Немного теплее

Ларс сидел на краю балкончика их номера отеля, и свешивал ноги сквозь оградительные прутья. Он чуть покачивал их, а дым сигареты, что держали пара пальцев медленно уходил ввысь и распространялся по всему вечернему небу. Игристое уходящее солнце заливало всё алыми оттенками и плавно переходило в нежно-пурпурный, от чего это дымка казалась небольшим туманом, который украшает небольшую сказочную картину. Может Ульрих уже просто накурился, но было действительно красиво. Он чувствует как сзади кто-то подходит и садиться рядом, притираясь как можно ближе своим бедром и тоже свешивая ноги. Ларс знал кто это мог быть. Он поворачивается с расслабленной ехидной улыбкой, но почти сразу меняется в выражении лица, хотя старается не выдавать своего волнения и серьёзности. Перед ним сидит Кёрк. Его лицо от силы в десяти сантиметрах, и оно точно не разделяет с ним восторга от прекрасного вечера. Хэмметт явно напряжён, его уголки губ дрожат, появляются неприятные морщинки, а глаза едва ли красные, будто он точно сейчас заплачет. И так и есть. Через мгновение тихо по щеке катится горькая чистая слеза. Она преодолевает путь через всю щёку и льётся по подбородку и шее, за ней бегут ещё несколько, и следует совсем тихий всхлип. Датчанин на секунду опускает глаза и замечает, что чужие босые ноги тоже дрожат. — Хей, Кёрки, что случилось? Тебе опять тревожно? — Ласково спрашивает Ларс, в ответ ему просто кивают. Они молчат. Ульрих задумывается, чтобы он мог сейчас ответить. Он берёт чужую холодную руку в свою и кладёт её под майку себе на грудь. В отличие от руки Хэмметта она тёплая, даже горит, словно в ней буйное живое пламя. Под стать ему громко бьётся сердце. — Ты ведь слышишь его, так? — В ответ ещё один кивок, хорошо, Ларс немного выдаёт свою лучезарную улыбку. Теперь Ульрих кладёт свою руку под футболку Кёрка, на его грудь, она покрыта мурашками, чуть прохладней, и сердце её бьётся более обеспокоенно. — Теперь, когда мы чувствуем сердца друг друга давай сделаем вместе вдох и выдох, вот так. Насчёт «Три». «Раз», «Два»… — Кёрк в ответ повторяет все движения. Он чувствует как пальцы Ларса гладят его по груди, как через чужую руку проходит по жилкам и к нему доля любимого тепла. Губы перестают дрожать и дарят лёгкую улыбку. К ним постепенно приливает кровь, и возвращают привычный тёмный розоватый оттенок, похожий на один из оттенков сегодняшнего заката. Ульрих заботливо смотрит, прикусывая губу и немного метаясь. — Вот… Теперь, ты слышишь как наши сердца бьются в унисон. И пока они бьются вместе, ты должен помнить, что я рядом с тобой и всё будет хорошо. Верно, Кёрки? — Да. — Тихо шепчут его губы. Он ещё больше сокращает между ними расстояние и кладёт голову на чужое плечо. Угольные кудри рассыпаются и щекочут их лица, от чего Ларс начинает хихикать, и этот смех так греет душу. Хэмметт обнимает его тёплую руку, и наконец-то тоже наблюдает за этим закатом. Действительно как в сказке. Чуть щурит глаза от удовольствия и покоя. — Ну, что, тебе лучше? — Ага, на душе стало немного теплее.