последняя любовь

Я опять на районе потерял себя в одном из дворов. Ты опять мне трезвонишь, чтобы знать, что я жив и здоров. Среди тех пацанов, барыг и быков, машин, мусоров. Я пообещал бросить дуть и пить, ведь это любовь.

— Ты лишь убиваешь меня своей любовью. Ты слишком навязчива, — парень был рассержен, — Перестань так активно ебать мне мозг, — рука потянулась ко лбу, потирая виски. — Я думала что моя любовь тебе лишь на пользу, но как оказалось все совсем не так, — усмехнулась девушка, — хорошо, Максат, я тебя прекрасно поняла. С меня хватит, я больше не могу так. Каждый божий день заканчивается лишь ссорами, разборками. Ты вновь уходишь на ночь непонятно куда, а я остаюсь одна, волнуясь вернешься ли ты на этот раз. Я больше не буду тебе ебать мозг, а ты просто исчезни из моей жизни, — она сделала глубокий вздох и отвернулась. Она хочет лишь нормальной жизни, без напоминаний о Масяне. Когда он уйдёт, она оставит всё позади. — Жанель, — парень ещё ни разу не называл её полного имени, для неё это впервые. Максат подходит ближе, заслоняя её своим взглядом, — Подумай ещё раз, ты и вправду хочешь этого? Жанель ещё никогда не видела его таким серьёзным. Сейчас она бы охотнее всего проигнорировала его слова, но не может. Он не сделал ничего плохого и всегда лишь беспокоился об её благополучии. Они оба понимали что их отношения не приведут ни к чему хорошему. Мы меряем любовь уровнем страдания. А здоровая любовь — это про то, насколько ты счастлив. Максат и Жанель несчастны в отношениях, ещё чуть-чуть и эти отношения перерастут в абьюзивные, — Говори я тебе сказал, блять, — парень схватил девушку за плечи, сжимая их. — Отпусти, — голос сорвался на крик — мне больно, Максат, — заметив свои действия парень сбросил руки, словно ошпаренный, — Хочу, я уверена что смогу пережить это, — худшее оправдание всех времён, но Жанель не может придумать другого. Ей нужно побыстрее отпустить парня, пока он её не переубедил. Стоит ему лишь взглянуть на неё, и она готова утонуть в его карих глазах. Заметив грусть во взгляде парня, она гордо выпрямляется, а его взгляд скользит дальше по её одежде. Разорванное платье подаренное им, в последствии очередной ссоры. Но это больше не играет никакой роли, — Почему? Почему я смотрю в глаза любимого человека, но этого человека уже нет в твоих глазах, Максат. Я не хочу стать такой же женой бандита, и остаться матерью-одиночкой, — она произнесла те самые слова, которые имели свойство ранить парня. — Подавись этими отношениями, — камень который держал парень полетел в окно подъезда, разбивая его, издавая не самый приятный звук. Максат развернулся, скрываясь в проёме двери. И вот она снова одна. Жанель побежала к выходу, но парня уже не было. — Так будет лучше и для тебя Масянь, — слова вырывались развязно, тихие всхлипы наполняли подъезд не самой приятной аурой. Она и понять не могла когда все зашло настолько далеко, ведь в начале всё было гладко. Прошла неделя. Жанель расчесывает свои волосы. И все же они никогда не станут такими же шелковистыми и красивыми, какими были при Максате. Это она. Со всеми своими ранами: теми, что видны человеческому глазу, и теми что прячутся внутри. Порезы на руках стали обыденной рутиной. Девушка оглядывает комнату в которой находится. В эту квартиру Жанель привела его, как своего любимого. По крайней мере, она так думала. Он держал её за руку и проводил время с ней на этой кровати, согревая её. Его пальцы лежали на животе Жанель, а губы касались её волос. Каждое его прикосновение было наслаждением. Хоть и родители были настроены против, мешать счастью дочери они не смели. — Я и вправду настолько сильно люблю тебя, — в руках фотография сделанная на дискотеке, их первое свидание. Пустота. Первое что почувствовала девушка после его ухода. Иногда наступали такие моменты, как сегодня, когда она внезапно чувствовала невыносимую пустоту, даже не пустоту, а безмолвие, не отчаяние, а неподвижность, будто в ней самой без каких-либо особых неполадок все остановилось. Тогда она ощущала желание получить кратковременную радость извне, желание быть сторонним наблюдателем чужой работы или величия. Не обладать, а лишь отдаваться; не действовать, а только реагировать; не создавать, а восхищаться. Только потом она сможет продолжить существование, ибо счастье — топливо для души, — Я не смогла дать тебе то, что так нужно было, — одинокая слеза покатилась вниз по щеке. Домашний телефон разрывался от звонков, рука потянулась к нему принимая вызов. — Да, — сухо произнесла Жанель, вытирая слёзы с глаз. — Жанека, привет. Как дела у тебя? ‐ это был Боб, единственный парень переживающий за их отношения, друг Масяни, — Масяня как не в себе, скажи мне, он вновь сделал что-то не так? — Нет Боб, он не виноват. Я решила что так будет лучше для нас, — Жанель врала впервую очередь самой себе, ведь понимала что лучше для неё уже не будет, — Болат, у меня к тебе просьба. Присматривай за ним, он может натворить глупостей. В последнее время он сам не свой. — И все же, ему без тебя хуево Жанель. Я тебе не говорил, но, тут такое дело. Масяня с Мухой в тюрьму загремели. Помогаю им как могу, ты сходи все-таки, навести его, — Боб так крепко хватался за последнюю надежду, не отпуская её из рук. Они оба знают, что не смогут друг без друга. — Обещаю, — Жанель будто задыхается, и сбрасывает трубку. Она хочет отойти от него. Рука крепко удерживает телефон, дабы тот не упал на кафель. Она мягко проводит себя по щеке. В это мгновение она представляет перед собой Максата. Ей не хватает любви, и она пытается восполнить этот дефицит. Интуитивно её обожженная душа тянется к другим людям, чтобы её полюбили, позаботились о ней. Но часто она выбирала таких же, как она сама. И в итоге вместо ощущения любви возникало много новой боли и желание закрыться ото всех. Ощущение, что не хватает любви, усиливается, и порой даже возникают мысли о том, что «меня вообще невозможно полюбить». Ей всегда было мало его. И это одна из причин их многих ссор. Она решительно поднялась с пола, направляясь к шкафу. Жанель не может отпустить Максата так просто, и она должна спасти отношения любым способом. Она готова даже ждать его, столько, сколько будет нужно. В нос ударил едкий запах сигарет, что неудивительно ведь это колония для несовершеннолетних. Девушка в длинном чёрном платье вошла в помещение, сощуриваясь в поисках знакомых персон. — Здравствуйте, — поздоровалась она с человеком в форме, — Я пришла на встречу. Сатыбалдиев Максат. — Проходите в кабинет, — ответил он, — Приведите Сатыбалдиева, к нему тут пришли. Жанель прошла в кабинет, сев на стульчик. Поставив пакеты с едой, она ждала. Не зная как посмотрит на него, что скажет. — Можно составить компанию столь красивой девушке? — мелодичный голос раздался за спиной, обернувшись она предстала перед собой Максата, — Пришла все-таки. Жанель вскочила, обнимая его. Вдыхая его запах, столь родной, не хотелось отпускать. — Пришла, — на лице девушки появилась грустная улыбка, после сказанных слов, — Я очень сильно скучала, — единственный возглас который тревожит её, именно по причине которой она находится здесь. Перед глазами тот самый парень, которого она любит, она думает, сейчас откроет и всё будет как и прежде. Но сталкивается с жестокой реальностью, ведь она и не знает что на уме у Максата. Раньше она любила рассматривать надменного киргиза, старалась запомнить каждую деталь и черту его лица, будто бы боясь однажды потерять его. Теперь это превратилось в привычку, от которой она уже не может избавиться. Максат ловит на себе её взгляд и поворачивается к ней. Почему-то она тепло улыбается, надеясь на его ответ. Он же не понимает перед ним и вправду его Жанель, или же это предрассудок из-за недели нахождения здесь. — Я схожу с ума, Жанель, — его рука ложится на её щеку, проводя по ней большим пальцем, — ты слишком реалистична. Даже пытаясь забыться я вновь вижу тебя, — парень усмехается, скидывая с неё свою руку. — Я настоящая, Мася, — она хватает его руку и крепче сжимает её, — без тебя мне плохо. — Если ты будешь бросать меня каждую неделю, советую оформить абонемент, — Жанель улыбается, видя что настроение любимого человека поднимается, — Не оставляй меня, я чувствую себя одиноким без тебя, — она понимает что без друг-друга они не смогут. — Не оставлю, — Сатыбалдиев осматривает её с головы до ног, и его руки нежно падают на её талию. Голова поддаётся вперёд, и он ощущает этот цветочный аромат, которого так сильно ему не хватало. — Я никогда не говорил тебе этого, потому что думал что это бессмысленно. Я понял это когда с каждым днем, по мере того, как я узнавал тебя, ты становилась все дороже и ближе, хотя изначально была мне безразлична, — его карие глаза пронзают её полностью, — Я люблю тебя, — с его уст слетели те заветные три слова, которых так не хватало Жанель. — Я верю в твои слова, и сама поняла настоящая любовь не проходит. Проходит простуда, насморк, или ещё какая хуйня, а любовь никогда. А если что-то в моей жизни и прошло, то это точно не она. Это болезнь, от которой я не смогла излечиться. От любви нет лекарства, да и не нужны они. Мои чувства настоящие, они не выветриваются, словно духи из открытого флакона, а только крепнут с годами. Наша страсть проходит, а истинная нежность нет. Она селится в сердце на всю жизнь, иногда спрятавшись в его уголках или складочках души, но обязательно рвётся наружу. Нет, любовь не проходит, проходят истерики, психи, утихают ссоры, стирается всё временное и ненужное, а она остаётся, — тело бросает в дрожь, сказать данное ей пришлось в трудную. — Я признал что я долбаеб, да и ты не святоша. Мы стоим друг-друга, — наконец-то он улыбнулся, настолько искренне, что девушке стало тепло на душе. Он аккуратно прижал её ближе к себе, дотрагиваясь до её лица. Взгляды пересеклись, и атмосфера плавно перетекала в более интимную. Максат приобнял её за талию, и в этот момент сердце девушки замерло. Парень коснулся столь желанных и манящих губ, и всё вокруг будто бы расплылось. Её руки потянулись к его волосам, а он своей рукой лишь прижимал девушку к себе ближе. Сминая его нижнюю губу, она проникла языком, углубляя поцелуй. В голове Сатыбалдиева слегка шумело, и на минуту он начал забываться. Жанель всецело захватили ощущения, которые она испытывала раньше именно с ним. Масяня целовал ее яростно, жадно, он завладел ее губами и теперь терзал их, и девушка буквально ощущала его полную власть над собой. Отстранившись друг от друга, они прикоснулись лбами. — Я буду ждать тебя, Мась, — произносит она, не сдерживая слез. Максат выглядел измученным в этой неприметной форме. На лице шрамы, порезы, — Прошу, пообещай мне. Пообещай, что выйдешь живым из тюрьмы. — Обещаю, жаным, — говорит он, — Все мазёва будет. Увидишь. Слова его были так сладки, если бы не оказались ложью. И в итоге судьба распорядилась так, что с тюрьмы он вышел, но уже не живым.