Дотла

Он сгорает. Медленно, как дерево. Постепенно, от самого верха к центру, к ядру. К красному, бьющемуся сердцу, что стучит на границе сознания, как метроном. Тук. Тук. Тук. Стрелка качается влево, затем вправо, затем снова влево. В неизменном ритме жизни. Когда огонь дойдет сюда, сердце раскачает его по сосудам, напитает им жилы и мышцы. Так сгорают дотла. В нескончаемой, но приятной агонии. Когда сознание уже смирилось, но тело еще бьется, будучи инструментом, заводной машиной, фиксирующейся на ускользающей жизни. Оно бьется, в надежде на чудо. Эта отчаянная надежда. И она не спасет. Он сгорит. Сгорит дотла, оставив после себя серое ничто. Его по полям развеет ветер. Его ждет забвение в этой черной пустоте. Надежда лишь на то, что где-то в глубине его тела живет душа. И она пылает немного ярче, чем пламя снаружи. Но вряд ли. Вряд ли у него есть душа. У него есть метроном. Который стучит. Тук. Тук. Тук…