Святой

      Смерть оказалась куда более скверной штукой, чем он когда-либо мог предполагать. В тот момент, когда все уже близилось к завершению, он не видел ни ангелов, ни демонов, ни душ умерших и атеизм его, казалось, достиг полного расцвета. Сквозь смесь самых ужасных ощущений, какой-то частью своего меркнущего сознания он одновременно с радостью и ужасом ждал полного прекращения своего существования. Скоро все мысли, чувства и ощущения его должны были угаснуть вместе с телом, личность уйдет в небытие, оставив после себя великое множество «призраков», коими, если подумать, обладает почти любой живой и здоровый человек.       Дыхание в какой-то момент наконец остановилось, сердце прекратило свою работу. Все обещало прекращение страданий, сопряжённое, правда, с прекращением существование его как такового вообще.       И каково же было его удивление, когда, испустив последний вздох, он вместо того, чтобы «насладиться» последними мгновениями работы его умирающего мозга, вдруг ощутил удивительную легкость, облегчение и почувствовал, что покидает собственное тело, плавно поднимаясь куда-то вверх. И самым любопытным при этом было то, что его встречают улыбающиеся лица ангелов, так похожих на иллюстрации из старых детских книжек. Лица эти, казалось, не обещали ни страшного суда, ни чего-либо другого вообще. После смерти не прошло и пары мгновений и галлюцинации еще не могли так внезапно завладеть сознанием и это адски пугало.       Когда движение вверх в какой-то момент остановилось, он находился уже довольно высоко в небесах, по ощущениям сохраняя при этом в себе что-то антропоморфическое. Он был встречен новыми ангелами, которые внезапно поставили его перед довольно странным фактом.       — Святой? — не мог поверить своим ушам Ким. При жизни он никогда не был по-настоящему религиозным, но если бы мог предположить, что после смерти попадет в ад, рай, или какой-либо прочий из каноничных загробных миров, то наверняка бы сделал все ставки, что его ждет только ад и ничего другого. Как минимум за роль, которую он играл большую часть своей жизни. Какая уж роль могла быть ему уготована в этом самом аду, это уже был другой вопрос.       — За всю свою жизнь ты не сделал ничего излишне плохого, — ангел еще более лучезарно улыбался ему и каждую секунду Ким ждал, что обличие ангела будет вот-вот сброшено и находящееся перед ним существо проявит свою настоящую сущность, разразившись дьявольским смехом и заявив о жестоком розыгрыше и грядущем впереди ужасе, — музыка же твоя никого не сбила с пути истинного. Многим она очень помогала в трудные времена и приносила удовольствие, ничего плохого не имеющее.       — Но… — неуверенно начал Ким, с трудом подбирая слова, не зная, стоит ли вообще говорить то, что он считал своим долгом сказать, — я думал… Моя музыка, как минимум… — он сам не понимал, оправдывается он или не может поверить тому, что с ним происходит. Так же не мог понять, напуган он при этом или нет.       — Если бы мы отправляли в ад за каждое «Черт побери».       Ким в отупении смотрел на ангела. Несмотря на шок он умудрялся оценивать свои ощущения и поражаться им: сознание воспринимало происходящие события, переваривало информацию, но физиология никак при этом не отзывалась. Ни изменений в дыхании и сердцебиении, ни чего-либо еще.       — Но я же… — вновь начал Ким.       Взгляд, которым посмотрел на него ангел, заставил его подумать, что человек, давший зловещей подсветке фар название «ангельских глазок» был лично знаком как минимум с одним ангелом и видел его, мягко говоря, не очень довольным.       — Не более чем все тебе подобные, — произнёс ангел, давая понять, что данную тему следует в дальнейшем обходить стороной. — С таким же успехом можно было бы обвинять хорошего художника, который в своих превосходных работах на религиозную тему изображает ад, дьявола и прочие подобные вещи.       Ким не без облегчения заметил, что отсутствие возражений с его стороны заставило глаза ангела вновь принять самое приятное выражение.       — За твои заслуги ты удостаиваешься звания святого. Не самого высокого ранга, но и не самого низкого.       Ким в ужасе вдруг почувствовал желание бежать куда глаза глядят. И лишь страх проявить неуважение удерживал его на месте.       Что если произошла ошибка? Что если за нее в дальнейшем придется расплачиваться куда страшнее, чем если прояснить все немедленно. Что если никакой ошибки нет, участь его будет куда более незавидной, чем в любом другом случае?       — Как только ты привыкнешь, я объясню тебе все остальное, сейчас же постарайся немного освоиться, — заметив состояние вновь прибывшего сказал ангел и удалился, оставив Кима «осваиваться».       Ким же в состоянии полнейшего шока опустился на облако. Такого поворота событий он никогда за всю свою жизнь не ожидал.