***
На следующий день Михе, предсказуемо, стало еще хуже. От боли он, очевидно, не спал всю ночь, поэтому на репетиции представлял собой нечто совершенно нежизнеспособное. И все в группе сегодня состояние нестояния солиста уж точно заметили, но здравую мысль отложить репетицию до лучших времен никто пока озвучивать не решился. Все-таки деньги за аренду точки были уплочены, и хочешь-не хочешь, а готовиться к выступлениям было нужно. Да и указать Горшку на его слабость, честно говоря, особо никто не рисковал. Мало ли чем это обернется, все ведь уже узнали, что Мишка заводится с пол-оборота. Но Князев не боялся Миху ни в каком состоянии, ровно так же, как и не боялся ему говорить правду, иногда даже горькую. Касалось ли это творчества или жизни в целом… И Андрей знал, что Миха может на него побурчать, даже послать куда подальше, но в итоге все равно прислушается. Но сейчас ситуация все-таки была посерьезнее: Князев ведь не психолог, и с фобиями дела никогда не имел особо. Но единственное, что он знал на собственном опыте — хочешь победить страх, посмотри ему в глаза. Правда шестое чувство подсказывало ему, что в случае с Горшком это может не прокатить, да и в глаза никому он смотреть не станет, скорее сгоряча зарядит Андрюхе промеж них. Поэтому Князев полночи придумывал, как затащить Горшка к зубному. Да не куда-нибудь в государственную больничку, где оборудование с допотопных времен не менялось, а в хорошую частную клинику. Денег, правда, на такую роскошь у вчерашнего студента, естественно, не было, но кое-какие сбережения Андрей все-таки имел. Хоть и планировал он их потратить на новые хорошие кисти и краски, но подумал, что Мишке сейчас нужнее. Тем более, как там говорится, «и в горе и в радости»?.. А еще Андрею повезло: в этой клинике работала подруга его мамы, к которой все детство лечить зубы водили самого Князева, и она согласилась сделать приличную скидку, раз уж такое дело. Вот только работала она все еще в детском отделении, в антураж которого этот великовозрастный ребенок вряд ли впишется… Но Андрей подумал, что проблемы будет решать по мере поступления, поэтому сейчас самым главным было каким-то образом сопроводить туда Мишку. И пока Князев думал, Балу, как всегда, начал действовать. Он заявил, что репетиция на сегодня все, потому что его якобы срочно вызывают на работу на другой конец города. Горшок побурчал немного, конечно, но быстро сам стал собираться. Андрей подметил это как еще один тревожный звоночек: если у Михи нет сил даже на то, чтобы устроить скандал и прочитать часовую проповедь о том, что такое настоящий панк-рок и к чему им надо всем стремиться, значит, дело было совсем плохо. Попрощавшись с ребятами, Миха с Андреем вышли на улицу. А Князев предусмотрительно вызвал такси на последние деньги. Когда за ними подъехала машина, Миха в недоумении уставился на парня. — А эт че за дела, Дюх? Мы еще миллионы не заработали вроде, — видно было, что каждое слово доставляло Горшеневу дискомфорт, но он упрямо старался это не показывать. — Мих, ты мне доверяешь? — Андрей заглянул в Мишины черные омуты. — Да само собой… Че за вопросы-то, е-мое? — Тогда садись и поедем в одно место. — Андрей уже открыл дверь. — Только пообещай не злиться на меня и не задавать вопросы раньше времени… — В смысле? В какое такое место, Дюх? И какие вопросы, блин? — Считай, что это сюрприз. — он горько усмехнулся про себя. Хорош сюрприз, ничего не скажешь. Но ложь во благо вроде уже даже и не совсем ложь?.. — Я ж говорю, меньше вопросов. — Князев залез в машину и приглашающим жестом позвал Миху. — Ну так доверяешь или зассал? — Да ниче я не зассал… Не нравится мне все это, е-мое… В машину Горшенев все-таки сел.***
Место, куда они приехали, совсем не выглядело как больница в обычном понимании этого слова. Оно скорее напоминало очень неплохой детский досуговый центр: повсюду были различные игрушки, по большому телевизору в холле показывали мультики, а на стенах красовались всякие знакомые детям персонажи. Миха даже залип немного на каких-то фэнтезийных существ: то ли эльфов, то ли гномов. И это Андрею сыграло на руку, пока он пытался разобраться, куда же конкретно им надо идти. Горшка, видимо, совершенно не смущало, что рядом с ним туда-сюда снуют дети разных возрастов — он уже погрузился куда-то в мир своих фантазий. — Андро, глянь! — обратился он к подошедшему парню и указал на стену. — Круто как нарисовано. Забабахаешь что-нибудь похожее на обложку альбома нашего? — Да конечно, Мих, не вопрос. Только запишем сначала. А сейчас пойдем-ка, нам на второй этаж надо. Горшенев наконец включился в реальность. И теперь-то его эта реальность немного начала напрягать. — Дюх, а что это за тема вообще? Мы сюда зачем?.. — Доверяй мне, Мих, помнишь? Не дожидаясь ответа, Андрей схватил ничего не успевшего сообразить Горшка за руку и потащил в сторону лестницы. Но как только они подошли к нужному кабинету, на двери которого крупными буквами было написано «СТОМАТОЛОГ» и нарисовано что-то типа зубной феи, Миха вдруг сразу как остолбенел. Андрей тут же почувствовал, как его руку резко отпустили. Он повернулся к бледному как простыня Мишке, который озирался в поисках путей отступления, словно загнанный зверь. Князев тут же схватил его за руку самым крепким хватом, чтобы не дать сбежать. Горшок сразу завозился и стал пытаться выпутаться из захвата, но пока это ему не удавалось. — Пусти меня! Дюха, епта! Я не пойду… Не заставишь, бля!.. — Не выражайся, тут дети, — прикрикнул на него Андрей. — Да мне пох… пофигу! Ты!.. Предатель! — пыхтел тот, вырываясь. — Это тебе Балу спалил? — Да что тут палить было, Мих? — Андрей продолжал крепко держать, подтаскивая Мишу к скамейке напротив кабинета. — Я ж тоже не слепой еще пока, вижу, как ты целую неделю мучаешься и слова никому не скажешь, как язык проглотил. Я помочь тебе хочу, дурной! — Князеву приходилось сдерживать вырывающегося Миху уже всеми способами, но на лавку все-таки усадить того удалось. Да, правильное название они для группы подобрали, только вот шутами сейчас со стороны казались оба. Но тут их импровизированную семейную разборку вдруг прервал тихий детский плач. Вроде обычное дело в подобном заведении, но все же это заставило парней тут же замолкнуть и прислушаться. Источником звука оказался неприметный белокурый мальчик лет семи на вид, который, видимо, все это время сидел на соседней лавке. Андрей отмер первым и поспешил к пацаненку. Странно, что тот был тут совсем один, без взрослых. Точнее, единственными взрослыми на данный момент были двое недавно бурно выяснявших отношения парней. И, вероятно, именно им и предстояло как-то попытаться успокоить мальчишку. Князев осторожно подошел к ребенку и присел перед ним на корточки, чтобы не напугать. Мелкий все продолжал всхлипывать, не отводя ладоней от лица и, судя по всему, не замечая Андрея. — Эй… — все-таки попытался привлечь к себе внимание Князев. — Детёныш, ты чего сырость тут разводишь? Мальчишка чуть встрепенулся и наконец поднял удивленный взгляд на парня. Андрей даже оторопел сначала: мальчуган был чуть ли не копией его самого в детстве, только с озорными, хоть сейчас и немного заплаканными, карими («как у Мишки», — подумал Андрей) глазами. Тут уже, наконец, очнулся и Горшенев, и тоже подошел к мелкому поближе. Он в вопросах детской психологии был не силен, но решил пока повторять все за Андреем и также опустился пониже. Ладно Князеву-то повезло с внешностью принца из доброй сказки, но Миха, по его собственному мнению, мог распугать не только детей, но и взрослых где-нибудь в темном переулке. А отсутствие передних зубов и вечно спадающие на глаза и торчащие во все стороны непослушные лохмы придавали образу особый (очевидно, не самый добрый) колорит. Но на удивление Горшка, именно его мальчишка принялся разглядывать с особым любопытством. Даже про горе свое на несколько минут забыл и перестал всхлипывать. «Ну конечно, на свою увеличенную копию, наверное, не так интересно глазеть», — подумал Миха, тоже сразу отметив сходство мелкого с Князем. — Пацан, е-мое… Тебя звать-то как? И чего ты тут один сидишь, ревешь? Кто обидел? Где родители? — Миша решил выдать все интересующие его вопросы разом. Ну то есть как, решил… Какие мысли первыми появились, те и озвучил. Слава богу, мысли были хотя бы цензурными. Мальчишка смешно хлопал глазами, переводя взгляд то на одного, то на другого парня. Видимо, для детского мозга вопросов оказалось слишком много так вот сразу. — Я Владик… Влад. — немного растерянно произнес ребенок. — А я Андрей. А это Миха. — дружелюбно ответил Князев и поднял руку в приветственном жесте, приглашая Влада отбить «пять». Миха, не мешкая, проделал то же самое. Этот жест ребенка немного расслабил, и кажется, мостик доверия потихоньку выстраивался. — Ну что, теперь расскажешь нам, что случилось? — как бы между прочим спросил Андрей. — У меня зуб… Качается. — снова всхлипнул мальчик. — А… Ну так сейчас его вырвут, и не будет качаться, ё-моё. — с умным видом пробормотал Горшок, почесывая затылок. — Миха, бл… блин! — шикнул на того Князь, замечая, как у Влада вновь задрожала верхняя губа и к глазам начали подступать слёзы. — Да я ж не в том смысле… — попытался реабилитироваться Горшенев. — Ну, блин, то есть это делов-то на пять минут. И не больно совсем. — Мне папа сказал, что настоящие мужчины ничего не боятся. — чуть растерянно продолжил мальчик. — А я боюсь… Андрей заметил, как напрягся Миша на этой фразе. Не сложно было додуматься, что, скорее всего, и ему в детстве говорили что-то подобное в попытках помочь победить страх. А результат вот, как это часто бывает, совершенно противоположный получился. — Владька, послушай, — начал Князев. — Бояться чего-то — это нормально. Тем более зубного, тем более пока ты маленький. Я в детстве тоже боялся всякого. Темноты, например. Да и взрослые тоже много чего боятся. Вот Миха, например… — Закройся! — тут же прервал его Горшенев. Владик заинтересованно уставился на лохматого парня с такими же карими, как у него самого, глазами. — А что такого, Мих? В этом нет ничего плохого. Тебе же наверняка в детстве хотелось, чтобы кто-то понял и разделил твой страх? Так вот это, считай, это твой шанс помочь маленькому человечку не заработать фобию на всю жизнь. Горшку крыть было нечем. Точнее, если бы они были наедине, он наверняка бы в своем обычном стиле послал Андрея на три веселые буквы и даже думать не стал бы. Но в присутствии ребенка, с таким любопытством смотрящего сейчас на него, Миха себе такого позволить не мог. Тем более ситуация действительно была так похожа на ту-самую, из его детства. Даже ответственность какая-то появилась. Так что Горшенев взял себя в руки и решил попытаться проявить все свои немногочисленные педагогические способности. — Ну это, короче, мелкий… Я тоже, в общем, боюсь… Ну, зубного, понимаешь, да? — Как это? — искренне удивился Влад. — Ну вот так, ё-моё… Гляди сюда, — Миша широко улыбнулся, чтобы хорошо были видны верхние зубы. Точнее, их отсутствие. — Видишь, зубов не хватает? Так это я ими за турник зацепился. Как ты примерно тогда был… — В интонации Горшка все-таки проскальзывали горделивые нотки. Ну а что, хоть он совершил это и по глупости, но авторитет-то заработал! — Вау… — у Влада аж глаза загорелись. — Круто! — Да, было дело… Так вот, я их с того времени так и не починил, ну, зубы, понимаешь, да? Хотя взрослый дядька уже, блин. А вот… Боюсь, короче. Андрей молча наблюдал за этой беседой с огромной гордостью за Мишку. Чтобы он кому-то признался в своих слабостях, чтобы не дай бог показался «не крутым мужиком»? Да в жизни такого не было и быть не могло. А тут все-таки переступил через себя ради этого мальчугана. — Как это? Ты же за турник зацепился и не боялся? — недоуменно спросил Влад. — Ну да, тогда не боялся, потому что ветер в башке был, е-мое. А как к врачу идти, так сразу испугался… Так че я сказать-то вообще хотел, блин, — Миха аккуратно положил свои руки на плечи мальчика и внимательно посмотрел тому в глаза. — Ничего плохого в этом нет, понимаешь, да? Всем бывает страшно, потому что мы все люди, блин, живые, ё-моё. Главное, чтобы было кому с тобой этот страх разделить, на самом деле… — Горшенев украдкой глянул на Андрея. Князев одобрительно сжал плечо друга. И Влада, кажется, немного успокоили эти слова. — Кстати, а ты чего тут один? Ну, родители-то где? — продолжил Миха. — За мной мама придет потом. Она поехала сестренку из садика забирать и сказала, что я уже взрослый и смогу ее подождать. А я уже и правда взрослый, в сентябре в первый класс пойду! — торжественно заключил Влад. — М-да… — процедил Князев. Ему такое было не очень понятно. — А к школе-то готов? — Конечно! Я уже читать умею! У меня и книги любимые есть… про динозавров! С картинками! А ты знаешь, что динозавры вообще-то не умели летать?.. Далее парням предстояло прослушать сбивчивую, но очень вдохновенную лекцию о том, какие динозавры умели плавать, какие были травоядными, а какие могли бы сожрать их втроем одним махом и не подавиться. Мишке это, на удивление, даже было интересно, он задавал вопросы и поправлял Влада, если тот произносил какие-то слова неправильно. А Андрей просто был рядом, уверенно приобнимая Мишку, и тихо ему умилялся. В итоге они даже не заметили, как прошло время и их обоих вызвали в кабинет. Миша и сам не понял, в какой момент его страх сошел на нет, но, кажется, с Владиком произошло то же самое. Сейчас больше всех волновался Андрей, который остался ждать ребят в коридоре. Но уже минут через пятнадцать из кабинета выбежал радостный Влад с вырванным зубиком в одной руке и небольшим игрушечным динозавриком в другой. Он взахлеб принялся рассказывать Андрею, какое там огромное классное кресло и большая лампа, как тётя-врач включила его любимый мультик, а потом рассказала, что зуб обязательно надо положить под подушку, и его заберет зубная фея. А еще за то, что Владик не плакал и не боялся, ему подарили такого крутого динозавра, прямо как настоящего! Андрей радовался восторженному ребенку, который, кажется, теперь уж точно не будет бояться лечить зубы. А вот за второго «ребенка» сердце немного ныло: больно уж потерянный вид у него был, когда заходил в кабинет. — Владь, а Мишка там как? — прервав сбивчивую речь ребенка, все-таки задал вопрос Князев. — А, он… ну, хорошо, вроде. Только он боялся укол делать. Ну, в десну. Я бы тоже забоялся… Но потом тетя-врач ему тоже мультик включила, и он только туда смотрел. «Да, ну это совсем в Мишкином стиле», — подумал Князь, ощущая, как узелок беспокойства в груди потихоньку развязывается. За Владиком вскоре пришла мама с сестренкой, которым он торжественно показал вырванный зуб и сказал, что совсем не плакал и не боялся, как настоящий мужчина. Семейство уже собралось уходить, как вдруг мальчик подбежал к Андрею и неловко обнял его своими тоненькими ручками. Князев взъерошил тому волосы и приобнял в ответ. — Спасибо, Андр-р-рей! — Владик еще плохо выговаривал букву «р», но отчаянно пытался, поэтому пока что это было больше похоже на рычание. — Это тебе! То есть, Мише. — Он протянул Князеву своего динозаврика. — Владь, ты что, он же тебе так понравился! — А у меня дома таких целая коллекция! А Мише, наверное, не дадут игрушку, вот он расстроится… «Да уж, он может», — с улыбкой подумал Андрей. — Спасибо тебе, Владик. — обнял мальчика еще раз Князь. — Ты очень смелый и добрый парень, твои родители могут тобой гордиться. — эту фразу он специально выделил, чтобы мама услышала. — Ну, я пошел. Пока! Владик помахал Андрею и побежал к маме с сестрой. До Князева доносились обрывочные «мама, это мой новый друг Андр-р-рей… А с ним еще Миша, который боялся зуб лечить, я ему рассказал про динозавров…»***
Парни шли по залитой закатным солнцем тихой улочке. Было совсем немноголюдно, так что они даже могли, не боясь, чуть соприкасаться руками. У Миши еще не до конца отошла заморозка, поэтому говорить полноценно он пока не мог. Но им было комфортно и в тишине друг с другом. Вдруг Князь остановился и начал судорожно искать что-то по карманам. Миша только удивленно за этим наблюдал. Наконец Андрей достал из джинсовки зеленое плюшевое нечто и протянул Горшеневу. — Это тебе. От Владика. Трофей. За то, что храбро держался, — улыбнулся Андрей. — Он мне все рассказал. Как мультик, интересный хоть был? Горшенев немного смутился и тут же принялся разглядывать игрушку. — Так это ж… динозавр, е-мое! — говорить Михе было непросто, но своего удивления он сдержать не мог. — Ему ж так нравятся они… — Ага. Но он сказал, что у него дома таких много, а тебя ему жалко стало, мол игрушку не дадут и ты расстроишься. Представляешь, какой пацан проницательный растет? — хохотнул Князев, и ему тут же прилетел в плечо Мишкин тычок. Горшенев ничего не ответил, но все-таки расплылся в смущенной улыбке, насколько ему это позволяла замороженная часть челюсти. Андрей вдруг потянул Горшка в ближайшую арку дома, мимо которого они шли. Место было достаточно укромным и темным, так что Князев без стеснения потянулся к губам Миши и втянул того в нежный поцелуй. — А это тебе от меня, — наконец оторвавшись от парня, прошептал Андрей. — Я тобой очень горжусь, Мишка. Ты молодец. — Спасибо, Дюш… Правда. Я бы сам не пошел никогда, на самом деле… И пацан этот, блин. Я в нем прям себя узнал. Но он же теперь не будет бояться, да? — Не будет, Мих. Ты ему на своем примере показал, что со страхом можно и нужно бороться. И вон как в душу пацаненку запал, что он тебе аж чуть ли не самое ценное подарил. — улыбнулся Андрей и чмокнул Миху в кончик носа. — А вообще, ты классным папкой будешь, Миш. Горшенев порывисто прижался к Князю и прошептал тому куда-то в шею: — Люблю тебя, Дюш. То ли это еще не отошедшая до конца анестезия, то ли богатый на переживания день, но за Михой обычно не водилось такое открытое проявление чувств — ну чтоб вот так, словами и через рот. А осмеливался ли он вообще раньше говорить о чем-то подобном? Андрей решил, что обязательно подумает об этом, но чуть позже, а пока было важно другое. Он крепче сжал в объятиях ластящегося к нему парня и тихо ответил: — Я тебя тоже, Мишка. Целоваться с плохо двигающимися губами было непривычно, но все также приятно.