Думали, конец врагу, оказалось, что не с теми боролись. Роман Надирян
***
Кованные чугунные ворота открылись с внушающим скрежетом, когда повзрослевший наследник Малфоев ступил на подъездную дорогу, обсаженную живой изгородью. Два парня шли по дорожке к старинному особняку, казалось, что густые тисовые деревья оживились, как будто приветствуя первые увидевшие живые души за последние года. На когда то невероятной красоты фонтане, с давно отсутствующей водой, местами облезла краска и образовались ржавые потоки, от чего он выглядел слегка зловеще. Драко окинул взглядом земли Уилтшира и вспомнил, как маленьким учился летать на метле, как они с другими слизеринскими ребятами устраивали тут всякие пикники и соревнования, как толпами сюда стекались люди, наряженные в самые лучшие одеяния на торжественные приемы, организованные его матерью. Эти земли были прекрасными, пока их не замарали своим присутствием Пожиратели и их «хозяин». Даже сейчас, от вида парадного входа, из которого виднелся заброшенный сад его матери, веяло холодом и страхом. - Да уж, думаю нам сегодня будут сниться кошмары. Страшновато как то и внутрь заходить, там наверное и цвета стен за пылью не видно. Забини даже тяжело было вытащить с памяти картинки детских счастливых воспоминаний в этом поместье, он был реалистом и тут было реально стремно и реально много работы. - Я тут все переделаю, иначе просто не смогу тут жить. Слишком много чудовищ для одного дома. Малфой закрыл глаза, настраиваясь войти в особняк. Толкнув входную дверь, он еще какое то время боялся открыть глаза, но резкий хлопок, нарушивший мертвенную тишину поместья, заставил это сделать. Перед парнями стояла перепуганная домашняя эльфийка, в потрёпанном, дырявом сером полотенце. Драко вспомнил, что вроде бы ее звали Трикси. Увидев, кто были незваные гости поместья, она почти что не начала рыдать и прыгать. - Мы знали, мы точно знали, что молодой хозяин когда-нибудь вернется, мы содержали дом в чистоте, мы каждый день трудились, мы так ждали!!! - Хорошо, Трикси, я очень вам признателен, что вы не оставили свою работу в мое отсутсвие. Глаза эльфийки шокировано расширились от неожиданной благодарности хозяина, но она быстро собралась и сказав, что сейчас же прикажет готовить ужин и две спальни испарилась. Драко и Блейз прошли внутрь особняка и со всех сторон на них обрушились ругательства и проклятия предков рода Малфоя. - Трусы! - Позор чистокровного рода! -…избалованный мальчишка… - … недостоин носить эту фамилию. Парни переглянулись и взмахнули палочками, все голоса резко затихли и лишь беззвучно открывающиеся рты говорили о том, что эти картины будут еще долго выражать свое чистокровное мнение. - Первым делом мы уберем отсюда все эти картины. Слава Мерлину, что портрет отца некому было заготовить, мне и так долго в кошмарах снилось все, что он мог бы мне сказать. Блейз промолчал, его мать не кичилась чистотой крови и у них никогда не поднимались такие вопросы. А тут даже давно почивавшие в земле люди не могут успокоится, мда. Малфой наверно изменил свое мнение, за шесть лет он совсем стал другим человеком, Забини иногда даже перестал понимать смысл вещей, которые тот говорил. Пока он развлекался на пляжах Италии, заливался коктейлями и вниманием прекрасных туристок, Драко сидел над книгами и практиковал всевозможную магию, ходил куда-то, но никогда не комментировал куда. Поначалу он думал, что понятно куда парень двадцати лет может отлучаться из запершего их особняка, но потом Блейз понял, что это явно не то. Но превысить нормы дружеского приличия и откровенно следить за Драко он не мог, потому довольствовался тем, что в силах был делать. - Я надеюсь, что эти меченые ублюдки не выжрали все подвальные запасы. Я бы выпил. - Забини, тебе лишь бы бухнуть. Ладно, позовёшь Трикси в гостиной, пусть что-то принесет. Я сейчас загляну в одну спальню и присоединюсь к тебе. - А ты в мой рот не заглядывай. Сам меня сюда притащил, я бы может сейчас пыль во своем особняке сдувал, а не слушал проклятия всего малфоевского отродия. Но Драко уже не слушал его возмущений, уверенно идя в сторону лестниц, ведущих к спальням. По пути он вызвал эльфа Кринке, это был самый старый эльф этого поместья, Драко его хорошо помнил. - Кринке, я бы хотел тут все переделать, передай другим, что с сегодняшнего дня в поместье начинается капитальный ремонт. Первым делом, сегодня же, поснимайте со стен все картины и заприте в самом дальнем чулане и приведите в порядок фонтан перед входом, он выглядит отвратительно. - Да, хозяин, - прохрипел старый эльф, - будут еще какие то пожелания хозяин? - Ужин подадите через полчаса и картины в комнате Нарциссы пока не трогайте, с этим позже разберемся. Поклонившись эльф испарился и оставил Драко одного. Дойдя до дверей первых спален он остановился. Последние годы в этих спальнях жили Пожиратели, в этой справа его чокнутая тетушка Беллатриса, слева Долохов, дальше Кэрроу и Роули, а в той где на двери красовались внушительные царапины от когтей Фенрир Сивый. Хотелось поджечь все эти двери, вместе с воспоминаниями об этих людях. Какая грязь, это они были грязью, а не то, что они так называли. Пройдя до конца коридора Драко остановился перед дверью, в которую несколько минут не решался войти. Как много проблем с дверями, как трудно их открывать, а когда эти двери ведут в прошлое это почти невозможно вынести. Он боялся, что отец не сохранил спальню матери в прежнем состоянии, что он захотел выкинуть из памяти предательницу, которая ценой своей жизни сняла ответственность с Драко в этой треклятой войне. К слову, открыть просто так дверь не удалось, видимо отец при жизни запечатал комнату от незваных гостей. Провозився со стандартными попытками открыть замок, Драко наконец вспомнил заклинание производства его прапрадеда, которым пользовался его отец, думая, что этим ограничит возможности маленького Малфоя от нахождения интересных вещей в доме. Но любознательный Драко на каникулах очень много читал и толстые дневники его предков не были исключением. Комната была в точности такой же, как Драко ее помнил. Самая светлая во всем доме, белые стены, большое окно с видом на сад поместья, минимализм в мебели, живые картины полей и лесов, огромная кровать з белыми пологами. Тут витал дух его матери, она была такая, как эта комната, светлая и рассудительная. Единственным изменением было черное кресло, с гостиной, оно стояло повернутым к камину, над которым висел большой портрет его прекрасной матери во весь рост. Отец все таки сделал этот портрет, он правда ее любил. - С возвращением, сыночек. Я рада, что ты вернулся в поместье. Значит война все таки закончилась, как я и предполагала. - Мама… - услышав такой знакомый голос, глаза у Драко предательски защипало. - Я скучала, Драко. Ко мне приходил Люциус, но потом перестал, я догадалась, что он больше не придет, когда дверь в спальню пытались взломать. Но теперь я счастлива, насколько это возможно для портрета, что здесь ты. Как ты, сыночек? - Я буду в порядке. Все уладиться, война закончилась шесть лет назад. - Так почему ты так долго не возвращался? - Это сложно, после войны еще много чего происходило, магический мир страны на грани выживания. Мы с Блейзом долго выжидали, потом долго боялись. Но сейчас я здесь и я намерен восстановить свое имя. - Я тебе всегда говорила, что бояться это нормально. Ты теперь такой взрослый, такой красивый и мужественный. У тебя все получится, сыночек. - Мама, как ты…? Как ты умерла? Тебя мучали? Драко и хотел и не хотел это знать. Жертва его матери была основным толчком в изменении его мыслей. Тогда он понял да конца, что такое зло, а что добро в мире, и в той войне в частности. А поступок его матери дал понять, что добро все равно рано или поздно победит, как бы зло не пыталось залезть во все щели. - Я не помню, я всего лишь портрет. Это не важно, важно, что это все закончилось и ты стоишь тут живой и здоровый - Нарцисса бросила взгляд на отвернутый рукав рубашки, через которую были видны шрамы, - и без этой ужасной метки. Он тебя мучил? - Это тоже уже не важно. Он побежден во всех смыслах. Когда то все забудут его имя навсегда. - Драко улыбнулся матери. - Если ты не против я перевешу твой портрет в гостиную, чтоб ты всегда была рядом и видела мой жизненный путь. Ты не дашь мне сбиться с курса. - Конечно, Драко. Я и так всегда с тобой. Черт, Малфой, не смей плакать, твоя мать не должна этого видеть, она должна видеть, что теперь ты счастлив за них двоих. - Хорошо, мам, увидимся позже в гостиной. Я пойду к Блейзу. Он отвернулся к выходу, сморгнув слезу с глаз и быстрым шагом вышел в коридор. По пути он приказал Кринке завтра первым делом перевесить портрет Нарциссы над камином в гостиной и начать работу с восстановлением сада его матери. Этот сад будет единственным, что Драко хотел бы оставить тут прежним.***
Блейз ввалился в гостиную поместья Мелфоев, как будто он тут полноправный хозяин, приказав эльфийке принести лучшее вино из подвалов поместья и поторопиться с ужином, он упал на диван. Его мысли все это время не покидала странная ситуация на Косой алее. Что за черт там произошел с Мелфоем? После того, как старая испанская ведьма свела его метку с ним что-то случилось, это даже на половину не тот Малфой, которого он знал всю жизнь. Попытки разузнать что говорила ему ведьма, как прошло сведение метки и какую цену Драко за это заплатил, были увенчаны или молчанием, или бормотанием «ничего там не произошло; просто свела и слава Мерлину, что ты еще хочешь?; ничего особенного там не происходило». Забини даже смог себе как то оправдать всеми возможными аргументами отшельничество Драко от всего мира, в том числе от внимания женщин. Но сегодняшнее оцепенение при виде Грейнджер несло какой-то смысл, который Блейз не мог пока раскусить, что-то было не так. Надо не сводить глаз с этой аристократической задницы, а то чует его сердце что-то будет. Взгляд Блейза обратился на груду всяких писем и магических вестников, лежавших на комоде. Это было странно, при живых то Мелфоях мало кто мог писать им письма, а кто мог оплатить магические вестники вообще не понятно. Заинтересовавшись, что там может быть, Забини призвал кипу бумаги на кофейный столик и принялся изучать. Половина писем были характера, скажем мягко «наконец ваша семья отправилась к дьяволу», которые взмахом палочки тут же превратились в пепел. Пара писем была от Панси Паркинсон. «Драко, надеюсь, что ты жив, напиши мне…», «Драко, как только прочитаешь сразу же мне ответь…», а в третьем письме было приложено приглашение на свадьбу Панси Паркинсон и Гарри Поттера. Чего, блядь?? Панси и, акромантула ему на голову, Мальчик-который выжил?? Паркинсон, ты серьезно? Этот мир точно изменился больше, чем они могли себе это представить. Еще пару раз перечитав это приглашение, Блейз понял, что он так ничего и не понял и принялся рассматривать вестники. Спустя пару газет, он убедился, что это были выпуски, в которых были указания и законы Министерства, которые скорее всего посылались всем волшебникам. Его внимание привлек вестник, датированный двумя днями ранее. На первой странице красовался Рональд Уизли собственной персоной в квидичной форме Пушек-Педдл и писалось, что лучший нападающий английского квиддича снова привел команду к победе. Забини фыркнул, если Уизел был лучшим игроком в квиддич, которого нашли, то дела в спортивном мире плохи, гриндилоу лучше бы с метлой управился. Когда Блейз начал читать следующую страницу, он почти выплеснул самое дорогое вино из запасов Малфоев себе на штаны, вскочив с дивана. Он подносил газету ближе к лицу и уносил ее обратно, надеясь, что ему мерещиться жирнющий заголовок. ЗАКОН МИНИСТЕРСТВА О БРАКЕ! Что? За? Хрень? Забини нервно взмахнул газетой. Так-так. Вчера на пресс-конференции первый заместитель министра магии Тодариан Бэстридж объявил о принятии возмутившего волшебный мир Англии послевоенного Закона о браке, который вступает в силу с 13 августа 2004 года. Он указал, что ввиду значительного уменьшения магического населения Англии и отсутсвие за последние годы демографического роста, это вынужденная мера, на которую Министерство обязано пойти. Министерство просит отнестись с пониманием и не препятствовать восстановлению Магической Англии. Вот же хренов псих! Не препятствовать тому, что вас буквально хотят спарить и лишить любого права выбора! Вот это да! Закон о браке касается всех ведьм и волшебников от 21 до 45 лет, которые до сегодняшнего дня не связаны узами брака. Каждые из таких ведьм и волшебников совиной почтой получат уведомление и бланки для заполнения, которые необходимо будет предоставить в Министерство, чтобы подтвердить свое участие. Пф, участие! Вот так конкурс! Каждому из них надо будет внести в бланки свои персональные данные, финансовое состояние, а также некоторые личностные характеристики, которые он или она посчитают важными для выбора их будущего супруга. Эти данные затем будут занесены в реестр, к которому можно будет получить доступ через архив Министерства. В течение трех месяцев (с начала сентября и до конца ноября) кандидаты смогут просмотреть списки и подать Министерству заявку на прошение руки выбранного им ведьмы или волшебника. После принятия ходатайства о браке, подтвержденную с двух сторон, помолвка будет зарегистрирована Министерством. До конца этого года пара должна официально заключить брачный союз. Волшебники, подходящие под все критерии Закона, которые самостоятельно не обратятся в Министерство к концу трехмесячного периода, подвергнутся министерскому вмешательству, то есть супруг будет им подобран автоматически (и это еще мягкая мера). Если ведьма или волшебник обратились в Министерство, но не приняли никаких предложений к концу трехмесячного периода, первое прошение в отношении их персоны будет автоматически принято. Ознакомиться со всем текстом Закона о Браке или получить его копию вы можете в холле Атриума, возле информационной стены. Когда Драко зашел в гостиную, ужин уже стоял на столе, но был нетронутым, на кофейном придиванном столике были разбросаны какие-то письма и газеты, а сам Блейз стоял с глазами размером с бладжер и пялился в какой-то Весник с нескрываемым шоком на лице. - Это… да это… это же возмутительно, Малфой! - Что такое, Гринготтсом теперь будут заведовать леприконы? Поттер теперь новый министр магии? А нет, наверное все бордели закрывают? Малфоя правда забавляло выражение лица Забини, на нем редко можно было увидеть такие явные эмоции. Забини кинул в его сторону газету и принялся копаться в грудах бумаг, лежавших на столе. Наконец выудив толстенный конверт с печатью Министерства, он разорвал его с бешенством саплохвоста и принялся переворачивать груды листков. - Вот ублюдки какие! Это нарушает все права человека! Какого фига они творят? Так, ну это уже было даже не смешно. Драко схватил газету с дивана и принялся изучать. Сначала его так же, как и Забини позабавила роль Уизли в мире квиддича, неужели именно это так взбесило его друга. И что тут, пусть позорится себе на здоровье. Перевернув газетную страницу, взгляд Малфоя тут же посерьезнел. Эта ситуация вообще не вписывалась в его планы. Если можно было сказать, что Забини был в злом замешательстве, то по Драко тут же пробежала волна откровенного бешенства. Он отшвырнул газету, его глаза сверкали гневом, когда он шагнул к Забини и вырвал у него страницы из конверта. «Уважаемый мистер Малфой, в связи со вступившим в силу Законом о браке…» и бла-бла-бла. - Они не серьезно. Блядь, эти бланки, они словно… словно… - глаза Забини все еще были огромного размера. - Словно мы рекламируем себя, как скотину на спаривание. - Малфой гневно изучал бланки. - Помимо фотографий им нужен наш годовой доход, и финансовое состояние, и… Может нам еще ошейники одеть? Что за бред? Годы, прожитые Малфоем в этом поместье преподали Драко хороший урок о ценности свободы, а теперь только ощутив эту свободу во всем и начав планировать, как ему казалось, светлое будущее, на него снова опустились эти рамки. Что он в этой жизни теперь делает не так? Он так надеялся, что он закроет этот порочный круг чистокровных традиций с обязательствами о браке. А теперь даже не родители, а какие-то вонючие чиновники, будут подбирать ему невесту и это точно будут какие-нибудь пустышки, которые покупаются лишь на его финансовое состояние. - Мы сейчас же вернемся в Италию. Ноги нашей тут не будет! Блейз уже выходил из транса и теперь начинал откровенно паниковать. - Это бесполезно. Мы наследники магической Англии, где бы мы не были, мы обязаны подчинятся законам этой страны. Мы и так скрывались годами, а теперь засветились тут и в этом нет никакого смысла. - Черт! Ну тогда, тогда мы можем выбрать себе кого-то, кого знаем? Кого мы знаем? Хоть кто-то остался жив и при своем рассудке?! - Не знаю, разве что Паркинсон может быть жива и свободна, ее родители умудрялись долго скрывать от Лорда. - Хера, она с Поттером! - Она… с КЕМ??? Ха-ха, Забини, очень смешно, как раз время для подобных шуток. - Скажешь мне шутки, вон, на столе, твое приглашение на свадьбу. Драко с недоверием уставился на письма Панси. В другой ситуации его бы это позабавило и вызвало бесчисленную волну шуточек, но сейчас было точно не до этого. - Малфой, что нам, черт бы меня побрал, делать? - Что ж, единственное, что мы можем сделать, это подчиниться и заполнить эти херовы бланки. - Забини с недоверием на него уставился. - А затем мы возьмем копию этого блядского закона и будем искать там лазейки. Придется действовать по факту. Трикси! Тащи огневиски!***
За некоторое время до этого Если бы кто-то сейчас проходил мимо этого дома, то меньшее, что он мог подумать - начинается Третья магическая война. Бах! И разбив окно из него что то вылетело. Хрясь и что-то снова в него врезалось. Под бешеные крики и топот ног, кто то взбежал на второй этаж, с сильным грохотом открылось окно и в него начали вылетать вещи. - Убирайся! Ради Мерлина, убирайся, я не хочу больше видеть твою мерзкую, - и что то вылетело из окна, кажется штаны, - предательскую, - на этот раз вылетело пару футболок, - рожу! - а это была какая то хрустальная статуэтка, которая вдребезги разбилась об асфальт. - Гермиона, это же моя хрустальная статуэтка Пушек-Педдл. Что ты творишь? Давай спокойно поговорим! - Рональд Артур Уизли, никаких разговоров! Сейчас же собирай все свои гребаные манатки и выматывайся с этого дома! - Я НИКУДА НЕ ПОЙДУ! Послушай же ты! Бах!! И в паре сантиметров от рыжей головы об стену разбилась ваза. - Черт, нам ее подарили Чарли с Луной на новоселье! Что ты творишь! Бабах! - Это же редкое коллекционное издание, Миона! - Это то, это это, мне наплевать! БАХ! В ход пошел чайный сервиз от миссис Уизли. - Ты, чертов козел, Рональд! Я тебя застала в постели с этой… этой… - Милли! В попыхах выкрикнул Рон и тут же осознав, что он сказал позеленел, но летевшая в его сторону толстенная книга быстро вернула ему прежний красный цвет лица. - Кретин! Убирайся к своей М-и-лл-и и пусть она тебя терпит! А я больше не намеренна находиться на расстоянии меньше нескольких километров от тебя! - Миона… послушай… - Ха-ха Что? Что мне слушать? Это не то, что я подумала, верно? - Конечно… - Ха-ха И что же я думаю, Рон?! - Точно не то, что есть! Ты просто слишком резко на все реагируешь! Ведь я все равно люблю тебя! - Ты ЧТО? Такой дикий приступ смеха точно не мог принадлежать хрупкой девушке. Он резко оборвался и опасный блеск в глазах не предвещал ничего хорошего. - НИКОГДА, слышишь, больше никогда не смей этого говорить! - Но это же правда! Я всегда любил только тебя и это не измениться. По движению руки Рон определил, что сейчас оттуда появится палочка, а глаза его девушки явно указывали на долгую мучительную смерть. Черт, свою палочку он оставил на кухне, пытаясь догнать ее и успокоить. - Гермиона, давай попробуем решить все без насилия, не трогай палочку, ты же не нападешь на безоружного? Дорогая, давай просто поговорим о чем то другом. - Другом?! Другом??? Рональд, ты трахал в нашей постели какую-то Ми-лл-и, а сейчас предлагаешь мне поговорить о чем то другом? Да кто она вообще такая?? - Никто, на фоне тебя она сущее ничтожество. Ты самая лучшая, Герми… - ему в лицо была направлена палочка, кончик которой зловеще светился. - Прошу тебя, мы же можем нормально поговорить, без этого всего. - Я самая лучшая? Ану ка вспомним, что ты там стонал, когда я вошла в спальню… «детка, о да детка, ты просто лучшая», не так ли? Или ей ты тоже лгал, ведь ты просто чертов лжец!? - Но это же совсем другое! - Еще скажи, что не получил от этого удовольствия! - Конечно же, что … - Вермикулюс! Красная вспышка ударила в стену и полка с наградами с грохотом полетела, чертовы инстинкты игрока в квиддич. - Гребенный лжец! Ты притащил ее в НАШУ постель! Ты такой ублюдок, Уизли! Скажи мне Рональд, сколько времени мы с тобой уже вместе? - Ну… где то лет пять… Палочка в руках Гермионы заискрила и вокруг начали взрываться предметы. - Уже больше шести лет, сраный ты козел! Мы начали встречаться еще во время войны! Неважно. Ты знаешь что? Я сегодня раньше ушла с работы, бросила все дела, сходила в колдосалон, заказала столик в ресторане, потому что твоя мать мне намекнула, что ты собираешься делать предложение. И что я получила вместо этого? Шлюху Ми-лл-ии в моей кровати!! - Конечно же! Миона! Конечно! Дай мне секунду! Он бросился к прикроватной тумбочке, что то с нее выудил и с торжествующим видом подошел к Гермионе. На всякий случай оставаясь в паре метров от нее, он опустился на одно колено и открыл бархатную коробку. Гермиона поморщилась, золотое кольцо с разноцветными бриллиантами. Она не любила золото, не любила все цветастое, этот парень вообще хоть что то о ней знал. - Ах ты долбаный… несчастный… кретин! Даже не смей рта открывать! Ты думаешь после всего этого я опущусь до того, чтобы дать натянуть себя эту сверкающую дрянь?!! - Миона, просто скажи мне да, я тебе обещаю, что такого больше не повториться. Он так улыбнулся, что хотелось выбить ему все тридцать два зуба. Гермиона подлетела и выбила коробку с кольцом у него з рук. - К черту все! К черту тебя! Я сама уйду!!! И никогда, не смей никогда ко мне приближаться! - И куда ты пойдешь, идиотка?! - Рон тоже начинал вскипать. - Тебя кто-то ждет? А, так может у тебя самой кто-то есть, а ты сейчас оформила прекрасное прикрытие, обвиняя во всем меня! А и правда, откуда мне знать настоящие причины твоих задержек в Министерстве. - Что??? Бамбарда! - и стена на которой висели рамки с фотографиями взорвалась. - Ах ты жалкий мерзавец, ты еще будешь на меня сворачивать всю эту ситуацию! Она начала бешено носится по комнате, которая погрузилась в клубы пыли от разлетевшийся стены, скидывая рандомно попадающиеся в руки вещи, долго пытаясь закрыть свой чемодан, она запыхалась. В итоге наконец вспомнив, что она волшебница, кинула пару заклинаний и чемодан захлопнулся. Ухватив его она направилась на первый этаж, схватила вазу своей мамы и направилась к выходу. - Не смей, не смей уходить, чертова идиотка! - орал сбегая по лестнице Уизли. - Я тебе только что сделал предложение! А ты тупо уходишь! Так может это ты пытаешься развалить наши отношения! - Отношения? Рональд, у тебя очень странные понятия отношений! Ты только что сунул мне это чертово кольцо в комнате, где до этого ебал какую-то девку? Так может ты иногда будешь включать мозги не только во время квиддичных матчей? И наконец сообразишь пробмлематичность всей ситуации! - Я не вижу никаких проблем, ведь я люблю тебя. - Да, и отлично это сегодня доказал. Она вышла за дверь и уже собиралась аппарировать подальше отсюда, в какой нибудь глухой лес, или заброшенную местность, или на самую высокую скалу мира. Не важно, подальше от людей, а особенно от ее уже точно бывшего парня. - Ты все равно вернешься. Гермиону остановила не сама суть слов, а тон в котором они были сказаны. Она резко обернулась и увидела, что Уизли… ухмыляется. Этот ублюдок ухмылялся! - Сомневаюсь, Рональд, что это когда-то станет правдой. Ты слишком много сделал для того, чтоб это никогда не оказалось правдой. - Вернешься, - еще сильнее ухмыльнулся Уизли, о, как же хотелось заехать по его самодовольной роже. - Ты вернешься потому, что больше никому в постели не нужна властная нечёсаная всезнайка. Ты можешь быть для всех Мисс героиня войны, но только я тебя знаю настолько, чтоб с тобой спать. - Какой же ты гнусный ублюдок, Уизли. Гермиона махнула палочкой, дверь резким хлопком закрылась, грубо вытолкнув рыжего на порог и он шлепнулся на землю, прямо на лицо. А Гермиона аппарировала, не позволив себе дать волю слезам на глазах у этого червяка. Как она могла позволить себе быть с ним столько лет. Это был не тот Рон, в которого она влюбилась, это был другой чужой для нее человек. Все, что она любила многие годы, были лишь воспоминания о старом добром Роне и понимание этого еще больше ее накрыло.