Любовь над облаками

Ничем другим, кроме как я сошёл с ума, не могу объяснить, что в положенное время стою как идиот перед дверью шикарного коттеджа Нины и дрожащей… (в самом деле дрожащей!) рукой пытаюсь нажать на звонок. Тянусь к нему, но в последний момент, отвожу руку, так и не нажав. Ну конечно, ведь мне там ничего не светит, в том смысле, что секса не будет. Обычно к любовницам я звоню в дверь сразу, меня не надо просить дважды. Даже эта неловкая попытка подколоть самого себя не помогает. Внутри всё сжимается в тугой комок, даже дышать трудно. Как же мне неприятно, хочется взять и уйти. Зачем мне эта глупая встреча, на которой буду чувствовать себя униженным идиотом? Интересно, как она собралась унизить меня? Наорёт за то, что я не её фанат и не оказал ей должного уважения? Спросит, почему не ползал перед ней на коленях и не лизал пол под её ногами? А может быть, заставит своего охранника пристрелить меня? Хуже всего то, что эта мерзкая стерва, которую я не переношу, вопреки всякой логике вызывает во мне безумное желание. Короче, лучшее сочетание. Я её ненавижу и ужасно хочу. То есть трахнул бы, произнося при этом слова ненависти. Смешно, если бы не было так грустно. Ведь мне реально ничего с ней не светит. Она будет орать на меня или унижать, или смеяться, в то время как я буду плавиться от несбыточного желания. Интересно, как всё-таки звезда хочет меня наказать за равнодушие к её персоне? Может быть, хочет показать разницу между нами? Насколько я ничтожный человечишка по сравнению с великой богиней Голливуда? Даже думать об этом не хочется. Скорее бы всё закончилось и пойти домой. Дольше тянуть уже просто неприлично. Вздыхаю. Считаю до десяти, пытаясь успокоиться. Решительно нажимаю на звонок. Интересно, кто откроет? Служанка? Охранник? Метрдотель? Кто ещё работает у звёзд? Закрываю глаза. Сейчас меня приведут пред светлые очи её величества госпожи звезды первой. И чего я так взвинчен? Там же будет охранник и слуги. Не стану же приставать к ней при них. Я вполне могу себя контролировать. Хотя кто знает. Когда увидел её на сьёмках, совсем голову потерял, никогда не испытывал такое желание. Мне реально больно становится при виде неё. А учитывая, что она будет смотреть свысока, обжигать презрением, а я даже не смогу стереть высокомерную улыбочку с её лица. Стереть не в смысле ударить девушку, это никогда, какой бы стервой она ни была. В смысле соблазнить, уломать, переспать. Бывают такие девушки — набивают себе цену, строят из себя недотрог, а на самом деле давно на всё готовы. Таких приятно обламывать. Делаю вид, что смущён, чувствую себя приниженным по сравнению с ними. Они расслабляются и не замечают, что всего несколько улыбой с моей стороны, выразительных взглядов, и уже плывут, растекаются как мёд под солнцем. И куда девалась недоступность? Ещё чуть-чуть, и они уже в моей постели. Но Нина не тот вариант, с ней это не пройдёт. Она действительно королева по сравнению со мной. Она даже человека во мне не увидит, не то что мужчину. Для звёзд обслуживающий персонал — это не люди. Что-то вроде бесполого существа. Ей и в голову не придёт, что я могу испытывать какие-то эмоции. Дверь открывается, прерывая мои мысли… И кажется, мир плывет у меня перед глазами. Не знаю, каким чудом я не падаю, а удерживаюсь на ногах. Меня будто бьют в грудь, выбивая весь воздух из лёгких. Даже нокаут от противника во время драк или тренировок так не выбивал дух, как увиденное сейчас. Дверь открывает ОНА. Неужели? Невероятно! У меня галлюцинации? Не может же звезда сама открыть дверь. Перед глазами пляшут молнии. Голова кружится. Так нечестно, что за подстава? Где охранник, служанка, агент в конце концов? Разве можно так сразу, без подготовки? Сердце бухает в груди, обиженно толкается о рёбра, напоминая о себе, дыхание сбивается. Так, успокоиться, дышать. Во время аварийных ситуаций не нервничаю, а при виде какой-то девицы чуть в обморок не грохнулся. Делаю глубокий вдох, наполняя лёгкие кислородом, пытаюсь успокоиться. Зелёные глаза в упор смотрят на меня, сжигая в своём бешеном огне. Так, вроде пока не возникает желания накинуться на неё прямо у двери, слишком шокирован неожиданной встречей. Ведь думал, увижу её позднее, после соблюдения формальностей посещения дома звезды. У меня даже не хватает сил посмотреть на неё. Просто нереально. К щекам приливает жар. Отвожу взгляд. Злюсь на себя, ведь, скорее всего, краснею. Но всё же не выдерживаю, поднимаю глаза на её лицо. И тут же дёргаюсь как от ожога. Кажется, меня облили кипятком. Интересно, она заметила мою придурочную реакцию? Наверное, решит, что я псих дёрганый. Хотя какое мне дело до её мнения? Всё равно впечатление испорчено ещё на сьёмках, и вряд ли удастся его исправить. И тут происходит неожиданное. Коралловые пухлые губки, похожие на лепестки розы, приоткрываются, наводя меня на мысль, что точно так же они приоткрылись бы от моих поцелуев, когда мой язык раздвинул бы их, чтобы проникнуть в жаркий плен её рта… — Привет, Артур, — звонкий девичий голосок возвращает меня на землю. Слегка тряхнув головой, таращу глаза на девицу. Голос похож на Дашин, только ниже и глубже, хорошо поставлен. Интересно, она ещё и поёт? Вполне возможно, вот Даша поёт. Что? Я не ослышался? Она со мной поздоровалась? Великая звезда снизошла до того, чтобы спокойно поздороваться с ничтожеством? С её хейтером? Да ещё и так непринуждённо, как будто мы сто лет знакомы и только вчера пили чай вместе. Может быть, это военная хитрость? Решила усыпить моё доверие? С какой целью? Чтобы потом посильнее ударить? Ещё меня беспокоит какое-то смутное чувство. Кажется, что мы действительно где-то встречались раньше. И не на этих пресловутых сьёмках, где я смотрел на неё в толпе фанатов, а совсем в другой обстановке. Давно, в той жизни, где она была обычным человеком. Но такое невозможно. Сомневаюсь, что она была обычным человеком. Дочь миллионера, гордячка, ставящая себя выше своей простой сестры. Да и не виделись мы никогда раньше. Я бы точно запомнил. Тем не менее, ни с того, ни сего чувствую нахлынувшее тепло, словно встретил родного человека. — Здравствуйте, Нина, — вежливо отвечаю я, борясь с чувством душевного родства с девушкой. Поддамся губительным эмоциям, и нет мне спасения. Звезда, кажется, не замечает моего замешательства и смущения. А может, не обращает внимания. Наверное, все так ведут себя при встрече с ней, вот и не удивляется. — Вы пришли раньше всех, остальные гости опаздывают, — невозмутимо произносит красотка. Значит, будут ещё гости. Или она имеет в виду сестру? Кажется, Даша что-то подобное упоминала, я не обратил внимания. Не могу сказать, обрадовала меня эта новость или наоборот. Девушка слегка отходит в сторону, пропуская меня в дом. Я захожу внутрь, оглядываюсь. На секунду забываю, о чём думал. Красиво и богато, ничего не скажешь. Шикарный современный дизайн, как в модных журналах. У неё есть вкус, или это обставляли дизайнеры? Скорее всего, последнее. Меня, конечно, шикарными домами не удивишь, дом Эдварда по сравнению с этим просто дворец. Но всё же это очередное напоминание, что между нами пропасть. Каким бы обеспеченным я ни был, но такой коттедж не куплю. Если, конечно, не захочу остаться полностью нищим, голодным, с кучей долгов, минусом на счету, и даже тогда вряд ли хватит. Нет, Эдвард, вполне может дать мне миллионную премию, он много раз предлагал, но я на это не согласен. Хочу получать честную зарплату, а не миллионы по дружбе. Мои принципы такого не позволяют. Неприятно осознавать, что понравившаяся девушка намного успешнее и богаче. Ведь тем более она никогда не посмотрит на меня как на человека, как на равного. То, что на самом деле я выше по происхождению, что я наполовину дворянин, а она простая, никто никогда не узнает. И зачем она меня всё-таки пригласила? Пока не наблюдаю ни слуг, ни охранника. Не одни же мы в самом деле. Странно это. И выдвигать мне претензии или возмущаться она тоже не спешит. И я решаюсь задать вопрос, хотя для этого приходится выталкивать непослушные слова из пересохшего горла: — А зачем вы меня пригласили? Честно говоря, меня это очень удивило. Вы звезда, а я простой парень, что может быть между нами общего? — бормочу я какой-то несвязный бред. — Мы же не друзья и не можем ими быть. У вас ко мне какое-то дело? — я, конечно, всегда считаю, что честность важнее всего, но так с порога молоть всякую чушь как-то неправильно. Ведь сказанное мной похоже на бред сумасшедшего. «Вы звезда, а я нет. Я простой парень» — кажется, я так сказал? Ужас, застрелите меня кто-нибудь, идиота такого. Она решит, что я даже слова нормально связать не умею или совершенно тупой. Хотя какое мне дело до того, что она подумает? А девушка бросает на меня внимательный взгляд, который вновь обжигает огнём, и отвечает: — Вообще, да. Я хочу кое-что узнать. Невероятно. Она более адекватная, чем я предполагал? Говорит со мной совершенно спокойно, как с равным, без оскорблений и превосходства. И даже говорит, что хочет что-то узнать, о чём-то спросить меня. Может быть, я рано сделал выводы о её ненормальности? — Спрашивайте, — отвечаю, не веря в свою удачу. Быть может, нам удастся нормально поговорить без оскорблений и унижения с её стороны. — Мне интересно, за что вы меня не любите? — совершенно простодушно происзносит неземное создание, хлопая зелёными глазищами. — Вам не нравится моя игра или внешность? Вы же мой хейтер. Я даже думала, что вы маньяк. Может, расскажете о себе. Мне интересно, что вы против меня имеете. Произнесено это таким обиженно-детским тоном, что мне немедленно хочется рассмеяться. Боже мой, да это же ещё совсем ребёнок. По крайней мере сейчас она создаёт именно такое впечатление. Девочка, у которой в садике мальчик не оценил красивое новое платье. Сколько же ей лет? Кажется, двадцать два. Но почему она такая наивная, как дитя малое. Может, поэтому и ведёт себя обычно так глупо киношно-звёздно? Не потому что высокомерная, а просто наивная и простодушная. Посмотрела в кино, как ведёт себя Пэрис Хилтон и прочие «дивы», и стала их копировать? У меня всё больше крепнет такое убеждение. Ведь иначе её повседневное поведение просто неестественно. Я едва не смеюсь от неожиданной догадки и от облегчения. Если так, то нам будет намного легче общаться, чем если бы она реально оказалась надменной стервой. С наивными девочками я умею обращаться. Даже взгляд у неё не хищный, а детский. Как же она напоминает Дашу! Не внешне, а выражением, мимикой. Я усмехаюсь про себя. Как же мне хочется уже включить привычный и ставший за последние годы таким родным образ Казановы, коварного соблазнителя и увидеть, как великая звезда рассыплется у моих ног, но всё же удерживаюсь, чтобы не показать свою истинную сущность. Вдруг я ошибаюсь, и она просто играет роль. Она же актриса, мать её, как-никак. — А точнее, вы хотите узнать, почему я не ваш фанат? Вы же привыкли, что при встрече с вами все должны визжать от восторга, впадать в экстаз и целовать землю под вашими ногами. Если этого нет, значит, человек вас ненавидит. Вы же так считаете, — доверительно-вкрадчивым тоном интересуюсь я, не удерживаясь, чтобы не подколоть смутившуюся девицу. Наблюдая за вспыхнувшей девушкой, испытываю ни с чем не сравнимое удовольствие. Так тебе, звезда! Будешь знать. А то, небось, думала, что пригласишь меня, поиздеваешься вовсю, простой парень в обмороке будет от общения с королевой кино. Но не с тем связалась, детка. Скоро узнаешь, что я не такой, как твои мальчики-поклонники. Не буду ноги тебе лизать и ползать, умоляя о совместном фото. Я простой, никому не известный человек, но я личность. Пока её лицо проходит все стадии покраснения от нежно-розового до пунцового, я потихоньку любуюсь ей. Шикарные волосы уложены в красивую причёску. Интересно, это её настоящие локоны? Зарыться бы в них лицом и вдыхать сладкий запах, целовать… Нежная кожа лица. О, губы — это отдельная тем, и я готов думать о них бесконечно. Любоваться, трогать целовать. А если представить, как она спускается губами по моей груди, ниже к животу, ещё ниже… В желудке начинает сладко тянуть, ещё секунда, и реакция, вызванная природным инстинктом, станет слишком явной и заметной для собеседницы. Так, срочно надо подумать о чем-нибудь другом. Например, о том, какая же всё-таки она настоящая? Стерва или наивная девушка? Как бы там ни было, я рад, что удалось её смутить. Испытываю злорадство. Её оценивающий взгляд заставляет покраснеть уже меня. Наверное, она сейчас думает обо мне. Интересно, что? Что я невоспитанный придурок с полным отсутствием манер? А я уже и сам не понимаю, почему так невежливо ответил. Ведь я фактически высказал то, что думал о ней, её раздутом эго и отношении к фанатам. А если она действительно неповзрослевшая инфантильная дурочка? Тогда её должно было очень обидеть моё высказывание. Хотя трудно поверить, что наивная дурочка добилась таких высот. Скорее она сейчас просто притворяется, играет роль. Мысленно хочется кричать. Я так и не могу понять, где она настоящая, а где играет. Кажется, у неё тысяча масок и огромное количество личностей. — Понимаете, — доносится до меня смущённый голос Нины, — я вовсе не считаю, что все должны вести себя со мной так, как вы сказали, но меня удивляет, зачем вы пришли туда, если меня не любите? Это же была встреча фанатов. Зачем находится среди фанатов и смотреть на меня с ненавистью. Я мысленно аплодирую ей. Классно выкрутилась, звезда. Перевела все стрелки на меня. «Типа я тут ни при чём, это ты странный. Пришёл зачем-то в толпу фанатов, которые ждали меня на съёмочной площадке. Да, я ничего не имею против хейтеров, понимаю, что они могут быть, но не понимаю, зачем тогда приходить смотреть на меня?» В принципе, ничего так логика, только она упускает, что хейтер тоже вполне может прийти посмотреть на объект ненависти. Таких случаев полным полно. А Нина, значит, полагает, что если кто пришёл посмотреть на неё, значит, он обязательно её фанат, и никаких исключений. Она реально такая тупая или притворяется? Если второе, то зачем ведёт со мной эту игру? Что ей от меня надо? Вздыхаю и начинаю объяснять свою позицию насчёт кино, звёзд шоу-бизнеса, о том, как ненавижу всю эту кухню и почему считаю звёзд насквозь фальшивыми образами. Ну не сдержался, честное слово. Мне всегда трудно удержаться и не рассказать своё мнение по тому или иному вопросу. Тем более, хотел обьяснить, что лично против Нины ничего не имею. Конечно, тут пришлось немного покривить душой, ещё как имею, но не хотелось расстраивать девчонку. Она выглядит такой живой и искренней, того и гляди слёзы потекут из глаз. Правда, пришлось сказать, что меня Эдвард попросил прийти на съёмочную площадку (прости меня, брат, но не хочется вмешивать в это дело Дашу). Пусть лучше Нина думает, что мы с её сестрой мало знакомы, а то ещё составит логическую цепочку и догадается, каким образом, мы можем быть знакомы, расскажет обо всём своим родителям, и чокнутый профессор убьёт моего брата. Нина прерывает мои объяснения по поводу ненависти к шоу-бизнесу. — А давайте выпьем вина? И вы мне всё расскажете по порядку, а то я пока ничего не понимаю. Вот прям всё тебе вынь да положь. Меня даже охватывает невольное восхищение при мысли о её самоуверенности. Эта девушка абсолютно убеждена в том, что ей ни в чём не откажут. Если она хочет услышать мою историю, я обязан преподнести её на блюдечке. Однако я почему-то больше не злюсь. Каким-то волшебным образом вся злость испарилась. Теперь она кажется мне очень милой и даже забавной. Ненависти тоже не ощущаю. Если раньше я считал её чуть ли не врагом, то сейчас мне приятно поддразнивать девушку, по-доброму издеваться над ней, смущать. Но не как случайную девицу, с которой хочу переспать, нет, в таком случае я бы не церемонился и не тратил время на игры, а скорее как интересную для меня личность. Девушку, с которой хочется общаться в непринуждённой обстановке. И это очень странно. Вся неловкость, которую испытывал перед встречей, испарилась. Она уже не кажется мне надменной истеричкой, а милой девушкой, с которой приятно флиртовать. В шоке ловлю себя на мысли, что действительно ужасно хочется заигрывать с ней. Не отвечать на допрос звезды сквозь стиснутые зубы, с ненавистью, но и не тащить в постель без разговора и прелюдии, как Нору. А просто мило общаться. Появляется странная потребность рассказать ей всё. Чтобы эта удивительная девушка узнала мою историю, видела, каким я был раньше, каким стал сейчас после разочарования в любви. Что-то я уловил в ней естественное, человеческое. Меня неуловимо влечёт к ней, хочется говорить, выложить всё о себе, раскрыть душу. Но не как психологу, а как понимающему другу. С чего вдруг в голове эти мысли, не знаю. Какая может быть дружба между людьми разного круга? Тем не менее Нина невероятно располагает к себе. У неё очень светлая аура, хотя я в подобное не верю, но тут поневоле поверишь. Кажется, от неё исходят положительные флюиды. В её присутствии легко и светло. Хочется улыбаться, не думать о плохом. К моему удивлению, когда мы проходим на кухню, Нина сама наливает вино. Значит, она действительно отпустила слуг, и мы одни? Мысль обжигает меня огнём. А что если она и в самом деле заинтересовалась мной не просто так? Может, я ей понравился? Кто знает. И она решила, что нам надо остаться наедине у неё дома. Честно, не будь это звезда такой величины, а любая другая девушка попроще, я бы так и подумал. А для чего ещё назначать встречу незнакомцу дома, наедине? Но я не должен даже мечтать о подобном. Это всё мои фантазии, если поддамся им, то сломаю себе жизнь. Меня никто не простит. Хотя есть что-то невероятно заманчивое, романтичное и одновременно даже порочное в мыслях о том, что великая актриса позвала тебя к себе, чтобы переспать. Снова напоминаю себе, что должен быть джентльменом и вести себя прилично. Девушка протягивает мне бокал. Не люблю спиртное, пью только редких случаях. Когда напиваюсь, это не заканчивается ничем хорошим. Меня сразу тянет на подвиги. Ну ладно, немного можно. Нина смотрит выжидающе, длинные ресницы чуть подрагивают в такт дыханию. Как же она мила и очаровательна. Так бы и целовал это прелестное личико. Неужели Нина не испытывает ни малейшего влечения ко мне? Не понимает, что стоит ей сказать хоть слово, и я отведу её в страну райских наслаждений, каких у неё ещё ни с кем не было? И никто не узнает, её репутация не пострадает. Я буду молчать. Ну что ей стоит? Ведь это так восхитительно. Что-то есть в сексе на первом свидании, мне всегда так казалось. Я уже боюсь подходить к ней ближе, так как ощущаю электрическое напряжение, как будто по нашим телам течёт ток, если мы рядом. Если же она окажется слишком близко, я не отвечаю за себя. Уже в сотый раз отгоняю мысли о том, как она стонет в моих объятиях, как я её медленно раздеваю и опускаю прямо на ковёр в гостиной. От возбуждения кружится голова и темнеет в глазах. Как же я привык, что то, о чём думаю, мне всегда легко доступно, можно получить без малейшего труда, что сейчас мне почти больно. Всё тело тянет и ноет от неудержимого желания. Кажется, я впервые в такой ситуации, когда не могу получить, что хочу. И это оказывается ещё и очень волнительно. Я даже в подростковом возрасте так не мечтал об этом, даже тогда было легче всё получить. Кажется, я привык обесценивать секс. Относиться к нем просто как к обычной сфере жизни, вроде как воды попить или прогуляться. А вот теперь, начал понимать, что не всё так просто. С Ниной я бы смотрел на это совсем по-другому. Не как на средство достижения удовольствия и снятия напряжения, а как на таинство любви и полной отдачи между двумя влюблёнными. Я бы не думал о себе, только о ней, о том, как ей должно быть хорошо, как заставить её быть в экстазе. Да, о чём это я вообще? Ругаю себя, видя её выжидающий взгляд. Ах, да, моя история. Вздохнув, заставляю своё не в меру богатое воображение, где Нина уже кончает в десятый раз, убраться подальше и, глядя в самые прекрасные на свете изумрудные глаза, огонь которых медленно сжигает меня изнутри, начинаю рассказывать. — Я бывший военный лётчик. Мне пришлось уволиться из-за одной истории… На протяжении всего рассказа мне попеременно становится то жарко, то холодно от накатывающих воспоминаний. Сейчас даже стыдно, что сорвался и избил того козла — он этого не стоил. Хотя иначе я бы не познакомился с братом. Актриса слушает мою исповедь с неослабевающим внимание. Неужели ей действительно интересно? Не могу поверить. И вот что странно, я испытываю сильнейшее чувство родства. Как будто человек, которому это рассказываю, самый близкий для меня и никогда не осудит, а поддержит. Не знаю, как объяснить возникшее ощущение, но почему-то, рассказывая Нине историю, которую предпочёл бы забыть и которая всегда причиняла сильную боль, я вдруг понял, что теперь не испытываю ничего. Как будто моя слушательница придала мне силы, забрала весь негатив, что сопровождал воспоминания. И это было бы смешно, если бы не было так странно. Милая, хрупкая, худенькая девушка, наверное худее меня на тридцать килограмм и едва достающая мне до плеча, будто обладает невероятной силой духа. Её роль молчаливой, но внимательной и сочувствующей слушательницы словно вдыхает в меня новые силы, побеждает внутреннюю боль. Кажется, что пока она рядом, со мной не произойдёт ничего плохого. Она отведёт от меня любою беду, с ней ничего не страшно. Неужели действительно всё дело в пресловутых флюидах и родстве душ? Ведь так благостно и безмятежно я ощущал себя лишь в детстве, когда мама, в смысле Наташа, утешала меня, когда мне было плохо или страшно, или когда болел. И с братом, когда рассказываю о проблемах. С бывшей невестой так легко и спокойно мне не было. Только с родными или с теми, кто не родные по крови, но искренне любят, как мама Наташа. Вот только почему сейчас мне так легко с этой девушкой? Разве, в конце концов, не должно быть наоборот? Но у меня чувство, что она мой ангел-хранитель. Примерно так Эдвард говорит про Дашу. К концу разговора, видя искреннее участие и даже слёзы на глазах девушки, понимаю, что влип окончательно. Это уже не безумное желание, как в начале знакомства. Нет, теперь это ощущение, что она моя судьба. Та, с которой мне легко, просто, уютно и безмятежно. Мне очень приятно говорить с ней, я готов болтать с этой девушкой дни и ночи напролет. Уже не думаю о том, что хочу сделать её своей. Нет, я хочу, чтобы она была счастлива. Дарить ей нежность и заботу, чтобы всегда улыбалась и никогда не плакала. Я хочу быть тем, от кого зависит её счастье. Любуюсь её глазами, профилем, носиком, губами, щёчками. Всё это то, что я мечтал видеть в ком-то всю жизнь и о чём буду думать непрерывно. Все мои эротические фантазии по отношению к этой девушке сейчас почти заглушены ощущением счастья, которое испытываю просто глядя на неё. Мне так спокойно и легко, как будто я летаю, парю в воздухе без всякого самолёта, до того мне весело. Даже в детстве не было ощущения такой свободы и эйфории. Весь негатив растворяется. Неужели я когда-то чувствовал себя несчастным, одиноким, никому не нужным? Сейчас кажется, что пока существует она, мне ничего не грозит. Ни одиночество, ни скука, ни предательство. С ней рядом так уютно и благостно. Она — источник воздуха на земле. Моя атмосфера. Сам не замечаю, что подхожу к ней чуть ближе, всё это время не отрывая от неё взгляда. Девушка чувствует это, поднимает голову. Мне становится жарко при мысли, что она заметила, как я на неё пялюсь. Смущаюсь от её пристального взгляда, хотя такой реакции девушки уже много лет во мне не вызывали. Я привык быть хозяином положения, тем, кто покоряет, а не сдаётся. Интересно, о чём она думает? О том, какое я ничтожество по сравнению с ней? А ведь во время моего рассказа на её глазах блестели неподдельные слёзы. И кажется, она не играла. Видел я её тысячу раз в кино. Когда она плакала, выходило совершенно неестественно, натянуто, вымученно. А сейчас совершенно натурально. Даже захотелось обнять её и приласкать, только бы успокоилась. А в конце моей исповеди она сказала, что очень жалеет о том, что со мной произошло. Надо же, действительно, не такая уж и стерва, как я думал. Милая девушка. Искренне посочувствовала. Когда же я ответил, что так бывает и не желаю ей ничего подобного, она погрустнела и опустила глаза. Неужели и в её жизни имело место предательство? И из-за него она стала такой жёсткой? Если так, то я бы лично разобрался с тем, кто посмел её обидеть. Я бы ему руки выкрутил и вставил туда, где ноги растут. Во мне вскипает ненависть при мысли о гипотетическом обидчике Нины, которого я бы с удовольствием порвал на куски. А вот её фраза о том, что она жалеет, что всё так получилось, меня чуть не насмешила. Не надо, милая, жалеть об этом. Я больше не чувствую той боли, с тех пор, как тебя увидел. И хорошо, что с Мариной ничего не получилось, а то я был бы уже женат, и мы с тобой не смогли бы так общаться наедине. Подхожу к ней чуть ближе. Кажется, у девушки сбивается дыхание. Она смотрит с волнением. Краснеет. Не сводит глаз с моего лица, могу даже поклясться, с губ. Её взгляд затуманивается, на лице блуждает рассеянная улыбка. Неужели она думает о том же, о чём и я? Немного смелости, решительности вспомнить, кто я. Почему мне так сложно? Я никогда не был таким, всегда целую, кого хочу. Внутри всё сжимается, адреналин сильнее, чем во время исполнения мёртвой петли. Подаюсь чуть вперёд. Кровь кипит, не могу сдерживаться, сейчас поцелую её. Звонок в дверь прерывает мои намерения. Разочарование обрушивается бетонной плитой. Не могу сдержать тяжёлый вздох. Как невовремя. И кого там принесло?