Разговоры

Законченная миссия представляла собой вздох с облегчением, возможностью успокоить себя, а также перенаправить мысли в нужное русло, пока не стало совсем поздно. Операция была долгая и напряжённая, что невольно отразилось на лицах участников «оперативной группы 141», а также тех, кто их поддерживал. Сделать тысячу кругов в поисках цели, которая беспрепятственно перемещалась по миру, гоняя их как стаю голодных псин, не добавляло позитивного настроя. В особенности, добавляя ко всему факт предательства, как они думали, своих же людей. Соуп и не предполагал, что этот момент настолько глубоко засядет в его голове, начиная от дикой речи Грейвза, заканчивая отвратительными кадрами большого количества трупов внутри города. Отвращение при виде множества мертвых тел Соупа не пугало уже давно, он был далеко не мальчишкой, который воротил нос от такого зрелища. Но он прекрасно помнил удушающую тишину полупустых улиц, заполненную мертвецами, которую разбавляли звуки лишь тяжелых ботинок Теней и резкие голоса, проносящиеся мимо них. Разговор с Гоустом стал как спасательный круг, способный отвести взор от изуродованной плоти на необходимые предметы первой необходимости в критической ситуации. Шутки, легкий флирт и особая поддержка со стороны мужчины была неожиданным, но приятным сюрпризом, на которые Соуп даже и не надеялся. Странно ощущался сарказм, на который Мактавиш не знал, как реагировать, закрытое лицо Гоуста не выдавало никаких эмоций, что выбивало его из колеи и местами казалось, что он говорит совершенно серьезно. Понять его было равно разминированию здания, код для дектиактивации которого был неизвестен. С этими соображениями он вместе со своей командой последовал в бар в надежде забыться и хорошенько выпить, перед тем как к ним поступит новое задание. Однако Ласвэлл решила нарушить идиллию вторгнув в нее новую цель с новой проблемой. Времени на отдых давалось не так много, ограниченный отрезок времени не вписывался в планы Соупа, но противиться этому не имел права, сам же через день на стену полезет, ища способ поскорее заняться настоящим делом. Соупу порой сложно было сосредоточиться на чем-то за короткий срок, если это не касалось миссии или чего-то другого связанного с его отрядом. В один момент он подумал о том, чем же мог заниматься его товарищ Гоуст помимо работы. Ему было сложно представить мужчину занимающегося обычными повседневными вещами по типу выгула собаки, уборки дома или даже банального просмотра фильма. Соупу при его богатой фантазии было сложно вообразить, что лицо с черепом способно смотреть на цветной экран и впитывать информацию, осмысливая и анализируя действия выдуманных персонажей, при этом имея вероятность посмеяться или умилиться от их косяков. Тихо посмеявшись со своих мыслей, Соуп получил вопросительный взгляд Гоуста, который будто почувствовал, что этот смешок принадлежит его персоне. Помотав головой, Соуп вернулся к своему напитку, все еще ощущая на себе взгляд рядом сидящего человека, тихо молясь, чтобы тот не умел читать его мысли, потому что в этой ситуации он явно был не в выигрыше. В последнее время мысли о напарнике плодились в его голове с огромной скоростью, за которой Соуп не поспевал, а то и не особо торопился. Он прекрасно понимал причину такой заинтересованности, не вчера родился. Гоуст был не единственным загадочным человеком на базе, много солдат прятали свою жизнь за десятью замками, не раскрывая даже мотивов своих действий. Но Саймон Райли в этом аспекте смог завоевать интерес сержанта, убив всех претендентов на своём пути, не моргнув и глазом, и не боясь запачкаться. Соуп предполагал, что лейтенант прекрасно понимал свою популярность среди новичков и возможно упивался этим. В любое другое время ему бы и в голову такое не пришло, но после их беседы, когда они были в бегах, Соуп внезапно осознал что Гоуст – человек. На удивление этот человек умел шутить – тупо – но все же шутить, на вопрос Соупа про маску умело ушел от ответа, не забыв намекнуть, что у него хорошая внешность – и ведь не соврал же! Его внешность вообще была отдельной темой, маска скрывала достаточно симпатичное для взрослого мужчины лицо, на которое могла повестись любая дама, находящаяся в этом баре, парни, имеющие интерес к другим парням, тоже. Все эти выводы сержант сделал лишь за хранящиеся в памяти две секунды, наблюдаемые в тот момент, когда Гоуст снял маску. Этих двух секунд хватило на бесконечный поток изображений предполагаемых эмоций мужчины, которые могли хоть иногда появляться на лице лейтенанта в процессе их беседы. Вот Гоуст облегченно вздыхает, поднимая брови, когда Соуп, после долгого отсутствия, подает признаки жизни, вот он самодовольно усмехается, когда на вопрос сержанта уродлив ли он, отвечает что «скорее наоборот». Взгляд, направленный на Соупа был тяжелый, беспокойный, безразличный, какой угодно, но это был лишь взгляд, эмоции он передавал прекрасно, но ему хотелось большего. Нафантазировать можно было достаточно, однако реальность являлась запретным плодом, ее нельзя было попробовать на вкус, но тот факт, что она может быть непостижима, умножал желание вдвое. Он надеялся, что отношения внутри команды станут настолько крепкими, что Гоуст не побоится почаще открываться в их присутствии. Соуп больше всего хотел, чтобы Гоуст не боялся открыться перед ним. Допив содержимое уже третьего стакана Соуп внезапно понял, что хочет домой. Он посмотрел на команду, те уже потихоньку собирались по домам. Газ заказывал такси, попутно спрашивая у Соупа, поедет ли тот, но он отказался, сказав, что еще ненадолго останется. Друзья лишь пожали плечами и двинулись к выходу. По телу сержанта резко прокатился табун мурашек, ощущаемый всем нутром тяжелый взгляд которым его одарил кто-то из ближайших присутствующих, который слишком сильно выделялся среди сотни других. Он повернулся к команде, но те не обращая на него никакого внимания, выходили из бара, повернув голову на другой конец стойки, он заметил привлекательную девушку, которая смотрела на него в ответ. Собрав в кучу все свое обаяние, он приветливо ей улыбнулся, и, подозвав бармена, заказал ей коктейль, не зря девчонка с таким упорством сверлила его взглядом, пусть хотя бы выпьет за его счет. Не дождавшись пока бармен отдаст ей напиток, расплатился и вышел на улицу, холодный ветер неприятно хлынул в лицо, отчего Мактавиш поморщился. Отойдя немного в сторону, прямо под навес, он достал пачку сигарет и зацепил пальцами последнюю, ставя в голове галочку, не забыть купить еще. Соуп редко курил, настолько редко, что этой пачке сегодня должен был исполниться месяц. Он делал это только в те моменты, когда хотелось успокоиться. Моменты, проведенные с сигаретой, позволяли успокаивать тремор рук и дрожь по всему телу, он терпеть не мог подобное свое состояние по причине излишней тревоги. Он знал свое нормальное состояние и старался контролировать его, чтобы это не помешало работе, но когда ты живой человек, состоящий из кожи и плоти, почти каждый день видишь смерть во всех ее проявлениях, начинаешь задумываться, а потом не останавливаешься. Мысли «а что, если…» преследуют его, причем беспокоит его не только собственное благополучие, но и судьба его близких. О семье он позволяет себе думать только вне миссий, это его негласное правило, которого он старается придерживаться. После миссий начинается ад, разум то и дело отсылает его назад в прошлое, в самые страшные моменты операций, которые он запоминает, хоть и не желает этого. За всю предыдущую миссию он ни разу не почувствовал страх когда сам был в опасности, он привык находиться с ней плечом к плечу. Однако раз за разом его перебрасывало на ту улицу с горой трупов. Мог ли он сказать, что ему было страшно за себя? Возможно. Мог ли он сказать, что пару раз представил кого-то из близких вместо этих тел и словил из-за этого тревогу? Определенно. Он запрещал себе подобные мысли, но было чертовски сложно сдерживать себя, особенно после прокатившегося слушка о том, что ублюдок Грейвз целенаправленно оставил в живых одну девушку. У Джона была сестра. Он не раз слышал подобные истории о таких ситуациях, как никак среди него было много солдат, которые не всегда отличались воспитанностью, но одно дело вести себя как мудак, другое дело вести себя как животное. В представлении Соупа Грейвз выступал в роли и того, и другого. Его трясло, плохо дело. Он минуту щупал свои карманы в поисках зажигалки, пока из темноты не появилась рука и легким нажатием не образовала искру, переходящую в небольшой огонек. Соуп, ухмыльнувшись, затянулся и пробормотал: - В следующий раз, когда будешь сверлить мне спину своим взглядом, не забудь обходиться без резких движений, а то вся твоя маскировка коту под хвост. - Заткнись, - тень ответила ему выдохом сигаретного дыма в его сторону, на что Соуп искренне улыбнулся. Надо же, сам Саймон Райли находился прямо перед ним, и, стараясь всеми силами изобразить равнодушие, то и дело косился на него. Ну не прелесть ли. Соуп дрожащими руками поднес сигарету к губам и сделав еще одну затяжку, выдохнул. - Неужели из-за меня так разволновался? – заметил его нервозность Гоуст. - Ты, конечно, тот еще красавчик, но мир не кружится вокруг тебя, ЛТ, - выдал нервный смешок Соуп и продолжил смотреть куда угодно, но не на Гоуста. – Хотя я бы покрутился… Мактавиш бросил фальшиво заигрывающий взгляд на Гоуста, делая вид что флиртует. В любой другой ситуации лейтенант бы усмехнулся, хмыкнул, нахмурился, послал его или ответил на флирт. В этом заключается их обычная беседа, она всегда является фальшивой. Но сейчас Гоуст продолжал непрерывно смотреть на сержанта, без какой либо эмоции, возможно пребывая где-то в своих посторонних мыслях. Так они простояли пока оба не докурили, Мактавиш уже было кинул окурок в ближайшее мусорное ведро, как до него донеслось: - Что у тебя на уме, Джонни? Ну вот опять. Джонни. Откуда он вообще это взял, Соуп все никак не мог понять. Гоуст произносил его имя постоянно таким образом, будто сейчас завалит и оттрахает во всех возможных позах, невинно произнося при этом его имя в уменьшительно-ласкательной форме. - То же, что и у любого другого человека, ЛТ, - Соуп всеми силами постарался принять равнодушный вид, будто не у него сейчас перед глазами пролетело множество картинок, в которых лейтенант предстает перед ним при самых лучших ракурсах. - Я серьезно, - глаза, выглядывающие из темноты, смотрели прямо в упор, будто пытались посмотреть сквозь него, а возможно просто убить, испепелить. Соуп в ответ постарался комично ухмыльнуться, но Гоуст смотрел на него не моргая, вызывая волну страха. На секунду ему показалось, что Гоуст знает про него все, а что не знает, прямо сейчас читает по его глазам. - ЛТ… - все тело сержанта напряглось, он был прекрасным актером, но Гоуст будто был единственным недовольным зрителем, который всем своим видом критиковал его игру. – Что ты хочешь, чтобы я сказал? - Правду, не люблю когда мне врут, - от взгляда мужчины не ускользнула дернувшееся плечо сержанта. – Я не настаиваю, но просто хочу убедиться, что человек из моей команды в порядке. - Я в порядке, - отчеканил сержант, заученный текст. – Просто последние дни были достаточно напряженные. - Я тебя понял, - лейтенант явно был недоволен ответом, однако Мактавиш старался не обращать на это внимание. В любом случае, это его проблема и только ему ее решать. Выйдя за ворота, Гоуст обернулся и предложил вызвать ему такси, на что Соуп вежливо отказал, оправдавшись, что в баре его ждет шикарная блондинка, которую он должен проводить. Когда Джон повернулся, то снова почувствовал тот самый тяжелый взгляд в спину, и незаметно для себя улыбнулся. Зайдя в бар, он постоял там с минуту, после покинул его, убедившись, что Гоуст уже ушел и сам потопал домой. *** Местный супермаркет был не то чтобы огромным, но каждый раз стоило Соупу туда направиться, ему встречались как бывшие пассии, так и старые знакомые. Он не был фанатом этих встреч, хоть и без всяких истерий подходил и поддерживал разговор. Болтовня была не из приятных, но ему было плевать, тут продавали лучшее пиво, которое он когда либо пробовал, ради него он готов был раз в жизнь приехать именно сюда и потерпеть. Проходя мимо морозильных камер с полуфабрикатами, Соуп лениво осматривал содержимое, пока не заметил крупную фигуру, стоящую по ту сторону прилавка. Как всегда, со стороны черное пятно, на деле широкоплечий мужчина в толстовке с надетым на голову капюшоном и темных армейских штанах, тяжелый армейских ботинках, которые в совокупности подчеркивают его шикарные бедра. Соупу показалось, что они стали бы прекрасной причиной для его идеальной смерти. И как вишенка на торте – обычная черная маска, лицо было также закрыто, но это была не баклава, а это, по мнению Джона, уже прогресс. На секунду пролетела мысль сделать вид, что он не заметил его и свалить по-тихому, Джона эта мысль не устроила, поэтому он аккуратно подкатил свою тележку к мужчине, обращая на себя внимание. - Соуп… - Гоуст не выглядел удивленным, но судя по всему его, сложно было чем-то удивить. – Не ожидал тебя здесь увидеть. - Аналогично, может ты за мной слежку устроил, а я не знаю? – игриво улыбнулся Соуп, стараясь держать самообладание. Он все никак понять не мог, почему в присутствие Гоуста имеет неосторожность трястись как школьница перед первым свиданием. Его беспокоили мысли относящиеся к лейтенанту, он был обычным гетеросексуальным мужчиной, который должен балдеть по пышной груди, например, как у той блонди из бара, но сейчас думает о накаченной груди своего лейтенанта. Ему в какой-то момент стало плевать, что ему светит роль пассива, никогда не задумывался над своей позицией в сексе, раньше все было предельно ясно. Сейчас, при просмотре порно в моменте, где девушка стонет от удовольствия, он представляет себя не на позиции мужика, а на позиции той самой девушки, которую трахают. Изначально было странно и непривычно, а после он понял, что вошел во вкус. - Если бы я действительно следил за тобой, то ты бы меня никогда не заметил, - Гоуст одарил его насмешливым взглядом и Соуп немного расслабился. Такое общение – фальшивое общение. Когда Гоуст не смотрит в душу, значит все в норме, Соупу не стоит бояться что его рассекретят. - Ладно, мне пора, хотел максимально много времени провести перед телевизором, перед нашим отправлением, - Соуп хотел еще поболтать, но в полевых условиях общение шло гладко, а в реальном мире это выглядело так, будто Соуп навязывает его. С этими мыслями он махнул ему рукой и удалился. Только разгрузив покупки и сев за руль, он осознал, что его машина не заводится. Вспомнив все неприличные выражения и озвучив их, Соуп понял что попал. Он мог заказать такси, но проблема была в местонахождении и расстоянии супермаркета от его дома. Супермаркет был в городе, дом за городом, все предельно просто, но до отвратительного сложно. Ему придется ждать такси час, а то и два, если не больше и его это безумно злило, он хотел поехать домой и спокойно провести этот вечер, без приключений. Его мысли прервала подъезжающая машина, из которой высунулась голова в капюшоне: - Теряешь хватку сержант, даже машины при тебе не заводятся, - Гоуст ухмыльнулся, кивая на свою машину. – Тебе помощь нужна, может подвезти? - Я бы с удовольствием, но не хочу тебя задерживать, - Соуп поджал губы и постарался изобразить на лице незаинтересованность. – На сколько я знаю, ты живешь гораздо дальше, чем я, не хочу, чтобы ты круги наматывал. - За меня не беспокойся, у меня сегодня полностью свободный день, - глаза Гоуста блеснули, что не ускользнуло от внимания Мактавиша. – Думаю, мне будет полезно поездить по городу, давно не катался. - Я заметил, - усмехнулся мужчина, вспоминая корявое вождение Гоуста на миссии, он тогда предположил, что у лейтенанта вообще нет прав. – Я согласен, если будешь аккуратен на дороге, в мои сегодняшние планы не входила смерть. - Будешь пиздеть, вообще пешком пойдешь, - через почти надвинуты на глаза капюшон, и сквозь копну волос, Соуп разглядел нахмуренные брови, которые после приняли свое привычное положение, его взгляд смягчился, перестав блуждать по силуэту Соупа, и обратил внимание на дорогу. Почувствовав удовлетворение от его слов, Соуп постарался как можно скорее загрузить свои покупки в машину Гоуста, не забыв при этом для себя отметить внушительные размеры тачки и ее внешний вид. Джон был не из любителей покопаться в машинах, но какую-то стандартную базу знал и ему этого было достаточно, он не был механиком или кем-то вроде того, поэтому распределял машины лишь на «красивые» и «не красивые». Запрыгнув в машину, Соуп хлопнул себя по коленке, сказав Гоусту двигаться, машина заревела и тронулась с места, выезжая из парковки. Половину пути они молчали, внимание было заполнено лишь звуками еле работающего радио, по которому крутили чарты с топовыми песнями, знакомые кому угодно, но не Джону. Он подавал голос лишь тогда, когда Гоуст спрашивал, куда ему надо ехать и куда поворачивать, он чувствовал себя как рыба в воде, хотел было сказать что-то, как резко слова пропадали и единственное на что он был способен это тяжелый вздох. Как и предполагал Мактавиш, в реальной жизни их разговоры были неловкие, на поле боя можно было сколько угодно шутить, потому что это один из способов не сойти с ума при данных обстоятельствах. В реальности было не так, реальность пугает своей тишиной и спокойствием, из-за чего постоянно ждешь подставы с виде залетевшего в окно снаряда или автоматной очереди прозвучавшей рядом с ухом. Ты стараешься расслабиться и словить кайф от тишины, но это не всегда получается, и сейчас Гоуст не старался разрядить обстановку шуткой или саркастичным ответом и от этого было немного некомфортно. Если бы они сейчас отрывались от преследователей, попутно отстреливаясь от них, Соуп готов был поклясться, что разговоры шли бы как по маслу. Притормозив у дома Соупа, Гоуст повернулся и также без слов уставился прямо на него, вызвав у мужчины легкое недоумение. Гоуст вел себя на удивление непривычно, весь его вид показывал, что ему есть что сказать, однако он хочет, что бы Соуп первый заговорил. Пальцы тихо стучали по рулю, выдавая нервозность, его глаза смотрели прямо в глаза напротив, подталкивая его сказать любую тупую фразу, способную начать этот разговор. - Спасибо тебе, ты меня сегодня сильно выручил, так сказать спас мои выходные, - Джон рассмеялся, и, не заметив изменения в лице напротив, добавил: - Может быть, если ты не занят, зайдешь на чай, у меня есть несколько видов, думаю, тебе понравится. - Я был бы больше рад бурбону, но раз есть только чай, то спасибо и за это, - Гоуст заглушил двигатель, положил ключи в карман и со всей своей грацией вышел из машины. Брошенный взгляд на сие действие заставило Соупа ненадолго замереть и постараться не растерять все самообладание, которого, как он думал, у него хоть завались. - Я могу и бурбона налить, у меня и он есть, - предложил ему Соуп. - Предложение хорошее, но боюсь после него мне нельзя будет сесть за руль, - интонация, с которой лейтенант это сказал, была на подозрение заискивающей. Соуп сразу взял это во внимание и проследил взглядом по лицу Гоуста. Тот, судя по всему, просто веселился, стараясь разрядить обстановку непростой игрой, затеянной им же. - Тогда мы можем спокойно выпить, и ты можешь остаться на сегодня у меня, - Джон успокоив трясучку, произнес это таким тоном, будто пытался склеить его, что получалось просто отвратительно. Гоуст проследил за его движениями и мимикой, заметив небольшой мандраж, который прошелся по телу сержанта, он фыркнул и пошагал к двери Соупа, надеясь, что тот не передумает и его предложение останется в силе. Зайдя в дом с горой пакетов, они разложили покупки, попутно Соуп старался найти припрятанный бурбон и заодно незаметно собирать раскиданные вещи, что так не вовремя валялись в самых неожиданных местах. Саймон прикинулся слепым и не стал что-либо говорить по этому поводу, он выглядел достаточно спокойным и собранным, будто до сих пор находился на задании и его поле зрения сосредотачивалось только на самом необходимом. Соуп все еще косился на мужчину, что так спокойно обустроился на его кухне и искренне не понимал его мотивов. Намеки, ухмылки, взгляды – всего этого было слишком много и они для него были как атака, невозможность обороняться в этом случае сводила его с ума. Ему нравился Саймон – он это давно понял, можно сколько угодно играть роль натурала, но самокопания не пройдут бесследно и ты внезапно поймешь, что ты фанат огромных, под два метра, мужиков с дурацкой маской на лице. Сюрприз – сюрприз! От судьбы не уйти, Соуп. Саймон был загадкой и одновременно простым человеком со своими проблемами и загонами, которые тоже не проходят мимо становления личности как таковой. Маска на лице не была стеной, через которую невозможно было пробиться, стеной был тяжелый характер, который заключался в некоторой отчужденности и суровости, лейтенант всегда был сдержан во всех своих проявлениях эмоций, что наталкивало Соупа на мысль об отсутствии чувств у этого человека. Совокупность всех этих качеств могло вызвать недоумение, напугать, вывести из себя, а также заинтересовать, на что так быстро клюнул Соуп. И вот сейчас, ходячий набор всех его сексуальных желаний, а также переживаний по поводу дел любовных, стоял на его кухне и хозяйничал как у себя дома. Вечер проходил не так плохо на первый взгляд, Соуп старался вспомнить все шутки, которые накопились у него в голове за все годы жизни, Гоуст делал вид, что они недостаточно смешные для его тонкой душевной натуры, но после бормотаний Соупа на шотландском о том, что у всех британцев плохое чувство юмора, не мог сдержать улыбки. Бурбон пошел хорошо, о чем свидетельствовали все более глубокие разговоры о жизни и прошлом. Гоуст как всегда в такие моменты отмалчивался, старался говорить поменьше, предоставляя все свое внимание рассказам Соупа, разделяя моменты которые его так волновали и волнуют до сих пор. Соуп не собирался переходить границы и обсуждать свои личные проблемы, оставить отношения на уровне напарников было отличной идеей, однако душевные разговоры выводят подобные отношения на другой уровень. Откровенность может сделать из них друзей, но Соуп прекрасно осознавал свои чувства и мысленно переставлял их на ступень выше. Ему хотелось иметь хорошие отношения со своим лейтенантом, знать о нем больше, знать, что у него на уме, видеть чаще его лицо, без маски, и больше не представлять какие эмоции он умеет показывать. - Так значит, последствия не прошли мимо тебя, - сказал скорее как утверждение Гоуст. Реакция была непонятна, как и долгое молчание, которое продолжалось, пока он не добавил хриплым голосом: - я тебе не советник, мне вообще не стоит открывать рот в этой ситуации и я не самый подходящий человек для такого, но я тебя понимаю. Я, правда, тебя понимаю, как и понимают другие, потому что с этим встречается каждый и это, может ты удивишься, не редкое явление. Я просто хочу чтобы ты знал, что мы всегда рядом и какая бы ситуация не произошла, ты можешь положиться на нас, мы твоя команда, а это главное. Не стоит держать все в себе, потому что в будущем это может аукнуться и тогда умереть на поле боя будет самым лучшим вариантом, чем после службы совсем чокнуться. Поэтому постарайся следить за своим состоянием, иначе все может плохо кончиться, а я постараюсь сделать все возможное чтобы этого не допустить. Настрой Соупа было тяжело ощутить, сказанное Гоустом стало настоящим испытанием на прочность, столько раз слышать от него, что мужчина действительно за него переживает, было выше его сил. Он не раз слышал подобные речи от Прайса, но брошенные слова поддержки Гоуста на миссии и сейчас, заметно разнились с теми, что говорил капитан. Сколько же усилий ему стоило приложить, чтобы не спалиться и не выдать все, что у него на душе на самом деле. Хотелось сказать, что он тоже безумно переживает за него, хочет поддержать его любыми способами, которые ему доступны, но понятия не имеет, как это сделать. Он ощущает ту гнетущую атмосферу каждый раз, когда Гоуст слишком глубоко заседает внутри себя и ведет себя тише прежнего. С такими людьми сложно находиться рядом, они не готовы принять твою помощь, да и ты понятия не имеешь каким образом им можно помочь. Сейчас была аналогичная ситуация, хоть Гоуст и не закрывался. Джон знает, что тот тоже не в порядке, но не знает причину и доступа к этой информации он не имел. Бесконечный поток очередных бесполезных мыслей затуманил и без того нетрезвую голову. Почувствовав, что во рту резко стало сухо, он без задней мысли поднялся с дивана и пошел на кухню. Пить хотелось страшно, а руки опять заходили ходуном, не позволяя нормально взять стакан и набрать воды. Гоуст молча последовал за ним, отобрав у него стакан, он без лишней мороки налил воду и приложил стакан к губам Соупа, помогая ему отпить. Был бы Джон в нормальном состоянии, ему стало бы неловко от такого жеста со стороны мужчины, сейчас же он был благодарен ему за то, что тот так спокойно реагировал и позволял не бояться показать свою другую сторону. Следующее действие Гоуста застало Джона врасплох, он взял руки мужчины в свои, движения его были плавные и неторопливые, он как будто боялся спугнуть его. Подержав его руки немного в таком состоянии, он ослабил хватку и направил своей рукой его руку, положив ее прямо на грудь Джона, другую же он положил на свою грудную клетку, осторожно обхватив ее своей ладонью. Движения были уверенные, и спокойствие Райли намекало на то, что лейтенант не впервые занимается подобным, у него в запасе могло быть много ситуаций, где могла пригодиться техника на снижения уровня стресса. Теплая рука Райли прекрасно ощущалась на теле Соупа, как будто, так и должно быть. Из них двоих скорее Соуп был тактильным человеком, который не упустит шанс получить даже простое прикосновение к коже, Гоуст его наклонности не разделял, но сейчас они были в таком положении, когда они сами не понимали что для них норма, а что нет. Прикосновения Гоуста и пугали и расслабляли одновременно, Соуп откровенно наслаждался этим моментом, дыша в такт с Гоустом и в какой-то момент осознал, что дыхание его участилось. Осознание резко рухнуло на него мертвым грузом, Соуп поднял свой взгляд на Гоуста и замер, Саймон, видимо, волновался не меньше него, доказательством были бегающие глаза и тяжелое дыхание, которое Соуп чувствовал своей кожей. Гоуст вел себя как настоящий профессионал, никогда не позволял себе лишних эмоций и его рассудок всегда был трезв перед серьезными проблемами, которые он решал по щелчку пальцев. Он был обычным человеком, который просто умел подстраиваться под ситуации и умело их решать. Сейчас же Соуп резко осознал, что впервые застал Райли в таком виде. Он вывернулся из хватки Гоуста и обхватил руками его лицо, заставляя посмотреть на себя. Джон мог сколько угодно притворяться что не видит очевидного и не чувствует ту ауру что присутствует каждый раз когда Гоуст находится рядом с ним. Все, что было между ними давно перешло грани дружбы, когда они начали друг другу открываться. Все было очевидно, когда Гоуст начал звать его «Джонни» и шутить свои ужасные шутки с ним, а не с другими, когда Джон начал рассказывать ему больше, чем остальным сокомандникам, и видеть в нем не лейтенанта, а человека, который нравится. Черта была пройдена давно, а то, что два взрослых мужика играют в кошки-мышки перекидывая ответственность на друг друга, было, если не тупо, то безрассудно. Смотреть в глаза напротив было страшно, он боялся увидеть жалость или сострадание к его чувствам, осмысление ситуации не в его пользу. Он не хотел, чтобы Гоуст своим привычным голосом сказал, что ему жаль Соупа, но ничем ему помочь не сможет. - Саймон, прошу, - весь его внешний вид показывал усталость от пережитого, Соупу просто хотелось решить все прямо сейчас и больше к этой теме не возвращаться. – Скажи мне, что ты сейчас чувствуешь. - Я не знаю, Джонни, - прохрипел Гоуст. - Знаешь, просто боишься сказать, - Соуп улыбнулся, скрывая страх услышать не то, что хочет. – Скажи всю правду, лучше убей меня ей и больше мы эту тему не тронем. - Если скажу, это никуда не уйдет, - маска на его лице мешала как никогда раньше, Соуп хотел снять ее и посмотреть что же может сказать ему его выражение лица. Темная тень, упавшая на глаза, не могла полностью раскрыть картину, а так хотелось увидеть Райли полностью, но нельзя. - Позволь мне, - Соуп потянулся к маске, останавливаясь в миллиметре в ожидании одобрения Райли. Тот накрыл его руку и ведя ее за собой, аккуратно снял маску. Саймон был как всегда прекрасен, ни полосы шрамов, ни темные круги под глазами, не заставили думать Соупа по-другому. Не выдержав столь желанного соблазна попробовать на вкус губы Райли, Джон осторожно подвинулся к нему и коснувшись его губ остановился, он не хотел двигаться, пока Райли ему этого не позволит, но тот не спешил двигаться навстречу. Джон выдохнул и отпрянул, не закончив задуманное, он отвернулся, не глядя на Райли. - Ты ответил на мой вопрос, я обещаю, больше этого не повториться, забудем про это все, - Соуп прошел мимо нависающей фигуры и постарался как можно скорей собрать себя по кусочкам, не желая показывать свое огорчение Гоусту. Он не виноват, он тоже запутался и выбрал для себя верное решение. Он правильно поступил. - Я сейчас приду, - бросил ему Соуп направляясь в ванную комнату, - можешь налить еще бурбон? Не дождавшись ответа, он заперся в ванной и глянул на себя в зеркало, вид его был безумный и местами потрепанный, даже после самых тяжелых миссий он так не выглядел. Влага, собравшаяся в глазах, заслала глаза и предательски потекла по щекам. Джону было больно, он долгое время уговаривал себя нарушить правила игры и сказать все напрямую, он думал, что выйдет из этой игры победителем, а оказался проигравшим. Из этой игры они вдвоем вышли ни с чем и теперь все накопленное за это время можно было смело забыть, потому что они откинули себя на самое начало. Выходить из комнаты не хотелось совсем, неловкости было не избежать, а значит, они будут молчать и каждый будет думать о том, что произошло. В дверь постучали, Соуп замерев и стараясь не издавать ни звука, мысленно отсчитал до десяти, а после сказал ему дать время, после чего он выйдет. - Впусти меня, - голос Гоуста на этот раз звучал серьезно и даже грубо. Соуп на его слова усмехнулся, именно эти слова он хотел услышать пять минут назад. - Гоуст, пожалуйста, дай мне время. - Впусти меня, мне нужно тебе кое-что сказать. Вытерев глаза, Соуп сделал вдох, а после, выдохнув, открыл дверь. Перед ним стоял Саймон, не тот, который был перед ним на кухне. Сейчас перед ним был серьезный и хмурый Саймон, который судя по всему собрался уходить и решил оповестить об этом хозяина дома. - Послушай меня, - начал он, - я не знаю, что происходит между нами, но меня это пугает. Я боюсь тех чувств, которые испытываю к тебе, но я боюсь их не потому что это ты, мне сложно собрать мысли воедино и перестать думать об этой ситуации, потому что ты, мать твою, постоянно рядом и это меня убивает. Тебя слишком много, но каждый раз, стоит тебе уйти, я чувствую пустоту и меня это бесит. Меня бесит, что единственный человек, с которым мне комфортно стал для меня больше чем другом. Эта ситуация меня чертовски бесит, но больше всего меня бесит что я хочу тебя. Мне хочется быть рядом, хочется оберегать и слушать твою тупую болтовню, пока ты мне доказываешь, что она не тупая. Я хочу всего тебя, Соуп. Соуп не знал, как ему реагировать на эту ситуацию, но его лицо сказало все за него, поэтому Гоуст продолжил: - Если ты мне дашь время обдумать это все, то я готов попробовать, я просто хочу понять, как жить с этим дальше, - Гоуст какое-то время стоял не двигаясь, не зная куда себя деть. Немного подумав, подошел почти вплотную к Соупу и обхватил его плечи, заключая в объятия. – Если ты не серьезен в своих намерениях, то лучше скажи прямо, я не люблю когда мне врут. - А я не люблю когда меня игнорируют, - прошептал ему Соуп, давя в себе улыбку. - Прости, что я до этого довел, Джонни, я не хотел причинять тебе боль, - Гоуст уткнулся ему в плечо, крепко обнимая мужчину. Сейчас он напоминал ему большого ребенка, что провинился и старался объятиями загладить свою вину, и Соуп бы соврал, если бы сказал, что это не работает. Надежда, затаившаяся где-то внутри проснулась, Соуп не мог описать те эмоции что ощущал, будучи зажатым в объятия Гоуста. Слова мужчины раздавали эхом в каждом уголочке души, напоминая о том, что он действительно любит этого человека и не может ничего с этим сделать. Гоуст сказал дать ему время и тот даст, зная что Гоуст чувствует к нему то же самое, а значит их отношения могут выйти на новый уровень, который позволит им чувствовать себя намного лучше в компании друг друга.