Слепое доверие

В преддверии выходных офис пустел так же стремительно, как кошелек в баре в пятницу. Скорее распрощаться с серым рабочим пространством и ворваться в красочные выходные – цель каждого работника, помнящего смысл своей жизни и привкус свободы на губах. – Шаст, ну ты собираешься? – интересовался коллега, потряхивая замершего друга за плечо. Антон смотрел в давно потухший экран явно не от того, что пытался насладиться насыщенным черным цветом; скорее его сознание было где-то за пределами этого места. – Ты чего завис? Прием. Земля вызывает Шаста, как слышно? Антон вздрогнул, словно только что пробудился от кошмара, и непонимающе осмотрелся вокруг. Когда он крайний раз мысленно находился в офисе, вокруг еще царила рабочая, продуктивная атмосфера: коллеги без перерывов стучали по клавиатуре, щелкали мышками, сновали из угла в угол, а принтер без остановки выплевывал листы бумаги. Теперь же последний человек, обитающий в такой поздний час в офисе, стоял перед ним и с удивлением вглядывался в его лицо. – Я еще поработаю, Димас, – стал отнекиваться Антон с видом довольно измученным. – Арсений Сергеевич просил отчеты завершить, ну ты и сам знаешь, – он ворчливо находил причины, по которым ему нельзя было покидать рабочее место. Взгляд его блуждал по всему, за что можно было зацепиться, лишь бы не смотреть на собеседника. Позов вздохнул, скрестив руки на груди. Вид у него был серьезный и недовольный. Остерегаясь бури нравоучений, Антон поспешил перенаправить мысли друга в иное русло: – А давай завтра встретимся? У нас и повод будет. Я тебе о нем завтра и расскажу. Сегодня мне правда нужно задержаться, Поз, – его виноватый взгляд все же остановился на лице друга. Дима потер переносицу и, словно сдаваясь, пожал плечами. – Тогда до завтра, трудоголик. Антон выдохнул и откинулся на спинку компьютерного кресла. Работа и правда занимает у него катастрофически много времени, а потому – или не только потому, – он неделю вынашивал идею увольнения. Пятница наступила слишком быстро, и теперь нельзя было откладывать этот вопрос на потом. Он и без того каждый день выпадал из жизни, чтобы прокрутить в голове исходы встречи с Шефом. Больше так продолжаться не может. Антон страшился подходить к Арсению Сергеевичу: при виде Шефа он чувствовал, как ускоряется сердечный ритм, а ноги становятся ватными. Не хотелось признаваться себе в чувствах, но ему никогда не удавалось отвести взгляда от обаятельной улыбки начальника. А как же он краснел, когда Арсений Сергеевич подходил со спины и что-то рассказывал, опершись на спинку стула Антона! Разве можно было в такой момент услышать задание, запомнить информацию о поправках? Нет, потому что дыхание, щекочущее шею, относило на недостижимые высоты, где царствовал прекрасный голос Шефа, но смысл…Антон не мог уловить смысл этих слов. Это все было неправильно! А значит, ему необходимо бежать и как можно дальше, а не сидеть днями и ночами, полируя документацию, чтобы впечатлить Арсения Сергеевича. Но как же мешает эта нерешительность и неумение отказывать! Внезапная мелодия приехавшего лифта заставила Антона отбросить все мысли и обернуться на вошедшего. Арсений Сергеевич с лучезарной улыбкой ступил на пол офисного помещения и пошел через ряды рабочих столов, отделенных перегородками. Безупречный черный костюм с галстуком, брюки, аккуратные классические ботинки – эстетическое наслаждение высшей степени. Его широкий шаг с приятным ритмом отражался от стен. – Антон, – он удивленно вскинул брови, когда увидел взгляд, намертво прикованный к нему. – Ты почему еще не ушел? Сегодня пятница. У тебя разве нет планов? Потребовалось несколько секунд, чтобы Антон сообразил, что Арсений Сергеевич обращается к нему. После образовавшейся паузы он неловко поерзал на стуле, от чего кожаное покрытие с протестом заскрипело, в момент собрался, выпрямился и постарался ответить, как можно более непринужденно: – Добрый вечер, Арсений Сергеевич. Я как раз ждал Вас. Мне нужно с Вами поговорить, – под внимательным взглядом голубых глаз Антон почувствовал недостаток кислорода. Он, словно рыба, глотнул воздуха ртом. Арсений Сергеевич лишь улыбнулся и пожал плечами: – Мы разговариваем, но я предпочту перенести нашу беседу в мой кабинет. Ты не возражаешь? – Да...То есть, не возражаю, – поспешил исправиться смущенный, потерянный Антон, заливающийся краской. Он отвернул голову вбок и выдохнул, стараясь вернуть самообладание. Арсений Сергеевич развернулся на каблуке ботинок и отправился в противоположную сторону – к своему кабинету. Антон вскочил и похлопал себя по плечам, желая заставить себя собраться: ему совсем не хотелось производить впечатление растерянного парня. Если красноту с лица он попытался согнать, то унять галоп сердца ему не удавалось. – Ты знал, что я приеду? – интересовался будничным тоном Арсений Сергеевич, поглядывая через плечо на Антона, идущего за ним. – Да. Вы всегда заезжаете в офис в пятницу так поздно. Сидите здесь с час и уезжаете, – Шастун шмыгнул носом и задумался о том, что сказал. Не покажется ли после этих слов Шефу, что он следит за его перемещениями? Но в ответ последовали лишь заинтересованное хмыканье и оценивающий взгляд. После небольшой паузы – видимо, Шеф сделал вывод, – он поразил Шастуна реакцией: – Интересно. Ты внимательный сотрудник, Антон. Мне это нравится, – Арсений Сергеевич провернул ключ в замке и толчком распахнул дверь. Любезным жестом он попросил Антона зайти первым. Не смея отказать, Шастун ступил в обволакивающую темноту кабинета. Теплая рука легла на спину Антона, когда последний источник света оказался за закрытой дверью. Шастун вздрогнул, по телу разошлась волна приятной теплоты. Он не мог сделать и шага дальше, а все его мысли теперь были заняты этим ненавязчивым прикосновением. – Здесь всегда темно. Я закрываю жалюзи, когда ухожу, – оповестил Арсений Сергеевич, стоящий за спиной Антона. Щелчок выключателя. В кабинете развеялась интимная темнота. На смену ей пришел яркий, бьющий в глаза свет. Антон зажмурился, чтобы избавиться от болезненной рези в глазах и с прискорбием попрощаться с касанием в таинственной темноте. – Присаживайся на диван, пожалуйста, – Арсений Сергеевич мягко подтолкнул Антона к кожаному дивану, который стоял у стены просторного кабинета. – О чем ты хотел поговорить? – в свою очередь он двинулся к креслу походкой неспешной, раскованной. Венозные руки, которые привлекли внимание Антона, скользили по столешнице стола и книгам, пальцы отстукивали навязчивый мотив. Они навевали на последнего грязные и пошлые мысли. – Я хотел сказать... – начал Антон, но его слова прервал звонок на телефон Шефа. Арсений Сергеевич виновато посмотрел на Шастуна. – Извини, пожалуйста, это важный звонок. Посиди пока. Можешь выпить воды, – он махнул рукой на стоящий в углу кулер с водой. Ухоженный кабинет Шефа всегда приводил Антона в восторг. Быть может от того, что в нем все было аккуратно и минималистично, а может и от того, что это Его пространство. В любом случае, во время телефонного звонка Антон предпочел еще раз пробежаться взглядом по книжным полкам, – сколько же там было классической и профессиональной литературы, – по коллекции бокалов за стеклом шкафа, по сертификатам и фотографиям, на которых он, безусловно, был великолепен. – Антон? – по тону Арсения Сергеевича было понятно, что он окликает его не в первый раз. – Арсений Сергеевич? – с трудом Антон отвел взгляд от новой фотографии Шефа, мысли о которой заняли всю голову и внимание. – Прошу прощения, я немного задумался, – отчеканил он, подняв голову к внимательному Арсению Сергеевичу. Начальник быстро пересек кабинет и сел на край дивана, на котором ожидал Антон. Их лица были так близко друг к другу, что Шастун невольно затаил дыхание и опустил взгляд на губы Шефа. Инстинктивно он сжал в руках ткань своих брюк. – Я спрашивал может ли наш разговор подождать до понедельника? Мне нужно вернуться домой, так что боюсь, что у меня сейчас не так много времени, – Арсений Сергеевич наклонил голову набок и смотрел на Антона внимательным, ожидающим взглядом. – Я…думаю это может подождать. Да, – Антон не мог отказать Шефу, не мог задержать его, когда тому необходимо было уехать. Антону всегда так сложно было говорить «нет», а под вниманием этих голубых глаз отказать было попросту невозможно. – Вот и хорошо, – Арсений Сергеевич неожиданно положил руку на колено Антона и ободряюще похлопал по нему. – У тебя есть зонт? На улице поливает. – Зонт? – Шастун едва понимал, что от него хотят, пока ладонь Шефа касалась его колена. Он не мог оторвать взгляда от этого безобидного действия. От эмоций стало першить горло, захотелось пить. Антон, после непродолжительного кашля, ответил с легким хрипом: – Нет, зонта нет. – Мне кажется, мы живем по пути. Я тебя подвезу до дома, хорошо? В конце концов, ты остался в офисе, чтобы повидаться со мной. Теперь я чувствую ответственность, – Арсений Сергеевич улыбался, и этой улыбкой он заразил Антона. Слишком она была чарующая, пленительная. – Так что собирайся. Тут отказа я не приемлю, вот я к чему. Через десять минут жду тебя на крыльце. С этими словами Шеф встал и застегнул пиджак. Антон поднялся секундой позже с такой резвостью, словно ошпарился кожаным материалом дивана. Он стремительно вышел из кабинета и, чуть ли не путаясь в длинных ногах, побежал к санузлу. Необходимо было убрать красноту с лица и привести мысли в порядок. Его подвезет Арсений Сергеевич! Эта мысль будоражила нутро. Отведенные десять минут показались вечностью. Антон ждал Арсения Сергеевича на крыльце, смотря на поливающий стеной ливень. Свежесть вечернего ветра помогла успокоиться, позволила дышать полной грудью. Но она не могла освободить Шастуна из оков собственных мыслей. Шеф вышел из здания пятью минутами позже и сразу извинился за томительное ожидание. Он раскрыл черный зонт и притянул Антона к себе за руку: – Думаю, будет лучше, если ты станешь контролировать рукоять зонта. Ты высокий, поэтому велика вероятность, что буду бить тебя по голове, если держать буду я, – Арсений Сергеевич вверил зонт в руку Антона и взял его под локоть, чтобы вместе держаться в центре. С обезоруживающей, подбадривающей улыбкой он глянул на подчиненного и двинулся вперед. Вместе они шагнули с крыльца и направились к служебной парковке. Под ногами пузырились лужи, ручьи дождевой воды шумно стекали в канализацию. Крупные капли барабанили по натянутой ткани купола. Антон не мог перестать думать, что рука Шефа лежит на его локте, что Арсений Сергеевич притягивает ближе к себе, заботясь, чтобы он не промок. Хотелось, чтобы путь до машины был бесконечен, но уже через две минуты на парковке показался одинокий автомобиль. – Ты замерз? – обеспокоенно интересовался Арсений Сергеевич, разместившийся на водительском сидении. – Наверняка твои кроссовки промокли насквозь. Я включу печь. – Да все в порядке, – очевидно врал Шастун, глядя на промокшую насквозь обувь. В его пальцах безостановочно прокручивалось собственное кольцо – он вращал его всякий раз, когда волновался. Арсений Сергеевич взглянул на него со снисходительной улыбкой и совершил задуманное. Стоило им отъехать, как по салону разошлось расслабляющее тепло. Спустя какое-то время Антону надоело вглядываться в темноту подходящей ночи, искать лица прохожих, прячущихся под крышами ярких торговых центров. Он повернул голову к Арсению Сергеевичу, который выражал степень крайней внимательности. Периферическим зрением Шеф заметил взгляд Антона и улыбнулся. Не последовало слов и вопросов – Арсений Сергеевич просто наслаждался этим влюбленным взглядом и боялся спугнуть Шастуна. Очередной звонок нарушил идиллию момента. Улыбка Арсения Сергеевича померкла, и Антон поспешил отвернуться к окну. Разговор с Сережей Матвиенко – другом Шефа, – занял большую часть поездки. Шастун начал нервничать, когда понял, что они едут по совершенно другой дороге. Он с беспокойством во взгляде озирался на Арсения Сергеевича, но не мог осмелиться прервать беседу. Антон ругался на свою нерешительность, но вдруг, чтобы ее оправдать, нашел в ситуации плюс – он едет в компании Арсения Сергеевича, а это само по себе не может быть плохо. – Антон, кажется, мы проехали поворот в твою сторону, – вдруг сказал Арсений Сергеевич, откладывая телефон после прощания с другом. Он направил виноватый взгляд на пассажира. – Ничего страшного, я от Вас вызову такси, – отмахнулся Антон, улыбаясь Арсению Сергеевичу самой теплой и мягкой улыбкой. Ему тоже хотелось передать свое спокойствие начальнику, который из-за собственной оплошности чувствовал себя виноватым. – Смотри какие пробки из-за аварии на той полосе, – Шеф показал рукой за окно. – Устанешь добираться, – он немного поразмыслил и добавил, стуча пальцами по рулю: – А оставайся у меня, Антон. Комната пустая есть, одежда для тебя найдется, да и не распакованная зубная щетка как раз кстати лежит в ванной. Антон не мог поверить своим ушам: Арсений Сергеевич предлагает переночевать у него. Все это было больше похоже на сон или галлюцинацию, чем на правду. Может быть, он просто уснул в офисе? Антон аккуратно ущипнул себя за бедро, стремясь проверить реальность происходящего. Ничего не изменилось. Арсений Сергеевич все так же посматривал на Антона краем глаза, ожидая ответа на предложение. – Хорошо. Только это, наверное, очень странно будет, – Шастун застенчиво потер шею, представляя, какие сплетни могут разнестись по офису, если кто-нибудь узнает. – Да брось. Это только между нами. Да и я тебе доверяю, Антон, – неожиданно добавил Арсений Сергеевич. – Да-да, не смотри на меня такими удивленными глазами. Антон еще больше усомнился в том, что все это случается с ним. Ничем не примечательная холостяцкая квартира встречала их теплом и домашним уютом. – Проходи, не стесняйся. Вот тапочки, здесь оставь верхнюю одежду, – Арсений Сергеевич быстро указывал пальцем на предметы, которыми предлагал воспользоваться гостю. Он быстро скинул с себя пальто, повесил на крючок и кинул ключи на полку у входа. – Туалет налево. Я переоденусь и приготовлю ужин, а то ты наверняка страшно голодный. – Я не… – начал Антон, отставляя кроссовки вбок. – Даже не начинай, Антон, – Арсений обворожительно улыбнулся и подмигнул Антону. Довольный произведенной реакцией – Шастун обомлел и его взгляд тотчас заметался по мебели, – он наклонился за обувью гостя и указал на мокрые носки: – Снимай. Немного поколебавшись, Антон послушался хозяина и отдал ему пестрые носки. Голые ноги он сразу засунул в мягкие тапочки и со шмыганьем отправился мыть руки. – У меня довольно жарко дома: отопление шпарит сильно, – рассказывал Арсений спустя двадцать минут. Он закручивал рукава белой рубашки, стоя за кухонным островом, – так что ты можешь снять верх, футболку я тебе принес. Антон, ты чувствуй себя как дома, – Арсений Сергеевич гостеприимно развел руками и улыбнулся. – Спасибо, Арсений Сергеевич, – поспешил с благодарностью Антон. – Давай-ка договоримся? Оставь «Арсений Сергеевич» и все падежные образующие для работы. Здесь я просто Арсений или Арс. Главное, чтобы не Сеня. Для Антона это обращение было в новинку, но раз Арсений Сергеевич позволяет переступать черту служебных отношений, то, пожалуй, он совершенно не против этим воспользоваться. В качестве согласия Шастун кивнул Шефу и потянулся за его футболкой. – Как насчет вина? – интересовался Арсений, потянувшийся к тумбе, что служила баром. – В конце концов сегодня пятница. Пора и честь знать. – А как же Ваши… – Антон запнулся, когда увидел недовольный взгляд Арсения, прикованный к нему, – как же твои дела? Тебе нужно было вернуться домой, чтобы что-то сделать. Искренне улыбнувшись от трогательной заботы, Арсений достал бутылку хорошего красного вина: – Нужно было отправить Матвиенко сканы. Я с этим успешно справился. Не забивай голову, Антон. Пряная жидкость стала наполнять натертые до блеска стаканы. С ловкостью бармена Арсений держал бутылку, чем заставил Антона немного смутиться: слишком его руки пленили внимание и разжигали фантазию. – Тогда выпьем за наше…плодотворное сотрудничество, – Арсений сказал этот тост с сексуальной ухмылкой, от которой Антон в тот же миг захотел промочить горло. Его легкие стянули в плотные тиски, от которых он не мог вдохнуть. – Выпьем. Пауза между новым тостом заполнилась разговорами о работе. Арсений нарезал нужные ингредиенты на доске, а Антон, наконец почувствовав себя увереннее, сообщал о проделанной работе. – Антон, – неожиданно перебил Арсений с нетерпением в голосе. Он резко обернулся к гостю и наклонил голову вбок, – давай оставим разговоры о работе? У меня голова кипит, потому что всю неделю я чуть ли не ночевал в офисе, да и ты тоже трудишься изо дня в день. Расслабься, отдохни, идет? – с этими словами он протянул к Антону новый бокал. – Хорошо, Арс, – с легкой пристыженностью в голосе согласился Антон. Он вдруг почувствовал, что своими разговорами досаждал Арсению. Это чувство его неприятно кольнуло. – Вот и отлично. У меня есть идея. Как ты относишься к экспериментам? – Арсений загадочно улыбался, впитывая недоумение на лице гостя. – Я не против экспериментов. Обычно не против, да, – Антон не мог представить, что пришло в голову Арсению, но чувства толкали его на необдуманное согласие. В конце концов, Шеф не сделает ничего такого, о чем они оба могут пожалеть. – И ты мне доверяешь, я прав? – последним вопросом Арсений пытался удостовериться, что придумал отличную затею. Антон скромно кивнул, заглядывая в голубые глаза. И без того красивое лицо Арсения украсилось мягкой улыбкой. С ней он вышел с кухни, с ней он вернулся обратно спустя минуту. Отличие было лишь в том, что за спиной Арсений что-то прятал. Крадущимися шажками он подошел к Антону со спины и прошептал на ухо: – Я завяжу твои глаза. Не дергайся. Ты можешь сказать «хватит», если почувствуешь, что что-то не так. Договорились? – Договорились, – на выдохе прошептал Антон и облизнул губу от близости с Арсением. По телу разошлись мурашки, и он слегка вздрогнул. После согласия Арсений закрыл глаза Антона плотной, не пропускающей свет лентой. Он затянул узел на затылке и провел руками поверх повязки, чтобы удостовериться, что все плотно сидит. – Ничего не видишь? – интересовался Арсений, все еще стоя за спиной Антона. – Ничего, – отрицательно качал головой Шастун. Сердце его готово было выпрыгнуть из груди. От волнения он вновь стал прокручивать кольцо на пальце. Он совершенно не знал, чего ожидать дальше. Антон напрягся, сгорая от томительного предвкушения следующего действия Арсения. – Открой рот, Антон, – голос Арсения раздался около правого уха. Внезапно рука его легла на плечо, пальцы легонько проскользили по шее, заставляя бороться с нахлынувшими эмоциями. Это горячее касание заставило Шастуна наклонить голову в сторону раздражителя. – Попробуй угадать, что на шпажке. Антон послушно открыл рот, ни на секунду не задумываясь, что Арсений может вложить что-то противное. Он ему действительно слепо доверял. Языка коснулся прохладный кубик чего-то съестного. Антон не спеша жевал продукт. В мыслях он перебирал не только предположения о том, что дал ему Арсений, но и вслушивался в звуки вокруг. Чувства обострились, и было сложно не реагировать на каждый вдох и выдох хозяина квартиры где-то совсем рядом. – Это сыр, – констатировал Антон, облизывая губы после пробы. – Угадал? – он улыбался и вертел головой, стараясь держаться по направлению к звукам. – Очень хорошо, Антош, – мягко произнес Арсений и неожиданно коснулся его кудрей, словно собираясь поощрительно погладить по голове. Прикосновение заставило Антона выдохнуть – этого действия он не ожидал. Следующий кубик, отданный на пробу Антону, оказался грудинкой. – Какое-то мясо, – голодный Шастун причмокнул от наслаждения вкусом. От такого ответа Арсений звонко расхохотался над ухом, чем вызвал у Антона непроизвольную улыбку. Чтобы удержаться на ногах, хозяин квартиры положил руки на оба плеча и легонько приобнял за шею. – Добавишь больше конкретики? Антон уже тяжело соображал: тело воспылало жаром, мысли зациклились на одном. Он учащенно дышал и каждый его вдох сопровождался чарующим запахом парфюма Арсения. Шастун тяжело сглотнул слюну. Кадык ходил вверх-вниз. – Тогда я бы попробовал еще раз, – голос Антона изменился от эмоций – стал более глубоким и хриплым. Ему в моменте показалось, что все это отвратительная затея, ведь он уже не в состоянии скрывать своего возбуждения. – Один момент, – отчеканил Арсений с толикой различимой хитрости в голосе. От касаний осталось лишь приятное напоминание, шаги подсказывали Антону, что мужчина отошел к кухонному островку. – Отрой рот, Антош. Это обращение! Шастун уже подумал, что Арсений с ним нарочно играет, что он распознал его слабость, но все же открыл рот. Губ коснулся не прохладный кусок мяса, который ожидал Антон, а мягкие, влажные губы Арсения, затягивающие в поцелуй. Приятная неожиданность отдалась в затылок уколами сотни игл. Антон было отпрянул назад, но Арсений притянул его голову к себе за волосы. – Ты же не возражаешь? – горячо шептал Арсений в приоткрытые, влажные губы Антона. Его пальцы зарывались глубже в волосы гостя, властнее стягивали локоны на затылке, заставляя Шастуна сходить с ума от эмоций, сражаться с сердцем, которое стремилось выскочить из груди. – Нет, – ответил Антон. Разве он мог отказать? В моменте он был на недосягаемых высотах, где правит счастье. Ни одна мысль, кричащая об обмане, не могла пройти сквозь стену наслаждения. Шастун не станет думать о предательстве, ведь доверился Арсению. Арсений заключил обе руки Антона в свои и помог слезть с высокого барного стула. Он повел Шастуна, словно слепого котенка, шепча на ухо о всех препятствиях на их пути. В горячем поцелуе, в котором стирались все рамки и нормы приличия, Арсений повалил его на диван и устроился поверх колен. Ладони намеренно поглаживали пах, в районе которого брюки страдали от давления. Арсений дразнил Антона своими действиями, а тот запрокидывал голову от ожидания. Повязка не позволяла узнать, что выкинет Арсений следующим действием. Это держало Антона в состоянии постоянного предвкушения, ожидания, напряженности. Каждое касание заставляло задыхаться в чувствах и эмоциях. Арсений с жадностью прильнул к оголенной шее Антона, словно вампир, пирующий долгожданной жертвой. Он оставлял влажную дорожку поцелуев с пошлым причмокиванием. Вытянув горячий язык, Арсений накрыл им дрожащий кадык. Его руки ни на секунду не прекращали движение: он водил жгущими ладонями под футболкой Антона, зажимал в пальцах возбужденные соски, сжимал его корпус и грудь. – В другой ситуации, я бы подумал, что у тебя температура, Тош, – с насмешливым, грязным тоном Арсений прошептал на ухо Антону и обхватил губами мочку. Возмущенный хрип вырвался из глубин возбужденного Антона: – Ты сам говорил, что у тебя здесь отопление шпарит, – парировал Шастун с довольным причмокиванием. Он положил ладони на спину Арсения, втягиваясь в процесс. Белая рубашка была плотно сжата в кулаки. – Брось, ты просто сгораешь от такого жгучего эксперимента, – губы Арсения в момент оказались в опасной близости к губам Антона. Он это чувствовал и тянулся за поцелуем, но каждый раз впереди была раздражающая, ненавистная пустота. Арсений намеренно дразнил его, чтобы наполнить момент еще более пьянящими эмоциями. – Как думаешь, что я сделаю дальше? Горячие ладони Арсения легли на щеки Антона. Большой палец мягко поглаживал горячие, распухшие от поцелуя губы. Неожиданно он проскользнул к языку, оставляя зубы без внимания. Представление картины заставило Антона еще больше покраснеть – наверняка со стороны это было пошло. Арсений вытянул палец, предлагая ответить на свой вопрос. – Не знаю, но сейчас мне больше всего хочется, чтобы ты не останавливался, – искренне выпалил Антон и поерзал на диване. – Не буду, Тош, – Арсений ответил с чувственным придыханием и позволил слиться губами в долгожданный поцелуй. Следующие три минуты Антон получил все поцелуи, которых лишился, пока Арсений бесцеремонно и нагло играл с ним. Он бы не прерывал его и дольше, но Арсений неожиданно скользнул вниз, чем вновь заставил метаться от ожидания. Секунду спустя слышно было, как расстегнулась пряжка ремня и лязгнула ширинка – приятный звук для момента, когда все естество желает контакта. Антон замер от предвкушения, его руки вцепились в обивку дивана, костяшки побелели. Арсений торопливым рывком стянул с парня брюки и трусы, оголяя пульсирующий и влажный, поблескивающий от смазки, член. – Тебе когда-нибудь делали минет, Антош? – интересовался Арсений, усаживающийся на полу между разведенными ногами Антона. Он пальцами нежно провел по головке, чем вызвал судорожный вдох ртом у Шастуна. – Нет, – признавался Антон, не знающий, куда деть свои руки от предвкушения. Он уже подобрал ближе к себе подушки и то поглаживал, то сжимал их края. – Тогда мне очень повезло, – с этими словами Антон почувствовал, как его возбужденный член обдали горячим дыханием. Он запрокинул голову и расслабленно улыбнулся. Арсений коснулся губами головки, начиная с легкого, разогревающего поцелуя. Следом горячее прикосновение языка заставило Антона тяжелее выдохнуть, прикрыть рукой рот. Он оказался чувствителен к стимуляциям Арсения. Два вдоха отделяли Шастуна от момента, когда он почувствовал тепло полости рта. От скольжения головки по небу Антон не смог сдержать тихого стона. Проведя языком от основания до головки, Арсений смог добиться выдоха своего имени с придыханием – это заставило его улыбнуться и продолжить с большим рвением. Антон молил не останавливаться. Крепкое сдавливание тела члена и ласки горячим языком слились в единое, слаженное действие, при котором Шастун чередовал стоны с едва различимыми звуками. Он сфокусировался на эмоциях, которые переполняли его, словно чашу. Ускоренный ритм стимуляции Арсения скоро сравнялся с учащенным дыханием и биением сердца. Ноги Антона слегка дергались, и он боялся, что может нарушить темп неаккуратным, неконтролируемым движением. Мысли Шастуна были неуловимы, кроме одной: это слишком сказочно, но он готов остаться в этом моменте. Арсений несомненно знал, как доставить удовольствие, а потому не оставил без внимания и яички, и анус, стимулируя их пальцами. Он до того увлекся процессом, увлекся порой смешными звуками, что срывались изо рта Антона, что опомнился лишь когда парень с удовлетворенным посапыванием излился ему в рот. Шастун стянул с себя повязку и с минуту моргал, стараясь привыкнуть в свету. – Я даже представить не мог, что… – возбужденным тоном признавался Антон. Он задыхался, запинался, терялся в разрозненных мыслях. – Что я так хорош в этом? – посмеялся Арсения, поднимаясь с колен и вытирая рукой рот. На его шее и лбу выступили капли пота, рубашка плотнее села на силуэт тела. – Можно и так сказать, – Антон беззастенчиво потянул Арсения на себя. Вдвоем они завалились на диван. Арсений, чтобы не придавить Антона, приподнялся на локтях. Он вглядывался в счастливое лицо парня, приносящее ему визуальное удовлетворение. – Тош, – позвал Арсений, проводя пальцем по его подбородку, – а что ты хотел мне сказать? Антон на секунду задумался. Он не сразу вспомнил, что еще несколько часов назад собирался уволиться, сбежать от Арсения Сергеевича от того, что его чувства больше невозможно отрицать и скрывать. – Признаться хотел тебе, что от твоей улыбки ноги подгибаются, – с улыбкой ответил Антон, не желая признаваться об истинной причине. И что же на завтрашней встрече говорить Диме?.. Антон подумает об этом завтра, а сегодня ему хотелось отдать всего себя Арсению.