☆☆☆
Мне казалось, что все звёзды сошли со своих орбит и пустились в дикий, не подлежащий описанию, танец, но Алиса, стоящая рядом и знающая астрономию едва ли не лучше географии, рассмеялась бы мне в лицо, скажи я ей подобное. Хотя, она все же гораздо тактичнее среднестатистического представителя привычного мне общества XXI века… Нет, не рассмеялась бы. Но наверняка не смогла бы понять ход моих мыслей. Она будто с другой планеты, — или, если точнее, из параллельной реальности — где все улыбаются друг другу, не стесняются просить помощи и, не скупясь, предлагают помощь окружающим, потому что П — прогрессивные. Однако запирать входную дверь, к моему удивлению, все же приходится — здесь не тихая безопасная деревня начала XX века. Хотя замки́ тут своеобразные — все настроено на биометрические параметры хозяина дома и физического поворачивания ключа не требует.☆☆☆
С момента вступления в Звёздную Федерацию многое изменилось — скорость роста технологий, казавшаяся в начале ХХI века и так огромной, к новому XXII веку выросла до совсем фантастических значений. За несколько месяцев были освоены технологии защиты от перегрузок при выходе на околоземную орбиту, за несколько лет — технологии телепортации, которая не стала доступной каждому и ежедневно ввиду необоснованных энергозатрат, но используется при дальних межгалактических путешествиях. И самое интересное — «машина времени'' перестала быть просто концепцией, в столице (да, опять все самое крутое в столице и опять да, столица всё ещё Москва) даже был создан специальный институт, — Институт Времени — изучающий известные истории случаи хроноскачков и потенциальные возможности к созданию устройства, позволяющего совершать хроноскачки любому желающему. Вы, наверное, удивитесь, но к концу первой четверти XXII века машины времени существуют в крайне ограниченном количестве, и, как правило, в виде экспериментальных моделей, которые пока что не гарантируют полную сохранность человеческого организма впоследствии хроноскачка. А ещё в местных школах — самых обычных, общеобразовательных — детям уже с третьего класса преподают теорию времени, только вот даже многие взрослые люди не верят в неё до конца и придумывают что-то своё. Время превратилось в подобие религии, хоть человечество и пыталось отречься от веры в высшее. Единственно важное и абсолютно неоспоримое в этом витке технологий и идеологии — начался новый век. Новый век новых путешествий — сквозь огромные пространства в считанные секунды, сквозь века и тысячелетия. И Алиса — дитя этого нового века. Она не знает, что такое труд на заводе, ведь всю физическую работу выполняют автоматы, но умеет управлять космическим кораблем и чинить гравитационные двигатели. А ещё моя Алиса с раннего детства знает, что такое бой без правил, когда единственная цель — выжить. Старшеклассники в любой школе ее времени могут пройти курс НВП и самообороны — программа сильно изменилась за столетие, но суть осталась та же: физическая подготовка, знание основ медицины и владение несколькими видами оружия спасают жизни. Конечно, Алиса прошла и этот курс, и получила ещё некоторые знания сверху. У нее первоклассные навыки ближнего боя, развитая мускулатура и стратегическое мышление. Я по сравнению с ней — школьник с двойкой по физкультуре. Все потому, что жизнь объективно не стала на сто процентов безопасной — да, все страны объединились и не имеют отдельных военных сил, но мир расширился на сотни световых лет, и теперь угроза может идти от соседней галактики, как раньше от соседнего государства. Эдакое космическое средневековье — даже со своими пиратами. К счастью, капитан Пиратского Альянса, опаснейший из пиратов XXI–XXII веков Глот с планеты Катрук, был уничтожен отрядом особого назначения, сформированным из лучших бойцов человечества во главе с Кирой Селезнёвой… Должен был быть уничтожен Отрядом. Но благодаря случайному стечению обстоятельств решающую роль в уничтожении Глота сыграл я — Коля Наумов. И кроме того, в качестве своеобразного «дара небес» (скорее, камня на душу) получил в свой костный мозг сгусток экзотической материи с переменной гравитацией — космион, а проще говоря, нечто, из-за чего у меня есть способность перемещаться ровно на сто лет в будущее и прошлое. Наверняка вы бы тоже хотели такую штуковину себе — а кто не хочет летать в будущее, как на дачу? — но есть один моментик… Континуум, пространство-время, к 2124 году еще недостаточно изучен, и создавать лишнюю хроноветку может быть опасно для мира во всех его временах. Поэтому я вынужден хранить эту тайну даже от самых близких, вероятно, до самой своей смерти… Ну и опять, должен был быть вынужден. Я ведь уже упомянул недостаточную изученность континуума? Так вот. Толкнув будущенскую версию Глота на его же версию из прошлого, я создал пространственно-временной парадокс. Тут нужно объяснить поподробнее и с точки зрения физики, которую, не без помощи Алисы, я теперь знаю на достаточном для таких рассуждений уровне. Все, я думаю, слышали про знаменитое уравнение Эйнштейна E=mc2… Хотя, не так уж и важно. Важно то, что в любые два момента времени, взятые абсолютно случайным образом, массы всего вещества во вселенной должны быть абсолютно равны. Перемещение во времени какого-то предмета подразумевает, что он должен поменяться с предметом такой же массы. Хотя и с массой не совсем обязательно — главная составляющая это энергия, но с ней объяснить сложнее. По сути, убивая Глота, я не просто создал парадокс, а стал его частью. И должен был исчезнуть вместе с пиратским капитаном… Но и Космион не очень-то хорошо изучен. Из-за него я каким-то образом получил способность скакать по временам без континуумных разрывов — как Глот. Но только на сто лет — хотя этого мне вполне достаточно. Когда я перемещаюсь на сто лет вперед, забирая свою массу из отправной точки, Космион создает вокруг меня отрицательную гравитацию для сохранения баланса. Сложно, но благодаря этому нам с Алисой не пришлось расставаться на необъятное навсегда.☆☆☆
Судьбоносная способность у сидящего во мне Космиона обнаружилась случайно, после ЕГЭ по математике. Всем в ХХI веке известно, что школьники во время экзамена сильно волнуются — и я не исключение. А Космион взаимодействует с нервной системой. И следовало бы догадаться, что подросток-старшеклассник за пару бессознательных и примерно столько же сознательных активаций Космиона не очень-то хорошо научится им управлять. Я правда очень старался. Сказал всем, кто знал об этом фантастическом устройстве, что его больше нет во мне; честно не пытался попасть в будущее, к Алиске, которую, кажется, полюбил всем сердцем, хоть мысли об этом и преследовали меня долгое время. Но вот, нелепая случайность — забытая формула теоремы косинусов, как следствие, неспособность решить два задания, на которые была вся надежда, сердце, зашедшееся в испуганном трепыхании после мысли о том, что «не увидеть мне теперь престижного университета, остаётся педагогический и максимум работа учителем», ну и в общем… Как только я вышел из ППЭ и отошёл чуть в сторону дома по роще, эмоции нахлынули с такой силой, что Космион взбунтовался и самовольно перенес меня. В будущее. На месте рощи, кстати, обнаружилась клетка с сиреневой крылатой коровой (склисом, как мне объяснили позднее), а сама клетка располагалась на территории космозоо. Можно сказать, повезло перенестись именно в эту точку Москвы будущего, потому что, во-первых, я примерно помнил, как найти жилой комплекс работников зоопарка, где и обитало семейство с птичьей фамилией Селезнёвы, а во-вторых, один из представителей вышеназванной фамилии оказался прямо в соседней клетке. Игорь Всеволодович осматривал странного мутанта (тигрокрыса), когда и обнаружил меня. Допрос был жёстким и в укоризненном тоне, но выводом из него был только факт полной моей невиновности. До выяснения обстоятельств Селезнёвы поселили меня в гостевой комнате, выделили в помощь Вертера и оставили размышлять над поведением. Алисы дома не было, и, вернувшись на следующий день из кадетского училища на выходные, она была крайне удивлена. — Коля?.. — Алиса сощурила глаза, всматриваясь в меня, будто в XXII веке ещё не научились лечить близорукость; на лице ее, в движении мышц, отражался мыслительный процесс. — Коля… Алиса подбежала ко мне и, не рассчитав силы, сдавила в объятиях. Я чуть ли не задыхался от такого давления, но в порыве эмоций повторил ее жест. Мы просидели в положении сплетённой из наших тел неизученной геометрией фигуры, казалось, вечность, хотя на деле прошло пару десятков секунд. Тут Алиса отстранила меня за плечи и серьезно посмотрела в глаза, видимо, осознав проблемность ситуации. Она прекрасно понимала, что разрыв континуума опасен для Вселенной, помнила, что я дал слово не использовать Космион, и всё ещё не была в курсе того, что я даже не думал нарушить обещание. — Коля… Как ты… Что ты… — Мне показалось, что она готова расплакаться. Видно было, что Алиса сильно скучала по мне, но вместе с тем была напугана моим «опрометчивым поступком». — Ты же дал слово, что не используешь Космион… — Я… Он… Он сам. — Большего от моего речевого аппарата ожидать и не следовало. Пауза длилась секунд тридцать, пока я не смог выдавить из себя связное предложение. — Пожалуйста, давай успокоимся и я постараюсь всё тебе объяснить.