Господин и Раб

      Жар поднимался от земли, а прелый, тяжелый воздух, забивающий легкие, предвещал скорый дождь. Кенсу снял камзол и небрежно бросил одному из сопровождающих стражей. Тот растеряно поймал дорогую вещь, усеянную золотым шитьем с вкраплениями драгоценных камней, почти у самой земли. Буквально в секунде от падения на пыльную дорогу.       Молодой лорд До Кенсу недовольно цокнул, но смолчал. В конце концов, таких камзолов у него в особняке целая гардеробная, а страж этот толковый, как-то сильно на него сердиться не хочется. Он уже дважды за сегодняшнее утро вовремя отгородил лорда от неприятностей. Расторопные у молодого господина До в почете, что уж.       Густая пыль оседала на брюках ровными полосами – это раздражало Кенсу гораздо больше, чем чуть не потерянный камзол. Перед поездкой лорд тщательно подобрал сегодняшний образ: черные брюки с высоким поясом и белая сорочка с глубоким вырезом, чтоб видно было множество золотых цепочек, украсивших благородную шею. И камзол в дополнение. До Кенсу должен был производить правильное впечатление с первых же мгновений, с первых взглядов. Всем убогим торговцам на этом рынке должно быть понятно, что перед ними очень богатый господин.       До Кенсу тщательно готовился к своему первому самостоятельному визиту на невольничий рынок!       Он часто бывал здесь ранее, но никогда в одиночку, только сопровождая отца. Первый раз отец взял его с собой, когда мальчику только исполнилось шесть лет. Старшие в роду До считали, что это самый подходящий возраст, чтобы познакомиться с реалиями мира. Ну и обзавестись первым личным рабом.       Женщины невольничий рынок никогда не посещали, и, тем не менее, отовсюду маленький Кенсу слышал вздохи умиления. Все видели в нем пухлощекого ребенка с большими наивными глазами, совершенно не подозревая, какой стержень уже в то время развивался у мальчика внутри.       Вся свита отца ждала, что Кенсу с первых же шагов, с первых взглядов на клетки и цепи, в которых содержалось большинство рабов, испугается, заплачет, будет проситься домой. Но Кенсу их надежд не оправдал, смело вышагивал рядом с отцом и, вопреки аристократическому воспитанию, тыкал пальцем в каждого грязного раба, выпрашивая у родителя личную игрушку. Мальчику было все равно, что за раб ему достанется, главное, чтобы свой собственный!       Он не испугался, когда лохматый старик с кривыми зубами резко прильнул к прутьям деревянной клетки и просунул костлявую руку, ухватив мальчика за штанину. Кенсу как следует лягнул старика и заявил, что хочет молодого раба. Он сам потащил отца в «открытые» ряды, где молодые и сильные мужчины стояли без клеток, скованные по рукам и ногам. У некоторых даже к шее тянулись массивные ржавые цепи. Но Кенсу все еще не было страшно, ему было жуть как любопытно!       Лишь один огромный раб немного напугал Кенсу. С черными волосами до лопаток, скатавшимися в колтуны, и в рваной тряпице на бедрах, дикарь не переставая рычал и скалился. Мальчик отступил на шаг назад, спрятавшись за отцом. И оттуда уже смело показал дикарю язык. В ответ же раб взревел и дернулся на господ так, что цепи жалостливо хрустнули. Но удержали гиганта. Свита господина До восторженно выдохнула и зааплодировала – этот экземпляр идеально подходил для целей покупки. Но отец Кенсу отвернулся и прошел мимо, отказавшись приобретать агрессивного гиганта. Все решили, что это из-за испуга сына. Только вот простым людям неизвестны были тайны настоящих целей.       Господин До не скрывал, что выбирал себе нового бойца для модного среди аристократии развлечения: боев без правил. Прошлый его фаворит скончался от травм. Он проиграл ответственный бой, а господин До потерял круглую сумму. И хоть переломы и синяки, что получил боец на ринге, не были смертельными, в его последнем документе – справке от лекаря – именно увечья, полученные в бою, значились причиной смерти.       В общем, дикарь-громила подходил по всем параметрам, но господин До в тот день взял вполне заурядного мужчину. И после того еще долгое время не проигрывал. Кенсу причину узнал, лишь, когда стал старше. Когда у самого в восемь лет открылся магический семейный дар.       Магия была под запретом и считалась редким проявлением ущербности человека. Но избранные, древние аристократические семейства сами из поколения в поколение являлись исключительными владельцами особых талантов. Потому и придумали все эти запреты на магию, чтобы сохранить уникальность и уничтожать прорывающиеся крупицы магии среди простого люда.       В семье До дар передавался по мужской линии и раскрывался у каждого по-своему. Отец силой внушения мог открывать в человеке скрытый потенциал и силу. Поэтому и бойцы у него с виду были простыми, чтобы соперников в заблуждение вводить.       Кенсу с детства тренировался во всех базовых навыках по чуть-чуть, но тоже преуспел во внушении. Если он по-настоящему чего-то хотел и вкладывал в свое желание всю силу, то уже никто, из услышавших приказ, не мог его ослушаться. И если в детстве он делал это неосознанно, либо же ради забавы и хвастовства своим даром, то с возрастом уже не стеснялся пользоваться для собственной выгоды. Немало слуг пострадало от его экспериментов с магией.       Когда Кенсу было девять, господин До принял решение отказаться от наемных работников и прикупить в хозяйство побольше рабов. Это немного испортило его репутацию, как влиятельного аристократа, среди которых рабы считались самой черновой и «грязной» рабочей силой. Но господину До было все равно, что о нем думают завистники. Рабов он выбирал тщательно… да и дар До никто не запрещал применять. Кенсу не помнил, после какого случая отец так кардинально сменил принцип управления поместьем, но был уверен, что это было связано с одной из его собственных выходок. Но пока был ребенком, воспринимал все как само собой разумеющееся. И считал себя большим хозяином, как отец!       Так вот в тот первый визит Кенсу на рынок после покупки бойца отец предложил пройтись по рядам с подростками и детьми. Он прекрасно понимал, что для развития дара и практики сыну вскоре понадобится послушный раб, чтобы эффект от магии неопытного мальчика проще приживался. А кто может быть послушнее и надежнее, чем сверстник, выросший бок о бок с хозяином?       Мальчик, которого Кенсу выбрал в первое же мгновение, был примерно его возраста. Он смело ухватился за протянутую ладошку и взглянул на Кенсу невероятными синими глазами. А Кенсу заявил отцу: «Я его покупаю!» – и потащил мальчишку, лишенного цепей, за собой через рынок к выходу. Чтобы взрослые даже не подумали воспротивиться воле маленького господина.       С тех пор Кенсу личного раба везде за собой таскал, а взрослые говорили, что он сильно привязался и это плохо. Но Кенсу не мог иначе. Чонин был добрым и открытым мальчиком, несмотря на то, что родился и рос в неволе, и никогда не знал теплого отношения к себе. А у Кенсу до него никогда не было друзей! Они быстро подружились.       Огромные синие глаза Чонина часто вызывали неприязнь и даже страх у окружающих. Простолюдины говорили, что необычный цвет глаз – это признак носителя магии в крови. Но, конечно, Кенсу этому не верил, он знал, как на самом деле передаются дары и в чьих семьях хранятся. А потому и синих глаз Чонина не боялся. Наоборот, любил очень в них заглядывать, как завороженный, и находить свое отражение. А потом ловить широкую улыбку друга и улыбаться в ответ.       Кенсу позволял Чонину многое из того, чего не следовало бы. Но ничего не мог с собой поделать, стоило только заглянуть в искренние синие глаза. Взрослые говорили, что Кенсу раба разбаловал, но мальчик считал, что это и есть настоящая дружба. Когда ничего для другого не жалко!       Но однажды Чонин вошел без стука в комнату, где Кенсу только-только постигал азы магии. Синие глаза распахнулись в удивлении и испуге. Кенсу навсегда запомнил тот взгляд, хоть лицо мальчика уже давно стерлось из памяти. В первый миг маленький аристократ тоже испугался. Но его не страшило раскрытие тайны дара До, а волновался он за своего друга. Взрослые наверняка бы наказали Чонина или вовсе убили, как других рабов и слуг, которые случайно узнавали о даре в семье. И тогда Кенсу принял решение. Сосредоточился и приказал Чонину! Только он еще толком не умел приказывать и даром внушения правильно управлять, поэтому что вышло, то вышло. Кажется, это было что-то вроде: «Ты больше не будешь смотреть, пока я не разрешу!»       Что случилось потом, Кенсу не помнил. Кажется, взрослые как-то узнали о том происшествии и продали Чонина в другое поместье. А может и убили! Какой же Кенсу был глупый, надо было приказать молчать. Тогда бы у него до сих пор был верный раб, пусть и немой. Эх…       – Обратите внимания на этот экземпляр. У него сильные руки и широкие плечи! – поток речи от советника отца, которого Кенсу взял в помощь на рынок, невозможно было остановить. Хотя определенно это было плюсом. Кенсу нужен был человек рядом, который будет возвращать его в реальность, потому что именно сегодня почему-то взгляд то и дело соскальзывал в сторону «детских» рядов, а память услужливо подкидывала картинки из прошлого.       Это было давно, Кенсу перерос эту тягу к маленькому другу и вытравил из сердца все воспоминания о нем!       Вчера До Кенсу исполнилось девятнадцать, он стал совершеннолетним и имел право теперь самостоятельно покупать себе рабов. Любых, каких пожелает! Хоть с синими глазами, хоть…       Кенсу зажмурился и встряхнул головой.       – Что случилось, молодой господин? – засуетился советник.       – Песок, – коротко бросил Кенсу, показательно проводя пальцем под глазами.       – Плохой сегодня день, – кивнул советник. – Зной и песчаная буря… Поскорее бы небеса дождем разродились!       Кенсу подумал, что в кои-то веки согласен с советником. Удушливая жара последних двух месяцев уже замучила. И сейчас ему, молодому аристократу совершенного возраста, хотелось ярких перемен в жизни. Да хотя бы даже в виде ливня. Пусть обрушится на голову, смоет все ненастья и позволит посмотреть на мир вокруг новым взглядом.       – А вот у этого крепкие ноги, ни один соперник не сможет опустить его на колени, – вновь затараторил советник, указывая на крайнего в ряду раба.       Кенсу одобрительно кивнул. У мужчины не только ноги были мускулистые, он будто целиком был вытесан из камня. Подходящий экземпляр для боев без правил. Карточка члена элитного клуба, где проводились бои, со вчерашнего дня жгла карман Кенсу. Он получил ее в подарок на день рождения от самого владельца клуба и неосознанно норовил вытащить на свет и в очередной раз убедиться, что там золотой вязью вытиснено его, Кенсу, имя. Сдерживало понимание, что такие вещи не афишируют. Особенно на невольничьем рынке. Хотя по рассуждениям советника уже многие торговцы догадались, что за покупку планирует совершить молодой господин, и стремились показать ему самых сильных, крупных и выносливых рабов.       – Возьмем, – тихо скомандовал Кенсу.       – Которого? – уточнил торговец.       – Второго, конечно! – вставил советник.       – Обоих, – отрезал Кенсу. Он не планировал, как отец, с первых же битв выигрывать за счет дара. Правильным будет присмотреться ко всей системе боев и придумать собственную, отличную от отцовской стратегию. Поэтому между двух купленных рабов Кенсу планировал выбрать более умелого для первых битв, а второго оставить для экспериментов по внушению.       – Отличный выбор! – слаженно выпалили торговец и советник.       Кенсу хмыкнул и махнул, чтобы стража забирала покупки.       Погода ухудшалась. В воздухе вились мелкий песок и поднятая с дорог пыль. С каждым вдохом все труднее становилось дышать этой грязной смесью. Даже бесправные рабы, привыкшие к жестким условиям, и те хрипели, рассевшись на дороге вдоль балок, к которым крепились их цепи. Кенсу прикрыл лицо платком и поспешил на выход. Других покупок сегодня он не планировал. Рабочей силы в отцовском поместье хватало, а собственным домом молодой аристократ пока не обзавелся. Каждый купленный сегодня раб станет очередным лишним ртом.       На развилке рядов Кенсу остановился. Ворота, за которыми его ожидал экипаж, были всего в полусотне шагов вправо. Но почему-то юноша растеряно оглянулся налево. Будто какая-то невидимая нить тянула туда. И Кенсу, посомневавшись лишь пару мгновений, стремительно пошел в том направлении. Сзади догонял советник, удивленный, что господин решил все же посетить и другие секции.       – Мы случайно не рабыню ищем? – ехидно шепнул советник, поравнявшись с Кенсу. – Могу проводить к торговцу, у которого самый отборный товар. Чистые, нетронутые девицы на любой вкус…       – Нет, – отрезал Кенсу. Он еще раз свернул, подчиняясь влекущей силе, и оказался у деревянных клеток с совершенно разномастным людом от юнцов до стариков.       – Господин, мы же обсуждали, что поместье переполнено и… – вполголоса начал наставления советник, но Кенсу вскинул руку, приказывая замолчать.       – Добрый день, господин, – рядом уже нарисовался хозяин клеток. – Могу я предложить вам свой лучший товар? Или вы ищите что-то конкретное?       – Да, конкретное, – сквозь зубы процедил Кенсу, осматривая заморенные тела в ближайшей клетке.       – Вообще-то, нас интересуют сильные и выносливые, – не упустил возможности вставить свое слово советник. – Молодой господин, может, на сегодня остановимся? Вы уже выбрали отличных рабов…       – Тот, – Кенсу уверенно ткнул в фигуру у дальней стены. Это совершенно точно был мужчина, хоть и лежал спиной к покупателям, сжавшись и обхватив себя руками. Черная запыленная одежда висела мешком на жилистом теле.       – Тощий какой-то, – пренебрежительно произнес советник.       – Обман зрения, – живо запротестовал торговец. – На самом деле он очень сильный. Эй, поднимись! – он дважды ударил палкой по прутьям клетки, вызывая сводящий с ума грохот. Грязные рабы обеспокоено заёрзали, поднимая клубы пыли с пола клетки. Кто-то толкнул раба в черном и что-то шепнул.       Мужчина на полу зашевелился, поднялся на ноги и медленно развернулся. Он оказался высоким, стройным и довольно молодым. Было видно, что он заморен голодом и работой, и все же спина его была ровной, а подбородок чуть вздернут. Кенсу бы даже решил, что мужчина сейчас смотрит на него презрительно, будто именно До здесь раб… Но, конечно, такого не могло быть, потому что…       – На колени, ничтожество!       И снова грохот по прутьям. Обитатели клетки прижались к стенам, а раб неспешно опустился на песчаный пол, склонив голову. Непослушные волосы покрылись слоем пыли, сухие губы полопались до кровавых трещин, а глаза… Глаза мужчины скрывала плотная черная повязка!       – У него есть имя? – спросил Кенсу.       – Кай, мой господин.       Кенсу сделал два шага вперед и протянул руку сквозь прутья:       – Кай…       Раб вскинул голову, а советник резко дернул Кенсу прочь от клетки.       – Осторожнее, господин, не стоит так опрометчиво подходить ближе.       – Кай, – тихо позвал Кенсу, неотрывно глядя на мужчину. Казалось, будто тот под повязкой тоже смотрит на Кенсу.       – Если не нравится, вы можете выбрать любое имя, и я впишу его в ваш свиток о собственности, – снова напомнил о покупке торговец.       – Нет, оставляйте, – Кенсу сбросил оцепенение и отвернулся. – Я его забираю, – уточнил для раздосадованного советника.       – Повязку не снимайте, – предупредил в последний момент торговец. – Он и сам ее с себя не снимает, даже когда руки свободны от цепей. Вероятно, солнечный свет приносит ему боль. А может, у него вообще нет глаз. Но он очень хорошо ориентируется по звукам. Вы даже не заметите разницы с обычным рабом.       – А может, вы сейчас нам пытаетесь впихнуть больного или даже заразного раба? – мгновенно вспыхнул советник. – Мы должны увидеть, что под повязкой, до покупки.       – Я, правда, не советую вам это делать. И дело не в проказе. А в том, что повязка его, – торговец понизил голос, – будто бы зачарованная.       Свита Кенсу заметно ахнула от таких слов, а советник даже звучно скрипнул зубами.       – Лучше ее не трогать.       – Мне все равно, – прервал общее оцепенение Кенсу, – возьму с повязкой.       – Но если этот раб будет ни на что не годен, – смело добавил советник, передавая торговцу мешочек серебрушек, – беспомощный слепой, то мы вернемся с представителем городского управления, чтобы вас лишили лицензии и отхлестали плетьми за обман!              Кенсу проснулся среди ночи от раскатов грома за окном. Распахнул шторы и окно, чтобы видеть острые молнии, которые то и дело прорезали ночное небо. С упоением втянул прохладный воздух, пахнущий приближающейся грозой. И развернулся к дальнему от окна углу.       В углу зашевелились.       Кенсу зажег малую лампу и установил на прикроватный столик. Луч света рассек комнату и добрался до угла. И теперь юноша мог там хоть что-то разглядеть.       Кай сидел на коленях лицом к Кенсу, голова его по-прежнему была склонена, будто все еще находился он в клетке, а не в богатом доме. Где его даже за решетку не посадили! Даже к стене не приковали! Лишь связали руки.       Кенсу, вернувшись с рынка, не мог перестать думать о последней покупке. И к вечеру решился, повелел привести раба в его покои и оставить. Если управляющий с надзирателем рабов и удивились такому приказу, то виду не подали и против слова не сказали. И хорошо! Кенсу бы не смог ответить, зачем ему в покоях понадобился новый раб. На ночь.       Что-то заставляло Кенсу. Будто невидимая нить, что привела его к Каю, не оборвалась с покупкой, а лишь ослабла. Но с приближением ночи снова натянулась.       Гром ударил вновь, а Кай дернулся, напрягаясь в плечах.       – Тш-ш, – прошептал Кенсу. Он в два шага преодолел расстояние до раба. Рука замерла напротив упрямого подбородка. Кенсу колебался несколько секунд, а потом прихватил подбородок, приподнял чужое лицо и мягко огладил большим пальцем губы.       – И правда сухие, – зачем-то произнес вслух. – Очень, – провел еще несколько раз и потянулся к повязке.       Где-то на краю сознания пронеслись слова торговца. О магии Кенсу знал получше, чем болтуны с рынка, и уж точно таких загадочных слухов не боялся. Но сейчас остановился…       Хотя черная повязка манила.       Кай облизал губы и звучно выдохнул.       Гром догнал молнию, и за окном стеной обрушился ливень.       Кенсу одним рывком сдернул черную повязку. Но Кай сидел, прикрыв веки.       – Смотри на меня! – строго приказал Кенсу.       Во мраке ночи полыхнули ярко-синие глаза.       Дождь усиливался и гулко стучал по подоконнику. Комната наполнилась свежестью. Лампа погасла… А Кенсу все неотрывно смотрел в колдовские синие глаза и видел свое отражение. Смотрел, и смотрел, и смотрел…       А потом опустился на колени и покорно склонил перед рабом голову:       – Приказывайте, мой господин.