— Какого чёрта?– примерно с этого начиналось каждая повторная встреча лейтенанта с целёханьким Коннором. Холодные, стеклянные глаза, пустое выражение лица, лишённое каких-либо эмоций – не
его Коннор.
— К сожалению, мой предшественник был уничтожен, поэтому Киберлайф перенесла его память и отправила меня.– как заевшая пластинка, повторял Коннор, с каждым разом всё холоднее и бездушнее. Хэнку от этого было только хуже. Он не улыбался новым восьмисотым, общение с ними срезал на минимум, оставляя только рабочие моменты. А приходя домой, переодеваясь и усаживая за обеденный стол, Андерсон думал о первом RK, о том, каким тот был живым, пытался наладить отношения с лейтенантом, и на глаза наворачивались слёзы. Тогда мужчина начал влюбляться в него, относится так тепло, как он относился к своему покойному сыну. Коннор был смыслом жизни. В Коннора трудно было не влюбиться.
Хэнк зарядил в револьвер один единственный патрон, покрутил барабан и приставил огнестрел к своему виску. Мокрые глаза смотрели на реплейса, зашедшего так тихо, как мышь, улыбаясь горькой улыбкой.
— Лейтенант, не делайте этого.– просит шатен, однако лицо нисколько не меняется, оставаясь всё таким же нейтральным, несмотря на тон голоса, который старался показать хоть какие-то эмоции. Андерсон покачал головой, чуть ли не вдавливая револьвер в свой висок.
— Тебя волнует только миссия, Коннор. Ты – машина,– на глаза наворачивается больше слёз, делая всё вокруг размытым, как в объективе. Голос подрагивал, срываясь на частичный шёпот.— бездушная, холодная машина. Ты всегда приходишь как новенький, но при этом... ты не тот, кем был изначально...
— Хэнк, я-...– андроиду не даётся возможность договорить, так как его резко перебивают.
— Уйди, иначе я прямо здесь вышибу свои мозги.– с ноткой угрозы произносит Хэнк, хмурясь. Улыбки больше нет. Реплейсмент не отступает, делает несколько шагов вперёд, не сводя глаз с мужчины.
— Вы не сделаете этого, лейтенант. И мы оба это прекрасно знаем.– негромко говорит восьмисотый, остановившись перед краем круглого стола. Бездушные глаза даже не меняют позиции.
— Думаешь?– с усмешкой спрашивает Хэнк, откидываясь на спинку стула. Медленно опустив револьвер от своего виска, мужчина резко навёл его на андроида и выстрелил. Коннор опустился на колени с прошибнутым лбом, из которого по лицу стекал тириум. Громко вздохнув, лейтенант встал из-за стола, допил рюмку алкогольного и подошёл к RK. Опустив тому веки, Андерсон снял с андроида пиджак, аккуратно сложил и ушёл с ним в спальню.
— Ненавижу тебя...– злобно-горечно прошипел под нос он, и затем дверь тихо захлопнулась.
***
— Лейтенант, вы очень долго на меня смотрите.– робко заметил кареглазый, сложив руки на колени. Его лёгкая улыбка не сходила с лица, однако взгляд, чуток сведённые к переносице брови и жёлтый цвет диода говорили о том, что Коннор задумался.— Что-то случилось?
— Любуюсь тобой, сынок.– ответил лейтенант, расплываясь уголками губ. Машина давно не трогается с места, остановившись у дома Андерсона.— Ты красивый, Коннор.
— Вы так считаете?– вскинув брови, удивлённо спросил андроид. Обычно Хэнк не говорил ему подобных вещей, однако от такого комплимента Коннору стало приятнее, особенно потому, что это сказал именно лейтенант.
— Конечно.– кратко ответил мужчина. Смотря на андроида, хотелось сказать три заветных слова. Три слова, и всё перевернётся с ног на голову. Три слова, на которые Хэнк не может решиться. Три слова, которые могут повернуться и в отрицательную сторону. Три, мать его, слова.
— Лейтенант.– осторожный, приятный голос вывел Андерсона из мыслей.— Точно ничего не случилось?
Хэнк растерянно поморгал, покачав головой.
— Точно. Всё в порядке. Пошли.– мужчина вышел из машины. Открыв Коннору дверь, андроид послушно вышел из автомобиля и пошёл следом за напарником.
***
— Я люблю тебя, Коннор.– шепчет эти слова, мокрыми глазами смотря на пиджак и крепко сжимая его, также, как он обнимал первого Коннора, умершего на его руках.
Новый Коннор не пришёл.
