Подарок бессмертному

      Мужчины переместились в гостиную. Шастун раскрыв рот слушал рассказы про настоящую историю прошлого и восхищённо смотрел, как маг создаёт различные заклинания. В какой-то момент я сбежал, обнаружив, что эксперименты собираются проводить на мне.       Время близилось к трём, когда у Шаста зазвонил телефон.       — Да, Ир… Сейчас приду… У друга… Ночью ужасная гроза была! Пришлось остаться на… Хорошо…       Когда разговор завершился, Антон растерянно замер.       — Забыл, что это она грозу устроила? — ехидно спросил Серж.       — Да, — согласился Антон. — А если она снова меня околдует?       — Не если, а точно, — усмехается маг.       — Не поможешь?       — Ты же ушёл, подслушиваешь? — спрашивает маг, глядя в мою сторону.       — На кухню шёл, — отвечаю.       — Не буду помогать и так всё хорошо будет. Тебе магия про Ирину ничего не говорила?       — Нет, — отвечает Шастун, задумчиво глядя на экран телефона.       — Отлично! Иди-иди, — поторопил Матвиенко.       Шаст вызвал такси и уже через десять минут уехал.       — И на что же ты гадал, друг мой? — нарочито ласково спрашиваю Серёжу.       — На сегодняшний день, — улыбается в ответ.       — И давно ли расклад на день стал таким подробным, а самое главное точным?       — Как только ты, ласковый мой, наткнулся на Антона своего.       — Своего собственного, ты хотел закончить?       — А как же, — в тон мне отвечает.       — Не расскажешь? — хмурюсь, эти недомолвки начинают раздражать.       — Нет, — утвердительный ответ. — Давай еду закажем? Я голодный. Между прочим, учил твоего прорицателя.       — Своего… тьфу, не надоело?       — Нет, тебе же это нравится, — пожимает плечами и материализует в руке книгу.       — Безмерно, но я заметил, что тебе по вкусу процесс обучения.       — Потомков хочу, лет двести назад не хотел совсем. И все триста-четыреста до этого не хотел, а сейчас… Ещё лет пятьдесят и чувствую снова перерождение. Маг, а живу, как неполноценный человек!       — Ну-ну, всё ещё будет. Если не в этом, то может в следующем перерождении. — подойдя, хлопаю друга по плечу. — Смотри, даже мне судьба улыбнулась.       — Удивительно, но факт! Надеюсь мне точно такой же свинь… счастья привалит!       — Как мне не обращать внимания на твои оговорки?       — Молча.       — А почему не скажешь?       — А по интересу.       — Гад.       — От гада слышу.       — Заказал.       — Только не ПП.       — ПП, — мстительно добавляю.       — Жестокий.       — О тебе забочусь, для создания потомков.       — Спасибо.       На этом привычный с Серёжей обмен любезностями закончился и встал вопрос «чем занять остаток выходного дня?». На пробежку хотел, но кажется утром уже набегался по полям и по лесам. Сходить куда-то не планировал, поэтому ничего не забронировал, искать не хочется. В кино? Или поэксплуатировать мага?       — Может телепортнёмся куда?       — Травки у меня не бесконечны, да и с нынешней экологией и вырубкой лесов, исчезают мои драгоценные цветочки.       — Помочь собрать? — правильно понял.       — Было бы неплохо, до вечера управимся. В последний раз я летом за цветком папоротника вылезал. Сейчас осенние соберём, как раз для телепортов.       — Список не забудь.       — Может и грибочков найдём.       — Октябрь, не холодно?       — Поздние.       Доев мы перенеслись в лес и до семи вечера собирали по списку травки, корешки, ягодки, даже несколько грибочков всё-таки встретилось. Мухомор очень нужный в хозяйстве гриб, правда я помню только отвар недержания на нём.       В семь тридцать Серёжа живенько потребовал заканчивать. Хотя я только наткнулся на очень ценный мох и есть все подозрения, что впереди его ещё больше.       — Нет, всё бросай, я запомнил это дерево, — с этими словами туман скрыл нас и в следующий момент я увидел свою кухню.       — Закажем?       — Ты же спешил?       — Я спешил поесть! — нагло соврал друг.       — Ты же маг, наколдуй.       — Ты же знаешь, моя еда несъедобна.       — Это да, вкус отвратный.       — Нет таланта к магической кулинарии.       — Но есть к обычной, — киваю головой в сторону варочной поверхности.       — Лень.       — Ты так разоришься.       — Я — маг!       — Но деньги вы создавать не можете, — резонно замечаю.       — Я работаю над этим.       — Продолжаешь дела алхимиков, но золото так и не держится дольше пяти минут?       — Семи.       — О, действительно прогресс!       — Продать и слинять успею!       — Не сомневаюсь.       — Не сомневайся. Закажу на свой вкус!       — Жирное на ночь вредно.       — До ночи ещё долго.       — К кому сегодня собираешься? — заинтересовано спрашиваю, поглядывая, что кидает в корзину друг.       — Ни к кому, буду торчать у тебя до ночи.       — А зачем тогда спешили?       — Поесть.       — Не верю.       — А ты и не Станиславский. Шасту позвонить не хочешь? — неожиданно спрашивает.       — Нет, а нужно? — подозрительно прищуриваюсь.       — Раз не хочешь, то не нужно.       Весь вечер мне Серёжкинс задавал этот вопрос, вот зачем мне звонить Антону?       — Раз так хочешь, сам звони! — в конце концов не выдержал.       — Мне не надо.       — А мне надо?! Слушай, может тебе куда надо?       — Нееет, — тянет и лениво перелистывает страницу ведьминской книги, которую спёр.       — Если позвоню, тогда ты отстанешь?       — Возможно.       — И то благо, — открываю последние звонки. Серёжа, поднявшись с дивана подошёл и заглянул мне через плечо.       — Вот так, — комментирует, нажав на видео вызов.       — Отлично, — недовольно комментирую.       — Арс? — Антон берёт трубку. Матвиенко подозрительно быстро отшатывается подальше из кадра.       — Как дела? — спрашиваю отмечая, что Антон сидит на кухне.       — Нормально, — он отпивает, кажется, чай из кружки и замирает.       — Хорошо, — и зачем только позвонил?       — Ты дома? — его голос звучит неожиданно хрипло, киваю. — Сейчас приеду, — сзади звучит женский вопль, ругательство и вызов завершается.       — Зачем? — спрашиваю у выключенного экрана. — Серёж?       А в кабинете я один, в гостиной друга тоже нет. Интересно получается. Махнув на всё рукой, я пошёл дальше готовиться к завтрашней репетиции.       Спустя минут двадцать звонок в дверь отвлёк от текста, пришлось вспомнить, что я жду гостя. И что за срочность, раз ему понадобилось приезжать в первом часу ночи?       — Привет, — открываю дверь.       — Привет, — выдыхает мужчина, заходя внутрь и слегка щурясь от света.       — Что слу… ммм.? — в какой момент меня прижали к стене я не понял.       — Соскучился, — шёпот и вновь его губы мягко, но настойчиво касаются моих. Я не в шоке, я в нецензурном состоянии, но Шастуну это никоим образом не мешает. Очередное заклинание? Внимательно заглядываю в зелёные глаза. До этого я даже не замечал их цвет. На секунду в них мелькает тёмно-зелёная искра, а следом фиолетовая. И как это понимать? Глаза напротив закрываются, холодные пальцы касаются кожи под футболкой, язык раздвигает мои губы. Сердце в груди начинается биться быстрее, пульс ускоряется, телу становится жарче, мысли разбегаются, отвечаю на поцелуй. Бёдра мужчины вжимаются в мои, страх затапливает разум, подавляя магию, отталкиваю мужчину и бегу вверх по лестнице и в ванную.       — Арс? — летит в след.       — Что-то подобное я и ожидал… — раздаётся голос Серёжи. Хлопаю дверью, содержимое желудка оказывается в унитазе.       Магия страсти. Зелёная искра — Ирина, но фиолетовая?       — Ты как? — друг заглядывает, когда я закончил умываться.       — За что? — спрашиваю мага.       — Заметил значит, — виновато опускает взгляд. — Всё не так просто, — вздыхает.       — Может объяснишь?       — Антон ждёт внизу.       — Я здесь, — раздаётся из коридора. — Прости меня, — ещё один виноватый голос.       «Вот что с ними делать?»       — Ты не виноват. Серёж, он ещё под заклинанием или ты снял?       — Ты снял.       — Понятно.       — Мне непонятно, — вновь доносится из коридора.       — Пошли в гостиную, — предлагаю.       Спустившись вниз, Серёжа первым делом зажёг камин кинув в него фиолетовую искру.       — Легко магией раскидываешься, — ядовито замечаю.       — Ну, прости меня!       — Вы о чём?       — А ты не заметил такой искорки, как сейчас полетела в камин?       Шастун задумался.       — Кажется, перед входом, — сказал Антон.       — Магия твоей девушки и её бабки тёмно-зелёная, а вот его фиолетовая, — указываю на Серёжу.       — Напиток был заколдован?       — А ты думал чай с искорками?       — У неё всегда такой… Понятно.       — Зелье страсти? — спрашиваю у мага.       — Да, на зрительный контакт.       — А ты что добавил?       — Взаимного чувства.       — Чтобы приятнее было?       — Арс! — возмущённо подпрыгивает Матвиенко.       — Тогда зачем?! Почему просто не снял с него магию?! — не культурно указываю на Антона.       — А толку? Он твоя судьба!       — Что? — у меня даже голос сел. Растерянно перевожу взгляд на светловолосого мужчину. Тот виновато опускает взгляд. Знал. — А почему не сказали? — шепчу. Меня будто оглушили.       — Как тебе такое сказать? — тихо отвечает друг и садится обратно.       — Возможно я не прав, но проблема в корабле?       — Не вздумай! — голос вернулся и резанул по ушам. Шастун испуганно замер.       — Не лезь туда, — грозно говорит Серёжа.       — Но я не контролирую, — растерянно отвечает мужчина.       — Сможешь, если захочешь, — комментирует маг.       — Но почему вы оба твердите «не лезть туда»? Почему?       Матвиенко опустил голову.       — Это моя история, — ровно отвечаю, прерывая затянувшуюся тишину. — С 18 по 19 век в Англии среди аристократии стал популярен гран-тур. Молодые аристократы с целью образования отправлялись в длительное путешествие. Обычно путь пролегал через Францию, Центральную Европу, Италию, изредка захватывал Испанию и Святые места. Я тогда…- Липкие мурашки ползут по позвоночнику, желудок сжимается.       — Арс, давай я? — правильно понимает моё состояние друг.       Киваю сглатывая комок в горле.       — Арс тогда жил в Англии и собрался в подобное путешествие, правда решил путешествовать на корабле. Ты слышал о берберских пиратах? — Шаст отрицательно качает головой. — Это мусульманские пираты. До середины девятнадцатого века их атаки были очень чувствительны для Европы. Франция, Англия и Испания потеряли тысячи кораблей. Корабль, на который сел Арсений, был захвачен, все мужчины на том корабле убиты и пущены на дно. Арсу так не повезло.       — Они поняли, что ты бессмертен? — спрашивает Антон.       — Хуже, — отвечаю. — Я понравился капитану.       Серёжа наколдовал мне чашку с каким-то зверского вида варевом. Даже не морщась от неприятного запаха делаю глоток.       — Спасибо, — эмоции затихают, воспоминания, крутящиеся перед глазами, перестают быть такими навязчивыми и мучительными. Не собирался я больше когда-либо вспоминать это. — Я понравился капитану, в сексуальном плане. — морщусь и стараюсь не вспомнить каюту и грязное ложе в моей крови и его… Большой глоток отвара. — Но все игрушки когда-нибудь надоедают…       — От отдал его матросам, приказав избавиться, — глухо говорит Серёжа.       — Лишь спустя пять бесконечных дней меня выбросили за борт. Вместе с трупами тех, кто умер в процессе. От состава корабля, на котором я плыл, осталось лишь несколько женщин, которых решили везти как товар.       На лице Шастуна мелькнул ужас.       — Прошло больше двухсот лет, а я не могу это забыть. А бессмертность сводит на нет все лекарства, магию, даже алкоголь. Постарайся, просто не нырять в моё прошлое. Это для твоего же блага.       — Я постараюсь, — отвечает мужчина. — А ты где был? — спрашивает, обращаясь к Серёже.       — Это 1823, кажется, сто семьдесят плюс девяносто девять плюс сорок семь. Триста шестнадцать?       — Да, — посчитав подтверждаю.       — В тысяча восемьсот двадцать третьем мне было триста двадцать три года, триста двадцать три минус триста шестнадцать?       — Семь, — отвечает Антон. Киваю.       — Мне было семь лет.       — Ничего не понимаю, — отвечает Шаст.       — Серёжа — маг, — поясняю, — маги живут по пятьсот — семьсот лет в среднем. Но он проклят и только в первой жизни дожил до ста семидесяти, потом умер. От чего?       — Убили, — невесело усмехается.       — Почему? — спрашивает Шаст.       — Ты моё лицо видел? За красивые глазки.       — Потом он возродился и прожил девяносто девять лет, потом сорок семь, маловато.       — Согласен.       — И таким образом в 1823 ему было семь — восемь лет.       — А прорицатели сколько живут?       — Столько же сколько и маги, если в силу вошли, — пояснил Серёжа.       — Понятно.       — Правда, с тобой ещё непонятно. Ты же связан с бессмертным.       — И что?       — Судьба обычно уравнивает, — поясняю.       — Я бессмертен?       — Пока нет, — отвечает Серёжа. — На чём мы остановились? А, мне было семь, я даже не знал, где Арс, — грусть звучит в голосе друга.       — Тебе бы это ничего и не дало. Маги входят в силу в шестнадцать. — Серёжа ещё больше погрустнел после моих слов. Повисает пауза.       — Контролю тебе всё-таки лучше научиться поскорее, — Серёжа задумчиво смотрит на Антона. Искра слетает с его пальцев.       — Книга, — в пустой ладони материализуется старый фолиант. — Если с ней хоть что-то случится…- угрожающе начинает маг. — Вообще запрещаю её выносить из этого дома!       — Но… — возмущаюсь.       — А ты привыкай! — нарочито дерзко обрывает меня друг, но взгляд не поднимает от книги. — Он твой, — тихо добавляет.