Ashes and dust

Билли Харгроув был мертв чуть больше двух месяцев, когда Стив открыл дверь и обнаружил его на пороге, грязного, бледного и трясущегося. Он смотрит на Стива широко раскрытыми глазами — более голубыми, чем помнит Стив — прежде чем рухнуть в кучу грязных конечностей на полпути к порогу. Стив затаскивает его внутрь, раскладывает на диване в гостиной и, естественно, продолжает чертовски нервничать. После некоторого обдумывания он решает, что он, должно быть, переживает очень яркий сон — и, честно говоря, это долгожданная перемена после обычных кошмаров — и, поскольку это всего лишь сон, он открывает бутылку лучшего виски своего отца, потому что в чем проблема, верно? Час спустя Стив сидит на полу, прислонившись спиной к креслу, предсказуемо пьяный и наблюдающий за спящим Билли. Или, возможно, который был без сознания. На самом деле не имеет значения, какой именно, так как это всего лишь сон. Однако оказывается, что это не сон, а если и сон, то чертовски странный. Потому что Билли просыпается, и когда он оглядывается по комнате и замечает там Стива, он начинает плакать. Это не то, о чем мозг Стива мог бы когда-либо мечтать, пропитанный алкоголем или нет. И Билли чувствует себя достаточно маленьким под рукой Стива, когда тот неловко похлопывает трясущиеся плечи другого парня. Произошедшие события в конце концов раскрываются, но не имеют смысла ни для одного из них. Судя по всему, Билли проснулся где-то в темноте и тесноте (в гробу, он не говорит, но Стив все равно его слышит), быстро запаниковал, и… вспыхнул как-то. Выкопался из мокрой от дождя земли и, спотыкаясь, побрел по дорогам, пока не увидел знакомый дом. Это был дом Стива. Это невозможно, Стив знает. Билли мертв уже несколько месяцев. Стив видел, как он умер — был достаточно близко, чтобы увидеть, как его пронзает монстр, сделанный из мяса и костей — и воскреснуть из мертвых после всего этого просто невозможно. Но вот Билли сидит на полу в гостиной Стива, и на нем нет ни единого следа. (В буквальном смысле. Нет ни отметин, ни шрамов. Просто гладкая кожа там, где они оба знают, что он был пронзен монстром.) Остаток ночи они провели, медленно выпивая дорогой виски отца Стива. Утром, Билли говорит хриплым голосом; — Мне нужно, чтобы ты отвез меня в Калифорнию. Стив думает спросить, почему. Думает о Максе, думает о родителях Билли, думает о том, чтобы рассказать об этом партии, полиции или хотя бы какому-нибудь взрослому, который, возможно, знает, что делать. Однако он говорит: «Хорошо». Мир плывет, и он запоздало добавляет: «Ладно но завтра… Я слишком пьян, чтобы водить машину». Фырканье — последнее, что он слышит перед тем, как заснуть там, где сидит. Половина следующего дня уходит на то, чтобы избавиться от похмелья и осознать, что нет, вчерашняя ночь не была сном или галлюцинацией, вызванной алкоголем. Другая половина уходит на подготовку к поездке. Теперь, когда Стив трезв, он возвращается к идее, чтобы просто рассказать кому-нибудь. Возвращение Билли — это чудо, и есть люди, оплакивающие его, люди, которые скучали по нему. Билли резко и быстро закрывает его. «Здесь меня никто не оплакивает», — говорит он грубым голосом. «Если они ведут себя так, как поступают, то это потому, что они чувствуют себя виноватыми. Здесь мне больше нет места». Он облизывает губы, и его следующие слова — шепот. «Я никогда не хотел сюда приезжать». И, вроде. Если он действительно думает об этом, Стив понимает, что они не смогут сохранить в секрете возвращение Билли, если он останется в Хоукинсе. И если они расскажут об этом Максу или семье Билли, то слухи об этом разойдутся. Правительство, несомненно, услышит об этом. Велика вероятность того, что Билли возьмут на тесты, эксперименты или что-то еще. Он этого не заслуживает, думает Стив, наблюдая, как Билли выходит из душа в одолженной одежде. Потому что Билли погиб, спасая их. Он пожертвовал собой ради них, даже когда они так мало сделали, чтобы попытаться спасти его. А это? Отвезти Билли в Калифорнию? Это самое малое, что Стив может для него сделать. На следующий день они отправляются в путь. Стив взял отпуск на работе, причиной чего стала смерть тети и редкую семейную встречу, и говорил на столько расплывчито, насколько это возможно, относительно того, как долго он будет отсутствовать. Рано утром они положили свои сумки — сумки Билли — одолженные, в них были только вещи Стива, так как у него нет ничего своего, и по понятным причинам он не хотел оставлять одежду, которая была на нем, когда его хоронили они кладут вещи в багажник машины и садятся в нее. Стив за рулем. Когда они проезжают мимо знака «Вы покидаете Хокинс», Билли издает громкий вздох и опускается на свое место. Стив бросает на него взгляд, и Билли объясняет, не получая подсказок; «Я всегда ненавидел этот город. Я не могу поверить, что они, черт возьми, похоронили меня здесь». Его неверие к этому факту вызывает фырканье у Стива. Странно, как легко привыкнуть к тому, что рядом с ним Билли Харгроув, находиться в замкнутом пространстве. Еще более странно, как хорошо они ладят друг с другом, учитывая их историю. И что еще более странно, насколько другим кажется Билли теперь, когда они оставили Хокинс позади. Или, возможно, это совсем не странно — по крайней мере, не по сравнению со всеми другими странными вещами, которые они оба видели и каким-то образом пережили. По большому счету, один молодой человек, вернувшийся из мертвых и желающий вернуться домой, даже не попадает в десятку самых странных событий. Билли удивительно смешной, остроумный и умный — и он ослепителен. Стиву требуется некоторое время, чтобы понять, чего не хватает, и когда он это делает, это заставляет его смотреть на Билли новыми глазами. Потому что Билли, кажется, больше не существует за слоем гнева. Напряжение прошло. Чем дальше они удаляются от Хокинса, тем легче Билли, кажется, дышит. Перемены замечательные. Заставляет Стива думать, что он, вероятно, никогда не знал, кем на самом деле был Билли, до этого. Он ловит себя на мысли, что с нетерпением ждет встречи с настоящим Билли. Они ездят по очереди. Иногда они разговаривают, иногда сидят в дружеской тишине, а иногда тот, кто сидит на пассажирском сиденье, дремлет, пока другой ведет машину. Они останавливаются на заправках, чтобы запастись бензином и закусками, и в закусочных, чтобы перекусить. В первую ночь они проезжают прямо, но на следующую ночь останавливаются в мотеле, чтобы как следует выспаться в постели. Они живут в одной комнате, но лежат на разных кроватях. Они часами разговаривают в темноте, прежде чем заснуть. «Я никогда не хотел быть похороненным под землей», — говорит Билли, когда они оба находятся на грани сна. — Они это знали. — А чего же ты хотел? — спрашивает Стив, никогда не рассматривая альтернативу. «Я хотел вернуться к океану», — говорит Билли. «Что бы мой прах развеелся над поверхностью воды и снова стал единым целым с волнами» Стив не знает, что на это ответить. Что он сожалеет о том, что даже собственная семья Билли не уважала его последнюю волю? Что это отстой, что они похоронили его тело в грязи города, который он ненавидел, оставив его гнить там навсегда, хотя он вообще никогда не хотел там оставаться? «Единое целое с волнами»… Звучит красиво», — решает он. И потом, в качестве отступления: «Я никогда даже не видел океана». Стив слышит улыбку в голосе Билли, когда он говорит дальше. — Тебе понравится. Это… все Они становятся ближе — к Калифорнии и друг к другу — и чем ближе они становятся, тем меньше Стив чувствует срочности в том, чтобы добраться до места назначения. Потому что что будет, когда они туда попадут? Стив не может просто оставить Билли без средств к существованию. Без дома, без машины, без денег — без кого-то, кто мог бы о нем позаботиться. Стив ничего не может с собой поделать — он переживает. А затем он смотрит на улыбающееся лицо Билли рядом с ним и чувствует, как его тревоги исчезают. Он по-прежнему чаще выбирает живописный маршрут. Настаивая на объездных путях, чтобы осмотреть достопримечательности. Утверждая, что он слишком устал, чтобы водить машину, если не сделает перерыв. Билли улыбается, как будто знает, что делает Стив, но ничего не комментирует. Не жалуется. Кажется, им нравится этот маленький пузырь, в котором они находятся вместе, в машине Стива, а мир проходит мимо них снаружи. Странно. Но это тоже приятно. Стив вроде как не хочет, чтобы это закончилось. В последнюю ночь они останавливаются в мотеле в часе или двух от места назначения. Они могли бы продолжать ехать, но никто из них, похоже, не хотел этого делать. Так что они получают комнату, как обычно. Стив, как обычно, платит. Кровати, как обычно, две. Тем не менее, когда приходит время спать, Билли отказывается от своей кровати и идет стоять рядом со Стивом. В воздухе между ними витает вопрос, который так и не был задан. Стив отвечает, приглашая откинуть одеяло. Во рту у него пересохло, а сердце бьется, как барабан в груди, когда Билли забирается рядом с ним. В тот вечер они почти не разговаривали.Они целовались. И они держались друг за друга. «Я никогда не хотел приезжать в Хоукинс», — шепчет Билли между поцелуями. «И я ненавидел его. Но я встретил тебя, так что, думаю, все было не так уж плохо.» На следующее утро они просыпаются в объятиях друг друга. «Я покажу тебе свой дом», — говорит Билли, когда они возвращаются в машину после завтрака. Стив снова за рулем, потому что ему нужна причина, чтобы не спускать глаз с дороги. Если он будет слишком много смотреть на Билли, он сделает что-нибудь глупое — например, развернет машину и поедет обратно в Хоукинс с Билли в ней, или, возможно, решит вообще не возвращаться в Хоукинс. Просто оставайся здесь с Билли, еще немного. Это фантазия, которая причиняет боль, поэтому он подавляет ее. Сосредотачивается на том, чтобы следовать указаниям Билли, и проезжает через прекраснейший город, в котором он когда-либо был. (Когда он впервые замечает сверкающую синеву между зданиями, он ахает. И Билли тоже.) Они едут по городу, потом выезжают из него. Вдоль извилистой дороги, вокруг которой все меньше и меньше зданий, справа от них раскинулся океан безбрежный и ужасающе бесконечный. В конце концов Билли направляет их по гравийной дороге, на которой нет знака, и похоже, что она может привести к частной собственности. Стив волновался бы, возможно, протестовал, если бы не тоска на лице Билли. Они должны пройти последний кусочек, говорит Билли. Они выходят из машины. До полудня еще несколько часов, но уже тепло. Стив одет только в футболку, и на секунду он поворачивается лицом к солнцу, чтобы почувствовать его тепло на своей коже, прежде чем повернуться к Билли только для того, чтобы увидеть, как он тоже повернулся к солнцу. Как расцвевший цветок. На свету он выглядит золотым. После короткой прогулки вниз по крутому склону они оказываются на небольшом пляже. Крошечный, пустой, со скалистыми обнажениями по обеим сторонам, из-за чего кажется, что они единственные люди на земле. Песок мелкий и бледный под ногами, вода плещется по краям, а затем простирается перед ними, пока не упирается в горизонт, далеко-далеко. Это красиво. Но это не совсем дом. И разве Билли не сказал, что покажет Стиву свой дом? «Мама брала меня сюда, когда я был ребенком», — говорит Билли, снимая ботинки. Стив делает то же самое, и тоже снимает носки. «Раньше мы приходили сюда постоянно». Билли с улыбкой протягивает руку, и Стив берет ее. Они пробираются к воде. «Она часами смотрела, как я играю в воде, сидя на полотенце и просто слушая шум волн и чаек». Первый шаг в воду — это шок — холодно, но не морозно. Он кажется почти живым. Стив делает неуверенный шаг вслед за Билли, подкрепляемый широкой улыбкой Билли. «Я думаю, что то, что она приехала сюда, было самым мирным из всех, что у нее когда-либо были. По крайней мере, для меня. Лучшие времена моего детства». Они стоят там, в прибое, опустив ноги в воду и держась за руки, когда Билли поворачивается к Стиву. Его глаза сияют непролитыми слезами, а улыбка колеблется, когда он кладет руки по обе стороны от лица Стива и наклоняется для самых нежных поцелуев; Их губы едва касались друг друга. «Спасибо, — говорит он, и сердце Стива замирает, потому что это звучит как прощание, — за то, что не позволил мне остаться похороненным в Индиане». Он отступает на шаг. Смахивает слезу со щеки Стива, которую он не осознавал, и поворачивается к бескрайнему морю. Делает глубокий вдох и начинает ходить. Стив хочет протянуть руку, чтобы остановить его, заставляет себя что-то сказать, но не может. Каким-то образом он знает, что это то, к чему они шли с самого начала. Вот почему они должны были отправиться сюда. Пока Стив наблюдает, Билли… Растворяется. Как в кино. В один момент он твердый, а в следующий он… не. Он превращается в пыль перед глазами Стива, мелкую пыль, которая блестит, как золото, в внезапном солнечном луче. Он — он — раскинулся над водой, разносится по чистой поверхности легким ветерком. Вместо того, чтобы оказаться в ловушке в земле вглубь суши, он снова становится единым целым с волнами.