Столкновение двух звезд

      Когда они добрались до конца туннеля, появился свет, показавший, что все, кто живет на вилле, проснулись и ждут их. Большинство детей стояли вокруг, пошатываясь. Самый младший прижался к дедушке, зеленые глаза Касула изредка открывались, чтобы посмотреть, не вернулся ли еще отец. На лицах детей было написано беспокойство.       "Блять! Вот уж не думал, что они будут так напрягать детей".       Вздохнув, Кэйл вышел на свет, что заставило детей броситься к нему. У нескольких младших были опухшие от слез глаза.       — Папа!       — Отец!       — Кэйл!       "Какого черта они им сказали, чтобы дети стали такими?"       Первым до него добрался дракончик-малыш со слезами на глазах он прижался к груди юноши. Вцепившись в рубашку своего опекуна, Раон пробормотал.       — Идиот Папа.       "Хаа... Я просто защищал Чхве Хана!"       Внезапно атмосфера вокруг него стала холодной как лед. Кэйл видел гнев в глазах своих сыновей и дочерей, а бледно-голубых глазах Хозы было предательство и боль.       "Чхве Хан, должно быть, тоже дал знать о своем присутствии. Нужно поторопиться и уладить это чертово недоразумение, пока с ним не случилось чего-нибудь похуже".       Погладив черноволосого мальчика по спине, юноша обратился к остальным членам группы.       — Послушайте. Чхве Хан не виноват в том, что произошло. Хорошо?       Кэйл увидел, как старший ассасин передал малыша своей подчиненной и подошел к нему с пугающе-доброжелательной улыбкой. В карих глазах Рона читалась злость, но гнев был направлен не на красноволосого. Как только он оказался перед юношей, тот спросил.       — Если не его, то чья?       "Можно ли им сказать? Вдруг это причинит им еще больше страданий?"       — Я могу объяснить...       Все взгляды были устремлены на него. Большинство взрослых выглядели так, будто собирались причинить панку боль, если он сейчас же не заговорит. Поэтому Кэйл продолжил.       — П-похоже, Проклятый нацелился на мою семью и тех близких мне людей, у которых много отчаяния... Тем более, когда теперь у него нет прямой связи, которую он мог бы использовать, чтобы навредить мне.       Все напряглись, услышав его слова, некоторые из них обменялись взглядами. В воздухе вокруг божества смешались тревога и замешательство. Это говорило о том, что ему необходимо прояснить ситуацию.       — Этот ублюдок сделал так, что Чхве Хан не смог контролировать свои эмоции... Он не хотел меня обидеть. Так что, пожалуйста, не причиняй ему вреда. Х-хорошо?       Не говоря ни слова, старший мужчина забрал у него сына и передал его Наследному Принцу. Затем Рон взял забинтованную руку божества и повернулся к остальным.       — Фрезия. Отведи детей обратно в постель. Бикрокс. Ты знаешь, что делать.       Прежде чем красноволосый успел что-то возразить, Рон стал тянуть его обратно в его спальню на пятом этаже.       — Подожди...       Ассасину было все равно, как сильно мальчик протестовал. Он ни за что не остановится, пока тот не окажется на безопасном расстоянии от панка, сломавшего руку его младшему. Неважно, что это произошло по вине Проклятого, этот ублюдок все равно причинил боль его сыну. Этого нельзя было просто так простить.       — О-отец. Пожалуйста...       — Нет.       Поднявшись по лестнице, они вошли в комнату юноши. Оказавшись внутри, Рон заключил упрямого восемнадцатилетнего юношу в крепкие объятия.       — Он действительно не хотел...       — Не имеет значения.       Пытаясь вырваться из объятий мужчины, дворянин продолжал пытаться доказать невиновность мастера меча.       — Пожалуйста, отец! Это был Проклятый...       — Кэйл. Хватит.       Карие глаза встретились с красно-карими, дрожащими от хаотичных эмоций юноши. Мгновенно его щенок-сын замолчал. Отпустив красноволосого, Рон принялся осматривать его тело на предмет новых ран. С облегчением убийца обнаружил на одежде мальчика только грязь и воду. Смахнув все еще мокрую челку с глаз ребенка, он направился готовить ванну.       "Почему он меня не слушает?"       Тихонько наблюдая за ассасином, Кэйл заметил, что жидкий свет, что остался на полу, был убран.       "Он сделал это, пока я спал? Он не должен был... Наверное, от него было трудно избавиться".       — М-мне очень жаль.       Глаза его неофициального отца сфокусировались на нем. В карих глубинах читалось беспокойство.       — Пожалуйста, не убивай его...       На губах отца появилась небольшая улыбка. Спокойно подойдя к ребенку, Рон ответил.       — Мы не будем. Однако он должен быть наказан.       "Никто из них не станет слушать... Я не могу остановить их... Не разозлив всех..."       В глазах младшего промелькнула боль, когда он неохотно кивнул в знак понимания.       — Хорошо. А теперь давай приведем тебя в порядок и переоденем в сухую одежду. Хорошо?       — Д-да, отец.       Теперь, когда юноша больше не сопротивлялся, Рон начал помогать ему раздеваться. На самом деле мальчик был более покладистым, чем обычно. Может быть, это потому, что он хотел, чтобы они помягче обращались с панком? Думал ли он, что они будут более милосердны, если он сделает то, что ему скажут? Что же такого пережил Кэйл, что заставило его так себя вести? Это было очень тревожно - наблюдать и испытывать на собственном опыте.       — Кэйл.       Дрожащие глаза посмотрели в сторону ассасина, подтверждая, что ребенок что-то не так понял.       — Это не у тебя проблемы. Ты ни в чем не виноват.       "Бог Отчаяния не стал бы нападать на кого-то, если бы это не было связано со мной".       В тот момент, когда божество отвело взгляд, Рон понял, что сын ему не поверил. Как он мог помочь этому умному идиоту все понять? Должен быть способ справиться с его необоснованным самобичеванием. Если они не смогут остановить мальчика, то он будет продолжать причинять себе душевную и эмоциональную боль за то, чего на самом деле не было. Каждый раз, когда Рон наблюдал за этим, это приводило его в ярость. Может быть, ему нужно было поговорить с Графом? В конце концов, именно он был тем ублюдком, который не смог должным образом воспитать столь драгоценное существо. Ни один ребенок не должен так ненавидеть себя и свое существование.       Никто из них не проронил ни слова, пока красноволосый погружался в теплую воду. Волна облегчения прокатилась по больному телу юноши, когда его окутала успокаивающая жидкость. Вздохнув, он закрыл глаза и попытался немного расслабиться. Кэйл чувствовал, как влажная ткань аккуратно стирает грязь с его бледной и израненной плоти. Ткань нежно скользила по его коже, успокаивая.       "Позволит ли он мне отдохнуть, если я попрошу?"       Посмотрев вверх, красно-карие глаза встречаются с карими глазами старшего.       — Отец?       На лице ассасина появилось мягкое выражение, пока он ждал, что его сын продолжит.       — М-можно я завтра отдохну от наказаний?       Кэйл ожидал, что тот откажется. Но Рот лишь кивнул в ответ и вернулся к своему занятию.       "Подождите... Серьезно? Он позволил мне сделать это, но не хочет слушать меня о Чхве Хане?"       На голову полилась теплая вода, после чего его огненные локоны были расчесаны. В который уже раз Кэйл подсознательно прильнул к чужому прикосновению, но на этот раз он не стал отстраняться, так как ему было очень приятно. После тяжелого дня юноша просто хотел провести время со своим отцом, как сейчас. Если бы только у него не было стресса и забот. Его семья была слишком важна для него, чтобы снова потерять ее. Кэйл должен был сделать все возможное, чтобы защитить их всех.       "Мне нужно как можно скорее убить Белого Ублюдка и чертового Бога Отчаяния".       Когда он вытерся насухо и переоделся в свежую пижаму, ассасин заставил Кэйла вернуться в массивную кровать. Рон даже уложил его в кровать. Не успел мужчина уйти, как чья-то рука схватила его уже не самый чистый костюм. Повернувшись, ассасин увидел красно-карие глаза, безмолвно умоляющие его остаться еще немного. Уголки его губ дрогнули, прежде чем Рон сел на кровать рядом с молодым Богом. К его удивлению, младший придвинулся ближе и умостился на его коленях. Было очевидно, что мальчик не хочет оставаться один. Поэтому Рон гладил его по спине, пока тот не заснул.       Прождав около получаса, ассасин убедился, что божество действительно отправилось в страну снов. Затем он осторожно переложил ребенка со своих коленей на кровать и укрыл одеялом. Поцеловав его в макушку, Рон направился вниз, в комнату, которую они занимали на втором этаже. Все, кто участвовал в наказании мастера меча, уже ждали его там.       Все взгляды обратились к нему, когда он появился. Черноволосый мужчина был снова привязан к стулу. Сбоку стоял Святой, следивший за тем, чтобы панк не умер от их рук. На его старшем сыне были надеты белые перчатки и приготовлено оборудование. Бикрокс не произнес ни слова, ожидая команды от отца или будущего короля. На стуле напротив мастера меча сидел усталый блондин, в чьих небесно-голубых глазах плескалась ярость.       — Раз уж мы все здесь. Может, для начала ты расскажешь нам, за что, блять, ты ранил Кэйла?       Все четверо видели, что Наследный Принц в ярости из-за того, что красноволосый дворянин пострадал. Впрочем, трое из них догадывались о главной причине его расстройства. Альберу явно испытывал чувства к Богу Любви. Иначе зачем бы он так вел себя с юношей? Понимая, что у него нет выбора, одинокий признался в том, что ему было позволено сказать.       — Я не хотел этого. Однако я потерял контроль над своими эмоциями, так как увидел, что во время спарринга Кэйл-ним использовал кое-что из искусства меча моей семьи.       Выдержав паузу, Чхве Хан добавил.       — Мало того, он знает язык моего родного города и его местную кухню.       На лицах остальных мужчин появились угрожающие выражения.       — Как это может стать причиной для того, чтобы сломать ему руку?       Опустив взгляд, панк ответил.       — Нет. Хотя мой родной город был разрушен. Он ни в чем не виноват.       Пронзительный серебряный взгляд встретился с его черным.       — Ты ведь не имеешь в виду деревню Харрис. Не так ли?       Кивнув в знак подтверждения, мечник вспомнил увиденное. Сожаление и печаль охватили его, когда принц продолжил выяснять подробности.       — Посещал ли Кэйл в прошлом твой родной город?       Было видно, как он слегка колеблется, прежде чем ответить будущему королю.       — Он посещал его с моим родственником. Однако он погиб, защищая Кэйл-нима от монстра. Он был последним выжившим членом моей семьи.       Дуэт Моланов обменялся взглядом, после чего младший надел пару белых перчаток.       — Значит, ты ворвался к моему Донсену, когда он переодевался, и сломал ему руку, потому что он был связан с кем-то из твоего ныне разрушенного родного города?       Боль пронзила Чхве Хана, когда кулак шеф-повара встретился с его уже ушибленной щекой.       — Или потому, что он присутствовал во время смерти твоего родственника?       Кровь потекла из его носа и губ, когда еще один удар пришелся по лицу. В глазах остальных троих мелькнула ярость. В то же время в карих глазах двоих он увидел подозрение, любопытство и замешательство. Оба пытались понять, как красноволосый без их ведома улизнул с территории Хэнитьюз. Насколько им было известно, Кэйл не выезжал за пределы города Вестерн с тех пор, как его сводный брат принял на себя роль и обязанности наследника.       Принц приказал брюнету остановиться, после чего встал и подошел к мастеру меча.       — Где находился твой родной город, и кто его разрушил?       Покачав головой, Чхве Хан встретил взгляд принца и прямо сказал.       — Я не могу рассказать вам больше без дозволения Кэйл-ним.       Мечник заметил, как потемнели небесно-голубые глаза от его слов. Затем блондин развернулся и начал выходить из комнаты. У двери Альберу приказал.       — Сделай так, чтобы он пожалел о том, что обидел Кэйла. Только не дайте ему умереть, иначе у нас у всех будут проблемы.       Трио кивнуло в знак понимания. Один надел новую пару перчаток, другой достал кинжал, только фиолетововолосый мужчина оставался неподвижным. В конце концов, Дерину нужно было двигаться только для того, чтобы сохранить жизнь панку. Как только за принцем закрылась дверь, началось наказание. Благодаря наложенной на комнату магии никто, кроме них самих и Бога Любви, не знал, что они пытают мастера меча. Ни один из его криков не был слышен за мраморными стенами комнаты. Даже его кровь успеют смыть до того, как кто-нибудь проснется.       К сожалению, боль, гнев и страх разбудили божество. Все его тело дрожало в агонии от страданий человека. В конце концов Кэйл не смог заснуть и, свернувшись калачиком, разрыдался. Он не смог защитить родственника своего хёна. Не говоря уже о том, что из-за его существования пострадал еще один невинный человек. Закрыв глаза, Бог Любви изо всех сил старался держать под контролем свои эмоции и записи. Так продолжалось до тех пор, пока ночь не сменилась ранним утром.