Любовь над облаками

Уже просыпаясь, чувствую, что мне предстоит нелёгкий день. Хочется вообще не открывать глаза, так и лежать в спасительном тепле одеяла, не думая ни о чём. Проще всего сдаться, не действовать, самоустраниться, как будто меня нет. Трусливо проигнорировать приглашение, сделать вид, что я его не получил, а что согласился, так это был не я. А кто тогда? Да откуда мне знать? Мой клон, брат-близнец, привидение дедушки Гамлета или ещё там кто-то, всех не помню. В общем, придумать оправдание — ничего не знаю, ничего не слышал, я вообще глухой, оставьте меня в покое. Но реальность, кислотой разжигая сознание, напоминает о себе. Не могу поступить как последний негодяй — сначала согласиться на встречу, будучи на эмоциях, а потом малодушно струсить, не прийти и даже не сообщить об уважительной причине. Так не поступают в приличном обществе. Конечно, кто она мне, эта актриса? Да, мне — никто, но она сестра невесты Эдварда, а значит, его родственница. Хорошо хоть не моя. Хотя, говорят, раньше, в девятнадцатом веке, запрещено было жениться на сестре жены брата, такое родство с какого-то перепуга считалось кровным. Генетику не знали, тупицы примитивные. Стоп, о чём это я? Я же не собираюсь жениться на этой… Вертлявой шлюшке. Я ведь не собираюсь, правда? В смысле, мне никто и не позволит, но надеюсь, у меня нет подобного даже в мыслях, ведь это недопустимо по всем канонам. Я её ненавижу и презираю. Я её недостоин. Она — недостижимая звезда, а я — ничтожество. И тем не менее, на душе при этих мыслях становится темно и мрачно, как будто внезапно наступила ночь, хотя ещё раннее утро. Да, стоит уже посмотреть правде в глаза, я влип. И по-моему, очень серьёзно. Похоже, меня уже ничто не спасёт. Неужели настолько сильно увлёкся этой недоступной королевой, что жизнь без неё кажется мрачной и беспросветной. Тем не менее, это, наверное, может подтвердить та же Эмили, с которой спал вчера вечером. Она в страшном разочаровании покинула комнату отдыха после того, как во время оргазма я назвал её Нина. Тоже мне странная девица, она что, думала, я буду называть её имя? Да мы не знакомы. Даже не знаю, кто она вообще, где учится, кем работает, есть ли муж, парень, любовник, семья, дети. Не знаю, сколько ей лет, из какой семьи. То есть абсолютно ничего, кроме имени, национальности и того, что здесь была на каникулах. И она ещë обиделась из-за того, что назвал её другим именем. На что рассчитывала? Что я брошу всё и улечу с ней во Францию? Смешная. Мои мысли прерывает резкий звонок в дверь, ввинчиваясь в сознание самым неожиданным образом. Матерясь, встаю с кровати, гадая, кого там принесло в семь утра. Разрываюсь между желанием навалять незваному гостю и проигнорировать его. А если что-то важное? Конечно, Эдвард позвонил бы по телефону, если я ему нужен, но кто знает. При моей профессии нет места обидам и игнору. Мало ли, вдруг где-то самолёт разбился? Не приведи Господи, конечно. Даже не потрудившись что-то накинуть на себя, иду к двери в трусах. А чего мне стесняться? К счастью, у меня нет комплексов, не с чего им быть, всё при мне. Так что кто бы там ни был, пусть обзавидуется. А если какая-нибудь девушка, так ещё лучше, может, возбудится и захочет переспать со мной. Только очень надеюсь, что это не Эдвард. Соблазнять брата не входит в мои планы. В прихожей бросаю взгляд в зеркало, улыбаюсь отражению идеального красавца с накачанным прессом. Куда там твоим голливудским актёришкам до меня, Нина. Уверен, если бы ты увидела меня без одежды, упала бы в обморок. От этой мысли почему-то становится тепло, смешно и щекотно в желудке. По крайней мере, одно преимущество у меня есть. Сомневаюсь, что она где-то встречала такого сексуального парня. Представив на секунду лицо Нины, если бы она увидела меня, чувствую, как губы расплываются в коварную улыбку. Не глядя в глазок, открываю дверь… На пороге стоит собственной персоной… — Даша! — удивляюсь я. — Откуда ты? Как? У тебя же доклад, — невнятно бормочу, посторонившись и пропуская её в коридор. — Извини за мой вид, — смущённо говорю я. Конечно, мне особо нечего её стесняться, но всё же после мыслей о Нине как-то немного не по себе, что её сестра видит меня почти голым. Раньше меня такое не волновало. Особенно учитывая, что мы много раз ночевали вместе. И на пляже отдыхали. Так что неплохо знаем друг друга внешне, во всех подробностях. Девушка впархивает в квартиру лёгкой, грациозной птичкой. Мне становится немного неловко. Не ожидал её здесь увидеть. Она же к докладу готовится. — Да что я там не видела? — отмахивается Даша. — Ты мне уже давно как брат. Я даже зубы чищу твоей щёткой, если ночую здесь. Вот это новость. Нет, я не против, скорее даже польщён доверием. Но просто надеюсь, что Эдвард никогда не узнает, он такое не выдержит. Они же целуются двадцать четыре часа в сутки, когда вместе. — Решила заскочить к тебе пораньше, — беспечно смеётся эта ведьмочка, — мой с утра на работу умотал, — в голосе лёгкое осуждение. — Женился бы сразу на своей работе, а точнее на стране. Что-то меня настораживает в её словах. Подхожу ближе, протянув руку, слегка приподнимаю её лицо за подбородок, чтобы посмотреть в глаза. Даша слегка краснеет. А я радуюсь, что удалось смутить её. — Ты ревнуешь? — удивлённо спрашиваю я. — К работе? Или к стране? Даша краснеет ещё сильнее, отводит взгляд. — Понимаю, что это очень глупо. Но у меня мечта, чтобы я была его главной любовью, — признается она. — Ты и так его главная любовь, — недоумённо отвечаю я, не понимая, что она имеет в виду. — Даже меня Эдвард так не любит, только после тебя, — решаю свести всё к шутке. Хотя надеюсь, ей-то не такая уж и шутка, кого ещё ему любить. — Знаю, это глупо, — совсем опустила голову девушка, — я очень люблю Викторию, считаю её родиной. Но иногда мне кажется, что у Эдварда с ней особая связь. Они неразрывны друг с другом. Не могут друг без друга. Возможно, это моё воображение, но мне кажется, здесь даже погода зависит от настроения Эдварда. Мне бы радоваться такой связи правителя со страной, а я иногда завидую и ревную. Эдварда к к Виктории, а Викторию к Эдварду. Я сумасшедшая, да? Мне иногда кажется, что в таком их гармоничном союзе мне нет места. Они с Викторией любят друг друга и вполне счастливы вместе. А я лезу, как третья лишняя. После её слов мне становится немного не по себе. Принимать страну за живое существо? Которое имеет интеллект, может что-то чувствовать, улавливать чьи-то мысли. Это мистика какая-то и чушь. Хотя если вдуматься, Эдвард и его страна действительно чувствуют друг друга. А как он её любит, отдаёт ей все силы. У него просто зависимость от неё. Он никогда надолго никуда не уезжал. Может быть и есть связь, кто знает. — Всё, собирайся, мы уходим, — прерывает мысли голос Даши. — А? Что? Куда? — непонимающе таращу глаза. Я в полном недоумении. Неужели она решила силой потащить меня на встречу со своей долбанутой сестрой? Даша тоже будет присутствовать? Возможно, это и к лучшему. Кого я обманываю? Холодная волна разочарования накрывает целиком. Неужели я действительно так хочу увидеться с Ниной наедине? Идиотская идея. — Что значит куда? — недовольно ворчит Даша. — Покупать мне новый телефон, — как само собой разумеющеся обьясняет она. — Ясно. Тогда подожди, я оденусь. Не пойду же в таком виде. Если появлюсь в магазине в трусах, все женщины упадут в обморок. Ну а меня отправят в психушку. Даша весело смеётся. — Обожаю, когда ты так уверен в себе. Знаешь свои сильные стороны. Может и на встречу с Ниной так пойдёшь? — эта невыносимая девчонка продолжает издеваться надо мной. — Тогда она примет меня не только за хейтера, но уже за психически больного идиота, — возмущаюсь я. — Всё, всё, — Даша складывает руки в примирительном жесте, — я же не знала, что некоторые такие обидчивые. — Не находишь, что это очень рискованно подкалывать человека, который собирается купить тебе новый смартфон? — изображаю строгий вид, хотя на самом деле понимаю, что это шутка. На кого мне ещё тратить деньги, если не на Дашу. — Ой боюсь, боюсь, — смеётся девчонка и в шутку дёргает меня за волосы. — А зачем тебе ещё нужны деньги, если не тратить их на любимую девушку? — Даша, Даша, — я только это и могу сказать. А что ещё тут скажешь? Если бы не мой брат, то, конечно, единственной любимой девушкой в моей жизни была бы она. Но это запрещено всеми моральными, этическими и дружескими нормами. Я даже и не подумаю разрушить их отношения. Обоих люблю больше всего на свете. И не собираюсь ломать им жизнь ради себя. Я не заслуживаю счастья. А вообще, Даша, конечно, очень интересный человек. У Эдварда стесняется брать деньги, по крайней мере напрямую, не через его (нашу) сестру, а у меня спокойно и даже не видит в этом ничего особенного. Смущается, когда Эдвард дарит ей подарки, всё боится, он решит, что она корыстная и любит лишь его деньги, а не его самого, зато от меня принимает подарки с радостью, как само собой разумеющеся. Интересно, за что мне такое доверие? Может быть, считает меня братом? Скорее всего да, вряд ли что-то большее. В какой-то степени мне очень даже нравятся наши отношения, хотя и не знаю, как их охарактеризовать. Я с таким раньше не сталкивался, нет никакого любовного интереса, во всяком случае, с её стороны точно нет. И мы не любовники, как с Норой, хотя как раз Норе я бы и не дарил ничего, у неё свой муж есть. Только по праздникам из вежливости могу сделать подарок и всё. Я вообще не трачу деньги на любовниц, у нас финансовая свобода. Но Даша — другое дело. Хотя наши отношения нельзя даже и с натяжкой назвать дружбой с привилегиями. Скорее это инстинкт старшего брата. Правда, стоит заметить, что наши разговоры, а иногда и действия, явно выходят за рамки отношений брата и сестры. Наверное, именно потому что мы не родные. Даша часто слишком откровенно кокетничает со мной. Причём совершенно естественно, без всяких планов на будущее и подтекста. У меня никогда не было настолько близкой дружбы с девушкой. Но, возможно, именно так она и должна проявляться. Лучшие друзья, которые изредка могут позволить себе выйти за рамки, скорее в шутку, чем серьёзно. Вообще не знаю, нормально ли это. Не могу определиться. Точно знаю, что мы очень любим друг друга, но совсем не так, как Даша любит Эдварда. А у меня к ней совсем не такое отношение как к Норе. С одной стороны, с Норой мы тоже друзья, но я к ней вообще не испытываю привязанности. Никаких эмоций. Если завтра она исчезнет из моей жизни, мне будет всё равно, в душе ничего перевернётся. Только, может, лёгкое сожаление, что не будет классного секса, только и всего. Зато Дашей я реально дорожу, хотя с ней мы не спали. Но от неё мне это и не нужно, я люблю её как личность. И думаю, она мне дороже всех, за исключением брата. Пока размышляю о наших отношениях, успеваю одеться и беру кошелёк. — Поедем на моей машине, — прерывает мои размышления Даша, — потом я отвезу тебя обратно, и поедешь к Нине. — А можно без этого? — спрашиваю я, садясь в её машину. — Ну что ты, дорогой? — протянув руку, Даша растрепала мне волосы. Вот мелкая гадина. — Разве я могу позволить, чтобы мои усилия оказались напрасными? Я, значит, сообщила её агенту о тебе, проследила, чтобы встреча была назначена, а ты планируешь слиться в последний момент? — её глаза сверкнули. — Не допущу. Ты пойдёшь знакомиться с Ниной, даже если мне придётся связать тебя и тащить силой. — Интересно посмотреть, как ты это сделаешь, — мне становится смешно. Она же ещё такой ребёнок. И ведёт себя соответственно. — Кстати, почему всё-таки решила сменить телефон? — спрашиваю я, когда Киа Рио выезжает на проезжую часть, ловко маневрируя среди машин. Даша, которая сосредоточенно смотреть на дорогу, отвечает не сразу: — Так получилось, что моего больше нет, — скорбно сообщает она наконец. — Сломался? — сочувственно спрашиваю я. — Нет, — кривит губы девушка, — я его о стену разбила. — Что? — я, конечно, знаю о том, насколько она темперамнетная, но чтобы так разозлиться — это уж слишком. — Эдвард не отвечает на сообщения, ничего не пишет. Причём вчера вечером мы отлично пообщались. Я искала материал для доклада, мама помогала, а Эдвард составлял презентацию в PowerPoint. Всё было абсолютно нормально, как всегда. Потом мама нас накормила. Эдвард пытался уломать меня на секс, но я не позволила, потому что мне нельзя было отвлекаться. Пообещала на следующий день, то есть сегодня. Он не обиделся, всё было в порядке. Но сегодня утром, когда уехал, он снова не отвечал на сообщения. Я разозлилась и запустила телефон в стену. Хорошо что мама уже ушла на работу, а то пошли бы неудобные вопросы касательно модели моего поведения. — То есть ты уверена, что проблема именно с телефоном? Не с Эдвардом? Просто он не получает сообщения и не может отправить, потому что у твоего смартфона был какой-то глюк? — уточняю я. — Мне очень хочется в это верить, — вздыхает Даша, — но если честно, не знаю. Ведь когда были вместе, он бы сказал, что что-то не так. Значит, сам не пишет. Ведь если бы сообщения не доходили, спросил бы почему? — Даже не знаю, — я задумываюсь. — Вообще Эдвард всё время занят, может, у него нет времени замечать такие детали. Главное, что общаетесь лично, для него это важнее. — Да, наверное, ты прав, — соглашается Даша, — а я придумала, как его проверить. — И как? — Приедем, расскажу, — отвечает она. — Понятно. В магазине Даша с интересом рассматривает телефоны. — Айфон последней модели, — предлагаю я, увидев, что она не отрывает от него взгляда, — хочешь? — Ну что ты, это дорого, — смущается девушка, хотя глазки рагорелись, а щёчки покраснели. Я же вижу, как она его хочет. — А на кого мне ещё тратить деньги, если не на любимую девушку? — повторяю её фразу. Даша грустно смотрит на Айфон, также грустно говорит, пряча глаза. — Нет, мой папан сразу поймёт, что это не тот телефон. Если скажу, что свой разбила, он обвинит меня в том, что не умею бережно относится к вещам. Не хочу ругаться. Тем более, он станет выяснять, откуда у меня такой шикарный смартфон. Я же всё, что зарабатываю на практике, отдаю родителям, хочу быть честной, ведь живу у них, трачу их деньги. Они против, но я настояла, не хочу сидеть на их шее. Да, классная логика. Не хочет сидеть на шее родителей, работает и не может даже позволить себе телефон. Хотя, конечно, она же идейная. Считает, что если живёт с родителями, то должна отдавать деньги в семейный бюджет. — А что они говорят? — интересуюсь я. — Ругаются, — охотно говорит Даша, — не хотят принимать мои деньги, как бы ни настаивала. Тогда я просто перевожу на их счёт. Они не трогают, так что сумма растёт. Но и я их не беру. Получаются накопления, которыми никто не пользуется. Да, чудесная чокнутая семейка. Никогда их не пойму. Она ещё и работает бесплатно, ведь не пользуется деньгами, и родители тоже. Зато счёт растёт — это тоже неплохо. Интересно, кто не выдержит раньше и возьмёт эти деньги, кто из них окажется менее упрямым? — Вот Нокиа, как у меня, — вздыхает Даша, увидев похожий телефон, — берём его. — Хорошо, — отвечаю я, — ты пока сходи поправь макияж, у тебя тушь потекла. — Что? — не верит Даша. — Какой макияж? Какая тушь? Я же не крашусь, — она смотрит на меня с подозрением. — Опять какие-то шутки? Упс. Прокол. С другими это работает. Стоит сказать девушке, что потёк макияж, её как ветром сдувает. Не думал о том, что Даша не красится. — Тебе трудно отойти на время? — злюсь я. — Всё-таки подарок покупаю. — Который я видела и выбрала, — смеётся она, но всё же покорно выходит из магазина. Беру выбранную ей Нокиа, кладу в обычную коробку, затем беру Айфон и прошу завернуть его в подарочную упаковку. Выйдя из магазина, ищу Дашу. Она стоит у противоположной витрины. Внимательно рассматривает мороженое. Не замечает меня. Неслышно подхожу к ней сзади. Осторожно обнимаю за плечи, легко целую в макушку. Даша поворачивается ко мне с улыбкой. — Привет, мой сладкий пончик, — радостно говорит она, как будто мы месяц не виделись, и целует меня в щёку. Протягиваю пакет. — Возьми, мышонок, — говорю ей. Она быстро открывает его. Её глаза расширяются от шока. Она растерянно берёт коробку с Айфоном. Краснеет. Быстро кладёт его обратно. На лице сменяется целая гамма чувств. — Артур! Зачем? Ведь папа будет в ярости. И я сама не могу принимать такие дорогие подарки. Это же Айфон последнего поколения, знаешь, сколько он стоит? — в голосе шок и недоумение. Ещё бы мне не знать. Я же его купил. — Послушай, мелкая, — наклоняюсь к ней, чтобы наши лица были на одном уровне, — мне не важно, сколько он стоит. Хочу сделать тебе приятное. Если твой чокну… ой, извини, в смысле, твой папаша запрещает тебе иметь дорогие вещи, это не значит, что ты должна идти у него на поводу? — смотрю на неё и с ужасом осознаю, что глаза щиплет от непролитых слёз, до того мне жалко эту несчастную девушку, с детства видевшую лишь аскетичную обстановку. И ведь не из семьи бомжей-пьяниц. В другой ситуации её родители были бы миллионерами за счёт своих изобретений. Но этим, видите ли, ничего не надо. А ребёнок страдал из-за них. — Пойми, малышка, мне больно видеть, что юная девушка не получает то, о чём мечтает. Хочу дарить тебе радость, насколько это в моих силах. Даша смотрит смущённо. Надеюсь, она не обидится из-за того, что я её жалею. Она же упрямая, ещё разозлится. — А кто сказал, что я об этом мечтаю? — тихо спрашивает. — Может быть, мне ничего не надо? — Меня не обманывай, — обнимаю её за плечи, — от других можешь всё скрывать, но я вижу тебя насквозь. — Ой, — Даша пытается прикрыться руками, — получается, у тебя рентгеновское зрение, и ты видишь меня сквозь одежду? — она неестественно смеётся, пытаясь перевести всё в шутку. — Ты знаешь, о чём, — спокойно отвечаю я, — можешь сколько угодно не интересоваться модными вещами, но всё же не может быть, чтобы девушка твоего возраста была абсолютным аскетом и ничем не интересовалась. Не в такой, конечно, степени, как все эти современные пустышки, но всё-таки, — неловко договариваю, не зная, что ещё сказать. Ведь я знаю, что как бы она ни притворялась равнодушной к вещам, но не хочет быть хуже других. Даша смотрит на меня, в глазах блестят слёзы. Она крепко обнимает меня. — Спасибо, дорогой. Я так рада, что ты меня понимаешь. Когда Эдвард предлагает что-нибудь купить мне, я отказываюсь. Не хочу, чтобы он думал, что я с ним ради денег. Но ты мне как брат, я не стесняюсь тебя. Ведь ты никогда не скажешь, что я дружу с тобой из-за денег. Ты такой замечательный. Спасибо. Утыкаюсь лицом ей в волосы. Некоторое время стою так, ощущая родное тепло близкого человека. — Вот я и исполняю твои мечты, как Дед Мороз, — свожу всё к шутке, — а чтобы отец не заметил, будешь пользоваться им только в универе или на улице. А дома этой Никией. С радостным умилением наблюдаю, как она благодарит меня со слезами на глазах. Как же я всё-таки люблю баловать моего ангелочка, мою любимую сестрёнку. Когда бурная радость неизбалованной дорогими подарками девушки наконец стихает, и она немного успокаивается, заходим в кафе перекусить мороженым. Даша задумчиво изучает свой стаканчик, пребывая где-то в своих мыслях. — О чём задумалась, детка? — интересуюсь я. — Понимаешь, — медленно отвечает Даша, опуская ложечку в стаканчик, зачёрпывает тающий десерт и опускает обрратно, — хочу пока внести номер Эдварда в чёрный список. — Зачем? — вскрикиваю чуть громче, чем нужно, не в силах сдержать возмущение. Ещё хорошо, что не назвал её идиоткой вслух. — А затем, — она поднимает на меня глаза, которые снова начинают подозрительно блестеть, — что Эдвард не пишет, не отвечает на сообщения, не звонит на мобильный, только на стационарный. Мне это надоело. Поэтому внесу его в ЧС. Если напишет, увидит, что я не отвечаю. Пусть помучается, подумает, от чего это, подумает над своим поведением. И когда решит выяснить отношения, я буду к этому готова. Почувствует на своей шкуре, что я испытываю, — её голос полон сдерживаемых эмоций. — Просто поговори с ним, скажи, что ты недовольна тем, что он тебе не пишет и не отвечает, — советую я, тоже с трудом сдерживаюсь от того, чтобы не наорать на неё. — Просто поговорите как взрослые люди. — Артур! — возмущается Даша. — Я вообще-то девушка, если не заметил. Я не должна первой начинать такой разговор, а то Эдвард решит, что я за ним гоняюсь. Это он должен первый звонить и посылать сообщения. И предлагать поговорить, если у нас проблемы. Я не должна всё это делать. Ну что тут скажешь? В чём-то она ведёт себя, как здравомыслящая девушка, взрослый человек, равноправная женщина, а в чём-то закомплексована, как дама из девятнадцатого века. Что за старинные глупости о том, что девушка не может первой разбираться с парнем и, тем более, сделать замечание, что он редко пишет и звонит? По-моему, это все могу делать. Но Даша слишком гордая, она никогда не покажет, насколько для неё важно внимание Эдварда. Наоборот, всегда делает вид, что оно ей неважно. Сколько раз она ему отказывала просто из гордости, не хотела, чтобы он знал о её чувствах. Да, сложно с такой. Любит, но отталкивает. Я бы такую вообще не выдержал. — Даша, ну почему ты так с ним? — даже не нахожу правильных слов. — Он же тебя очень любит. Пожалуйста, душа моя, — протягиваю руку через стол и прикасаюсь к её руке кончиками пальцев, — хоть вы двое не ругайтесь. Я тогда вообще потеряю последнюю веру в человечество и в любовь. Ведь ваши отношения — это как маяк в темноте для меня. Если не будет вашей любви, в мире не останется абсолютно ничего светлого и прекрасного. Не разрушай мою последнюю веру в чудо. Скажи правду, неужели у вас проблемы? — заглядываю ей в глаза. Даша не отпускает мою руку, тоже ласково гладит пальцы. Её глаза наполнены слезами. — Насколько я знаю, у нас нет проблем, — говорит она, наконец. — Мы любим друг друга, как мне кажется. Но… В этом «но» столько боли, что у меня сжимается сердце. — Что но? — ласково спрашиваю, наклоняясь к ней ближе. — Я не знаю наше будущее, — её слова, кажется, прорывают сдерживающую плотину в душе. — Я люблю его больше всего на свете. Если надо, отдам за него жизнь тысячу раз, — я бледнею, мне бы этого не хотелось. Лучше я отдам свою жизнь за обоих. — И Эдвард вроде бы тоже меня так любит. Но я всё ещё боюсь. Мне кажется, однажды проснусь, и сказка закончилась. Наши отношения настолько невероятны, невозможны. Они против всех канонов. Эдвард наиграется со мной и бросит ради Анастасии или любой другой дворянки. — Даша сжимает и разжимает кулаки, взяв со стола салфетку, нервно комкает её, — он же не может ни с кем спать до свадьбы, девушки здесь не так воспитаны, вот и выбрал меня, безумно влюблённую, готовую на всё… — голос срывается, слёзы льются водопадом. — Не надо, родная, — прижимаю её руку к губам, — даже не смей так думать, — у меня у самого ком в горле от её слов. — Но мне действоительно трудно поверить в любовь такого человека, — с трудом выговаривает Даша. — Вот в то, что я ему любовница, легко верю. Бедная моя девочка, до какой же степени она не уверена в себе. Ещё немного и я сам расплачусь от жалости. С другой стороны, в этом нет ничего удивительного. Когда твой любимый — известный человек, богатый, знаменитый, да ещё и красивый, всегда у всех на виду, тут поневоле не поверишь в сказку. Он может сколько угодно говорить о неземной любви, совершать поступки ради тебя, но ты не будешь ему верить. Ведь он окружён кучей поклонников, в смысле поклонниц, естественно, соблазн огромен. Тут и святой не устоит. Так, это я сейчас думаю про Эдварда, не про Нину. Я просто анализирую Дашины мысли, не свои. Ведь Нина мне ничего не обещала, и у нас с ней никогда ничего не получится именно поэтому. Невозможно выдержать, когда твоя любимая — знаменитость. Видимо, боль от размышлений отражается у меня на лице, потому что Даша смотрит вопросительно. Выныриваю из бездны безрадостных размышлений. — Послушай, малыш, — стараюсь улыбнуться как можно более ободряюще, — не думай об этом. Эдвард не такой, как все. Ему не нужны все эти толпы поклонниц. Он любит только тебя. Я это точно знаю. Он абсолютно порядочный человек. Никогда не предаст тебя. Знаешь, когда мы летим на самолёте, и я сижу в салоне во время полёта, он часто спит, ведь устаёт и никогда не успевает нормально выспаться. Так вот, он во сне постоянно тебя зовёт. Всё время повторяет твоё имя. Не Даяну, не Нину, не Анастасию, никого, только тебя. Ты в его мыслях и днём, и ночью. — Правда? — с надеждой спрашивает Даша. — Если бы это была неправда, разве я стал бы тебя обманывать? — возмущаюсь. — Я бы тебе сразу сказал. Хотя нет, не сказал бы, потому что проломил бы иллюминатор головой этого идиота, который посмел тебя обмануть. И меня бы посадили. Даша робко улыбается, как будто солнышко выглянуло из-за облаков. Она крепко сжимает мою руку — Правда? Ты бы ударил любимого брата, если бы он меня обманул? — несмело спрашивает она. — Я люблю вас одинаково, — отвечаю. — Вы оба мои любимые, родные люди, я вас не отделяю друг от друга, вы для меня одно целое. — Спасибо, дорогой, — растроганно улыбается Даша. — Кроме того, не забывай, сколько раз Эдвард рисковал жизнью ради тебя, — напоминаю. — Если бы не любил, не стал бы так часто защищать. То его ранили несколько раз, то чуть не убили, когда он спасал тебя. Разве тот, кто просто играет, станет так поступать? Тут же понимаю, что зря я это сказал. Глаза Даши вновь наполнились слезами. Она начала тихо всхлипывать. — Я тварь неблагодарная, — чуть не рыдая в голос, говорит девушка. — Эдвард так мучался из-за меня. Всё время. Я приношу ему одни несчастья. Сколько раз пострадал из-за меня. А я ещё посмела усомниться в нём, — она закрывает лицо руками, плечи горестно подрагивают. Ругаю себя последними словами. Как я мог? Она и так постоянно испытывает чувство вины. И её настроение так часто меняется. То сомневается в любимом и готова волосы ему повыдирать, то себя ненавидит за то, что, как она думает, приносит ему несчастья. Бедная моя девочка. — Всё, хватит, — я снова обнимаю её, — не плачь, всё хорошо. Эдвард тебя любит. Именно это и хочу тебе доказать. — Ладно, верю, — улыбается Даша. Радуюсь про себя, сколько раз уже удаётся спасти эту сумасшедшую парочку от ссор. Интересно, неужели так всегда происходит, когда любишь? А у нас с Ниной тоже бы так было? Стоп, о чём я вообще? Нет никаких нас с Ниной и не будет. На душе становится холодно и неуютно. Внутри кошки скребут. — Артур, в чём ты пойдёшь к Нине? — прерывает молчание Даша. — А? — недоумевающе смотрю на неё. — Ну ты уже решил, что наденешь? — настаивает девушка. — Ни в чём, — брякаю, не подумав. Глаза Даши округлились. — Извини, но если ты пойдёшь на встречу с Ниной ни в чём, то есть без одежды, боюсь, она вызовет психиатрическую помощь, — в глазах девушки пляшут озорные искорки, она с трудом сдерживает смех. — Голым можно приходить на встречу, только если вы уже давно встречаетесь. А лучше, — тут её выражение снова меняется, в голосе звучит грусть, глаза становятся печальными, — лучше после свадьбы. Понимаю, что её так расстроило. Даша всё ещё немного жалеет о том, что они с Эдвардом начали совместную жизнь до свадьбы. По его инициативе. В глубине души она всё ещё немного обижена на него. — Даша, я не то имею в виду, — говорю немного бессильно. — В смысле, я вообще не пойду. Не стоило это говорить. Её рука вцепляется в мою, царапая острыми коготками с ярко-алым маникюром. — Не смей, — требовательно говорит она, в голосе умоляющее выражение, — ты не можешь так подвести меня. — Почему я тебя подведу? — удивляюсь. — Ты же не сказала Нине, что организовала нам встречу? Ты по-моему, ничего не теряешь. — Пожалуйста, — шепчет Даша со слезами на прекрасных блестящих глазах, — я тебя умоляю, это очень важно. — Да почему? — слегка злюсь, даже пытаюсь забрать у неё руку, но она не отпускает. — Артур, я же вижу, что ты не счастлив от своего образа жизни, — произносит немыслимую глупость. — В смысле? — приподнимаю брови, а Даша слегка улыбается. Ну да, знаю, что выходит очень похоже на Эдварда. У нас вообще часто бывает одинаковая мимика и выражение лица. В такие минуты Даша просто балдеет, ведь я напоминаю её обожаемого жениха. — С чего ты решила, что я несчастлив? И чем это тебе не нравится мой образ жизни? Разве не говорила сто раз, что ни за что меня не осуждаешь? Тебе нет дела до того, с кем я сплю. Или всё-таки есть? Ревнуешь что ли? — в голосе сарказм. Хотя понимаю, что слишком завожусь, но ничего не могу с собой поделать. Ведь Даша действительно всегда говорила, что ни за что меня не осуждает. И вот нате, пожалуйста, какие новости. Мне даже немного обидно. Неужели в её глазах я безнравственный бабник, как и в глазах остальных девушек? А я-то думал, что она мой лучший друг, от которого можно ничего не скрывать. Неужели ошибся, и она осуждает меня, как и остальные? Становится больно и горько. Вот уже точно никому нельзя доверять. Даша не обижается за слова о ревности. В глазах что-то вспыхивает. Она тянется ко мне и крепко обнимает. Не могу сопротивляться, хотя всё ещё возмущён и обижен. — Милый, ты меня неправильно понял, — тихо шепчет Даша, — не смей даже думать так. Я тебя не осуждаю. Понимаешь, я никого никогда не осуждаю. Живу по правилу — никого не обвинять в его поступках. Ведь каждый живёт, как может, и ты сам никогда не знаешь, на что придётся идти однажды, чтобы выжить. Если ты меня понимаешь. — Не совсем, — я растерян, уже ничего не понимаю. То ли она меня осуждает, то ли нет. — Хорошо, приведу пример, — говорит девушка. — Вот смотри, можно быть снобом, который всех ругает за неправильный, по его мнению, образ жизни. Всем раздавать ярлыки. Одну знакомую называть шлюхой, потому что она часто меняет партнёров и ходит на вечеринки. Другого знакомого называть бабником, потому что он тоже часто меняет партнёрш и ведёт безнравственный образ жизни. Да, так проще всего. Но надо подумать, а святой ли сам критик? Не было ли у него в жизни такого, за что ему может стать стыдно? Нет, таких людей нет. Каждый скрывает скелеты в шкафу. И осуждать других — это лицемерие. Вот моё мнение. Поэтому я никого не осуждаю, ведь знаю, что сама неидеальна. И совершала такое, за что сейчас стыдно. Я люблю тебя независимо от всего. Даже зная, что ты спишь с сотней девушек каждую неделю. Ты всегда будешь моим лучшим другом, несмотря ни на что… Пытаюсь осмыслить информацию. Она права. Надо быть очень мудрым, да ещё и лояльным человеком, чтобы так рассуждать. Ведь никто из нас не идеален, каждый совершает какие-то поступки. Непонятно только, что у Даши — она ведь истинный ангел. Но тогда что она имела в виду, говоря, что ей не нравится мой образ жизни? — Спасибо, родная, — говорю я, обнимая её ещё крепче, — но тогда что тебя не устраивает? Ты же сказала… Даша перебивает меня. — Я имела в виду, что если бы ты был счастлив с таким образом жизни, я бы тоже только порадовалась за тебя. Если спать со всеми подряд для тебя норма, и это то, что тебе действительно нужно, я была бы за тебя счастлива, — в её взгляде вспыхивает грусть. — Но я же вижу, что ты не счастлив. Понимаешь, это не то, что тебе нужно по жизни. От меня можешь не скрывать. Это не твой образ жизни. Просто так ты спасаешься от реальности. Заглушаешь тоску и душевную боль. Как кто-то топит печаль в алкоголе, живёт им, а ты выбрал такой путь. Но на самом деле хочешь совсем другого. У меня начинает тянуть в груди, мысли стягиваются в тугой узел в сознании. Она затронула скрытые струны в душе, то, о чём стараюсь никогда не думать. То, что удалось спрятать так далеко, то даже сам никогда не могу в себе найти. Зачем ей это? На секунду чувствую себя на приёме психолога, когда срывают повязки с незаживших ран, под которыми они не лечатся, но меньше болят. Меня тошнит от воспоминаний и отвращения к себе. Поэтому отвечаю слишком грубо. — С чего ты это взяла? Почему так решила? Ты мой психолог? Кто дал тебе право лезть в мою душу? — от эмоций даже вскакиваю с места, с грохотом отодвинув стул. Даже не замечаю, что на нас уставились все сидящие в кафе. Кажется, они смотрели испуганно, но мне нет до них дела. А вот Даша не испугалась. Она тоже вскакивает с места, подходит ко мне и толкает обратно, не знаю, откуда в ней взялось столько сил. — Сядь, — резко говорит девушка, затем оборачивается к посетителям. — Какие-то проблемы? Вам не хватает шоу? Так сходите в цирк! Спектакль закончен, давайте, дальше занимайтесь вашими делами. Уверена, вы пришли сюда не только поглазеть на других, — хотя это прозвучало достаточно грубо, при этом очень строго. Я даже вздрогнул. Если бы не выражения и другой тембр голоса, я бы подумал, что это Эдвард. Так похоже она скопировала его строгие интонации. Будущая королева. Я восхищённо смотрю на неё. Даже забываю, за что злился. — Знаю, — говорит Даша, возвращаясь к беседе как ни в чём не бывало, — я не вижу, чтобы ты был счастлив. Не вижу в тебе радости. Ты трахаешься со всеми подряд, но это не приносит ничего, кроме ненависти к себе. В душе ты мечтаешь о другом. — Ты преувеличиваешь, — возражаю сквозь ком в горле, — я вовсе не сплю с сотней девушек за неделю. Это невозможно. — Почему? — невинно удивляется Даша. — Разве ты на такое не способен? Никогда не поверю, — в глазах искрится смех, уголки губ дрогнули, — ты же у нас мачо, неужели не справишься с таким количеством девушек? Что-то я разочаровываюсь, — она смеётся. Чувствую себя уязвлённым. — Послушай, — я презрительно щурюсь, — конечно, для меня это ничто. Хоть сто, хоть двести. Как ты можешь сомневаться в моих способностях? Просто это безнравственно… И именно в этот момент я совершенно неожиданно понимаю, что не мне говорить о нравственности. К сожалению, эта тема больше не для меня. Накатывает сильнейшее разочарование. Моя репутация действительно окончательно испорчена. Говорить о моральных принципах для меня — это всё равно, что серийному убийце говорить о человеколюбии. Закрываю лицо руками, хотя такое мне несвойственно. Вот уж действительно раньше надо было думать о своём добром имени. Конечно, я не девица на выданье, мне можно не беспокоится о чести, но всё же неприятно, что меня все будут воспринимать как бабника, который трахает всё, что шевелится, и я даже не могу вести разговор о морально-этических вопросах. Из моих уст такие слова будут звучать как лицемерие. Каждый должен думать о последствия своих поступков. Это тоже самое, что отличница-ботаничка наденет прозрачный топик, накрасится, как индеец на тропе войны, и пойдёт на всю ночь в клуб, будет танцевать на барной стойке, напьётся, выкурит косячок. Её репутация отличницы будет испорчена, никто просто не станет серьёзно воспринимать такую будущую учёную. Иначе как о пьянице и тусовщице о ней не будут говорить, даже если это произойдёт всего раз. Ну да, надо думать о последствиях. И я вроде такой отличницы — не думал о том, что все поступки приводят к последствиям. Даша права, это не мой образ жизни, мне это не было нужно. Я хотел быть нужным кому-то, чтобы меня любили. Не вышло, вот и пошёл в загул, чтобы отвлечься. Привык, втянулся, и больше у меня нет шансов на нормальное будущее. — Артур, она очень хорошая, — прерывает молчание Даша. — Допустим. А я тут при чём? — интересуюсь вполголоса. — Она — звезда. Кумир миллионов. Я — никто. Простой человек, ничтожество, — испытующе смотрю на Дашу, ожидая ответа. — Всё совсем не так, — почти пропела она тихим нежным шёпотом. — Смотри на ситуацию под другим углом. Ты — дворянин, неизвестно зачем играющий роль обычного человека. Она — плебе… Простая девушка. У тебя может быть столько денег, что ей и не снилось. Это ты до неё снисходишь, а не она до тебя, — всё это Даша произносит тихо, вкрадчиво, почти трагично. Простая истина, но совершенно невозможная. — Я не продам душу ради денег иистатуса, Дашуль, вот в чём вопрос, — отвечаю так же тихо, — даже ради великой и прекрасной Её Величества госпожи стервы. И потом, мне надо, чтобы меня любили как личность, за то, кто я есть, а не за то, что я дворянин и миллионер. Так легко любить. Ну и ещё, не забывай, что на это Эдвард никогда не пойдёт. Зачем ему такой позор в семье? Так что даже если захочу заявить о своих правах, ничего не добьюсь. Даша снова встаёт и на этот раз гладит меня по голове. — Я не прошу тебя на ней жениться, — говорит она, — просто сходи на встречу. Нина тебя не съест, это точно. Ну пожалуйста. Ради меня. Тебе что, трудно сделать мне приятное? — Ты такая упрямая, — чувствую, что сдаюсь. Я не в силах больше сопротивляться собственному желанию. Это именно то, чего хочу. Не представляю, как вести себя в обществе Нины. Если поддамся влечению, позволю ему пустить корни в сердце, мне уже не будет спасения. Но больше не могу бороться с собой. Только бы увидеть её, посмотреть на неё вблизи. Поговорить с ней. Мне открывается уникальная возможность, и я не могу не воспользоваться ею. Даша победно улыбается. — Так идём подобрать тебе одежду, — радуется эта манипуляторша. — Нет, я пойду в форме, — протестую я. — Зачем скрывать, кто я есть? Пусть сразу видит, что я не звезда шоу-бизнеса. — Это неприлично, — возмущается Даша, — в форме ходят только на официальные мероприятия. По работе, деловые встречи с начальником и так далее. Но не в гости к девушке. Это неправильно. Хотя признаю, ты неотразим в форме. Я даже хотела одолжить её у тебя и предложить Эдварду сыграть в ролевую игру. — Вот как? Это интересно. Почему передумала? — Эдвард не согласится, — грустно отвечает Даша. — Не станет надевать чужое, ты же знаешь, у него пунктик насчёт вещей. И свое никогда не станет больше носить, если кто-то наденет. За исключением меня, конечно. Я постоянно дома надеваю его одежду, мне так нравится, — она смеётся. — Ладно, ладно, — протестующе поднимаю руки и смеюсь, — потом как-нибудь расскажешь, во что вы с ним одеваетесь наедине. Ладно, давай что-нибудь купим. Но не знаю, что. Ни разу, понимаешь ли, не был на приёме у королевы. Пардон, у голливудской звезды. — Артур, ты такой клоун, — откровенно смеётся Даша, — пойдём, я видела неподалёку один магазинчик. Купим тебе там приличный костюм. Будешь, как две капли воды, как Эдвард. Только тёмненький. Кстати, если кого-то из вас перекрасить, — она мечтательно смотрит на мои волосы, — вообще будете неотличимы. — Нет, Даша, — делаю вид, что пугаюсь, ведь покрасить волосы она реально может. Видел я уже Эдварда с зелёными волосами, вот смеху было! Весь день потом его троллил. Но мне не надо такого счастья. Особенно перед встречей с Ниной. Даша тянет меня за руку. Понимая, что у меня нет другого выхода, иду за ней. Предстоит скучное время примерок, ведь знаю, что женщин никогда ничего сразу не устраивает, пока весь магазин на тебя не наденут. Придётся терпеть, ведь сам согласился. Последнее слово всё равно остаëтся за мной.