С живым сердцем

      Когда Немо заходит в найденный Яковом за пределами штаба бункер, он меньше всего ожидает, что тот будет сидеть над двумя трупами и копаться в них металлическим оборудованием.       — И как тебе вообще духу на такое хватает? — морщится он, на что тот слегка насмешливо замечает:       — О, ты вернулся. Ну не все же такие неженки как ты, господин шпион. Кто-то уже привык к тому, что на войне приходится иметь дело с горами трупов, а я, к тому же, ещё и убийца в твоих глазах. Бессовестно истязал труп генерала.       Немо снова чувствует неприятное липкое чувство в груди, когда он думает об этом. Ему не так часто приходилось сражаться. Он и не думал о том, что убийство высокопоставленного лица да ещё и со своей стороны с особой жестокостью, издевательство над его трупом — это нормально. Он не может смириться с этим, не может принять ни предательство Якова, ни его натуру и поступок, но при этом не уходит из того бункера, оставаясь рядом и молча наблюдая, как молодой человек ловко, точно опытный врач, вскрывает трупы. Зрелище не самое приятное, но любопытство пересиливает отвращение, так что юноша осторожно интересуется, глядя на солдата:       — Зачем ты это делаешь? Неужели тебе не противно вскрывать трупы?       — Не самое приятное занятие, но полезное, — хмыкает тот, пожимая плечами. — Тем более я делаю это ради дела.       Немо ничего больше не спрашивает, и дальше глядя, как тот вынимает механическое сердце чёрного отступника, а затем обычное сердце старовера, берёт образцы разной крови, проверяет органы и делает какие-то записи, задумчиво качая головой. Наконец он интересуется, не глядя на собеседника:       — Как думаете, если бы ты стал чёрным отступником, ты бы захотел вернуть своё прежнее, нормальное тело?       — Конечно, — отвечает юноша с амнезией, не совсем уверенный в причине вопроса. — То, что вы можете пережить любой удар, кроме приходящегося в голову, то, что живёте не дольше семи лет и вам не нужны приятные людям мелочи... Это странно и как-то неправильно. А ты бы хотел?       Яков кивает, продолжая возиться с двумя трупами и их органами. Тишина висит в комнате некоторое время, пока Немо не слышит вдруг со стороны чёрного отступника:       — Я работаю над этим. Ищу способ вернуть моё прежнее тело.       — Не уверен, что это вообще возможно, — невесело усмехается тот. — Ты родился с тем телом, то творение природы. Как правило, человек не может повторить то, что создала природа.       — Уверен, люди научатся создавать холод в будущем, уже умеют создавать тепло, они смогут изменять ландшафт... Поэтому и я смогу сейчас вернуть обычное человеческое тело, если приложу усилия. И не говори мне ничего про Бога и его замысел в этом вопросе: алхимики не верят в Бога, практически каждый из нас атеист, — усмехается Яков, внимательно глядя на бившееся когда-то сердце.       И Немо не спорит, только продолжает наблюдать за проводимым им вскрытием. Кто знает, выйдет ли что-то в итоге из упрямства Якова.

***

      Когда Немо заглядывает к позвавшему его Якову, он чувствует себя немного неловко, замечая очередной выпотрошенный труп солдата на столе, но всё же находит в себе силы заговорить о главном вопросе, а не об этом:       — Яков, надеюсь, ты позвал меня по какой-то срочной и важной причине. Сам знаешь, скоро я отправляюсь в лагерь приверженцев старой веры, так что у меня практически нет времени на глупости. И почему ты позвал меня, если не доверяешь?       — Ты прав, что я не доверяю. Но я пытаюсь. Меня просто задело отношение остальных в тот раз, поэтому я и наговорил лишнего: в конце концов, я не ожидал, что те, кого я считал друзьями, так ответят на мою помощь в том, чтобы перетянуть тебя на нашу сторону, — признаётся тот, прежде чем отмахнуться. — Но я позвал тебя не обсуждать прошлое. Чтобы доказать, что я пытаюсь тебе доверять, тебе позволено узнать первым о том, чего я добился в том исследовании. Я смог вернуть нормальное тело.       Юноша смотрит на него недоверчиво. Слишком много шокирующих событий для одного дня, тем более от одного лишь Якова. Он смотрит на солдата недоверчиво, окидывает его быстрым взглядом сверху вниз и обратно, прежде чем заметить:       — Ты не выглядишь как-то иначе.       — Я и не должен, — фыркает тот немного надменно, прежде чем взять в руку нож и осторожно провести им по коже пальца, позволяя вытечь капле алой крови. — Теперь веришь?       И тот кивает. Солдат с амнезией не знает, что сказать, собирается уйти, однако Яков, опередив его, интересуется:       — Помнишь, как я спрашивал, сбежал бы ты со мной как можно дальше на поиски своего настоящего "я", если бы была возможность?       — Помню, — улыбается слабо парень, глядя прямиком в чёрные, словно ночь, глаза напротив. — Но многое изменилось. Теперь я бы хотел забыть и то, что знаю о моём настоящем "я".       — Тогда давай сбежим сегодня, — неожиданно предлагает солдат с револьверами, делая шаг к нему и глядя на Немо так, словно пытается прочесть в его лице ответ раньше, чем юноша откроет рот. — Придумай оправдание для остальных, почему ты должен попасть обратно к староверам завтра, а сегодня ночью сбеги со мной. Возможно, это окажется даже лучшим выходом, чем узнать правду уже той стороны. Чем больше ты узнаёшь, тем больше страдаешь, господин Немо. А чтобы страдал ты, я не хочу.       Солдат смотрит на бывшего чёрного отступника внимательно, понимает, что, если враги поймают их, вряд ли убьют, раз кровь у них нормальная, чистая. А ещё от правды пока никакой пользы, ничего хорошего. Она не помогает остановить войну или позволить одной из сторон победить другую. Правда лишь разрушает его жизнь и жизнь Якова, которому он хотел верить. И верит снова, потому что тот рассказал опасный для него секрет. Потому что, скорее всего, чувствует то же самое, что и Немо.       — Любишь? — коротко спрашивает он, ожидая услышать ехидный и язвительный ответ в манере юноши, но тот неожиданно серьёзно признаётся:       — Люблю. Ну так что, господин Немо, сбежишь со мной, чтобы забыть правду о твоём настоящем "я" и начать жизнь заново?       И парень соглашается. Он чувствует себя неловко, когда обманывает специальный отряд, однако это чувство быстро отходит на второй план, когда вспоминает о побеге с Яковом. И всё идёт хорошо, когда оба, держась за руки, спешат прочь. Через некоторое время позади слышатся выстрелы, однако юноши только быстрее направляются прочь через лес. Только вперёд, к их личному счастливому будущему, к нормальной жизни без интриг, лжи и войны.