Столкновение двух звезд

      Через несколько часов Кэйл проснулся от того, что на него смотрела пара синих глаз. Мягко улыбнувшись, он погладил дракончика по щеке, а затем слегка приподнялся. Он отметил, что Касул крепко вцепился в его рубашку, во время сна его изумрудные волосы свободно спадали на лицо. Заправив часть волос за ухо, юноша снова обратил внимание на более старшего из молодого дуэта.       — Все в порядке, Раон?       — Блонди.       Во взгляде его сына читалась беспокойство, которое заставило Кэйла быстро оглядеть комнату. Убедившись, что они одни, он вздохнул и прислонился спиной к изголовью кровати.       — А что с ним?       Ребенок нервно перебирал одеяло, прежде чем спросить.       — Он сделал что-то плохое?       Проведя забинтованной рукой по своим огненным локонам, он ответил.       — К сожалению, Его Высочество сделал то, чего не должен был делать.       — Папа теперь ненавидит его?       Красно-карие глаза слегка дрогнули, прежде чем божество честно ответило сыну.       — Нет. Я его не ненавижу.       Его рука погладила голову дракона, чтобы отвлечься и сохранить спокойствие.       — Тогда почему ты отослал его?       — Потому что ему нужно было вернуться домой. У него есть обязанности во дворце, поскольку он является Наследным Принцем. Альберу и так пробыл здесь слишком долго.       Ребенок внимательно вглядывался в лицо отца, пытаясь осмыслить все происходящее. Действительно ли причина в этом? Если да, то почему он выглядел таким расстроенным и кричал на него? Разве он не хотел проводить с ним больше времени? Что же такого произошло между ними, что так сильно расстроило его опекуна?       — Папа.       — Да, Раон?       Кэйл мягко улыбнулся своему второму младшему, надеясь, что мальчик ему поверит.       — Блонди тебя тоже обидел?       Убедившись, что его маска не дрогнула, он притянул дракона в объятия.       — Я в порядке, Раон. Спасибо, что беспокоишься обо мне.       Уголки губ ребенка дернулись, прежде чем он ответил.       — Кто сказал, что я беспокоюсь? Этот великий и могучий я просто любопытен. Вот и все.       Очаровательный ответ второго младшего заставил юношу захихикать, а дракончик расслабился в его объятиях. Прижавшись головой к груди взрослого, Раон едва слышно прошептал.       — Я люблю тебя, папа.       Ласково погладив мальчика по спине, красноволосый ответил.       — Я тоже тебя люблю, Раон.       Наконец четырехлетнего мальчика снова убаюкали, и Кэйл остался один, чтобы разобраться в своих мыслях. Ему нужно было подготовиться ко многим вещам, и, похоже, потеря контроля над своими эмоциями была одной из них. Мало того, они слишком сильно сбивали его с толку.       Закрыв глаза, он принялся искать в своих записях любые методы, которые можно было бы использовать, чтобы убрать или запечатать беспокоящие его чувства. Чем больше юноша их просматривал, тем сильнее горел гребень на его плече. Он понял, что кто-то из Богов пытается вмешаться.       Боль усилилась, когда из гребня начал выходить белый и розовый туман окутывая его. Гнев снова захлестнул Бога Любви, при помощи своей собственной силы он заставил их отступить. Они ничего не могли сказать или сделать, чтобы убедить Кэйла оставить свои эмоции, с ними было слишком проблематично. При необходимости он мог просто притвориться, что счастлив в кругу своей семьи.       Внезапно дверь распахнулась, и в комнату вбежали близняшки с паническим выражением лица.       — Папа! Пожалуйста, не делай этого!       — Нет, папа! Ты не должен!       Дочери быстро забрались на кровать и крепко обняли его. Они боялись, что он поступит так, как, по словам их госпожи, собирался поступить. Как он мог пытаться избавиться от собственных эмоций таким образом? Это было неправильно и жестоко! В конце концов, звук голосов девочек разбудил их донсенов, и они быстро подняли глаза на отца в поисках ответа.       — Ты должен уметь чувствовать себя счастливым, папа!       — Айри права! Если ты так поступишь, то никогда не сможешь этого сделать!       Синие глаза второго младшего наполнились смятением. Что имели в виду его нуны? Неужели отец снова задумал что-то плохое?       — Папа?       Красно-карие глаза опустились на маленького дракона.       — Ты опять ведешь себя как идиот, папа?       На лице божества не было никакого выражения, когда он ответил.       — Нет, Раон. Я просто делаю то, что облегчит всем жизнь в будущем.       Раздосадованная словами опекуна, младшая близняшка спрыгнула с кровати и выбежала из комнаты. Ей нужно было позвать дедушку. Может быть, он сумеет образумить его.       Посмотрев на старшую из дуэта серебристоволосых, Кэйл поднял руку заправляя несколько прядей ей за ухо. В зеленых глазах Айри мелькали множеством эмоций.       — Айри. Все будет хорошо. Ты не должна волноваться.       Дверь вновь открылась, и Кэйл увидел, что его дочь привела с собой убийцу.       В глазах мужчины читалась тревога, которую скрывала доброжелательная улыбка. Младшая Святая Дева поспешила вернуться на кровать.       — Папа! Дедушка здесь! Пожалуйста, поговори с ним!       Обменявшись взглядами, близняшки распахнули объятия для своих донсенов, которые, похоже, поняли, что им нужно оставить взрослых наедине. Мальчики быстро забрались в объятия сестер, и четверо детей вышли из комнаты. Как только они ушли, мужчина сел на кровать рядом с юношей.       — Кэйл.       Карие глаза внимательно изучали красноволосого. На лице юноши не было видно никаких эмоций, даже в его глазах была пустота. Неужели они опоздали?       — Гуми мне все рассказала.       Осторожно Рон коснулся перевязанной руки божества.       — Пожалуйста, не делай ничего радикального из-за сожаления или боли. Хорошо?       К его удивлению, дворянин отдернул руку.       — Я в порядке.       Затем юноша лег на кровать и повернулся к мужчине спиной.       — Пожалуйста, не будь таким, Кэйл. Это вредно для здоровья.       Бог Любви ничего не ответил. Это еще больше встревожило его неофициального отца.       — Просто оставь меня в покое.       Холодный и отстраненный тон заставил ассасина нахмуриться. Казалось, юноша снова отдаляется от него. Почему? Из-за того, что произошло? Или Кэйл замкнулся в себе, потому что ему было слишком больно? Стал ли он таким из-за разбитого сердца? Сжав кулаки за спиной, Рон вспомнил о своем обещании, данном младшему. Ему нужно было дать ребенку свободу.       — Я здесь, если тебе нужно поговорить. Хорошо? Ты не один.       Наклонившись вперед, он легонько сжал плечо красноволосого. Увидев, как мальчик напрягся от его прикосновения, Рон тут же отпустил его. У него болезненно кольнуло в груди. Стараясь сохранять спокойствие, он повернулся на пятках и вышел из комнаты. Он ничего не мог сделать, если другой вот так от него отгораживался. Все, что можно было сделать сейчас, это ждать и дать ему время, в котором он нуждался.       Как только дверь закрылась, по щекам Бога Любви потек жидкий свет. Однако все его тело словно онемело.       До конца дня его никто не беспокоил. Ему принесли еду и некоторые художественные принадлежности. Однако к вечеру ни к еде, ни к альбомам так и не притронулись. Это очень обеспокоило остальных членов его группы. После того как дети легли спать, Святой решил рискнуть и сам отправился поговорить с Богом Любви. Когда он пришел, то увидел, что красноволосый сидит на подоконнике у себя в комнате. Юноша смотрел на улицу с пустым выражением лица. Нервничая, Дерин окликнул юное божество.       — В-Ваше Превосходительство?       На него обратился пристальный красно-карий взгляд, по позвоночнику Святого пробежали мурашки.       <Вы действительно избавились от своих эмоций?>       Не говоря ни слова, молодой господин снова уставился в окно. Несмотря на ночь, большая пещера была хорошо освещена.       — Вы не хотите со мной поговорить?       И снова ответа не последовало. Это заставило мужчину начать паниковать. Бог Любви был существом, которое нуждалось в любви, привязанности и счастье, чтобы выжить. Если он запечатает свои эмоции, это будет равносильно медленному самоубийству.       <Пожалуйста, не отгораживайтесь от нас. Я знаю, что мы облажались, не послушав вас, но вы умрете, если снова оттолкнете нас всех. Что тогда будут делать ваши дети?>       К ужасу Святого, реакции не последовало.       <Блять! Ваше Превосходительство! Не делайте этого!>       — Ты закончил?       Дерин вздрогнул от холода в словах божества. Его охватил страх, заставивший сделать шаг назад. Бог Любви был наименее опасен для тех, кто был ему дорог, однако это было возможно только при наличии у него эмоций. Именно сострадание и любовь не позволяли ему причинить вред тем, кто был ему дорог. Если лишить его этих чувств, то ничто не помешает ему разозлиться и убить их. Фактически, Любовь стала бы самой большой угрозой для мира смертных.       — Д-да, Ваше Превосходительство.       Поспешно развернувшись на пятках, Дерин выбежал из комнаты. Времени оставалось совсем мало. Единственное, что он мог сделать сейчас, это связаться со своей госпожой и надеяться, что у нее найдется решение для этой надвигающейся катастрофы, которая вот-вот взорвется. Спеша в свою комнату, он пронесся мимо мастера меча, который заметил беспокойство на лице Святого.       Поколебавшись немного, одинокий решил, что ему стоит попытаться поговорить со своим сеньором, который спрятался в своей спальне. Когда Чхве Хан постучал в дверь, ответа не последовало. Это заставило мечника заглянуть внутрь. Убедившись, что молодой господин не спит, он вошел в комнату.       — Кэйл-ним?       Красно-карие глаза обратились на него и ждали, когда панк продолжит.       — Мы можем поговорить?       Содрогнувшись от холода во взгляде юноши, мечник прикусил губу, прежде чем сделать шаг ближе. Он знал этот взгляд из воспоминаний, которые ему показали. Такой же мертвый взгляд был у Ким Рок Су в приюте после того, как над ним издевались до такой степени, что он пытался избавиться от всех эмоций. Это означало, что ему было так же больно эмоционально, как и тогда. Сделав глубокий вдох, Чхве Хан подошел к юноше и опустился перед ним на колени. Мертвые глаза следили за ним все это время.       Осторожно Чхве Хан коснулся перевязанной руки красноволосого. Был только один единственный выход. Он должен был вывести его из этого состояния. Если он этого не сделает, то это повлечет за собой серьезные последствия. Особенно для детей Кэйл-нима, которые полагались на его любовь и привязанность. Они потеряют отца, которого знали. В конце концов, воспоминания, которые он получил, станут спасением для всех. Не только воспоминания Бога, но и его племянника.       — Кэйл... Нет, Ким Рок Су.       Наконец-то Чхве Хан увидел реакцию, хотя и очень слабую. Это говорило о том, что он поступает правильно.       — Я знаю, что это больно.       Встретившись с лишенным эмоций взглядом, он продолжил.       — На самом деле я не виню тебя за то, что ты хочешь прекратить эту боль.       На губах мечника появилась маленькая болезненная улыбка.       — Однако если ты сделаешь это, то вместо тебя будут страдать все люди, о которых ты когда-либо заботился или которых любил. Особенно твои дети.       Его большой палец погладил руку Бога Любви.       — Что, если они впадут в отчаяние?       Он видел, как дрогнули от его слов глаза юноши.       — Мы оба знаем, что ты этого не хочешь.       По щеке его сеньора потекла струйка жидкого света.       — Так что, пожалуйста, не поступай так с собой. Никто из нас этого не хочет.       Потянувшись вверх, Чхве Хан вытер слезы с лица красноволосого.       — Хорошо?       Он почувствовал облегчение, когда увидел, как юноша понимающе кивнул.       — Хорошо.       Встав, мастер меча посмотрел на нетронутую тарелку с едой.       — Я попрошу кого-нибудь принести тебе поесть. После этого тебе нужно немного отдохнуть. Хорошо?       В подтверждение последовал еще один кивок. Он осторожно сжал руку дворянина, прежде чем добавить.       — Завтра будет новый, лучший день. Я обещаю.       Увидев, что на лице красноволосого появились следы эмоций, Чхве Хан встал и вышел из комнаты. Он стремительно направился к дуэту Моланов, которые нахмурились, увидев его.       — Рон. Бикрокс.       — Что тебе нужно?       Не обращая внимания на спрятанные в его вопросе лезвия, он ответил.       — Можете приготовить Кэйл-ниму что-нибудь поесть?       С подозрением на него уставились две пары карих глаз.       — Конечно, можем. Почему ты спрашиваешь?       Не растерявшись, мастер меча объяснил.       — Я говорил с Кэйл-нимом. Он не против поесть. Однако ему нужно еще немного времени до утра.       В глазах старшего мужчины появился гнев.       — Ты, ублюдок...       Чхве Хан поспешно прервал убийцу, сказав.       — Я понимаю, что вы злитесь, но обещаю, что не причиню ему вреда. Хорошо?       На лицах дуэта была заметна неуверенность, но младший из них быстро исчез, чтобы приготовить своему донсену еду. Как только они остались одни, глава дома Молан прорычал.       — Не тебе разговаривать с Кэйлом. Больше не выходи за рамки своей роли.       Покачав головой, панк ответил.       — Может, он и видит в тебе отца, но официально он еще не стал твоим сыном. Возможно, тебе стоит помнить об этом. Если ты хочешь это изменить, то сделай что-нибудь, чтобы это стало постоянным.       Ухмылка появилась на губах Чхве Хана, пока он уходил. После словесного удара, нанесенного убийце, на душе у него стало легче. Ночь закончилась гораздо спокойнее и легче, чем начался день. Когда божеству принесли еду, дуэт Моланов смог убедиться в наличии эмоций на лице их дорогого красноволосого. Даже если Кэйл не разговаривал с ними, он все равно съел все, прежде чем забраться в свою постель и заснуть.