в могилу. — Помоешь всё это или просто выкинешь? Питер смотрит испачканные в бетоне инструменты. — Наверное, остановимся у свалки и выбросим... только если тебе не нужно? — Да, для чего-нибудь пригодится. Я это вымою, но не здесь, — Айзек оглядывается по сторонам и морщит нос. — Я не хочу, чтоб бетон засох на траве. Грязно будет. — У тебя хорошее кладбище, — говорит Стайлз, потягиваясь. — И отвечая на твой вопрос: нет, Тео не умрет окончательно. — Он проснется и... — О, он проснется и задохнется. А потом опять. И опять, — Стайлз берет пустые мешки, комкает их и складывает в черный пластиковый пакет, который был у Питера в багажнике. — Проблемы? — Не от меня, — отвечает Айзек, поднимая руку в жесте «стоп». — Мне никогда не нравился этот парень. Слушай, просто интересно, Скотт знает об этом? — Скотт указывает на проблему, а потом «не замечает», что эта проблема исчезла, — Питер осматривается вокруг, пинает кусок бетона, который избежал первого раунда захоронения. Стайлз наклоняет голову и холодным взглядом изучает Айзека. — Ты чувствуешь необходимость обсудить это со Скоттом? — Черт, нет! — Айзек поворачивает голову, обнажая шею, как делает это перед своей альфой. — Сменим тему. Я накину немного грязи на бетон, верну мисс Уинтроп и уложу дёрн. — Нужна помощь? — спрашивает Питер, убедившись, что Стайлз спокоен, а его красивые глаза вновь тёпло-карие. Хейл складывает мусор в багажник, закрывает его и достает ключи от машины. — Нет, я сам. Когда бетон схватится, он немного осядет, так что, наверное, закончу завтра. — Позвони, если нужна будет помощь, и мы приедем через несколько минут, — Стайлз садится в машину, опускает окно, а Питер делает аккуратный разворот в три приема, объезжая траву и растения. — И, конечно, спасибо, Айзек. Искренне признательны тебе за помощь в выборе места, подготовке могилы и за то, что ты шандарахнул Тео и... — Без проблем, рад помочь стае, — говорит Айзек, отмахиваясь от их благодарностей. Он смотрит, как они уезжают, потирая лицо, на нем жесткая пыль. Он наполняет ванночку для птиц и улыбается, глядя, как пара голубей дерутся за право первым выпить воду. Он сворачивает шланг и закрепляет его у крана; сегодня нет необходимости включать разбрызгиватели или что-то поливать, несколько дней назад прошел дождь. Бросив последний взгляд на могилу, он кладет лопату в тачку и направляется к сараю.