По следу орла

Мария смотрела на себя в зеркало и с трудом верила, что с ней это происходит наяву. То, что предложила Афина Атерний, граничило с полным безумием, но девушка без колебания согласилась. До настоящего момента Мария прожила около недели в борделе. Все, что от нее требовалось, дождаться подходящего момента, но ей очень хотелось отблагодарить за гостеприимство и доброту. По началу Мария пыталась помогать на кухне, но от того, как она чистила и нарезала овощи, кухарку каждый раз хватал удар. Девушка пыталась прибираться в комнатах, но это тоже выходило скверно, и при уборке Мария подымала такие клубы пыли, что метлу у нее тоже вскоре забрали. Девушка уже хотела опустить руки, но когда один наглый клиент не захотел рассчитываться за время, проведенное с одной из девушек, Мария "доходчиво" ему объяснила, почему так делать нельзя. Так что, она стала вышибалой. "Неужели все, что я способна в быту, это трясти кулаками и размахивать мечом?" - с грустью думала Мария. Правда. Горькая и неприятная правда. Девушка получила отличное образование, она владеет тремя языками в совершенстве, прекрасно разбирается в истории, литературе и философии, знает технику быстрого счета. За время, которое она провела на Святой земле, Мария смогла научиться говорить по-арабски. Она была хорошим мечником и лучником. Многие ее бывшие сослуживцы согласились бы, что у девушки отличные организаторские способности. Но при всех перечисленных достоинствах Мария оказалась просто не готова к простой жизни и быту. Девушка не умела готовить, убирать и даже банально навести порядок в своей комнате. Раньше за нее это делали слуги, а теперь нужно со всем справляться самой, а получается у нее, мягко сказать, не очень. Мария прекрасно отдавала себе отчет в том, что история с архивом тамплиеров медленно близится к своему логическому завершению, и вверх возьмет либо Альтаир, либо Арман Бушар, которого еще рано списывать со счетов. В любом случае, при любом исходе ей придется самостоятельно организовывать свою жизнь. Мария глубоко вздохнула. Ни одна война не длится вечно, и ей на смену приходит мир. Но вот что делать после окончания своей борьбы? Как и, самое главное, во имя чего жить? За кем ей теперь идти? За Альтаиром? Или за кем-то другим? Общество Альтаира, ее некогда злейшего врага, было очень приятным Марии, даже больше, только с ним она могла быть самой собой. Ассасин защищал ее и подставлял плечо, когда все катилось в бездну (правда, часто он был причиной появления этой самой бездны, да и девушка, бывало, сама не принимала его помощи). Но это не могло длиться вечно. Альтаир, достигнув всех своих целей на Кипре, вернется в Масиаф и продолжит свой собственный путь. Девушка была достаточно умна, чтоб осознавать, что ее на пути мужчины нет. И эта мысль глубоко ранила. Каждый раз, когда она думала об Альтаире, девушке становилось радостно и грустно одновременно. За месяц с небольшим их близкого знакомства он каким-то невероятным образом смог заполнить всю пустоту в душе, пролиться благодатным дождем в ее иссушенном сердце. После того, как Мария поделилась с ассасином своими призраками из прошлого, они перестали казаться такими страшными. Она наконец-то смогла принять себя такой, какая она есть. Но на одни только чувства нельзя полагаться, разум и здравый смысл всегда должны брать вверх, пусть это и разбивает тебя на тысячи осколков. Истина состоит в том, что Марии больше не нужно ни за кем идти, лишь за собой самой. Она одна стоит у руля своей судьбы, и только она несет ответственность за свою жизнь. Хватит прятаться за спинами других. Она сама найдет свой путь в этом мире. Но прежде, нужно выяснить всю правду до конца про тамплиеров. Именно в этом вызвалась помочь Афина. Женщина предложила проникнуть во дворец Сент-Илларион, притворившись куртизанкой. Мария смотрела на свое отражение в зеркале. Она надела одеяние куртизанки, но от этого она не стала на нее похожа. Короткий топ, из которого только чудом не вываливалась грудь, и длинная юбка с боковым разрезом аж до самой задницы не могли сделать из Марии, пусть и ненастоящую, но куртизанку. У девушки была мальчишеская мускулистая фигура, маленькая едва округлившая грудь, длинные, казавшиеся долговязыми, ноги, и лицо… Мария с огромным разочарованием признала, что ей до типичной восточной красавицы, как до Дамаска пешком. Ей не нравилось в себе все: черные вьющиеся волосы, густые брови, крупный нос с горбинкой, овальное лицо… Перечислять можно до бесконечности. Она никогда бы не смогла и рядом стать с томной красавицей Адхой, "Черной жемчужиной востока". "… я был уверен, что никогда не смогу полюбить, но счастью, я ошибался…" "…ошибался…" От одного лишь воспоминании сказанной Альтаиром фразы Марии хотелось забиться в далекий в угол и никогда не показываться на людях. Адха была совершенной женщиной, той, о которой мечтает каждый мужчина. Но она мертва, а это значило, что в сердце ассасина снова могла зародиться любовь. Мария ни секунды не сомневалась, что любая свободная девушка в Масиафе сочла бы за счастье стать женой Альтаира. И от мысли, что он уже себе выбрал кого-то, что, возможно, дома его кто-то ждет, хотелось выть… Неожиданно дверь настежь распахнулась, и в комнату быстрым шагом зашла Лея. Ее появление будто выдернуло Марию из транса. — Милостивый Бог! Кого же я тут вижу! — радостно воскликнула куртизанка, внимательно осматривая девушку с ног до головы. — Мы значит, тут горбатимся, а такая красота зря пропадает! — Издеваешься? — Мария нахмурилась и отошла от зеркала, не желая больше расстраиваться еще сильнее. — Я? Вообще нет! — Лея бухнулась на кушетку и растянулась в ней, как кошка. — Уж поверь, я в таких вещах разбираюсь. Мне достаточно одним глазком взглянуть на девку, чтоб сказать, сколько за нее можно дать. — Неужели? И сколько бы дала за меня? — Ну смотри: ты невысокая и худая, аж ребра видны, у тебя высокий лоб, огромные синие глаза, длинные пушистые ресницы и пухлые чувственные губы. Мужчинам такие нравятся. А еще ты можешь что-то, ну, на другом языке сказать. Так, что будь я мужиком, с огромным удовольствием дала бы за тебя пятьдесят солидов. — Ну спасибо, — Мария рассмеялась, и все прошлые тревоги отступили на второй план. — А что смешного? Я говорю чистую правду! — Лея приподнялась на локтях и по-детски искренно продолжила. — За меня вот дают двадцать солидов, не более. Но, правда, есть один тамплиерчик, который платит пять солидов сверху за то, чтоб трахать меня в вонючих подворотнях, а еще он называет меня другим именем, будто на моем месте представляет другую. Не то, что я ревную, мне вообще все равно, лишь бы платили. Но чего ходить ко мне, если можно преспокойненько приставить свой член той самой "Марии", которую так хочешь. Или может, она мертва… Девушке потребовалось собрать всю волю в кулак, чтоб не показать Лее своего отвращения. Она вспоминала тот грязный переулок, брошенные ящики и бочки, Родерика, его слова "как ты, Мария прекрасна". Снова к горлу подкатила волна тошноты. — Ты чего так посмурнела? — с тревогой спросила Лея. — Я что-то не то ляпнула? — Нет-нет, все в порядке. — быстро ответила Мария. В конце концов Лея ни в чем не виновата, за деньги она бы хоть королевой Сибиллой притворилась. Но вот Родерик… Совершенно ясно, что думал он о ней, только вот почему все это происходило в подворотне… — Девушки, все готово, пора выдвигаться, — в дверном проеме показалась Афина. Лея тут же вскочила с кушетки и быстрым шагом пошла к себе, заканчивать последние приготовления к их миссии. — Я готова, госпожа, — с легкой усмешкой ответила Мария. Она повесила на пояс кинжал, подаренный Альтаиром, и надела длинную накидку, полностью скрывавшую ее фигуру и, самое главное, оружие. Мария напоследок взглянула на себя в зеркало, подмигнула и вышла из комнаты.

***

Мария проклинала тот миг, когда она залезла в паланкин. Раньше ей приходилось по несколько дней находится в седле и даже спать верхом, что когда ты наконец слазил с лошади, у тебя было навязчивое ощущение, что твои ноги приобрели форму колеса. Но теперь все это казалось лишь пустяковым капризом, так как добраться до Сент-Иллариона ей пришлось в паланкине, который невероятно трясло из стороны в сторону. Чтоб не думать о том, что ее укачивает, Мария сконцентрировала свои мысли на Сент-Илларионе и наместнике Кирении, который проживал там. Как выяснилось, всем в Кирении заправлял Шахар, сын Молоха, которого совсем недавно прикончил Альтаир. С Шахаром Мария не была знакома лично, они пересекались несколько раз на каких-то собраниях и званых ужинах, она лишь знала, что мужчина был образованным и религиозным, со спокойным нравом; он искренне верил в то, что тамплиеры хотят построить лучший мир. Шахар вполне мог стать неплохим правителем, если бы не его брат-близнец Шалим, который был распутным пьяницей, для которого день прошел зря, если он не выпил бочку вина и не зажал в углу какую-нибудь женщину. Именно Шалим устраивал сегодня во дворце, как он сказал "вечер сисек и вина". И как раз для этого «прекрасного» мероприятия требовались жрицы Венеры. Одну из них любезно заменила Мария. Паланкин двигался медленно, но Марию напрягало другое: чем ближе она приближалась ко дворцу Шахара, тем больше патрулей тамплиеров должно становиться. И если станется так, что паланкин остановят, чтоб узнать, кого же везут в Сент-Илларион, то Марию с высокой степенью вероятности узнают и тут же скрутят. И все, что могла сейчас делать девушка, это молиться, что никому не захочется задерживать развлечение их господина. То есть весь план держался на сплетении обстоятельств и случайностей. Девушке это категорически не нравилось, но выхода нет. Можно еще понадеяться на ангела-хранителя. И было бы недурно, если у этого самого ангела был белый капюшон и скрытый клинок. Лея всю дорогу до замка беззаботно щебетала, будто едет не на какой-то сомнительный праздник, а на безобидную прогулку по набережной. Мария перестала ее слушать через пять минут после начала пути. В какой-то мере девушке хотелось быть похожей на Лею в том плане, как куртизанка спокойно и даже весело воспринимает все, что с ней происходит. Хотя скорее всего, это просто профессиональная деформация: на самом деле сложно ложиться с каждым, при этом делая вид, что это твой лучший секс на земле. — О чем ты думаешь? — весело спросила Лея. — Обо всем, — ответила Мария, показывая, что у нее нет желания продолжать разговор. — В замке точно красиво! Там будут разные важные мужчины, они наверняка хорошо заплатят, — Лея не поняла намека Марии и продолжила. — Как думаешь, там будет твой ассасин? — Если и да, то скорее в качестве завершения мероприятия, — отмахнулась Мария, но тут же спохватилась. — Подожди, ты сказала "мой ассасин"? — Ну да, ну не мой же! — Лея кокетливо взмахнула руками. — Он наверняка не такой, как эти неотесанные мужланы. Он так хорошо относится к тебе. Мария понимала, куда ведет Лея, и ей совершенно это не нравилось. Уж что-что, а изливать свою душу перед куртизанкой она не собиралась. В особенности ту часть, которая касалась Альтаира. Поэтому девушка просто решила игнорировать Лею до конца поездки. — Я слышала, как ты рассказывала мамушке о нем. Вот бы мне хоть раз попался такой клиент, может быть, я бы его даже бесплатно обслужила, — Лея не унималась. — Помяни мои слова, Мария, но есть тот вид удовольствия, который женщине может доставить только мужчина. Его прикосновения, его поцелуи и ласки - это то, ради чего стоит искать любовь. Уж поверь, я в этом разбираюсь. Мне никогда не было так хорошо, как с отцом Ники. Вот бы его увидеть хоть разок… Ну, может, на том свете свидимся… После сказанных слов Лея перекрестилась и притихла, а Мария в который раз убедилась, что за маской веселья может прятаться зияющая пустота. "Никогда не знаешь, что прячет человеческая сущность за маской, которую мы надеваем каждый день", - подумала Мария, наблюдая, как паланкин медленно въезжает во двор замка Сент-Илларион.

***

Когда Мария вышла наконец из паланкина, она испытала величайшую радость, будто родилась второй раз на свет. Девушка напялила капюшон накидки как можно ниже так, чтоб скрыть лицо, но на нее казалось никто не обращал внимания. Никто не хотел тратить свое драгоценное время на какую-то шлюху. Неожиданно девушка услышала знакомый клекот, и когда она подняла голову, то увидела знакомого белоснежного орла, сидящего на деревянной балке. Она давно не видела птицу, которая появлялась с самые судьбоносные для нее моменты. По коже пробежали мурашки. Мария почувствовала, что Альтаир где-то рядом, возможно, он даже смотрит на нее сейчас. Щеки девушки налились румянцем: ей бы не хотелось, чтоб мужчина видел ее в таком виде. Но Мария быстро отсекла от себя эмоции. Сейчас самое главное - правда. И если ассасин действительно здесь, то рядом с хозяевами замка будет опаснее всего. — Слушай меня внимательно, — тихим властным тоном сказала Мария Лее, когда они шли коридором замка. — Держись как можно дальше от Шахара и Шалима, если тебе жизнь дорога. — Но ведь они больше заплатят, — возразила Лея. — Если хочешь еще раз увидеть Нику, то делай как я говорю, — резко отрезала Мария, нащупывая под накидкой кинжал. В ответ куртизанка лишь молча кивнула. Когда Мария и Лея вошли в главную гостиную комнату замка, там уже собралось достаточное количество девушек с сомнительной репутацией и довольно пьяных мужчин. Мария ухмыльнулась: они пришли как раз вовремя. Все были достаточно пьяны и заняты всякими не богоугодными делами, что отсутствие одной куртизанки никто просто бы не заметил. Мария и Лея молча переглянулись и, кивнув друг другу, разошлись по разным сторонам. Девушка никогда не была в Сент-Илларионе раньше, поэтому шла наугад, полностью положившись на чутье. Оно редко ее подводило, и вот сейчас привело Марию на большой замковый балкон, на котором одиноко стоял Шалим. Девушка быстрым шагом зашла на балкон и скинула с себя капюшон. Больше не было никакой надобности в скрытности. — Я же сказал, что сейчас подойду, — с раздражением начал Шалим, но, развернувшись и увидев Марию, натянул презрительно-уничижительную улыбку. — Бог мой, кого я здесь вижу! Саму леди Марию собственной персоной. Что, лисичка, тебя бросил твой любовник, и ты нашла работенку себе под стать? И сколько же ты берешь? — Тебе не по карману, — отрезала Мария. — Я здесь для другого. Мне нужны ответы. — И что же ты хочешь знать, сладкая? — Шалим медленно приближался к девушке, при этом слащаво улыбаясь. — Это правда, что тамплиеры хотят употребить яблоко Эдема во зло? Что они стремятся не просветить людей, а подчинить их? — Правда, — раздался голос сзади. Мария резко повернулась и увидела стоящего в дверном проеме Шахара. Он на удивление спокойно смотрела на девушку, но она даже боялась предположить, какая ярость спрятана под этой маской. Альтаир забрал жизнь его отца, тамплиера-фанатика Молоха, и Шахар наверняка причислял Марию к числу виновников. Но пока виду мужчина не подавал. — Правда в том, что люди сбиты с толку, Мария, — Шахар неспешно прошел мимо девушки к брату. — Они - овцы, которым нужен пастух, и мы дадим им то, чего они хотят: простую, беззаботную жизнь. — Наш орден был создан для того, чтобы защищать людей, а не порабощать их, — Мария почти кричала, будто крик мог что-то исправить. — Тамплиерам не нужна свобода, нам нужен порядок, — спокойным тоном отозвался Шахар. — Я думал, де Сабле объяснил тебе эти элементарные вещи. — Неужели мы подменяем понятия "порядок" и "рабство"? — потухшим голосом спросила девушка. — Называй как хочешь, милочка, — рассмеялся Шалим. Это был конец. Все, во что верила Мария, все идеалы, мечты об идеальном мире были просто ложью, которой ее кормили тамплиеры в лице Робера де Сабле. Да, он спас ее от ненавистного брака, дал ей, как теперь оказалось, мнимую свободу и заставил плясать под свою дудку. А она сама? Чем она лучше? Неужели она не замечала все зверства, которые творил Гарнье де Наплуз в своем "госпитале"? Неужели она не знала, как люди Талала хватали калек и шлюх в Акре, чтоб доставить их доктору-мяснику? Неужели она не отдавала себе отчет в том, что Мажд-Аддин - просто безмозглый тиран, мучивший жителей Иерусалима? Неужели она все это время была слепа? Да, была. Она закрывала глаза на очевидные вещи, и теперь ее долг - исправить все. "Альтаир сдержал своей слово, теперь мой через сдержать мое", - подумала Мария, как вдруг центральная дверь распахнулась, и на балкон залетел ассасин. — О, вот и твой любовничек подоспел к нам, леди Мария, — оскалился Шалим. — Жалею только об одном: я никогда не узнаю, какого это трахать тебя сверху, как покойный лорд Халлатан. — У тебя будет возможность спросить у него лично, — Мария скинула накидку и тут же выхватила кинжал из ножен, ловко провернув его в руке. Шалим и Шахар тут же схватили мечи и направили их в сторону Марии и Альтаира. — Их двое, нас двое. Сравняем счет? — спросил Альтаир Марию не поворачивая головы. — С величайшим удовольствием, — ответила девушка, становясь в боевую стойку; Альтаир довольно усмехнулся. Неожиданно где-то в дальней стороне коридора раздался истошный женский крик. Мария мгновенно узнала голос. Это была Лея, и конкретно сейчас, судя по всему, она была в смертельной опасности. Девушка закусила губу: она обязана помочь куртизанке, но и бросить Альтаира одного с этими бугаями она не могла. — Помоги девушкам покинуть замок, а я разберусь с ними, — Альтаир будто прочитал мысли Марии. — Со мной все будет в порядке. Мы встретимся позже. Обещаю. Времени на раздумья не было. Как бы ей не хотелось помочь ассасину, но сейчас она больше нужна Лее, которой позарез нужно выбраться отсюда живой и невредимой, иначе она никогда не сможет смотреть в глаза Нике. Поэтому Мария быстро кивнула и побежала со всех сил с балкона в сторону, откуда доносились крики. И сейчас Мария Торпе летела на белых орлиных крыльях искупать все совершенные грехи. Она знала, что первым делом должна сделать.