***
Первой на глаза (а если быть точнее, под ноги) ему попалась Пелагея Сергеевна. — Доброе утро. — Утро может и доброе, капитан, но давить меня было совсем необязательно, — фыркает Пела, деловито поправляя очки. — Прошу прощения, задумался. — Над чем думаете, если не секрет? — Вы же знаете, что сейчас вот объявили преступников в розыск?.. — Да кто об этом не знает? Ещё и иномирцы же! — Ну, да. Так вот… Вы случаем не помните, как выглядела та девушка с битой? — Конечно! — Тогда не могли бы вы мне её описать?.. Пела вскинула брови, затем нахмурилась, словно о чём-то глубоко задумалась, опустила голову, затем зачем-то огляделась по сторонам, и снова посмотрела на Гепарда так, будто не услышала вопрос. — Почему вы молчите? Вы всё же забыли, как она выглядит?.. — Нет, ну что вы! Я просто… я просто… ой, я, кажется, духовку забыла выключить! Гепард открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Пела уже бросила короткое «пока!» и быстро ушла, почти убежала. Кажется, даже не в сторону своего дома. Ландау вздохнул, подумал немного, и огляделся, в поисках кого-нибудь ещё.***
Вторым ему попался парень, недалеко от фонтана. — Здравствуйте, могу я задать вопрос? — вежливо поинтересовался Гепард. — О, капитан Гепард! Что вы хотели? — Вы случайно не встречали преступницу, которая сейчас разыскивается? — Преступницу? Вы про ту, которая сообщница синеволосого? — Кого?.. — Гепард вопросительно приподнял бровь, хотя примерно догадывался, о ком идёт речь. — Как кого? Ну, этот! Мошенник! — Сампо Коски? — теперь Гепард поднял обе брови, ведь он уже передумал насчёт того, что они могут быть сообщниками. — Да! Я надеюсь, он у вас тоже разыскивается? — Мы… Пока что ещё ловим его. Ландау умело обошёл фразу «мы опять облажались, и мы понятия не имеем, где он». — Замечательно! Давно пора его уже его поймать и повесить! — Так что насчёт другой преступницы? И с чего вы взяли, что они сообщники? — Когда я с ней разговаривал, я рассказывал ей про нашу организацию против Синеволосого Мошенничества. Даже книгу ей дал, с жалобами на него. А она как расхохочется! И говорит: «ну и анекдоты, надо запомнить!». — И как это указывает на их связь?.. — Что значит «как»? Прямо указывает! Нормальные люди обычно сочувствуют жертвам, а она смеётся! Так только преступники делают. Гепард ничего не понял из этой увлекательной логической цепочки, но участливо кивнул. — Хорошо, хорошо, можете тогда описать мне эту девушку? — Да, могу. У неё значит, были серые волосы, и бита. Ну настоящий преступник, знаете? Я только не сразу это понял. Вот точно они сообщники, вместе дурят всех! И как я только попался? — Очень сочувствую вам, но можете немного поподробнее? Например… Какие глаза? Одежда? — Глаза значит… Ну, злые такие, коварные! Жёлтые вроде. А одежда... Я как-то не очень помню, но на ней точно была юбка. И она была тёмная. Ну, одежда. — Понятно, спасибо за информацию… — Вы только найдите её! И его! И их всех найдите, и повесьте! — красноречиво кричал прохожий вслед уходящему Гепарду. «Я скоро сам повешусь» — думал Гепард. Для надёжности показаний Ландау решил опросить ещё пару прохожих. И у всех них показания были на одно лицо – лицо злое, волосы серые, одежда тёмная, характер нордический. Уже неплохо, можно и возвращаться к делам творческим! На бумаге скоро появилась некая девушка доисторической наружности, со злющим лицом, дикими глазами, угрожающе поднятой битой и растрёпанными волосами. — Наверное, похоже. Так, и ещё третья была… Третий портрет вышел почти без приключений. Гепарду даже показалось, что Март 7 получилась лучше всех. В меру преступной, в меру жизнерадостной. И не важно, что выглядит она на этом портрете так, будто по ней пробежало стадо свинок-копилок, это уже дело второстепенное. Главное – душа. Гепард вздохнул с облегчением. Три плаката готовы. А он только вошёл во вкус… Внезапно он вспомнил про слова воодушевлённого мужчины около фонтана, и решил заодно нарисовать ещё и Сампо. А что, его тоже поймать не помешает. Его внешность он успел выучить почти наизусть, поэтому усердно тереть виски, вспоминая упущенные детали, ему не приходилось. Для разнообразия он решил всучить в руки Сампо мешок, как у Санта Клауса. Наверное, именно такой Санта приходит к непослушным детям. И крадёт у них реликвии. А потом продаёт. Ужасно предприимчивый Санта… Художник так увлёкся этим странным сюжетом рисунка, что забыл нарисовать Сампо нос. Ну, ничего страшного. По каминам удобнее будет лазить, пыль в нос не будет попадать. Ландау задумчиво оглядел все четыре портрета, вполне довольный результатом. Он решил для начала показать их сестре, а потом уже решать, что с ними делать дальше. Сервал же вполне творческий человек, её мнение может оказаться весьма ценным.***
— Сервал? — Позвал Гепард, стоя на пороге мастерской «Незимье». — У меня перерыв, потом заходите… А, это ты, братишка? — Старшая Ландау вынырнула откуда-то из глубины своей мастерской. — Я. — Зачем пришёл? Ни за что не поверю, что «просто проведать», — Сервал ухмыльнулась, и облокотилась на стойку. — Ну, эм… Как бы тебе сказать. Ты же понимаешь в искусстве, да? Ландау склонила голову, и вопросительно подняла бровь, как будто не поверила своим ушам. — Смотря о каком искусстве идёт речь, — неуверенно начала она, всё ещё сомневаясь в том, что правильно расслышала вопрос. Гепард был не из тех, кто часто разговаривал с ней об искусстве. — В общем… Смотри. Гепард взволнованно выложил свои творения на стойку, за которой стояла Сервал. Она в свою очередь глядела на листки так, будто на каждом из них было написано, что Ярило-VI – плоская планета. Девушка в упор не понимала, что это такое, и как ей на это реагировать. Это было настолько шокирующее зрелище, что она подумала, что это сон. — Это… — Всё так же неловко протянула она, ожидая, что Гепард наконец прокомментирует этот выброс искусства на её столе. — Это преступники. — Ага-а-а… — Сервал кивнула, хотя всё ещё не понимала, что это за новый вид оружия, и почему он ей это принёс. — Это я рисовал. — А-а-а! — Лицо старшей Ландау прояснилось, почти просияло. Шок отошёл на второй план, а первое место заняла сестринская гордость. — Что скажешь? — Гепард напряжённо смотрел на меняющееся выражение лица сестры, ожидая более развёрнутого комментария чем «Ага» и «А-а-а». — Ты молодец! Я так и знала, что ты у нас тоже талантливый, Геппи. Знаешь, вот ещё чуть-чуть потренируешься, и можно на выставку, — Сервал воодушевлённо расхваливала плакаты, которые после волшебной фразы «это я рисовал» стали гораздо симпатичнее. — Похоже хоть? — Гепард смущённо отвёл взгляд, не слишком готовый к такому потоку похвалы. — Ну, конечно! — Воскликнула Сервал, хотя ровно минуту назад для неё эти рисунки были похожи скорее на макак, чем на преступников-узурпаторов. — Тогда я это… Пойду. — Расклеишь что ли? — Ну да. На мгновение хозяйке «Незимье» стало страшно от того, что эти рожи будут преследовать её по всему городу, но потом чудесная фраза «это я рисовал» снова сделала эти плакаты настоящим шедевром.***
И вот, все плакаты на своих законных местах. Каждый из них, пока его вешали, словно кричал «Создатель, за что?!», но их никто не слышал. — Что это там такое висит? — Еле слышно спросила Стелла, стремительно приближаясь к заинтересовавшему её объекту. — Это.… Это что. — Март уставилась на плакат, стараясь разглядеть там что-то кроме страшной гориллы с битой. — По-моему это я. — Стелла слепила какое-то траурное выражение лица. Март 7 недоверчиво посмотрела на подругу, потом обратно на плакат, потом снова на Стеллу, а потом расхохоталась так громко, что люди вокруг стали коситься на неё, как на сумасшедшую. — Ты чего хохочешь?.. А это ты видела? — Обиженно спросила жертва художественного видения, доставая из кармана такой же плакат, но с Март, и показывая его подруге. Март взглянула на листок в руках Стеллы, и резко прекратила смеяться. Теперь её лицо стало таким же скорбным. — Вот-вот, — как-то победоносно хмыкнула Стелла. — Какой ужас… — Март приложила руку к голове, как будто та резко разболелась от увиденного. — Ой, смотри, там ещё один! — Воскликнула девушка после минуты молчания.***
— Дань Хэн! Дань Хэн! — Кричала Март, размахивая руками, как будто случился пожар. — Что случилось? — Дань Хэн почти молниеносно оказался рядом с ней, обеспокоенный её внезапными воплями. — Смотри, — ответила ему Стелла, и сунула ему плакат почти под самый нос, чтобы разглядел получше. Дань Хэн осторожно взял в руки листок, хмуро вгляделся в него, а потом поднял взгляд на девушек. Его выражение лица в данный момент было практически идентичным тому, что изображено на постере. Стелле даже показалось, что его глаза стали разбегаться в стороны, чтобы точнее соответствовать бессмертной классике искусства. Но, слава богу, ей показалось. Парень ничего не ответил, а просто отдал листок обратно Стелле, развернулся, и ушёл в неизвестном направлении.***
Гепард спокойно шёл по своим делам, утопая в собственных мыслях, мельком разглядывал прохожих вокруг него, и еле слышно бубнил себе под нос какие-то важные мысли. — М, вон Сампо… Минуточку… — Руки вверх, Сампо! — Ландау наконец опомнился, и попытался отрезать преступнику все пути к отступлению. Но из-за того, что он был один, преградить ему дорогу он мог максимум авторитетом. Коски, казалось, даже не был застигнут врасплох, или хотя бы удивлён. Наоборот, он был на чём-то очень сосредоточен. Наконец, Гепард заметил, что он так внимательно разглядывал на стене. — Это вы рисовали, а? — Сампо только сейчас счёл нужным повернуться в сторону блюстителя порядка. На Гепарда теперь хитро пялились целых два синеволосых мошенника, один с рисунка, другой пообъёмнее. Двойная головная боль! — Это не важно! Сдавайтесь, или я буду вынужден… — А что, даже неплохо вышло. Очень… колоритно. — Коски усмехнулся, полностью игнорируя угрозы Гепарда. Ландау был несколько озадачен такой реакцией, но постарался взять себя в руки. — Я сказал, руки вверх! Коски нахмурился, раздражённый настойчивостью своего преследователя. Внезапно он удивлённо посмотрел куда-то за спину блондина, показал туда же пальцем и вскрикнул: — Смотрите, вор! Гепард резко обернулся, и… со всей силы стукнул себя по лбу. — Какой же я идиот… Разворачиваться обратно даже не было смысла. Конечно, никого там уже не было. Это синеволосое чудовище как сквозь землю провалилось. Ещё и второго с собой забрал. Видимо, в качестве бумажного сообщника… — В следующий раз засуну в плакаты динамит, — бубнил Гепард, с позором уходя с места происшествия.***
— Пронесло… — Выдохнула Пела, выглядывая из-за своего укрытия. Она видела весь этот фарс, разыгранный старыми врагами, но он её вообще не волновал. У неё было другое дело. Развесить ещё три (на четвёртый видимо не хватило бюджета, а главное – памяти) плаката о розыске, над которыми она работала тайно, и совершенно не хотела, чтобы кто-то узнал, что она хоть сколько-нибудь причастна к этому.***
Так в Белобоге появилось целых семь плакатов за авторством двух недопонятых гениев – Гепарда Ландау, капитана Среброгривых стражей и Пелагеи Сергеевны, офицера разведки. Вот только уже через пару часов все семь плакатов оказались у команды Звёздного Экспресса. «Стелле всегда нравился мусор» — прокомментировала это Март 7. «Над кроватью повешу» — подумала Стелла. А Дань Хэн подумал, что мог бы сжечь этих бумажных исчадий ада, если бы Стелла их не защищала, как своих родных детей. Несмотря на такие разные мнения об этих плакатах – трудно было бы отрицать, что творчество Гепарда хоть кого-либо могло оставить равнодушным.