- У тебя странное выражение лица. Если хочешь... Мы можем поговорить о том, что произошло. - Нет. Я не хочу об этом говорить. Прошло два месяца. Я успел оправиться от этого ужасного предательства. - Прошло два месяца, и что-то непохоже.
Быть может, Чайльду стоило поделиться тогда с Итэром своими чувствами, чтобы получить если не ответ, то совет. С другой стороны, это казалось слишком личным. У всех есть секреты, которые они не хотят обсуждать с другими людьми, даже если секреты эти очевидны, и Чайльд не смог набраться сил для того, чтобы открыть рот. Может, потому что казался самому себе жалким и не хотел снисходительных взглядов со стороны. В конце концов, что может быть нелепее, чем оказаться влюблённым в Архонта, который ещё и обвёл вокруг пальца, использовав в своих собственных целях твою игру?- Что касается Синьоры: Крио Архонт не ошиблась, выбрав её для выполнения своей части контракта. Ей удалось сохранить всё в тайне от чересчур любопытного Чайльда. Она сделала это по моей просьбе.
Чайльд знал, что у него нет большого опыта интриг и заговоров за плечами, и понимал, что является весьма простодушным парнем по своей природе - что-то, что Бездне не удалось из него вытравить, как бы она ни пыталась. Однако после слов Джун Ли он почувствовал себя неразумным ребёнком, которого обдурили, лишь бы поднимал поменьше шума тогда, когда это неуместно. Он был неподражаем. Он пробудил самого Осиала. Он устроил самый настоящий хаос в Ли Юэ, что заслуживало внимания и признания, чёрт побери. Но вся реакция Джун Ли заключалась в метафорическом похлопывании по голове и «ну-ну, тише, ребёнок, не встревай, здесь взрослые разговаривают».- Эй, а что насчёт меня? Ты просто использовал меня в своих целях! Ты не хочешь извиниться?!
Чайльд принял бы всё, начиная с извинений и заканчивая законным наказанием за свои деяния. Когда осуществлял свой план, он был готов даже к тому, что столкнётся с Гео Архонтом в бою и погибнет, выполняя свою миссию. Этого нельзя было исключать, как бы Чайльд ни был силён и насколько бы ни верил в свои силы. Но вот такого пренебрежения он простить не мог. Джун Ли даже не обернулся к нему, не то чтобы сказать хоть слово в ответ. Он повёл себя так, будто Чайльд и его негодование ему абсолютно безразличны, и что ж... Не причина ли это выбросить его из головы и навсегда позабыть завораживающие своей красотой янтарные глаза?- Ты чувствуешь это?
Голос Итэра мягким звоном раздаётся в памяти. Она же подбрасывает ощущение тяжести в ногах, что сковало его на границе Ли Юэ и Мондштадта. Земля держала его. Земля не хотела его отпускать. Но стоит ли питать из-за этого надежды? Быть может, Джун Ли было просто скучно, и он забавлялся, играя с наивным в его глазах смертным. А может, всё было куда прозаичнее, и с него наконец-то решили спросить за все разрушения. В конце концов, он проломил пол в Золотой Палате, и это явно требовало дорогостоящего ремонта. И это не говоря об уничтоженном ради победы над Осиалом Нефритовом Дворце. О, Чайльд должен Ли Юэ очень, очень много денег. - Надеюсь, они не арестовали мой счёт в Банке, - тихо фыркает он себе под нос, лёжа среди мехов и рассматривая узорчатый потолок. - Панталоне умрёт от смеха, если это так. Из-за контраста царящего вокруг холода и тепла растопленного камина наваливается сонливость. Чайльд не отказывает себе в желании закрыть глаза и свернуться клубком. В последнее время сон, несмотря на туманные и бередящие душу сновидения, самое приятное занятие. Чайльд никогда не был совой. Более того, он привык подниматься рано с малых лет из-за помощи родителям и не только. Разлёживаться всегда было некогда. После пребывания в Бездне он и вовсе долгое время не мог нормально спать. Весь его сон в те дни был обмороками от усталости и въевшейся в нервы паранойной бессонницы. Но в настоящем он находится в самом тихом и безопасном месте из всех, поэтому не отказывает себе в лежачем безделье. Стоит заметить, его измученное постоянными боями, тренировками и использованием Глаза Порчи тело премного ему благодарно за временное отсутствие насилия. И, похоже, в какой-то момент он проваливается в дрёму, потому что когда где-то вдали раздаётся громкий треск и хруст, и Чайльд подрывается со своего места, огонь в камине почти погас, а за окнами сгустились сумерки. Позабыв о царящем вокруг холоде, он скатывается из мехового гнезда и со скоростью тьмы Бездны проносится в зал, замирая на пороге и впиваясь взглядом широко распахнутых глаз в колыбель. Некогда безупречно гладкие ледяные стены покрылись широкими глубокими трещинами. Осколки лежат у подножия колыбели. Фигура Кэйи внутри больше не темнеет пятном, сияет прозрачно-голубым светом.- Ты останешься здесь и будешь стеречь его покой, пока не почувствуешь, что пришло время...
Значат ли все эти трещины и свечение, что время пришло? Чайльд понятия не имеет, но подозревает, что это так. Царица погрузила Кэйю в колыбель, чтобы тому было легче и безопаснее принять какие-то изменения в себе, и пусть Чайльд понятия не имеет, что всё это значит, логика подсказывает ему, что раз колыбель начала разрушаться, значит, процесс подходит к концу. Это не может не радовать, потому что Чайльд прекрасно знает, сколько времени нужно кораблю для того, чтобы добраться до Снежной из Ли Юэ. Нет никаких сомнений в том, что Итэр и Дилюк явятся на одном из тех, что приплывут уже завтра. - Поторопитесь, сэр Кэйя, - со смешком просит Чайльд, обходя колыбель по кругу и чуть пританцовывая от жалящего босые ноги холода. - Вам лучше показаться из этого кокона прекрасной бабочкой, иначе мастер Дилюк и в самом деле снесёт мне голову. Мысль о хорошем бое привычно согревает кровь, но весь запал Чайльда гаснет, когда он замечает просочившийся сквозь одну из трещин шёлк чернильно-синей пряди волос. На мгновение ему кажется, что её цвет чёрного сапфира превращается в цвет коньячного алмаза с янтарными кончиками. Приходится с силой встряхнуть головой, чтобы избавиться от вспышки скользящего воспоминания. - Дожили, - бормочет себе под нос Чайльд, разворачиваясь и направляясь к своему меховому гнезду, чтобы разворошить угли в камине и согреть замёрзшие ноги. - Теперь я буду видеть его призрак в каждом мало-мальски похожем чем-то человеке? Будто издеваясь, память тут же дорисовывает к собранным в низкий хвост длинным волосам падающую на янтарные глаза чёлку и серьгу с кисточкой, что постоянно привлекала внимание Чайльда к острой линии челюсти. Раздражённо взмахнув рукой, будто это поможет отогнать раздражающе чёткий в своей привлекательности облик, Чайльд падает в своё гнездо и начинает агрессивно ерошить каминные угли. Думать о Джун Ли ему должно быть некогда и незачем. Есть***
Когда корабль входит в воды Снежной, вокруг появляются плавучие льдины. Снег не перестаёт идти. Ветер крепчает, становясь более пронизывающим и жалящим. Закутавшись по самые уши в ворот своего пальто, Дилюк натягивает капюшон на лоб и ловит себя на желании залезть в него с ногами, целиком. Желание смешное и нелепое с учётом его долгих блужданий в северных горах и частых вылазок в горы Драконьего Хребта, однако Дилюк всегда ненавидел холод. Когда он задумывается об этом, не может не находить забавным тот факт, что благословлённые Глазами Бога не наследуют характеристики своих элементов и не становятся к ним терпимы. Дилюк обладает пиро-элементом, но он всё ещё дрожит от холода и страдает от ожогов, если не осторожен в тренировках с собственным пламенем. С другой стороны, возможно, это способ природы - или Селестии - дать знать, что, несмотря на все данные ему силы, он - все они - всё ещё всего лишь человек. - Скоро будем у берега, - оповещает вставший рядом Венти. Он тоже закутан по самые уши, хотя и не способен чувствовать холод. Дилюк смотрит в спокойное лицо с серьёзными глазами и мечтает вернуться в мирное и по-своему беззаботное прошлое, в котором он стоит за барной стойкой таверны, протирая стаканы, а Венти использует всю свою хитрость, чтобы обманом получить бесплатную выпивку; точнее, выпивку вообще, потому что Архонт или нет, Дилюк не собирается продавать алкоголь тому, кто выглядит юнцом лишь немногим старше Кли. Но время вне его контроля, поэтому остаётся лишь принять происходящее и встретить очередную волну трудностей с высоко поднятой головой. - Каков план? - спрашивает вставший по другую сторону от него Итэр. - Венти с помощью своей силы обследует Снежную и находит место, где держат Кэйю, а после мы отправляемся туда и вытаскиваем его, - озвучивает Дилюк общие черты плана, не утруждая себя бессмысленным углублением в детали. Потому что просто не будет, и они это знают. После того, как ступят на землю Снежной, они окажутся под пристальным вниманием Царицы. Возможно, они даже не успеют покинуть порт, когда за ними явится отряд Фатуи. Разобраться с ними будет легко, но сложнее будет затеряться в незнакомом городе. У них нет там связей и нет знакомых, которые смогут их приютить. Более того, из них троих в Снежной бывал когда-то только Венти, но это было так давно, что его память о тех днях не сыграет им на руку. Столетия прошли, и город - весь регион - наверняка сильно изменился. Помимо этого трудности ждут их во время спасения Кэйи. Если им занялся Дотторе, то Кэйя наверняка находится в какой-нибудь сверх охраняемой лаборатории, и лаборатория эта едва ли находится в каких-нибудь горах. Нет, главная резиденция Дотторе наверняка находится где-нибудь рядом с Заполярным Дворцом, о котором им рассказал Итэр, помянув несколькими недобрыми словами Синьору, если не в самом Дворце, и это определённо породит множество трудностей не только по проникновению, но и по покиданию этого места. Это, а также едва ли вменяемое состояние Кэйи, в котором его придётся вытаскивать, отсутствие убежища, опять же, и трудности, связанные с беспрепятственным возвращением в порт и попаданием на корабль, который унесёт их от вражеских берегов. «Он хотел бы, чтобы ты сгинул в чужих землях?» - вдруг всплывает в памяти эхом голоса Безликого. Передёрнув плечами, Дилюк хмурится и невольно крепче сжимает в ладони спрятанный в кармане Глаз Бога Кэйи. Лопатки пронзает фантомной болью. В той засаде Дилюк получил удар в спину, огромным металлическим крюком с двумя заострёнными лапами. Мало того, что его спина была разодрана в клочья, так ещё и электро-элемент сыграл на его нервах мелодию глубокой агонии. Безликий долго и грязно ругался на незнакомом Дилюку наречье, пока лечил его раны. Шрамы остались: глубокие, широкие. Как напоминание о его глупой самонадеянности и самонадеянной глупости. «Годы прошли, а ума в тебе не прибавилось», - ехидно замечает внутренний голос с отчётливыми интонациями Безликого. «Но она забыла о том, что справедливость всегда - итог насилия», - звучит ответом эхо голоса Итэра из прошлого. Дилюк знает, что план у них не ахти какой; знает, что ему стоило уделить больше времени для объяснений с Джинн, которую он видел, возможно, в последний раз; знает, что ввязался в откровенно опасную авантюру, ещё и втянув помимо себя двух посторонних. И неважно, что Венти - Архонт, а Итэр - закалённый своими путешествиями смелый и умелый воин. На заснеженных берегах, что уже виднеются вдали, есть свой Архонт и свои умелые воины. Более того, именно на этих заснеженных берегах обитают Предвестники, и, будучи таким же воином, как и Итэр, Дилюк прекрасно понимает, что силы неравны, и что исход битвы имеет весьма малый шанс на перевес в их сторону. Ну, если только не случится чудо, конечно, вот только Дилюк слишком взрослый для того, чтобы верить в чудеса.---
Чем ближе заснеженные берега, тем сильнее Итэр нервничает. Нет хуже незнания, и именно оно тревожит его. Внутри скребётся и ёрзает ощущение, что все они добровольно шагают в ядовитую пасть прожорливого монстра, потому что нет места опаснее в Тейвате, чем Снежная. Там правит Архонт, который не чурается замахиваться на других Архонтов. Там во главе всех государственных структур военно-религиозная организация, хуже которой нет из-за её жестокости и беспринципности. Это их регион. Это их логово. Это их территория. Итэр знает, это будет его самым сложным путешествием из всех. - Не ходи. Крепкая хватка на запястье и нота мольбы в обычно тихом и безэмоциональном голосе - не то, чего он ожидал, когда покинул ритуальное бюро после личной встречи с - и в самом деле хандрящим, и стало только хуже, когда Итэру пришлось раскрыть правду о том, что сделал Чайльд - Джун Ли перед отплытием в Снежную и столкнулся нос к носу с Сяо. И ему бы обрадоваться от неожиданной, но бесконечно приятной встречи, однако Итэр так нервничал и переживал из-за Кэйи - и находящегося в лихорадочном состоянии откровенно психующего Дилюка - что смог только попытаться улыбнуться - что у него так и не вышло - и послушно последовать за Сяо в сторону от главного входа. - Не ходи, - повторил Сяо, оборачиваясь к нему и пронзая пристальным взглядом, когда они оказались вдалеке от возможных случайных глаз и ушей. - Я не могу не пойти, - покачал головой Итэр, опуская свободную ладонь поверх хватки Сяо на своём запястье. - Мастер Дилюк нуждается в моей помощи. Сэр Кэйя - тоже. Ты ведь всё слышал, не так ли? - Снежная - регион Крио Архонта. Она не поддерживает связи с другими Архонтами и защищает свои земли барьером своей элементальной силы, - напряжённо сообщил Сяо. - Если ты пойдёшь туда, я... Если ты позовёшь меня, я не смогу... Я не смогу прийти тебе на помощь. Если ты позовёшь меня из Снежной, я не услышу твой зов - снега заглушат его. Когда Итэр услышал это, по его коже против его воли побежала гадкая дрожь. Не то чтобы он расслабился после того обещания, что дал ему Сяо, но он бы солгал, если бы сказал, что в его сознании не поселилась искра веры в собственное спасение даже из самого дурного расклада. Сяо пришёл бы ему на помощь, Сяо протянул бы ему руку, Сяо нашёл бы его в самой глубокой и тёмной тьме, и это знание было для Итэра своего рода якорем, и маяком, и надёжной твердью под ногами. Зная о том, что если что-то случится, Сяо тут же окажется рядом, позволяло спать спокойнее и спасало от части невнятных вязких кошмаров. А теперь вдруг оказалось, что в этом путешествии Итэру придётся рассчитывать только на себя, потому что на этот раз, если вдруг случится беда, Сяо ему не помощник. - Не ходи, - вновь тихо повторил Сяо, проникновенно глядя ему в глаза. Итэр многое бы отдал за то, чтобы не пойти. Было бы так хорошо, если бы всего этого просто не случилось. Если бы Кэйя не был проклят, а Дилюк не начал бы сходить с ума от беспокойства. Если бы Венти не пришлось сбрасывать маску весельчака, чтобы надеть маску Архонта и воина. Если бы Аякс не вонзил нож им всем в спину, а остался бы рядом со своим звонким смехом и согревающими улыбками. Если бы Итэр мог просто остаться в Ли Юэ вместе с Сяо, чтобы блуждать с ним в предгорье и есть вместе тофу, и любоваться звёздами в ночи, и говорить обо всём, и молчать с переплетёнными пальцами рук в тишине. - Я обещал тебе прогулку по гавани, - негромко начал он с пусть и слабой, но ободряющей улыбкой, - и научиться готовить миндальный тофу. А ты обещал научить меня изготавливать обереги и амулеты. Так что я обязательно вернусь, что бы со всеми нами ни случилось в Снежной. - Ты пострадаешь, - откровенно встревоженно упрекнул Сяо. И обидеться бы на его неверие в его силы, но Итэр знал лучше. Он понимал, что Сяо переживает за него не зря. В незнакомом регионе, без помощи со стороны, без надёжных убежищ, без знания территории, да ещё и в логове одного из самых опасных Архонтов с её-то методами, целями и планами - это определённо не будет лёгкой прогулкой по завораживающим своей тишиной и спокойствием Тростниковым островам. - Даже если и так, я всё равно найду силы для того, чтобы вернуться, - ответил Итэр; а после добавил мягким тоном. - Ты однажды сказал мне, что связь между нами стала настолько сильна, что мне её уже не разорвать, даже если я захочу это сделать, даже если приложу для этого все силы. - Ты сказал, что не собираешься её разрывать, - помедлив, неуверенно ответил Сяо. - Верно, - решительно кивнул Итэр. - И эта связь между нами обязательно приведёт меня домой. Дом... Раньше казалось, дом там, где Люмин, и только, но путешествие по Тейвату отогрело одинокое сердце Итэра, и всё изменилось. Дом - горы Ли Юэ. Дом - долины Мондштадта. Дом - постоялый двор «Ваншу». Дом - таверна «Доля Ангелов». Дом - люди, которых он узнал и с которыми сблизился в этих двух регионах. Дом - аромат ветряных астр и сесилий, и цветов цинсинь, и глазурных лилий. Дом - там, где сердце, а сердце Итэра... - Я обещаю, - сказал он, перехватывая свободную ладонь Сяо и крепко её сжимая. - Я обещаю тебе, что вернусь. Сяо долго смотрел ему в глаза, а после сделал широкий шаг назад, резко встряхнул головой и исчез в вихре анемо-элемента. Он больше не показывался на глаза, ни разу, и всё же Итэр чувствовал его присутствие где-то поблизости до самого конца: до тех пор, пока не взошёл вслед за Дилюком и Венти на корабль, который увёз их прочь от бесконечно тёплых и родных берегов. - Мы справимся, - негромко роняет он в холодную снежную тишину. - Мы найдём сэра Кэйю и вернёмся домой. - Таков план, - бодро улыбается ему Венти, находя энергию в носящемся вокруг ветре, не иначе. Дилюк только хмыкает, сдержанно кивая. Итэр знает, его пальцы в кармане пальто сжимают Глаз Бога Кэйи, который заземляет и одновременно держит его на плаву точно так же, как вес нагревшегося от тепла его тела подаренного Сяо амулета из бирюзы Вайюда, который Итэр как никогда отчётливо ощущает на своей шее.***
В отличие от Ли Юэ, в порту Снежной ранним утром тихо и пустынно. Вокруг не те тихие и чистые ото льда воды, чтобы корабли смело бороздили их просторы, особенно в плохую видимость, поэтому Чайльд нисколько не удивляется, когда ступает на пристань и видит вдали огни лишь одного судна. Это судно неторопливо приближается к берегу, и чем ближе оно становится, тем больше Чайльд радуется тому, как всё обернулось. Он проснулся, когда на небе ещё горели яркие звёзды; проснулся от очередного громкого хрустящего треска, чтобы сонно вбрести в зал и замереть на месте, а после склониться в глубоком поклоне. Возле колыбели стояла прижавшая ко льду ладони Царица. Чайльд не видел её с того момента, как она приказала ему следить за замороженным Кэйей, поэтому сразу понял, что не ошибся в своих предположениях касательно всех этих сколов и трещин. Очевидно, что Царица почувствовала через свою вложенную в лёд силу, что время пришло, и пришла отдать ему новые указания. - Я сделала всё, что могла, - прошептала она, будто снежная пелена окутала со всех сторон. - Дальше дело за этим крио-дитя. Всё будет зависеть от его воли и желания проснуться. - Что будет, когда лёд окончательно треснет? - спросил Чайльд, выпрямляясь и неловко приглаживая растрёпанные со сна волосы; о, если бы он только знал о визите Царицы, уж точно не встретил бы её в столь неподобающем виде. - Это будет означать, что он принял внесённые мной изменения, - ответила Царица, отступая в сторону и в последнем прикосновении проводя по льду колыбели нежной лаской. - Но эта колыбель стала клеткой для боли физической, не душевной. Это крио-дитя блуждает во снах, и сны его - кошмары. Кто знает, сможет ли он сбежать от них или они поглотят его. Чайльд хотел спросить, что это значит, но не успел. Обернувшись к нему, Царица жестом подозвала его к себе, а после, когда он подошёл ближе, мягко коснулась холодной ладонью его щеки. - У тебя горячее сердце, мой Чайльд. Мне нравится это в тебе, - прошептала она, и будто пахнуло морозом посреди затхлого липкого тепла. - Сердце воина... Ноющее от болезненных ран, тяжёлое. Но всё же оно самое верное из всех. У меня есть для тебя задание. Ты выполнишь его? - Конечно, Ваше Величество, - склонил голову Чайльд, невольно ластясь к лежащей на его щеке ладони. - Наши гости уже на подходе, - обронила Царица без всяких интонаций. - Приведи их ко мне. И вот он здесь, дожидается у причала, когда корабль подойдёт ближе и встанет на якорь. Много мыслей было в его голове о том, что делать дальше. Много вариантов развития событий крутилось в его голове. Чайльд был готов встать на защиту Кэйи против Царицы. Он был готов встать на защиту Кэйи перед Дотторе, если придётся. Он был готов драться против всех один, если его «подкрепление» не успеет вовремя. После, когда Царица погрузила Кэйю в колыбель, он составил в голове десятки планов того, как вытащить эту огромную глыбу льда из дворца через портал, при этом не повредив и не разбив; мучился сомнениями и опасениями касательно того, сможет ли отследить перемещение колыбели Царица, и что будет, если Чайльду придётся разбить лёд, чтобы вытащить Кэйю из западни, в которую он же его и завёл. Но теперь... - Как всё-таки хорошо, что порой всё разрешается само собой, - выдыхает он облаком белого пара, вглядываясь в жёлтые сигнальные огни, что всё ближе и ближе плывут по воде. Да, теперь всё намного проще. У Чайльда есть приказ от Царицы отвести гостей в Заполярный Дворец. Ранним утром там будет куда меньше народа, если только Царица не пригласит кого-то из Предвестников присоединиться к встрече. Если что-то пойдёт не так, Чайльд быстро выдернет всех через портал, через портал же заберёт колыбель, и... Что ж, дальше всё немного туманно, потому что прятаться в Снежной от Крио Архонта заведомо гиблое дело, однако они могут попытаться пробраться на какой-нибудь корабль и быстро покинуть территориальные воды. Если кольцо айсбергов не встретит их на пути, конечно, но о Дилюке и его пиро-элементе ходит столько легенд, что немного льда не должно стать для него проблемой, верно? Чего Чайльд не ожидал увидеть, так это трёх человек вместо двух. И что ещё хуже, он понимает, кто этот третий, как только светящиеся в сумраке бирюзовые глаза впиваются в него цепким взглядом. Разумеется, Синьора не могла не начать бахвалиться тем, как легко вырвала гнозис прямо из груди Анемо Архонта Барбатоса, который, по её словам, и пикнуть не успел. Она говорила о его жалкой силе, о его позорной слабости и о том, как нелепо выглядела его человеческая оболочка. Чайльд не видит и не чувствует ничего жалкого, позорного и нелепого от юнца, что смотрит на него из тени тяжёлого мехового капюшона глазами того, кто является одним из старейших Архонтов. - Одиннадцатый Предвестник Фатуи Тарталья, - роняет тот, и вслед за его словами вокруг поднимается ветер. - Анемо Архонт, я полагаю, - криво улыбается Чайльд, делая шаг навстречу. Он не боится. Страх перед силой, болью и смертью - не то, что он знает после того, как выбрался из Бездны. Вместо этого Чайльд не может не чувствовать облегчения и радости из-за присутствия на территории Царицы другого Архонта. Если всё пойдёт не так хорошо, как хотелось бы, выбраться из огромной ловушки в виде Снежной будет куда проще. С другой стороны, очевидно, что его безобидная шутка вот-вот грозится обернуться для него крупными неприятностями. Не потому ли Царица приказала ему привести гостей во Дворец, что поднявшийся ветер очень неприятно начал царапать его и без того замёрзшее на морозе лицо? - Вы долго, - бросает он, подходя ещё ближе и делая вид, что забушевавший ветер, пылающие глаза Дилюка и бесстрастное лицо Итэра нисколько его не волнуют. - Её Величество Царица приказала встретить вас и проводить в Заполярный Дворец. Тишина после его слов повисает откровенно тревожная. Вода громко плещется, разбиваясь о пристань. Ветер воет всё громче. Снежная пелена становится плотнее. В сумраке раннего утра, тёмного из-за зимней поры и одновременно светлого из-за лежащего кругом снега, светящиеся элементальные артефакты являются вестниками без пяти минут беды. Чайльд видит, как подрагивают руки Дилюка, готовые призвать клеймор; видит, как Итэр текуче, будто вода, переносит вес на опорную ногу для быстрой атаки. На Венти - кажется, именно так в настоящем зовут Анемо Архонта Барбатоса - он, напротив, старается не смотреть. Светящиеся бирюзовые глаза выглядят откровенно жутко, напоминая скрывающейся в них силой о том времени, когда Чайльд находился на обучении у Наставницы. В Бездне было полно тварей с такими же вот дикими хищными глазами. Поэтому Чайльд решает, что держать маску и свою игру дольше лучше не стоит. Конечно, везде есть глаза и уши, и кто знает, чем происходящее аукнется ему в будущем, однако лучше раскрыть свои карты на месте, чем встрять в бой посреди пристани. Во-первых, очередные разрушения. В Ли Юэ Чайльд мог творить всё, что душе угодно, однако в Снежной Панталоне за лишние расходы шкуру с него живьём сдерёт. Во-вторых, привлечение внимания. Никому из многочисленных шпионов, а через них и Предвестников не нужно знать о том, кто пожаловал в Снежную, зачем и по каким причинам. Будет лучше, если встреча пройдёт тихо и мирно, и все разойдутся каждый в свою сторону. Это помимо того, что если Чайльд хочет гладко окончить это дело, ему нужна поддержка со стороны, а не породители проблем. - Ну же, - склонив голову к плечу, он расплывается в самой искренней из своих улыбок. - Конечно, обстоятельства не из лучших, но не стоит быть такими серьёзными. Вы ведь никогда не бывали в Снежной, не так ли? Ну, за исключением Анемо Архонта. Всего один визит к Царице, а после я проведу для вас прекрасную экскурсию по городу. Хотя признаю, не очень люблю столицу, здесь всегда так шумно и многолюдно. Чужое навязчивое внимание раздражает. Лучше отправимся ко мне домой, в Морепесок. Наконец-то смогу показать вам прелести настоящей подлёдной рыбалки, да и Тевкр будет рад увидеть тебя вновь, Эфир. Атмосфера после его маленькой речи на мгновение будто накаляется ещё сильнее, а после... Итэр двигается так быстро, что Чайльд не успевает заблокировать удар. Но что его удивляет, так это тот факт, что в руках Итэра не появляется его сверкающий звёздным светом меч. Вместо этого Итэр со всей силы впечатывает в его лицо кулак, и ох, это чертовски больно, потому что Итэр может сколько угодно выглядеть златовласой нимфой, но удар у него хорошо поставлен, и сила в его мышцах недюжинная. Отшатнувшись, Чайльд инстинктивно хватается за разбитую в кровь скулу, но отреагировать никак не успевает, ни словом, ни делом, потому что мгновение спустя его хватают за меховой ворот и резко дёргают на себя. - Никогда больше так не делай, - шипит Итэр, притянув его в яростное полуобъятие; в его голосе безграничное облегчение и раздражение, и желание ещё раз ударить; или даже не один раз. - Никогда, ты слышишь меня? Чайльд смаргивает летающие перед глазами после удара звёзды и находит взглядом Дилюка и Венти. Первый выглядит удивлённым, но всё ещё сохраняет эту свою угрожающую ауру готового вот-вот сорваться с цепи берсерка, тогда как Венти, напротив, расслабляет сжатые кулаки, после чего ветер вокруг стихает до приемлемого естественного уровня. Тихо фыркнув в золотую макушку, Чайльд подаётся назад и отцепляет от своего ворота явно замёршие покрасневшие от холода пальцы. - Пойдёмте, - роняет негромко, облегчённо, привычно удерживая одну руку Итэра за запястье, а второй вытирая скользнувшую по щеке кровь. - Не будем заставлять Её Величество ждать.---
- Расслабься, - негромко просит Венти, придвигаясь к нему чуть ближе при ходьбе. - Вокруг ни души. Мои ветра не уловили присутствия ни одного человека. Дилюк не может расслабиться. Чёрта с два он расслабится, пока находится в Снежной, направляясь вслед за Одиннадцатым Предвестником Фатуи на аудиенцию к Крио Архонту, от которой ждать добра точно не приходится. Его взгляд находит спины идущих впереди Итэра и Чайльда. На плечах первого теперь покоится меховой плащ формы второго, потому что Чайльд наболтал что-то о том, что на Итэре слишком лёгкое пальто, что он всегда мечтал увидеть его в плаще Предвестника и «ах, я говорил, что мы на пару с лёгкостью разберёмся со всеми Предвестниками, но какой грозной силой мы могли бы стать, если бы ты пополнил наши ряды». Хуже всего то, что Чайльд не так уж и неправ. Если бы Итэр и в самом деле стал Предвестником, их дуэту не было бы равных. - Что ты делаешь? - процедил Дилюк, затормозив его за плечо, когда Чайльд приглашающе махнул в сторону дожидающихся их запряжённых гнедой тройкой в тёплых попонах саней. - Он... - Это был шифр, - едва слышно ответил Итэр, скользя взглядом по пустой территории пристани. - Мы практиковали такое, когда влезали в разные шайки в поисках сокровищ и выполняя миссии для Ли Юэ. - Шифр? - напряжённо уточнил Дилюк, одним тоном требуя подробностей. Он знал много шифров, но среди них уж точно не было пустой болтовни. А даже если это и был шифр, несущий в себе, очевидно, обеляющую информацию, всё равно... - И ты ему веришь? После того, что он сделал? - Нам можно пока расслабиться, потому что на самом деле он вовсе не предавал нас, - послушно начал раскрывать суть послания Итэр, напрочь игнорируя злой скепсис в его взгляде. - После того, как мы разберёмся с Царицей, он даст нам убежище в своём семейном доме, в который никогда бы не привёл беду на хвосте. Мы проедем по городу, чтобы замести следы, а после отправимся в пешую дорогу. В городе слишком много шпионов, чтобы делиться здесь информацией. Судя по последнему замечанию о рыбалке, там у нас будет достаточно времени для того, чтобы всё обсудить и понять наши дальнейшие действия. Прозвучало красиво, понятно и складно, однако Дилюк всё равно не может расслабиться. Потому что Крио Архонт. Потому что Чайльд похитил Кэйю. Потому что он не ответил на вопрос Дилюка о том, где оставил его, и в каком тот состоянии, обронив лишь, что на эти вопросы им даст ответы Царица. И это только напрягло Дилюка ещё больше, потому что разве не очевидно, где именно находится Кэйя, если дать ответы о его состоянии и местонахождении может именно она из всех людей и существ? Что ещё хуже, так это то, что ни о каком тайном передвижении и эффекте внезапности и в самом деле не может быть и речи. Крио Архонт знает о том, что они на её территории, и уже пристально следит за ними. Они не скроются от неё на её территории, способные разве что убегать, да и то, далеко ли? А виноват в том, что она знает об их прибытие, не кто иной, как Чайльд, который и заварил всю эту кашу, потому что если бы не он, их бы всех вообще в настоящем здесь не было. - Лорд Тарталья? - неуверенно окликает Чайльда сидящий на вожжах юный мальчишка в форме Фатуи и тёплом пальто, огромными глазами глядя на покоящийся на плечах Итэра тяжёлый меховой плащ с отличительными знаками Предвестника. - Как всегда такой любопытный, Дмитрий, - усмехается Чайльд, из-за чего мальчишка тут же отводит взгляд и выпрямляет спину так сильно, что выглядит болезненно. - Отвези нас в Заполярный Дворец. И поосторожнее на поворотах, лихачить в такую погоду ни к чему. - Есть, лорд Тарталья! - преданно восклицает мальчишка. Дилюк определённо не хочет садиться в сани и уж тем более не хочет входить в Заполярный Дворец с главного входа, но не то чтобы у него остаётся выбор, когда Венти запрыгивает на укрытое мехами сиденье, а вслед за ним в сани забирается и принявший руку Чайльда Итэр. Видеть, как он так спокойно усаживается рядом с тем, кого Дилюк до сих пор продолжает считать предавшим их волком в овечьей шкуре, почти больно. Больнее только наблюдать за тем, как Итэр начинает суетиться из-за раздетости Чайльда, на котором помимо утеплённого варианта формы Фатуи только обмотанный вокруг шеи красный шарф и ничего больше, тогда как тот беззаботно смеётся в ответ. Напоминает о том, что у них всех было считанные дни назад и что было уничтожено. - Чего нам ждать от этой встречи? - не выдерживает он, даже если знает, что не стоит болтать языком при посторонних. Чайльд выглядит так, будто не хочет говорить при лишних ушах. Затем над ним будто вспыхивает лампочка озарения, и он переводит взгляд на Венти. Тот встречает его внимание склонённой к плечу в немом вопросе головой, но после нескольких секунд игры в гляделки в его глазах мелькает осознание. Спустя мгновение из ниоткуда налетает ветер. Громко свистящий, он начинает кружиться вокруг, собирая пелену снега, из-за чего явно прислушивающемуся любопытному Дмитрию приходится обратить всё своё внимание на дорогу, морщась от громкого завывания ветра и неприятно колющего глаза сухого снега. - Я не знаю, - отвечает Чайльд, подаваясь вперёд; его руки свободно свисают меж чуть расставленных подпирающих локти колен. На хмурый взгляд Дилюка он только усмехается. - Спокойнее, мастер Дилюк. Я не лгу. Её Величество не сказала, о чём пойдёт разговор, но догадаться несложно, не так ли? - Что с сэром Кэйей? - настойчиво спрашивает Итэр, сжимая его запястье. - Зачем ты вообще... Зачем ты забрал его? - Вы такие нетерпеливые, не так ли? - хмыкает Чайльд, блуждая взглядом по их лицам. Дилюк читает в его глазах глубокое раздумье, стоит ли отвечать или лучше подождать до Дворца, и опускает ладонь на свой Глаз Бога. Чайльд замечает это, одаривает его кривой усмешкой, дающей знать о том, что он знает, что Дилюк не настолько безрассудный, чтобы затевать в этот момент драку, а после смиренно вздыхает. - Хорошо. Очевидно, что вы трое не додумались до того, что помимо проклятия в этой истории есть ещё одна задействованная сторона. Крио-элемент сэра Кэйи вышел из-под контроля, и кто как не Крио Архонт должна знать, что с этим можно сделать? - И поэтому ты похитил его и притащил в Снежную, где его могли убить? - не сдержавшись, яростно шипит Дилюк. - Он бы всё равно умер, не так ли? - спокойно бросает в ответ Чайльд. Только сжавшая его плечо неожиданно сильная рука Венти служит ему якорем, чтобы не броситься на Чайльда и не заставить его подавиться своими словами. Дилюк знает, что тот прав, потому что как бы ни гнал от себя эти мысли, всё равно где-то глубоко в душе осознавал, что шанс на благой исход настолько мал, что почти не существует. Однако это совершенно разные вещи: умереть дома в кругу родных и близких и умереть на чужбине из-за вмешательства, возможно, болезненного и жестокого, заставившего все последние минуты страдать. - Ты ведь не отдал его Дотторе, не так ли? - тихо уточняет Итэр, пристально глядя в голубые глаза. - Я, по-твоему, сумасшедший? - усмехается Чайльд, перехватывая его руку со своего запястья и переплетая их пальцы; помолчав, откидывается на спинку сиденья. - Когда я увидел сходящий с ума Глаз Бога сэра Кэйи, то решил использовать единственное доступное мне средство из всех. Я вернулся в Снежную и попросил аудиенции у Её Величества. - Ты рассказал ей, - понимающе кивает Венти, мгновенно связывая нити, - зная, что Царица ненавидит Селестию и желает уничтожить её. - Я использовал происхождение сэра Кэйи как козырь в рукаве, - соглашается Чайльд, начиная блуждать взглядом по заснеженным улицам и медитативно поглаживая большим пальцем руку Итэра. - Но ключевым было проклятие, которое Селестия наложила на народ Каэнри'аха. Даже если бы Её Величество не захотела помогать или не смогла бы помочь, я бы знал, что она уделила этому вопросу должное внимание из-за желания плюнуть всем Богам Селестии в лицо. - И тогда она приказала тебе доставить к ней сэра Кэйю, - задумчиво мычит Венти. - Она почувствовала ответственность, не так ли? За жизнь крио-дитя, в котором её сила. - Это так важно? - спрашивает Итэр, склоняя голову к плечу. - Какая разница, какой у сэра Кэйи элемент, если он является жителем Мондштадта? - Это сложно объяснить, - хмурится Венти, постукивая пальцем по подбородку. - Это... Как особая связь, система. Селестия привязала к себе Архонтов, а Архонты привязали к себе людей. Но регионы Архонтов тоже связаны между собой, потому что в каждом из них есть люди, владеющие разными элементами. Таким образом, весь Тейват переплетён между собой связями с высшими элементальными и не только силами. Архонты способны чувствовать носителей своих элементов, как бы далеко те ни находились. Простой человек не поймёт. Это то, что заложено в глубине сущности каждого Архонта. И разрыв подобных связей очень болезненный. Когда награждённый определённым элементом человек умирает, Архонт этого элемента чувствует это, и даже самое чёрствое сердце болит в ответ. - Другими словами, это ещё одно оружие Селестии против Архонтов? - едва слышно спрашивает быстрее всех осознавший заложенный в эти слова смысл после многочисленных религиозных бесед с Дайнслейфом откровенно ужаснувшийся Итэр, потому что это ведь значит, что даже если будет уничтожен регион всего одного восставшего Архонта, боль от смерти многочисленных носителей Глаз Бога почувствуют и все непричастные Архонты, в назидание. - Система распределения Глаз Бога древнее Селестии, так что кто знает? Может, так, а может, это лишь крайне удачное совпадение. Ах, но не будем о столь мрачных вещах, - наигранно легкомысленно отмахивается Венти. - Пожалуйста, продолжайте, лорд Тарталья. - Просто «Чайльд» в порядке, - помедлив, отзывается тот, явно находясь в общем шоке от открывшейся неприглядной правды; но, быстро взяв себя в руки, продолжает: - В любом случае, это правда. Её Величество сказала, что ей нужно увидеть действие проклятия своими глазами, и тогда она поймёт, можно ли что-то сделать и что именно. - И каков был вердикт? - едва слышно спрашивает Дилюк, сжимая кулаки с такой силой, что костяшки начинают ныть. Он ненавидит всю эту предысторию, ненавидит растягивание, ненавидит незнание. Чайльд и в самом деле не понимает, как ему важно узнать, что с Кэйей, или он наслаждается тем, что мучает его незнанием? Потому что незнание это и в самом деле мучение прямиком из тьмы Бездны. С момента исчезновения Кэйи в портале прошла почти неделя. Венти давал ему три дня, и третий был готов начать свой отсчёт, когда Чайльд похитил Кэйю, забрав его в Снежную.- Он проспит три дня. Дольше сдерживать проклятие не получится. Но это также означает, что у нас есть всего три дня, мастер Дилюк. Поверьте мне, когда я скажу, что вы не хотите увидеть откат.
Дилюк помнит, как лицо Кэйи начало покрываться инеем, когда Чайльд утащил его в портал. Был ли рядом кто-то с пиро-элементом, способный растопить вокруг Кэйи лёд? Чувствовал ли Кэйя боль в своём сне, пока крио-элемент промораживал его насквозь? И каково ему было, слабому и измученному, посреди морозной Снежной, в которой, как искренне верит Дилюк, способны выжить лишь люди, что были рождены посреди этих вечно белых земель? Вряд ли нашлись те, кто заботился о нём так, как заботился Дилюк. И уж точно едва ли о нём так заботилась Царица. - Её Величество что-то сделала с ним, - помолчав, признаётся Чайльд; заглядывает в злые настороженные глаза Дилюка и слабо поводит плечом. - Но я не знаю, что именно, и каков будет результат. Она запечатала его в колыбель изо льда, сказав лишь, что это убережёт его от физической боли. Дилюк только хочет прорычать требование дать чёткий ответ, жив Кэйя или нет и где он, как сани начинают тормозить. Вскоре они полностью останавливаются. Венти тут же взмахивает рукой, и свистящий ветер стихает. На контрасте с ним повисшая тишина почти жуткая. Когда Дилюк скользит взглядом по просторной заснеженной площади, не может не почувствовать укол удивления от осознания того факта, что вокруг нет стен и нет ворот, и даже нет стражи у подножия широких плоских ступеней. Высящийся по центру площади серо-малахитовыми стенами Заполярный Дворец выглядит необитаемым. Узкие окна покрыты наледью и темны. Ступени занесены снегом. Вокруг ни души. - Не стоит так удивляться, - замечает его полную подозрения гримасу Чайльд, спрыгивая с саней. - В Снежной начался сезон бурь и метелей. Работа частников временно приостановлена, чтобы люди могли оставаться в безопасности своих домов. Важные госструктуры продолжают свою деятельность, конечно, но все они находятся за пределами территории Дворца, поэтому здесь так пустынно. - Или здесь всё подготовлено для засады, - цедит Дилюк. - Если бы это было так, тогда вам стоило бы порадоваться, - легкомысленно пожимает плечами Чайльд, первым начиная подниматься по ступеням. - Хороший бой согрел бы вашу кровь куда лучше всех этих шуб. Внутри Дворца так же тихо и пустынно, как и снаружи. Разве что снег не сыплется с потолка, что не может не радовать, потому что из-за этого и из-за горящих в коридорах светильников видимость куда лучше. Звук шагов эхом отскакивает от стен. Он только их, вокруг ни души. Это позволяет открыто оглядеться. Вопреки всем представлениям Дилюка о каких бы то ни было дворцах, вокруг нет бессмысленных украшений: картин, вычурных канделябров, безделушек. Разве что на полах тут и там выложены мозаикой снежные звёзды, что блеснули на них золотом с куполов Дворца, да на стенах порой красуются синие, голубые и белые гобелены с эмблемой Снежной. - Думаю, мне не нужно рассказывать вам о том, как вести себя перед Её Величеством, - роняет Чайльд, когда после долго пути по коридорам, переходам и то спускающимся вниз, то поднимающимся вверх лестницам они останавливаются перед покрытыми узором инея высокими белоснежными дверями. - Моё почтение, - очевидно, без всякого почтения в тоне, - другим Архонтам, но у Её Величества нет ничего общего с ними в общении с людьми. Когда он распахивает двери, изнутри Тронного Зала веет сладковатым ароматом мороза. Дилюк тут же напрягается, Глаз Бога на его бедре вспыхивает изнутри пламенем, но пихнувший его под рёбра локоть Венти и его спокойный взгляд в ответ на явный всплеск раздражения в вишнёвых глазах призывают Дилюка держать себя в узде, и он шумно выдыхает, вскидывая подбородок и проходя вперёд за скользнувшим вперёд него Итэром. В голове вдруг мелькает осознание того факта, что тот всё ещё закутан в плащ Чайльда. Дилюк клянётся оторваться последнему голову, если внутри помимо Крио Архонта окажется кто-нибудь ещё, и это создаст дополнительный - потому что все Фатуи на памяти Дилюка зазнавшиеся снобы, мнящие о себе и своём положении слишком много - конфликт. - Добро пожаловать в Снежную, незваные гости, - раздаётся из ниоткуда и со всех сторон одновременно. Скользнув взглядом по просторному залу, Дилюк находит глазами тронное возвышение и против воли замедляет шаги, пока не останавливается вовсе. Чуть впереди него застывает Итэр. Со скрещенными на груди руками по левое плечо от Дилюка встаёт Венти. Только Чайльд проходит до самого конца. Поклонившись, он роняет тихое «приказ выполнен, Ваше Величество», а после по велению белоснежной руки отходит в сторону и встаёт по правую сторону от трона, заложив руки за спину и расставив ноги на ширине плеч. Все эмоции исчезают из его взгляда; глаза мутнеют, будто подёрнутые пеленой. Перед ними больше не Чайльд. Перед ними вновь - Одиннадцатый Предвестник Фатуи Тарталья, что стоит возле трона своей Госпожи, готовый выполнить любой её приказ. Дилюк не собирается кланяться, будь Крио Архонт хоть Царицей, хоть Королевой, хоть Императрицей. Смело заглянув в её лицо, он... Невольно теряется, потому что ему кажется, что он смотрит в неспокойную водную гладь, что размывает отражение; в искажённую поверхность льда, в которой всё перекашивается, теряя истинные формы. Царица - женщина, определённо, но сколько Дилюк ни вглядывается в её лицо, никак не может уловить... Она молода? Зрела? Стара? Какого цвета у неё глаза? Голубые, почти белые, синие, малахитово-серые? Какое у неё выражение лица? Безразличное? Холодное? Настороженное? Самодовольное? Он не может разобрать: картина ускользает от него, как испаряющийся в первых лучах рассветного солнца сон. - Благодарим за тёплый приём, - отвечает на приветствие Венти. Дилюк всё ещё не может пробраться сквозь иллюзию или силу - чем бы ни было то, что скрывает лицо Царицы - но всем нутром чувствует пристальный взгляд, которым она впивается в сделавшего шаг вперёд Венти. И пусть Дилюк знает о том, что Венти - тоже Архонт, пусть тот рассказал на корабле о почти безграничных способностях своего элемента, пусть разлучение с гнозисом явно не виделось ему такой уж бедой или проблемой, он всё равно делает широкий шаг вперёд, прикрывая Венти своим телом. Тот издаёт за его спиной удивлённый вздох и будто на мгновение даже задерживает дыхание, но Дилюк не реагирует, и ему откровенно наплевать, насколько нелеп его поступок. Пусть из-за знания ему не нужно верить, пусть он прекрасно знает о том, кто такой и как выглядит в настоящем Анемо Архонт, пусть в его сердце нет никакого почтения или возвышенного уважения к Венти как к божественной сущности, это не отменяет того факта, что Венти всё ещё Архонт Мондштадта, а Дилюк когда-то был и в глубине души до сих пор остаётся рыцарем этих земель. Он может не восхвалять Анемо Архонта и не посвящать ему свои победы, но когда они на поле боя, они партнёры и товарищи, братья по оружию. Их цели были и есть едины: мир, защита Мондштадта и его жителей и покой. И пока Венти одним своим существованием олицетворяет эти понятия, Дилюк будет и добровольно стоять под его знаменем. - Ты знаешь, из-за чего мы здесь, Царица, - продолжает Венти; в его голосе прорезается невнятная сдавленная нота, когда он пытается выглянуть из-за Дилюка, но в итоге не достаёт даже до его плеча. - Отдай то, что тебе не принадлежит, и мы уйдём с миром. - Не принадлежит? Но это крио-дитя - моё, не твоё, Барбатос. И я не обязана выполнять твои приказы. Когда в воздухе поднимается ветер, когда в воздухе из ниоткуда появляется снег, Дилюк чувствует вспышку пиро-элемента в своём нутре. Он не двигается с места, не призывает оружие, но весь подбирается и видит, как напрягается сделавший шаг в их сторону Итэр, взгляд которого мечется между Царицей и застывшим ледяной статуей Чайльдом. Когда Дилюк вновь смотрит на Царицу, он вдруг понимает, что не только её внешность невзрачная из-за иллюзии, но и сам её голос не звучит как голос человека. Это шуршание снега, и вой метели, и треск сугробов, и звон льда - звуки самой природы, самой Снежной, а не живого существа. - Сэр Кэйя не принадлежит вам, - негромко, но уверенно роняет Итэр, переключая внимание Царицы на себя. Сверкание взметнувшегося снега её «взгляда» оседает серебром на его золотых волосах. - Он принадлежит Мондштадту, а значит, его Архонтом является Анемо Архонт, и вы не имеете права удерживать его здесь. Когда Царица поднимается со своего трона, Дилюк не выдерживает и всё-таки призывает клеймор. Не помогает то, что на лице Чайльда наконец-то проскальзывает эмоция и из всех возможных она - затаённая опаска. Венти тоже явственно ощущает угрозу, и ветер собирается вокруг его ладоней секущими лезвиями. За его спиной вдруг из ниоткуда появляется лук, и Дилюк не может не вспомнить обрывки старых легенд, в которых выпущенные Барбатосом стрелы сравнивали силой своих ударов горы с землёй. Это и успокаивает, и тревожит. Кто знает, чем закончится, если начнётся, эта битва. - Что может потерявшее свой дом звёздное дитя знать о принадлежности? - спрашивает Царица, неторопливо спускаясь по ступеням. От её ног по узорчатой плитке ползёт наледь. - Что звёздное дитя может знать о законах, что царствуют в Тейвате? Этот мир - чужой для тебя. Твоя единственная сестра оставила тебя в погоне за пустой мечтой. Неприкаянный, ты бродишь по горам и долинами Тейвата, и нет элемента, которому принадлежало бы твоё сердце. - Может, и так, - хмурится Итэр; но не отступает. Напротив, чем ближе подходит Царица, тем выше он вскидывает подбородок и тем сильнее расправляет плечи, пока плащ Предвестника совсем не соскальзывает с них, оседая у его ног, будто чужое павшее знамя. - Но когда у тебя ничего нет, ты волен выбирать то, что хочешь приобрести. - Воля, - смеётся Царица. Или кажется, что смеётся. Ощущение такое, будто лёд трескается прямо в ушах. - Что за воля может существовать на землях под контролем Селестии? Здесь только рабство, склонённые головы и отчаяние болезненного, насильственного смирения. - И всё же эта воля существует, - уверенно возражает Итэр. - Вы правы, я не принадлежу этим землям, и моё сердце не принадлежит никакому из элементов, но это лишь значит, что я волен сам отдать его тому, что предпочту. Моё сердце принадлежит Мондштадту и Ли Юэ, их Архонтам, их людям и их историям. Я уже нашёл своё место. Однажды я найду свою сестру и свой элемент. Как и сэр Кэйя, который родом не из этих мест, но выбрал своим домом Мондштадт, я могу и буду выбирать. И никто не в силах мне этого запретить: ни Архонты, ни Боги, ни любые другие высшие силы. Когда Царица встаёт прямо перед Итэром и протягивает к нему ладонь, Дилюк невольно активирует пиро-элемент, но... Атаковать ему не приходится. Царица не бьёт и не применяет свою силу для причинения боли. Вместо этого она почти нежно касается ладонью румяной от мороза щеки Итэра и долго смотрит ему в глаза. И пусть по коже Итэра начинает бежать иней, пусть кончики его волос замерзают и покрываются серебром, пусть его дыхание начинает вырываться ярко-белым паром, он не отводит взгляда и продолжает серьёзно и пристально смотреть Крио Архонту в лицо - в глаза - в ответ. - Ещё одно горячее сердце воина, - роняет Царица спустя несколько минут напряжённой тишины, отнимая ладонь и делая шаг назад. - Теперь я понимаю, почему мой Чайльд выбрал быть так далеко от меня. Ты можешь дать ему то, чего я никогда не сумею. - Ваше Величество... - едва слышно возражает Чайльд, делая порывистый шаг вперёд. Резкий взмах ладони останавливает его. Дилюк не может не почувствовать укол удивления, когда замечает в глазах Чайльда тень глубокой вины. Кто бы мог подумать, что тот из всех людей способен на это чувство. - Теперь я понимаю, - повторяет Царица, обращаясь лицом к покрытому инеем окну, за которым воет злая метель. - И мне жаль всех вас, потому что воля может существовать, если вы хотите в это верить, но в конце она, как и всё вокруг, будет сломлена. - История не обязательно должна найти своё повторение, - негромко говорит Венти, делая шаг вперёд. Ветер вокруг его ладоней немного стихает. - Прошло пятьсот лет, и всё это время мы жили в мире и покое. Тебе не стоит ворошить прошлое. Не трогай осиное гнездо. - Так ты согласен, что оно осиное, - хмыкает Царица, вновь переводя на них свой блуждающий взгляд. - В таком случае, тебе ли не знать, один из Первых, что мира и покоя не существует. Есть страх, и есть уступки, и бесконечное склонение голов. Вы все послушно приняли это положение дел, но я никогда не смирюсь. В отличие от вас, мне терять нечего, и однажды я подниму свои знамёна. - Так ты поэтому заключила с Мораксом играющий в его пользу контракт? - вскидывает подбородок Венти. - Потому что тебе, как ты говоришь, нечего и некого терять? Повисшая тишина - будто затишье перед бурей. Дилюк осторожно осматривает лица всех присутствующих и понимает, что, похоже, только он не осведомлён, о чём идёт речь. Потому что Чайльд внезапно поникает плечами и отводит взгляд, поджимая губы. Потому что Итэр бросает на него пристальный взгляд, будто хочет подойти и что-то сказать, как-то утешить, но лишь сжимает кулаки. Потому что Венти дерзко вскидывает подбородок. Потому что Царица внезапно выглядит так, будто ей отвесили звонкую пощёчину, тогда как Дилюк едва ли может связать её контракт с Мораксом с недавней кончиной этого самого Моракса, Гео Архонта, который пал во время церемонии Сошествия в Ли Юэ. Неужели за его смертью стоят Фатуи? - Откуда ты знаешь? - взвешивая каждое слово, вопрошает Царица. - Мы с ним старые друзья, - склоняет голову к плечу Венти. Его взгляд на мгновение скользит на Чайльда. - Конечно, он рассказал мне, когда я заглянул к нему с подарком в виде самого лучшего мондштадского вина. Дилюк всё ещё не может разглядеть лица Царицы, но почему-то уверен, что в этот момент Венти вызвал в ней желание, которое периодически - очень часто - вызывает в нём самом: схватить его за шиворот и вышвырнуть за порог. Что бы тот ни имел в виду, что бы ни скрывал договор между Мораксом и Царицей, последняя определённо не рада тому, что кто-то сунул в это свой любопытный нос. Из-за этого Дилюк подбирается ещё больше, вновь оттесняя Венти себе за спину, готовый в любой момент отразить удар. Но его не следует. Вместо этого Царица резко разворачивается к ним спиной, из-за чего полы меховой мантии обвиваются вокруг её ног и всей фигуры, и вновь поднимается к своему трону. - Доставь сюда колыбель, Чайльд, - роняет она, вновь опускаясь на обитое синим бархатом сиденье. Её взгляд, невидимый, но ощутимый своей тяжестью и цепкостью скользит по ним всем и останавливается на выглянувшем из-за Дилюка Венти. - Я верну тебе крио-дитя, но лишь потому, что знаю, что у него на сердце. После этого вы покинете мои земли и не ступите на них вновь. - Не могу этого обещать, - хмыкает Венти. - Тебе и не нужно, - тон будто морозный воздух, что царапает изнутри лёгкие. - Это моё предупреждение. Любой, кто в будущем решит явиться в мои земли с желанием вмешаться в мои дела, задохнётся раньше, чем успеет сойти или ступить на них. Дилюк знает, о чём она говорит. В своих странствиях с Безликим он порой поднимался так высоко в северных горах, что из-за промороженного воздуха у него кружилась голова. Казалось, что лёгкие сжимаются изнутри сдувающимися воздушными шарами, и перед глазами тут же начинали плавать чёрные пятна. Безликий говорил, глупцы, что поднимались выше, никогда не возвращались обратно, не столько замерзая, сколько задыхаясь там насмерть из-за слишком холодного воздуха. От мысли, что Царице даже не нужно сражаться с ними, достаточно лишь распространить вокруг ещё больший холод, по спине бежит неприятная дрожь. Но от этого ощущения быстро отвлекает начавшее потрескивать в стороне электричество. Отошедший в сторону от трона Чайльд вытягивает перед собой раскрытую ладонь. Глаз Порчи на его поясе, что до этого принимался Дилюком за Глаз Бога - о, это и в самом деле было так наивно с его стороны, потому что Фатуи - светится заместо привычного синего фиолетовым и издаёт тихий трескучий звук электро-элемента. Перед ладонью Чайльда появляются чернильно-фиолетовые вспышки, в которые прокрадываются синие и голубые потоки его гидро-элемента, а после пространство между ним разрывает портал. Дилюк мимолётно думает о том, что у Итэра определённо есть какая-то связанная с порталами история, потому что тот мгновенно подбирается стрелой перед атакой, готовый нестись вперёд со скоростью самого дикого ветра. Ах да, его сестра... Орден Бездны ведь обожает порталы, не так ли? Но все лишние и не только мысли вылетают из головы Дилюка, как только вместо зашедшего в портал Чайльда оттуда показывается огромная глыба льда. Покрытая сколами и трещинами, она сияет и светится изнутри, и Дилюк не сразу понимает, что это такое, но когда понимает, даже хватка Венти не может удержать его на месте. Он бросается вперёд и... Мгновение спустя спотыкается и останавливается, схваченный сзади за запястье Итэром, но остановленный остриём приставленного прямо к его горлу потрескивающего электричеством копья. - Ну-ну, не стоит, мастер Дилюк, - сладко улыбается ему Чайльд; улыбка не касается его глаз. - Разве вам кто-нибудь разрешал приблизиться? - Уйди с дороги, - шипит Дилюк, отбивая копьё от своего лица ударом меча; движением таким быстрым и резким, что ток не успевает коснуться и кончиков его обтянутых перчатками пальцев. - Дилюк, остановись, - требует Венти, мгновенно оказываясь перед ним и вжимая в его грудную клетку ладонь; забывая о ненужном в этой ситуации этикете и вежливости. - Тебе нельзя прикасаться к этому льду, ты не контролируешь свой элемент. Перепад температур заставит клетку расколоться, и Кэйя может пострадать. Дилюку наплевать на все эти доводы. Если лёд расколется, разве это не лучше? Тогда Кэйя выпадет ему прямо на руки, и Дилюк сможет забрать его из этого проклятого места. Но что Венти, что Итэр - оба настойчиво тянут его назад, и как бы он ни упирался, понимает, что стоящий между ним и колыбелью Чайльд в любом случае не пропустит его без боя, а вот уж что-что, а драка и в самом деле может обернуться для них всех и для Кэйи в первую очередь бедой. - Это своего рода барьер, не так ли? - спрашивает Венти, поворачиваясь к Царице. - Подобный тому, что я поставил на его сознание, чтобы уберечь от разъедающей его боли проклятия. - Ветер никогда не сможет стать хорошим барьером, - отвечает Царица, опуская руки на подлокотники тронного кресла. - Он ранит обе стороны, истирая их в пыль. Проклятие Селестии - ток яда в жилах проклятых. Крио-дитя блуждает в лабиринте, что разрастётся до небес и разойдётся вширь, когда чёрная волна хлынет на него из-за остатков твоей силы. Тупики и стены сдержат волны и замедлят продвижение. К тому моменту, как проклятие настигнет крио-дитя, пожирать уже будет нечего. - Что это значит? Дилюк и Итэр спрашивают одновременно, но как разнится тон. Итэр взволнован и напряжён. Дилюк устал от игр в шарады и готов идти выбивать чёртовы прямые, простые и понятные ответы, даже если ему придётся поднять меч на самого Крио Архонта. - Ты... Ты переместила ядро его силы... - поражённо выдыхает Венти, вглядываясь вглубь клетки изо льда ярко засветившимися глазами. - Но это... Это не должно быть возможно... Как ты... - Как я уже говорила, это моё дитя, - надменно отвечает Царица. - И я не вижу в этом ничего невозможного. Хотя чего ещё ожидать от тебя и тебе подобных? Архонты, что живут среди людей, но не могут понять ни их сердец, ни душ, ни эмоций - это просто смешно. Один из Старейших, ты даже не знаешь, что ядро силы можно перенести? - Ядро силы - это сосредоточие элемента, - поясняет вместо Царицы и откровенно потерявшегося в удивлении и ошеломлении Венти Чайльд. Подойдя к колыбели, он окидывает взглядом появившиеся новые трещины и тихо хмыкает. - У каждого элемента это что-то своё. Гидро-элемент сосредоточен в грудной клетке за лёгкими. Пиро-элемент горит в сердце. Электро-элемент заключён в загривке, как чутьё у животных, у которых шерсть там топорщится при ощущении угрозы или опасности. Ядро силы крио-элемента находится в глазах. - И из двух возможных у сэра Кэйи это ядро силы оказалось в его проклятом глазу, - мгновенно понимает Итэр, бросая встревоженный взгляд на застывшего Дилюка. - Не поэтому ли проклятие проснулось? Если два ядра столкнулись, и одно начало пытаться поглотить другое... - Проклятие Селестии - всепожирающая пустота, - едва слышно бормочет Венти, будто говорит сам с собой, размышляя вслух. - Оно существует для того, чтобы уничтожать угрозы Небесному Порядку. Когда у сэра Кэйи пробудился Глаз Бога... Да, конечно, всё так и есть... Ядро крио-элемента всегда располагается в одном из глаз носителя, одаривая его ясностью сознания, остротой зрения и полнейшей собранностью на поле боя, холодным рассудком. У сэра Кэйи оно оказалось в правом глазу. Но никто из потомков Каэнри'аха не должен обладать Глазом Бога, поэтому заключённое в этому же глазу проклятие пробудилось, и два несовместимых ядра вступили в противостояние: проклятие начало разрастаться и пытаться подавить элемент, подавляя тем самым и связанную с ним жизненную силу сэра Кэйи, тогда как элемент вступил с проклятием в реакцию, потому что даруется своему владельцу для его защиты и помощи. - Другими словами, крио-элемент сэра Кэйи пытался выжечь холодом растекающийся в его венах яд проклятия, - задумчиво подхватывает Чайльд, склоняя голову к плечу. - Но элементы не обладают сознанием, и в итоге защита превратилась в угрозу жизни, потому что вместе с проклятием элемент начал замораживать и самого сэра Кэйю. - А после ты перенесла ядро, - Венти поднимает всё ещё ошеломлённый взгляд на Царицу, - и окружила его барьером. Как только оно приживётся на новом месте, его внутренние волны перестанут распространяться по всему организму сэра Кэйи, и он перестанет замораживать сам себя. В настоящем эта колыбель сдерживает не только силу проклятие, но и силу элемента, оберегая сэра Кэйю от обеих угроз. А после отсутствие рядом ядра силы элемента усмирит проклятие: когда почувствует, что пожирать нечего, оно уймётся. - И всё? - нерешительно спрашивает Итэр, глядя то на Венти, то на Царицу. - Разве может всё закончиться... Так просто? Сила элемента ведь останется в сэре Кэйе, не так ли? Неужели проклятие не почувствует этого? - Разбуженное однажды, проклятье больше не уснёт, - припечатывает недобрую весть Царица; продолжает, когда задерживавший от напряжения дыхание Дилюк начинает видеть чёрные пятна перед глазами, - но разделение ядер двух сил сведёт к минимуму его агрессивность. Проклятие Богов и благословение Богов будут делить тело этого крио-дитя до конца его дней, но пока они не касаются друг друга напрямую, он сможет с этим жить. - Ему будет больно? - помолчав, задаёт Итэр вопрос, на который не отважился Дилюк, уже зная ответ, потому что когда судьба и была к ним благосклонна или милосердна? - Будет, - подтверждает Венти, опуская взгляд в пол. - Но, полагаю, эта боль не сравнится с той, что раскалывала его голову на части. - Он будет хотеть отгрызть себе держащую меч руку, - без всякой жалости роняет Царица, давая знать, где именно теперь находится ядро крио-элемента, - но не думаю, что это станет для него проблемой. Дорога жизни этого крио-дитя длинная и извилистая, и ведёт она по пути, лента которого скрывается там, где лежат руины проклятого королевства. Он пойдёт по этой дороге не один. Он пойдёт по ней не как главный герой, но как тот, кто станет проводником для дитя, чей свет сияет в ночи подобно звёздам на небе. И когда оба шагнут во тьму, они не будут колебаться и не будут опасаться, потому что за их спинами будет гореть пламя. Когда придёт время, с ними будет носитель пиро-элемента, чей огонь в сердце способен выжечь даже гниль Богов. Дилюк запоздало понимает, что Крио Архонт только что изрекла предсказание; а ещё он понимает, что и Царица, и Венти, и Итэр, и Чайльд - все смотрят на него, и пусть их эмоции разнятся, пусть он не видит взгляда и лица Царицы, всё равно понимает, что каким-то образом вдруг оказался замешан в делах, которые его никоим образом не должны касаться, но определённо собираются коснуться; уже, впрочем, и без того затронутого и тёмным прошлым Кэйи, и весьма туманным будущим Итэра. Дилюк не рад этому, потому что его тихое мирное существование в Мондштадте вновь под угрозой. Дилюк не понимает, что имела в виду Царица, когда описывала его пиро-элемент. И всё же он вскидывает подбородок и смело смотрит ей в покрытые туманной рябью глаза. Что бы ни принесло будущее, и где бы он - все они - ни оказался, он справится с этим, как справлялся всегда. Для этого только и надо, что смело и упорно шагать вперёд, а упёртости в нём, как любят повторять все вокруг, всегда хватало. Дилюк уверен, раз хватало всегда, хватит и на этот раз.|...|