По следу орла

Мария лежала в своем гамаке и смотрела в потолок. Она оставила надежду уснуть после череды безуспешных попыток, когда даже подсчет прыгающих овечек не дал должного результата. Корабль должен причалить в порту Кирении завтра к полудню, поэтому нужно просто переждать ночь. Всего-то. Одна ночь, которая, как оказалось, длилась целую вечность. Когда девушке надоело лежать на спине и сверлить глазами потолок, она села и посмотрела на Альтаира. Он мирно спал в гамаке, едва слышно посапывая. Белый капюшон закрывал добрую половину лица, оставляя на виду лишь старый шрам, навязчивое напоминание о прошлых битвах. "Шрамы украшают мужчину", - так принято говорить, ведь они являются доказательством того, что перед тобой стоит закаленный в бою воин, который может защитить себя и свою семью. Но Мария знала, что шрамы не украшают никого: ни женщин, ни мужчин. "Но ведь он красив, черт возьми!" — Мари устала бороться с разумом и отрицать очевидный факт, в конце концов, она же не слепая. Мария глубоко вздохнула и спрыгнула на пол, как вдруг деревянная половица противно заскрипела. Девушка замерла в напряжении, внимательно наблюдая за Альтаиром. Ей не хотелось его будить, но, к счастью, мужчина даже не шелохнулся, и Мария, облегченно вздохнув, на цыпочках выпорхнула из каюты. На палубе не было ни одной живой души, кроме заспанного боцмана у руля. Мария вздохнула полной грудью. Ясная, тихая ночь. На небе рассыпаны звезды, будто бриллианты по бархату. И луна, такая большая-большая, и кажется, что до нее можно дотянуться рукой. Покой нарушал лишь шум волн, бившихся о доски корабля. Если не знать обстоятельств, можно подумать, что именно так и выглядит мир и покой. Мария села на самом носу корабля и обняла свои колени. Ей очень хотелось, чтоб время остановило свой бег, хотя бы не надолго. Но окружающий мир все время находится в движении. Всё меняется, и в этом постоянство. — Красиво… Мария вздрогнула от неожиданности, услышав из-за спины мужской голос. Она резко повернула голову и, когда увидела Альтаира, облегченно выдохнула. — У тебя очень раздражающая привычка бесшумно появляться у меня из-за спины, — съязвила Мария. — Нет, это просто ты теряешь хватку, — усмехнулся ассасин. Он встал рядом с Марией, облокотившись о борт корабля, и скрестил руки на груди. Ветер путался в его волосах и ласково трепал за одежду. Ассасин был полностью безоружен, при нем не было даже скрытого клинка (Мария могла представить, что ассасину оказаться без своего оружия равносильно, что ей появиться на людях голой). Значит, он ей безусловно доверял, да и сама Мария рядом с ним чувствовала себя так спокойно и защищено, как никогда не было даже рядом с родным отцом. — Когда я был мальчишкой, Аль-Муалим рассказал мне одну легенду, — после минутного молчания сказал Альтаир. — Были времена, когда Луна никогда не сходила с небосвода, все время приходя на смену своему брату Солнцу. Но однажды в одной пещере она увидела прекрасного спящего юношу-пастуха и без памяти влюбилась в него с первого взгляда. Она спустилась к нему в пещеру. Луна признавалась в любви, целовала и ласкала его, но он никогда не просыпался, устав днем от изнурительной работы. И едва на небе появлялась золотая колесница Солнца, Луна уходила из пещеры ни с чем. И до сих пор, если Луны не видно на небе, то она находится рядом со своим возлюбленным, пытаясь достучаться до его сердца, а если она и появляется на небосводе, то тоскует по пастуху и по своей судьбе. Именно поэтому люди грустят, когда глядят на нее ночью. — Какой дурак! Просто проспал свое счастье, — хмыкнула девушка. — Мне матушка рассказывала, что у луны на небе три фазы, и они символизируют три фазы жизни женщины: молодая луна - маленькая девочка, полная - молодая нимфа и убывающая - старуха. Сегодня луна - половозрелая девушка, готовая вступить в брак… — Мария, — тихо отозвался Альтаир, — мне жаль, что твоя жизнь так сложилась... — Не жалей, — сказала Мария, не отрывая взгляда от луны. — Леди Мария Торпе была наивной девочкой, которая верила в благородных рыцарей и прекрасных дам и которая отчаянно искала одобрения холодного отца. Она умерла в свою первую брачную ночь. Она переродилась в леди Марию Халлатан, забитую, одинокую и беспомощную жену тирана-садиста. Но потом она сгорела дотла вместе с ним в той таверне. Из пепла появилась на свет «Дева из Акры», бесстрашный воин, безусловно верящий в свои идеалы и в своего командира, который для нее почти как мессия. Но она пала вместе со своим мессией под Арсуфом от клинка ассасина. — А кто сейчас сидит передо мной? — Мария. Просто Мария, которая растеряла все жизненные ориентиры и теперь борется за свое выживание. Ей еще предстоит либо снова стать «Девой из Акры», либо примерить на себя новую роль. Но этого она не знает точно, — медленно сказала Мария, не сводя своих синих глаз с луны. — Ты в обиде на меня за смерть Робера де Сабле? — тихо спросил ассасин. — И да, и нет. — Как это понимать? — Как хочешь, — отрезала девушка, показав, что она больше не хочет продолжать этот разговор. Снова повисло молчание. Мария прикрыла глаза и подставила лицо ветру, наслаждаясь его прикосновениями. На душе царил удивительный покой и умиротворение. Как бы хотелось, чтоб эта лунная ночь никогда не заканчивалась. — Тебе не холодно? — Не-а. Я родом из холодной и дождливой Англии. Там почти всегда холодно, а зимой еще и снег валит. Бррр…, — Мария наигранно передернула плечами. — Ненавижу зиму, но и к здешнему климату тоже не могу привыкнуть. Вечно днем солнце жарит, а ночью все кости пересчитываешь. — Тебе не угодишь! — рассмеялся Альтаир; девушка улыбнулась ему в ответ. — Кстати, тебе надо будет на время снять наряд схоласта, — сказала Мария, встав и расположившись рядом с Альтаиром. — Вся стража Кирении будет искать некоего Альтаира ибн Ла-Ахада, а еще и предательницу Марию Торпе в придачу. Пока не доберемся до безопасного места в городе, лучше будет косить под купцов. — Я так и думал. По моей просьбе Александр приготовил нам сменную одежду. Так что, непосредственно перед прибытием в Кирению, мы переоденемся. Ну а пока, — Альтаир ласково посмотрел на Марию, — мы можем побыть самими собой. Мария в ответ лишь улыбнулась. Они стояли на носу корабля и молча смотрели на небо. Но в этом молчании не было неловкости, его не хотелось нарушить первой попавшейся глупой фразой. Им было хорошо просто стоять рядом. Воистину, молчание — самый громкий звук. — Альтаир, — тихо сказала Мария, будто их разговор мог кто-то подслушать, — я хочу отыскать правду. После того, что было в Лимассоле и после твоего рассказа об… об Адхе… Я хочу верить тебе, но это не укладывается у меня в голове. Я так долго сражалась плечом к плечу с тамплиерами за идеалы, которые, возможно, были лишь миражом. Поэтому, я сама должна столкнуться с суровой правдой лицом к лицу. И если окажется, что ты мне врал, то, клянусь, я тебя убью. — А если окажется, что я прав? — ассасин серьезно посмотрел на девушку. — В таком случае, я помогу тебе добраться до архива и убить Армана Бушара. Даю тебе слово, — слова слетели с языка так легко, что Мария сама удивилась. Но она решила быть честной с Альтаиром и с самой собой. Для всеобщего блага. — А я даю слово, что не буду стоять у тебя на пути, — сказал Альтаир и, улыбнувшись, протянул девушке руку. Мария легонько пожала ее в ответ. Неожиданно налетел сильный ветер, разгоняя морские волны все сильнее. Он обдал лицо Марии потоком холодного воздуха, что на мгновение, ей стало тяжело вздохнуть. — Ветер поменялся, — сказал Альтаир. — "Это ветер перемен", — подумала про себя Мария и перевела свой взгляд на полную луну.

***

Как капитан Андроник Атерний и обещал, Мария и Альтаир сошли в порту Кирении на следующий день, когда солнце было уже в зените. Они заранее оделись, как странствующие купцы и, чтобы остаться никем не узнанными, натянули на головы капюшоны дорожных плащей. Было жарко, и Мария чувствовала, как пот тек у нее по спине и как намокли волосы на висках, но делать было нечего. Ее спасала лишь мысль, что когда она доберется до киренийского убежища повстанцев, первым же делом отправится в баню. Альтаир был на полшага впереди, ловко просачиваясь сквозь толпу людей и уводя за собой девушку. Ассасин наверняка знал куда идти, и поэтому Мария полностью сосредоточила свое внимание на изучении окружающего мира. Стражников было в разы больше, чем в Лимассоле, и вооружены они были мечами лучшего качества. Особенно много их было в порту и, наверняка, на выезде из города. Так же встречалось много солдат и офицеров в форменных нагрудниках с красным крестом, гербом ордена тамплиеров. Все говорило о том, что Бушар и его ближайшее окружение сейчас в Кирении, и что они всеми силами пытаются поймать причину всех своих проблем - Альтаира. Задача почти невыполнимая, равно так же, как и попытка отыскать иголку в стоге сена в кромешной темноте. Но это не означает, что можно расслабиться. Девушка снова посмотрела на ассасина, гадая, о чем он может сейчас думать, но когда они наконец свернули в узкий грязный переулок, все мысли тут же улетучились. Альтаир резко остановился и развернулся к Марии, так что она просто почти носом уперлась в его грудь. В нос снова ударил знакомый запах сандала и миндаля, и ее щеки густо покраснели. Девушка тут же отступила на полшага назад, в надежде, что мужчина не заметит ее смущения. А раскрасневшиеся щеки можно и на жару списать. — Нам наверх, — сказал Альтаир, внимательно изучая выступы. — Что? —растерянно спросила Мария прежде, чем пришло осознание услышанного. — Ты спятил? Как я туда взберусь? — Я подсажу, но тебе нужно немного подождать на земле. Хочу убедиться, что на крыше нет незваных гостей. — Нет, я не согл… — Альтаир вскарабкался по стене раньше, чем девушка успела ему возразить. Инстинктивно она взялась за рукоять подаренного кинжала и из-под лба начала глядеть по сторонам. Как оказалось, без присутствия Альтаира рядом и вправду становилось неуютно. "Действительно теряю хватку", - с грустью подумала Мария, когда неожиданно, словно с небес, перед ней появился Альтаир. — Все чисто, — сказал Альтаир, отряхивая руки. — Можно залезать. — Может, ты не знаешь, но я не проходила обучение в Масиафе и не умею лазить по стенам, — язвительно ответила девушка, отчаянно пытаясь скрыть истинную причину своего отказа. — Я же сказал, что подсажу тебя, а ты схватишься за тот уступ и легко достигнешь крыши. Здание-то не высокое, — ассасин начал было убеждать Марию, пока вдруг не осознал причину ее колебаний. — Мария, ты боишься высоты? Да. Боится. Боится так сильно, что никогда не смотрела из окна вниз на землю. И даже когда стоя на своих двух она представляла себя на вершине горы или на крыше какой-нибудь башни, у нее начинала кружиться голова, и к горлу подходил ком тошноты. Это был необъяснимый, ничем не спровоцированный страх, он шел с Марией рука об руку всю ее сознательную жизнь. Но признать это открыто перед мужчиной, оценка которого, как сейчас Мария выяснила, крайне важна, было просто невозможно. — Нет, просто не хочу, — девушка знала, что ведет себя глупо, и ее это очень раздражало, но совладать со страхом ей также было не под силу. — Послушай, у нас нет времени так просто отираться в переулке, это может вызвать подозрения, — в голосе Альтаира послышалось легкое раздражение, но он тут же смягчил тон, когда заметил, как дрожат ладони Марии. — Просто постарайся не смотреть вниз и ни о чем не думай. Мужчина присел и сложил руки в замок. Мария глубоко вздохнула и неуверенно поставила ногу на сложенные руки ассасина. Он быстро приподнял ее так, чтоб она могла ухватиться за выступ дома. Мария повисла, держась двумя руками, отчаянно отгоняя от себя все мысли. "Только не смотри вниз, только не смотри вниз. Сосредоточься на бане или ванной, которая тебя ждет в убежище", - мысленно успокаивала себя девушка, и приложив усилие, подтянулась и залезла на плоскую крышу. Почувствовав твердую почву под ногами, она тут же на четвереньках отползла от края. Альтаир, буквально, впорхнул на крышу вслед за ней. — Видишь, не все так страшно, — подбадривающим тоном сказал мужчина, подавая Марии руку. — Тебе легко говорить, когда с детства скачешь по крышам, — буркнула Мария; она встала, опираясь на Альтаира, и отряхнула свою одежду. Ассасин лишь молча улыбнулся девушке и махнул рукой в нужную им сторону. Мария не спеша пошла за ним, всеми силами пытаясь не думать, что она находится в нескольких метрах от земли. — Ванная, меня ждет ванная, ну, или баня, — пробурчала себе под нос Мария. Вход в убежище повстанцев действительно находился на крыше, но хвала всем богам, вниз вела лестница, которой Мария с огромной радостью воспользовалась. Внизу расположился меленький палисадник с фонтанчиком посредине. Перед непосредственным входом в здание пару уже ждали двое мужчин. — Altair! Σας περιμέναμε! [Альтаир! Мы ждали тебя!] — радушно начал говорить невысокий мужчина с густой черной бородой. — Ελπίζω ο δρόμος σου να ήταν εύκολος! [Надеюсь, твой путь был легок!] — Είναι, ευχαριστώ! Είσαι ο Μάρκους, σωστά? [Так и есть, благодарю! Ты Маркос, верно?] — Θεέ μου, ξέχασα τελείως το ντεκόρ! Είμαι ο Μάρκος και δίπλα μου το δεξί μου χέρι ο Βαρνάβας. Μπορείτε να τον εμπιστευτείτε όπως μπορείτε να εμπιστευτείτε εμένα, [Боги, я совсем забыл о приличиях! Я Маркос, а рядом стоит моя правая рука, Варнава. Ты можешь доверять ему, как и мне,] — мужчины раскланялись друг другу, а после Маркос перевел свой взгляд на Марию и произнес: — Και έγινες... [А ты стало быть…] — Μαίρη. Έχω την τιμή, [Мария. Имею честь,] — девушка не дала Маркосу договорить, а затем вежливо склонила голову; она успела уловить неодобрительный взгляд Варнавы. — Σε παρακαλώ, μπες μέσα. Ας μιλήσουμε για όλα μέσα [Прошу, входите. Поговорим обо всем внутри,] — сказал Маркос, и все зашли внутрь убежища. Внутри убежище было маленьким, но обставленным с умом. Посреди первой комнаты, которая, скорее всего, служила гостиной, лежал большой ковер. Стены по периметру были заставлены книжными шкафами, к котором были прибиты подсвечники. С правой стороны стоял небольшой круглый стол, а на полу рядом валялись подушки. А еще в помещении было прохладно, для Марии это было самым главным. Она не без удовольствия сняла плащ и кинула его в углу. — Αλέξανδρος περιέγραψε εν συντομία ότι ένας άντρας θα ερχόταν έτοιμος να βοηθήσει τον σκοπό μας, αλλά η φήμη σας πηγαίνει πολύ πιο γρήγορα από ένα γράμμα, [Александр кратко описал, что приедет человек, готовый помочь нашему делу, но твоя слава идет куда быстрее письма,] — сказал Маркос, жестом приглашая Альтаира к столу. — Τι μπορώ να κάνω λοιπόν για να βοηθήσω? [Так чем я могу быть полезным?] — Οι κύριοι στόχοι μου είναι ο Μεγάλος Διδάσκαλος Armand Bouchard και το αρχείο του, [Мои основные цели — великий магистр Арман Бушар и его архив,] — спокойным тоном ответил ассасин, оборачиваясь к Марии и легонько похлопав по подушке рядом, приглашая сесть. — Είναι στην Κερύνεια τώρα και χρειάζομαι τη βοήθειά σας. Από πού να αρχίσω? [Он сейчас в Кирении, и мне нужна ваша помощь. С чего мне начать?] — Θα τα πούμε όλα, αλλά όχι με την παρουσία αυτής της γυναίκας, [Мы все расскажем, но не в присутствии этой женщины,] — процедил сквозь зубы Варнава, тыкнув пальцев в сторону Марии. — Μαύρα μαλλιά, μπλε μάτια, αγορίστικη φιγούρα - όλα δείχνουν τη Μαρία Θορπ, την πιο αφοσιωμένη κολλητή των Ναϊτών! Αυτή η γυναίκα δεν είναι αξιόπιστη! [Черные волосы, синие глаза, мальчишеская фигура - все указывает на Марию Торпе, самую преданную приспешницу тамплиеров! Этой женщине нельзя доверять!] Мария чувствовала, как накопленное за день раздражение начинало переливаться за край. Сначала невыносимая жара, потом лазанье по дурацким крышам, а в довершение ко всему ее в чем-то попрекал какой-то жалкий мужичонка! Если раньше она старалась подавить негатив, то сейчас она решила дать себе волю. — Έχεις δίκιο, δεν μπορώ να με εμπιστευτείς! Έχω ήδη καταλήξει σε ένα πονηρό σχέδιο! Θέλετε να το ακούσετε? [Ты прав, мне нельзя доверять! И я уже придумала коварный план! Хочешь его услышать?] — Мария быстрым шагом подошла к столу и плюхнулась на подушку рядом с Альтаиром; она поймала взгляд Варнавы и уставилась ему прямо в глаза. — Έτσι, έριξα τον εαυτό μου στην εμπιστοσύνη του Altair, για να με φέρει στο Masyaf. Τότε θα αποπλανήσω τον ηλικιωμένο αφέντη τους, θα πάρω το τεχνούργημα και θα γίνω η Αυτοκράτειρα των Αγίων Τόπων! [Так вот, я втерлась в доверие к Альтаиру, чтоб он меня привез в Масиаф. Потом я собираюсь соблазнить их престарелого повелителя, заполучить артефакт и стать императрицей Святой земли!] Варнава замялся, не ожидав такой реакции от Марии, и опустил взгляд, пока Маркос с удивлением на нее смотрел. Девушка не отводила своих глаз от Варнавы, но кожей почувствовала одобрение ассасина. — Έχω απόλυτη εμπιστοσύνη στη Μαίρη, μπορείς και εσύ. [Я полностью доверяю Марии, вы тоже можете,] — кратко сказал Альтаир, и оба повстанца молча кивнули. — Με τον Βαρνάβα ξεχάσαμε τελείως τη φιλοξενία! Είσαι κουρασμένος από το δρόμο! Κάνε ένα μπάνιο, χαλάρωσε, και μετά θα μιλήσουμε για δουλειά! [Мы с Варнавой совсем забыли о гостеприимстве! Вы ведь устали с дороги! Примите ванну, отдохните, а потом поговорим о делах!] — суетливо сказал Маркос и после проводил своих гостей в их комнаты.

***

Когда Мария приняла ванную и смыла с себя всю грязь и пыль, ей казалось, что она снова родилась на этот свет. Девушка быстро переоделась, надев белую рубаху, и узкие штаны, которые заправила в сапоги. В качестве верхней одежды она накинула удлиненный кожаный жилет. После закрепила на поясе свой кинжал и с чувством полного удовлетворения плюхнулась на кровать. Неожиданно в комнату постучали. Марии даже не нужно было спрашивать кто это, она и так это прекрасно знала. — Входи, Альтаир! Дверь открылась и в комнату вошел ассасин. Он быстрым взглядом осмотрел комнату и сел на стул недалеко от кровати. — Вижу, ты себя чувствуешь гораздо лучше, — с ухмылкой сказал ассасин. — Так и есть, — сказала Мария, даже не вставая с кровати. — Всегда приятно поговорить с приятным человеком. — Ты и Варнава не обязаны быть сердечными друзьями, просто будет достаточно, если при встрече вы не будете выдирать друг другу глаза. — Не учи ученого, — отмахнулась Мария. — Я умею разъединять личное от работы. — Приятно слышать это, — Альтаир откинулся на спинку стула. — Кстати, а с чего ты взяла, что новый повелитель ассасинов - старик? — Да просто ляпнула, — Мария приподнялась на локтях и смешливо посмотрела на мужчину. — Все ваши повелители носят такие пафосные прозвища, типо, "старец с горы" или "мудрец всех мудрецов". Разве так назовут молодого человека? Нет. А значит, что новый повелитель - тоже старикашка. Во всяком случае, я так думаю. Но я уверена в одном - яблоко у этого самого повелителя. Я права? — Права, — с улыбкой ответил Альтаир. — Я сейчас собираюсь пройтись по улицам Кирении и разузнать что и как. Ты пока побудь тут. — Ладно, валяй, — махнула рукой Мария и снова плюхнулась на кровать. Ассасин встал и молча вышел, закрыв за собой дверь. Мария задремала и потеряла счет времени. Из состояния дремоты ее вывели крики и шум в гостиной. Ей потребовалось несколько секунд, чтоб осознать происходящее - на убежище совершено нападение. Она рывком соскочила с кровати и помчала на шум. В гостиной, помимо Варнавы и Маркоса, было еще около семи стражников. Дальше все происходило так стремительно, что Мария просто доверилась своим инстинктам. Она выхватила кинжал из ножен и бросилась в бой. Удар, подсечка, снова удар и уворот. Девушка забрала жизни по крайней мере двоих. Маркос и Варнава не отставали от нее. Все закончилось так же быстро, как и началось. — Δεκάρα! Αυτό είναι το τέταρτο κρησφύγετο τους τελευταίους μήνες! Και τώρα πρέπει να αναζητήσετε κάτι νέο! [Проклятье! Это четвертое убежище за последние несколько месяцев! И теперь снова нужно искать новое!] — сокрушался Маркос, осматривая разгромленную гостиную. — Πώς τον ήξεραν? [Откуда они узнали о нем?] — спросила Мария, тем временем вытирая кинжал от крови плащом стражника. — Από το Μαύρο Μαντείο, [От Черного Оракула,] — со злостью в голове отозвался Варнава. — Σίγουρα το ψιθύρισε στο αυτί των θαμώνων της! [Наверняка это она нашептала на ушко своим покровителям!] — Μαύρο Μαντείο? Ποιος είναι αυτός? [Черный Оракул? Кто это?] — Είναι μια μεγάλη ιστορία. Τώρα πρέπει να καλύψουμε τα ίχνη μας εδώ και να φύγουμε γρήγορα από αυτό το μέρος. Δεν είναι ασφαλές να μείνεις εδώ για πολύ. [Долго рассказывать. Сейчас нам нужно замести следы здесь и быстро покинуть это место. Оставаться тут надолго небезопасно.] — ответил Варнава, собирая в мешок свои уцелевшие пожитки. А я даю слово, что не буду стоять у тебя на пути. Мария закусила губу. Ей очень хотелось помочь Маркосу и Варнаве, разузнать о Черном Оракуле, но в то же самое время она чувствовала, что настал момент, когда она сама должна взять в руки свою судьбу и выяснить всю правду. И самое главное сдержать данное ею слово на корабле. "Посмотрим, сдержит ли Альтаир свое," - подумала Мария. Она подошла к Маркосу и аккуратно положила свою руку ему на плечо. Затем она заглянула ему в глаза и сказала: — Ξεκαθάρισε αυτό και πήγαινε στο νέο κρησφύγετο, ενώ θα εντοπίσω τον Altair και θα του πω τα πάντα. [Разберитесь здесь и отправляйтесь в новое убежище, а я пока разыщу Альтаира и расскажу ему обо всем.] — Αλλά… [Но…] — Μάρκους, σε παρακαλώ. Δεν θα υπάρχει βοήθεια από εμένα εδώ, οπότε επιτρέψτε μου να είμαι χρήσιμος αλλού. [Маркос, прошу. От меня здесь не будет никакой помощи, так позволь мне быть полезной в другом месте.] Маркос переглянулся с Варнавой, а затем молча кивнул. Мария улыбнулась уголком губ, спрятала кинжал в ножны и надела плащ. Прежде чем покинуть убежище, она развернулась к мужчинам со словами: — Δεν σου λέω αντίο. [Я не прощаюсь с вами.] После она быстро упорхнула из убежища.

***

Мария как можно скорее спустилась с крыши, борясь с практически непреодолимым желанием посмотреть вниз. Как только девушка ощутила землю под ногами, она стала чувствовать себя гораздо увереннее. Затем, надев капюшон на голову, Мария осмотрелась по сторонам, пытаясь понять, куда ей идти, и что самое главное - с чего начать. Неожиданно Мария услышала знакомый клекот орла и посмотрела в сторону, откуда доносился его крик. Птица парила высоко в небе, и будто звала за собой Марию. Девушка решила довериться своему чутью и пошла в сторону, которую указал орел. Когда Мария вышла с переулка, то в спину ударил такой сильный поток ветра, что ее дорожный плащ едва не слетел с плеч. "Что ж, я на правильном пути, раз ветер перемен дует мне в спину, а не в лицо", - подумала девушка и растворилась в толпе.