***
Прошло еще немного времени прежде чем начался тот самый урок. Привычно садясь на свое законное место, Хван Хенджин обнаружил, что соседний стул пустует. В его взгляде не поменялось ничего, однако капелька удивления там все же проскочила. «Неужто он и впрямь отказался от своей затеи» — быстро пронеслось в мыслях Хенджина, пока он рассматривал деревянный стул. Как и ожидалось, на урок Ли Феликс опоздал, громко хлопая дверью. Он тяжело дышал и казалось, будто он мчался несколько километров, прежде чем ускоренно собраться, выдохнуть и вальяжной походкой войти в класс. Его светлые волосы в привычной манере были пушистыми и взъерошенными. Хенджин всегда сравнивал его с цыпленком, который отличается своей шустростью и ловкостью от остальных собратьев. Недалеко от Хенджина сидел скучающий Джисон, что уже изрисовал все поля тетради каракулями и теперь просто разглядывал потолок, а может, и вовсе спал с закрытыми глазами. Вместо того, чтобы сесть к Джисону, Феликс уселся за одну парту с Хенджином, который мигом бросил на него разгневанный взгляд, так и говоривший «если ты сейчас не отсядешь, я скину тебя со стула». Но Феликс и не думал отсаживаться, напротив, улыбнувшись в ответ, он принялся доставать единственную ручку вместо целого пенала и какую-то помятую тетрадь, которая точно использовалась по всем предметам. Наравне с идеальной тетрадью Хенджина, с его узорчатым и аккуратным почерком, тетрадь Феликса выглядела как нечто, что точно не должно находиться вблизи Хван Хенджина. — Уйди, — низким голосом бросил Хенджин. — Мне некуда, — сделав щенячьи глазки, начал оправдываться Феликс. — Джисон не пустит, сам посмотри. Устремив свой взгляд на соседнюю парту, Хенджин и правда увидел, что на привычном месте Феликса покоится рюкзак Джисона, которого там точно не было с начала урока. Сжав до побеления костяшки, Хенджин проглотил произошедшее и принял решение отодвинуться от неугомонного соседа по парте как можно дальше. Уловив его действия, Феликс, не раздумывая, придвинулся ближе, чтобы как можно больше сократить расстояние между ними. — Не вздумай, — процедил Хенджин, пытаясь слушать наставления учителя о предстоящей работе, когда как получалось это у него весьма плохо. — Нам предстоит парная работа, и я должен хорошо тебя слышать, — каждому было ясно, что Феликс отчаянно придумывает все новые и новые оправдания. Естественно, учителя Ли не думал слушать, поэтому просто подпер рукой щеку и глядел на напряженного соседа с характерной хитрецой в прищуренных глазах. Никто никогда не смог бы догадаться, о чем он размышляет в данный момент. — Хенджин, у тебя прядь выбилась, — после долгого разглядывания заключил Феликс. — Я поправлю. Он уже начал уверенно тянуться рукой к черным, как смоль, волосам, но тонкая кисть с длинными изящными пальцами молниеносно опередила его, заправив прядь волос обратно за ухо. Но и после этого Феликсу все так же было скучно на уроке. Он перепробовал все позы, перекладывал все предметы, даже на стуле покачался, но просто не мог усидеть на месте. Особенно, когда рядом находится такой совершенный одноклассник. — Хенджин, — снова начал Феликс. — Нет, — как обычно — лаконично и твердо. — Ну Хенджин. — Молчи. — Хенджин! — … — на этот раз ответа не последовало. Собеседник старательно не реагировал на любое донимательство со стороны Ли. — Ну Хенджин! Ответь мне! — Если сел здесь, ты должен помогать. Это была не моя прихоть, — глаза Хвана встретились с обиженными глазами Феликса. Они словно пытались поиграть в гляделки и тот, кто потеряет нить напряжения, однозначно проиграет. — Да здесь и так все понятно, — Феликс взял в руку первую попавшуюся колбу с прозрачной жидкостью. — Смешать это, добавить то, получиться одно, — он принялся вертеть колбу в руках, будто на дне там вовсе ничего не находилось. — Полож… Но, к сожалению, никто Хенджина не услышал. — Потом нужно все просчитать и получится какая-то формула. Все элементарно, из урока в урок одно и то же. Вот если бы было что-нибудь поинтереснее, например… Колба, которая летала из стороны в сторону, наконец вылила все содержимое за пределы своих стенок, и вся жидкость выплеснулась прямиком Хенджину на штаны, что в мгновение стали еще чернее. — Ой! Прости, прости, прости! Как ни странно, Феликс действительно не знал, что в один момент потеряет контроль над предметом в руках, а потому был очень взволнован. — Я вытру! — Ли схватил с парты салфетки, которые предназначались для проведения опытов, и приложил на мокрое пятно, которое к слову находилось в области паха. Сделав пару резких движений, его руку тут же перехватили и крепко сжали, отчего Феликс даже немного вздрогнул. — Прекрати! — по лицу Хенджина было ясно, что еще совсем чуть-чуть, и его точно накроет волна ярости. — Я виноват, я все вытру, — искренне говорил Феликс, виновато глядя в глаза. Ли вырвал свою руку из, казалось, мертвой хватки и уже более мягко проходился салфеткой прямо по чужому органу, который почему-то с каждым движением становился все тверже и тверже… Сначала Хенджин остолбенел, потом принялся вырываться и вертеться. — Только хуже делаешь, — еле заметный румянец покрыл бледное лицо, но Феликс так и не смог насладиться этим контрастом белого и розового, потому что Хенджин вскочил со своего места и ринулся из класса прочь. Совершенно нетрудно было догадаться, куда он отправился.***
Забежав в первую попавшуюся кабинку, Хенджин прислонился к стенке и голова с тихим стуком ударилась об нее. Сощурив глаза, он несколько раз тяжело вздохнул, никак не желая примириться с уже осуществленным. У него встал. Прямо в школе. Но это еще полбеды. У него встал. На этого неугомонного Ли Феликса, который вечно старается его коснуться, подшутить, потрогать там, где надо, раздеть взглядом и быть всегда рядом. Если бы он не заметил ответной реакции организма Хенджина, то переживать было бы не о чем, однако он все видел. Сколько не пытайся быть айсбергом, все равно плавишься под солнечными лучами, и чем ярче это солнце, тем быстрее ты таешь. Одной рукой коснувшись себя внизу, Хенджин прикусил губу и уже настроился на дальнейшее действие, когда как дверь в кабинку открылась и показалась светлая макушка. — Даже дверь не закрыл, ну кто так делает? — посмеялся Феликс, но поймав грубый взгляд, мгновенно поджал губы. Хотя улыбаться он все еще очень хотел. — Ну, подумаешь внезапная эрекция, с кем не бывает. — Это ты довел до этого, — процедил Хенджин, глазами прожигая ехидное лицо собеседника. — Нет-нет-нет, в этот раз я ничего такого не планировал. Вообще, нам повезло, что в колбе была вода… А! — фразу оборвал вскрик, потому что Хенджин прямо-таки затолкнул Феликса в кабинку туалета, жестко впечатывая в стенку. Серьезно, она даже потряслась. Зажав блестящие глаза, Феликс размышлял, что это тот самый момент, когда пора прощаться со своей жизнью. — Что тебе нужно? — Хенджин находился очень близко. Феликс бы даже сказал, что Хенджин находился слишком близко. Одной рукой держа его за ворот рубашки, вторую разметив возле уха Ли, он прямо возвышался над ним, а с учетом их разницы в росте (почти в целую голову), Феликсу пришлось смотреть на парня снизу вверх. А когда в твою сторону устремлен такой резкий взгляд, будто внезапный ледяной град, очень трудно сохранять спокойствие. — Тебя хочу, — в коварной улыбке расплылся Ли Феликс. Хенджин слабо усмехнулся. — Ты ненормальный? — хороший вопрос. — Я — Ли Феликс. На свой страх и риск, притянув Хенджина за ворот рубашки ближе к себе, Феликс оставил на его губах легкий, практически невесомый, поцелуй. Он ждал ответной реакции, чтобы понимать, как действовать дальше, поэтому заглянул в темные глаза напротив, которые почернели слишком сильно. Не став долго ждать, Хенджин впился в губы Феликса, а после сразу же углубил поцелуй, врываясь языком внутрь податливого рта. Он целовал напористо, но выводил языком настолько плавные движения, что от столь внезапных ласк у Феликса подкосились ноги. Он едва держался на ногах, благо за спиной была опора. Руки Ли переместились с воротника на широкие в меру плечи и ласково поглаживали их, пока его рот, а в особенности губы терзались зубами. Хенджин точно выложился на полную, чтобы губы Феликса потом кровоточили. Обнажив худые плечи и ярко-выраженные ключицы Феликса, Хенджин прикасался к ним губами, размазывая поцелуи по всей площади, а затем прикусывал кожу, слушая, как Ли от неожиданности издает мелодичные звуки. Местами он даже вздрагивал от переизбытка эмоций, ведь укусы это не особо приятно, но от Хенджина это было приятнее некуда. У обоих в штанах уже было тесно, поэтому следовало переходить с поцелуев на следующий этап ласк. Отстранившись от Феликса, Хенджин показал взглядом вниз и вновь выжидающе уставился в шоколадные блаженные глаза. — Ты хочешь, чтобы я…? — Да. Феликс уловил намек и опустился на колени, а перед его глазами предстала следующая картина: возбуждение Хенджина было отчетливо видно даже через штаны, и казалось, словно оно уже не терпит, когда Феликс наконец возьмет в рот. Справившись с одеждой, взору Ли был явен больших размеров член с набухшими венками, который случайно дернулся, когда Феликс кинул многообещающий взгляд на нависающего над ним Хенджина. Хихикнув самому себе, парень взял в рот только головку, однако как бы он не пытался взять больше, у него ничего не выходило. Он просто не мог это сделать без предварительной практики, ведь, как известно, на одной теории далеко не уйдешь, поэтому принялся просто играться с головкой, скользя по ней языком. — Ты впервый раз это делаешь? — озадаченно спросил Хенджин. — Честно сказать, да. — У тебя вообще не было опыта? — Ну… — Феликс прочистил горло. — Только я сам. — Значит, будем пробовать вместе. Сказать, что Феликс был удивлен, это не сказать ничего. Он даже не мог предположить, что у Хенджина не было опыта в подобном деле. Ладно, он был лишь озабоченным подростком, но Хван Хенджин! Этот парень явно научился скрывать не только свои настоящие эмоции, но и свою личную жизнь, потому что слухов о ней ходило немало. Помогая Феликсу встать, Хенджин снова навис над ним. Ли все еще выглядел самым счастливым человеком на свете, довольно растянув губы в полуулыбке. — Почему ты так радуешься? — озадаченно спросил Хенджин, слегка округляя свои глаза. — Мне просто смешно, — Феликс обвил шею Хенджина руками, придвигая ближе к себе. На таком расстоянии можно было уловить абсолютно все эмоции этого холодного парня, и на лице сейчас явно читалось недоумение вперемешку с возбуждением. — Ему все еще смешно… — сам себе сказал Хенджин, прикрывая глаза, тяжело вздыхая. — Посмотрим, как ты будешь дальше смеяться. Возможно Феликсу было просто необычно видеть такого властного, но разгоряченного Хенджина с маленьким румянцем на щеках и носу, с неаккуратно выбивающимися прядями черных волос, что ниспадали, прикрывая красивый лоб, а алые пухлые губы опухли еще больше, приманивая своей привлекательностью. Избавившись сначала от ремня, а потом и от школьных брюк, Феликс остался в одной расстегнутой рубашке прямо перед все еще одетым Хенджином. Ли старательно не смотрел вниз, ведь если бы посмотрел, точно бы рухнул вниз от осознания, что в нем сейчас будет находится это нечто… — У меня с собой есть необходимое. Послушавшись, Хенджин достал из смятых на полу брюк маленькую версию лубриканта. Уловив странное выражение лица Хвана, Феликс сразу выпалил: — Да, я каждый день носил с собой. Вдруг ты бы захотел меня, а этого нет? Пришлось бы тогда откладывать на потом, а ждать не хочется… Хенджин кивнул и выдавил небольшое количество жидкости на пальцы, оставляя большую часть на потом. — Повернись, — скомандовал Хван. Феликс подчинился и повернулся спиной, открывая вид на обнаженные гладкие ягодицы. Мгновенно почувствовал возле прохода нечто инородное, он выгнулся в пояснице и сомкнул глаза. Хотелось еще схватить что-то руками, но увы на стенке было не за что зацепиться. Первый палец вошел без труда, стенки Феликса приняли Хенджина как что-то, чему и положено там находиться. Однако, когда в ход пошел второй и третий, Феликс уже начинал ощущать болевые сигналы. Пришлось немало повозиться, прежде чем Хенджин поймал идеальный угол, и дальнейшие действия начали приносить скачки удовольствия. Ощутив, как его покинул Хенджин, Феликс испытал опустошение и был слегка раздосадован, но через несколько секунд почувствовал возле входа что-то более крупное. Сжавшись всем телом, он даже не осмеливался повернуться назад. — Расслабься, — прошептал на ухо Хенджин, оставив легкий поцелуй в мочку. Осознав, что Хенджин точно не станет ему вредить, Феликс отпустил все свои волнения и постарался расслабить тело, а в особенности нижнюю часть. Из-за узости, Хенджину пришлось входить медленно и постепенно, хотя он сам был уже на пределе. Но, при виде такого невинного в этот момент Феликса, хотелось сделать все гладко и максимально снизить болевые ощущения, чтобы парень был в порядке и смог насладиться. Ли томно выдохнул, когда ощутил, что Хенджин уже прижался к нему всем телом — значит, он смог войти в него во всю длину. Боль была ощутимой, ведь это категорически разнилось с теми ощущениями, которые Ли испытывал наедине с собой, но если не сделать этого сейчас, можно потом сожалеть всю жизнь. Парень так дрожал, что Хван не осмеливался продолжать движения, боясь ему навредить. Феликс осознавал это, поэтому прошептал, чтобы Хенджин не смел останавливаться и продолжал. Первые толчки были слабыми, но самыми коварными, ведь в них была скрыта боль. В глазах Ли прыснули слезы, однако он продолжать контролировать дыхание и, впоследствии, внутри него начали медленно проноситься волны нарастающего удовольствия. Входя во всю длину, Хенджин сбито дышал и с ускорением полностью сдался, опустив голову на плечо парню. Кусая его через одежду, он старался держать один темп, вслушиваясь в тихие стоны и всхлипы. — Ты плачешь? — замер Хенджин, всматриваясь в светлый затылок. — Нет, я не… Парень развернул Феликса, снова прижал его к стенке и мог лицезреть стекающие по его скулам слезы. — Может нам остановиться? Тебе очень больно? — Это же мой первый раз, конечно будет больно! Давай продолжай, пока я сам себя не трахнул! Слова Феликса отразились сильным удивлением на лице Хенджина, и послушавшись, он поднял одно бедро Ли, сжав в своих руках для лучшего проникновения. Прижавшись еще ближе, Хван оставил несколько поцелуев в шею, которую Феликс сам начал подставлять. Входя во всю длину, теперь Хенджин сцеловывал слезы с миловидного заплаканного лица, проходясь губами по скулам и веснушчатым щекам. Феликсу надоело, что он вынужден сдерживать свои эмоции, ведь их могли услышать, поэтому он начал стонать так, как этого хотел. То громко, то тихо, то сладко, то гортанно, то вообще скулил, он заполнял всю комнату только своими звуками. Хенджин ухмылялся и рвано дышал, переходя на шею, оставляя красные следы. Он наращивал темп, когда понимал, что Феликсу приятно и успокаивался, входя медленно и протяжно, когда тот морщился. Хван терся своим телом об возбужденный орган Ли, который подрагивал каждый раз, когда проходился по чужому животу. — Я сейчас… — начал Хенджин. — Да-да, я тоже, — протянул Феликс и закатил глаза. Почувствовав, как его изнутри заполнила теплая жидкость, а движения резко прекратились, Феликс и сам излился, видя перед глазами мерцающие вспышки. Сладкая нега растеклась по телам двух парней, вынуждая издать последние заключительные стоны. Феликс подрагивал, все еще пребывая в послеэкстазном состоянии. — Прости, я принесу салфетки, — извиняющимся тоном прошептал Феликсу на ухо Хенджин и плавно вышел из парня. Он ведь заполнил вход Феликса собой, и теперь ему еще предстоит от этого избавляться, прежде чем прийти обратно в класс. — Ой, — опустил глаза Феликс. — Ты тоже прости. На чисто-белой рубашке Хенджина теперь покоилась жидкость Феликса, причем распространил он ее по очень большой площади. И правая, и левая стороны рубашки, обе были покрыты незатейливыми узорами. А значит, в класс теперь Хенджин вернуться не сможет… — Ли Феликс! — грозно процедил Хенджин, наблюдая закусанную нижнюю губу, счастливый взгляд и самое довольное выражение лица у Ли Феликса. Так Хенджин и Феликс начали встречаться.