Твои губы — моя панацея.
А глаза, как маяк в тьме ночи
Твои губы — моя панацея
Я стану каким ты захочешь.
Свечи, освещающие их силуэты. Тусклый, но приятный свет позволяет разглядеть некоторые участки лиц и тел. Они смотрят друг на друга, не отрываясь. Изучают, пытаются поймать момент, когда свет свечи позволят им разглядеть определенные черты, которые так манят. И ловят. Ловят и ощущают тепло, разливающееся в груди. Чувствуют биение собственных сердец. Глаза в глаза. Тянь смотрит в его глаза, словно заглядывая в самые глубины души. Изучая все в Шане. Они так манят, что не хочется отрываться. Нос. Губы. Скулы. Боже, он, кажется, сейчас растает. Каждая черта Шаня прекрасна. Заставляет трепетать. Грудь вздымается от тяжёлого дыхания, когда он проходится взглядом по шее, ключицам и плечам. Это эрогенные зоны рыжика. В памяти всплывают моменты прошлых ночей, когда Шань, дрожа, просит: — Прекрати. Но Тянь знает разницу между тем, когда рыжик действительно просит остановиться, потому что не желает этого и тем, когда он просит об этом на грани, подходя к пику. Он пытается остановить Тяня только потому, что знает, что если он коснется еще раз. Он просто сойдет с ума. И Тянь это понимает. Но ему нравится сводить с ума своего малыша. Почти доводить до пика, когда он выгибаясь стонет, громко и протяжно. Момент, когда он позволяет ему его услышать. Услышать в полную громкость его прекрасного голоса. Он действительно тает. В его руках, он становится более гибким, подставляется под каждое прикосновение, не желая, чтобы это заканчивалось. Мо смотрит исподлобья. Недовольным взглядом. Но это лишь маска. Он так же изучает Тяня, глотая слюну и желая наконец его коснуться. Но смотреть на него сейчас, в такой обстановке, казалось намного интереснее. Уши снова краснеют. Ему нравится его тело. Нравятся его руки и то, с какой силой они прижимают его к себе. Нравится то, с какой нежностью и трепетом он касается. Его касания всегда нежные. Всегда аккуратные. Сквозь них будто читается: «Я не причиню тебе вреда» Нравится то, что он чувствует, когда ладони гладят весь периметр его тела, нравится то, что Тянь чувствует его. Чувствует настолько, что когда Шаня начинает потрясывать от поглаживаний, касаний, поцелуев, он несколько раз проходится по тому самому месту, касания к которому вызывают такую реакцию. Заставляет еще сильнее желать его касаний. Еще. Ещё. Ещё. Взгляд обоих остановился на губах. У обоих небольшие трещины, полученные в связи с разными обстоятельствами. Но когда они соприкасаются. Это уже неважно. Все теряет какой либо смысл. Есть только Тянь и Шань. ТяньШань. Они сливаются воедино, словно детальки пазла. Соприкасаются телами, позволяя себе забыться друг в друге. Медленно приближаются друг к другу, предвкушая соприкосновение губ. Они не могут закрыть глаза. Им хочется наслаждаться друг другом до конца. Когда губы наконец соприкасаются, у обоих по телу проходит волна мурашек. Приятных, заставляющих дрожать. Невесомые касания, тяжелое дыхание. Хэ отстраняется первым. Он осознает, что разозлит этим Шаня. Но не может отказать себе в том, чтобы слегка подразнить его. Когда Шань сам тянется за поцелуем, Хэ отдаляется от него все дальше. Он ждёт. Ждёт того самого момента. И вот он наступает. Шань кладет руку ему на шею, притягивая к себе. Аккуратно, слегка поглаживая затылок. Он рычит, показывая, что такой расклад ему совсем не нравится. И он хочет большего. Не простого чмока, а полноценного, тягучего, сладкого и нежного поцелуя, благодаря которому они оба улетают в космос. Шань кладет ладонь на его щеку, гладя, будто извиняясь, припадает к губам. Нежно, осторожно целует, перебирая их губы, сплетая их между собой, чувствуя дыхание. Тянь тает, аккуратно приоткрывая губы, обжигая дыханием губы рыжика. Проходясь языком по губам Шаня, он, будто прося разрешения, приоткрывает языком его губы, проходясь по кромке зубов. Шань приоткрывает рот, позволяя горячему языку проникнуть внутрь. Тянь проходится своим языком по нёбу, в то время как Шань касается своим языком его. Они чувствуют, как тепло разливается по телу. Чувствуют дикое желание. Жгучее, рвущее изнутри. Заставляющее задуматься о том, чтобы быстрее скинуть одежду и соприкоснуться разгоряченными телами. — Тянь… — шепчет сквозь поцелуй Шань. И больше не нужно слов. Руки Тяня перемещаются на спину, задирая футболку, поглаживая каждый позвонок. Рука горячая, грубая. Но в касаниях такая нежная. Он прижимает ближе. Шань невольно раскрывает глаза. И видит прикрытые глаза парня напротив. Будто почувствовав, что Шань открыл глаза, он тоже приоткрывает их. Пристальный взгляд. Прямо в глаза. Пока губы целуют губы. А рука уже переместилась на грудь, живот. Невесомые касания подушечками пальцев. Боже. Это сводит с ума. Взгляд заставляет плавиться. Заставляет чувствовать дрожь. Он обводит своими пальцами каждую клеточку его тела. Ни единый участок кожи не остаётся без должного внимания. Хэ чувствует, как Шань дышит. Как содрагается каждая его клеточка, принимая любое прикосновение как глоток свежего воздуха. Футболка медленно приподнимается, прохлада касается кожи. Губы Тяня медленно отстраняются, слыша разгоряченный вздох. Они спускаются ниже, невесомо касаясь шеи. Обжигают горячим дыханием. Заставляют сделать судорожный выдох, пустить волну мурашек по разгоряченному телу. Тогда Тянь чувствует, как Шань сдерживает стон. Снова касание. Шань выгибается, позволяя любимому коснуться везде, где он захочет. Открывая ему самую сокровенную его часть. Шею. Он отдается его касаниям полностью, забывая обо всем на свете. Жадно глотает воздух, когда губы медленно перемещаются с одного участка кожи на другой, оставляя след в виде теплого дыхания. Ему хочется большего. Хочется наконец отдаться ему полностью. Хочется почувствовать как его касания приносят нескончаемое удовольствие, ведь Тянь точно знает, на какие точки нужно нажать. Тянь не спешит. Он дразнит его, снова и снова касаясь губами. Шань вжимает его в грудь, не выдерживая этой сладостной пытки. — Не спеши. — шепчет Тянь, снова поднимаясь к шее. Он втягивает кожу, слегка посасывая ее, тем самым оставляя багровый отпечаток на шее. Шань жадно глотает воздух, дрожит, прогибается все сильнее. Хэ ухмыляется, красуясь проделанной работой. Футболка наконец медленно покидает разгоряченное тело. Боже. Это чувство свободы. Неспешные поцелуи перемещаются на ключицы. Прикусывая, целуя. Шань тает от этой нежности. Руки Тяня сжимают бедра. Теплое дыхание касается груди. Губы смыкаются на соске. Посасывая, а рука аккуратно играется с другим, потирая и играясь. Дорожка поцелуев проходится по животу. Штаны вместе с боксерами летят куда-то в сторону. Одним движением руки Шаня укладывают на кровать. Снова этот взгляд. Изучающий. Интересующийся. Полный желания. Рука аккуратно касается разгоряченной плоти. Рука Тяня ощущается совсем иначе. Его тепло заставляет дрожать. Взгляд неотрывно наблюдает за всеми движениями тела. Еле заметными, но очень ощутимыми. Он знает, какой задать темп. Знает, как заставить Шаня извиваться, прося разрядки. Знает, как довести его до пика. Сейчас он движет рукой медленно. Его руки. Дико заводят. — думает Шань, рвано выдыхая. Они такие изящные. Кисти, пальцы. Боже. Рассматривая каждый их сантиметр, Шань чувствует, как начинает мелко дрожать. Боже. Трогай. Трогай. Прошу. Только не останавливайся. Взгляд в глаза. Смотрит прямо в душу. Шань чувствует, что он готов кончить от одного лишь взгляда. Блять, что за хуйня. — думает Шань, когда чужая рука постепенно начинает ускоряться. Слышатся сдавленные стоны и имя. Одно единственное имя, которое позволяет произносить себе Шань, когда дрочит. Когда фантазирует. Когда занимается сексом. — Тянь… — звучит сдавленный хрип. И Тянь понимает. Понимает, чего именно хочет его малыш. И он рад сделать это. Снова припадает к губам, не отрываясь от его глаз. Смотрит в них, массируя головку, иногда проходясь рукой по стволу и наблюдая за возбужденым лицом своего малыша. Глаза иногда прикрываются от удовольствия, однако когда это происходит, рука Тяня дразнит рыжика, безмолвно заставляяя его снова открыть глаза и смотреть на него. Морщина на лбу от вечно хмурого выражения лица проявляется отчетливее. Губы приоткрыты в немом стоне, грудь вздымается от частого дыхания. Хэ прижимается всем телом. И когда он это делает, чувствует сквозь футболку горячую кожу. Такую горячую, что он даже готов расплавиться. — Нечестно. — шепчет Шань, стягивая футболку с Тяня. Он без стеснения осматривает его торс. Когда Тянь снова прижимается к нему, Шань не сдерживает стона. Поотяжного, гулкого. Рука ускоряется. Ускоряется настолько, насколько это возможно. А затем замедляется, заставляя малыша Мо толкаться в руку. Он хочет кончить. Хочет. Очень сильно. Излиться в руку любимого, прогнуться, соприкоснувшись каждой клеточкой их тел. Но Тянь придерживает его тело, кладя руку на плечо. Через пару мгновений Шань чувствует тёплую плоть. Тянь успел избавиться от всей мешающей одежды. Их губы снова соприкасаются. Их тела трутся друг о друга, как внезапно Шань чувствует член Тяня, прижимающийся к его. Тянь кладет руку Шаня на их члены, как бы намекая. Шань слегка сжимает их члены своей рукой, наконец слыша сдавленный стон сверху. Они знают их темп. Их общий. От которого оба сойдут с ума. Члены трутся друг о друга, пока руки двигаются практически в унисон, заставляя обоих дрожать. Они любят дразнить друг друга, любят доходить до пика вместе. Шань помахивает бедрами, чувствуя, что скоро кончит. — Хочу вместе. — шепчет Тянь. Руки обоих ускорились. Их темп. Тот самый, заставляющий забыться. Заставляющий тела биться в экстазе от наступающего оргазма. Они кончают. Одновременно. Пачкая животы друг друга. Тот самый взгляд. Те самые губы. Те самые руки. Все это, соединившись, заставляет сходить с ума. И этой ночью никто не остался в здравом рассудке.