***
Рома не понял, что на него накатило первое: удивление или, всё-таки, испуг. Но под слишком удивлённым взглядом Саши в коридор влетел шипящий ураган и мёртвой хваткой вцепился зашедшему в дом Пармонову в ногу, пытаясь то ли забраться по ней, то ли завалить добычу на месте. —Саш… — сдавленно выдохнул Рома, когда место атаки отозвалось явной болью. Саша его предупредил о новом питомце, которых возлюбленный не то чтобы не любил, но слегка побаивался, но предупреждение всё равно ничем не помогло. Услышав нотки страха в слабом зове о помощи, Рычков, наконец, отмер, осознав весь масштаб ситуации и встретившись с окончательно испуганными любимыми чёрными глазами. —Майрон, не съешь моего Рому, — непонятно, кому именно, сказал Саша, отдирая пушистый комок, держащийся на ноге всеми когтями, кажется с куском кожи оттуда. Комок издал ещё более яростное шипение и как-то очень нереально и ловко извернулся в Сашиной хватке и вцепился лапой ему в лицо. В один миг Саша вскрикнул и стряхнул очевидное порождение Моргота с себя, выдворяя в ближайшую комнату. Слишком громко хлопнул дверью и, для надёжности, щёлкнул замком. Рычков застыл, пытаясь отдышаться и отлично слыша, что из комнаты раздаётся яростное шипение и скрип когтей по лакированному дереву. Теперь он точно был напуган не меньше самого Ромы. Привычным движением приложил тыльную сторону ладони к щиплющему лбу и, опустив, воззрился на кровь на ней. Перевёл с окровавленной руки взгляд на застывшего на пороге Рому. —Майрон? Серьёзно? — нарушил тишину переглядок Пармонов. Привычное ехидство в интонации пропало, но повадка так отвечать никуда не делась. —Ну не Кархарот же, — бросил Саша, —Прости, пожалуйста. Совершенно не ожидал от него такого. В два шага преодолев расстояние, Рычков сжал возлюбленного в коротких объятьях. Быстро разорвал их, чмокнул в висок и посмотрел в тёмные глаза. Сашины тоже заметно потемнели. Удивительно: каких только не бывает оттенков зелень его глаз в зависимости от обстоятельств. —Дай посмотрю, что с ногой. Саша опустился на корточки, оценивающе разглядывая пострадавшую конечность. После чего посмотрел на Рому. Рома от этого серьёзного взгляда любимых глаз сам чуть не сел. —Джинсы придётся снять, — Саша снова опустил взгляд на начинающее пощипывать колено и чуть пониже. —Тебе не впервой, — усмехнулся Рома, ехидство которого сумело таки пробиться сквозь отступивший испуг. Ткань любимых чёрных джинсов в месте атаки Майрона оказалась безвозвратно разодрана и заляпана в подсохшей крови. Саша снова усмехнулся на возмущения Ромы, говоря, что зато больше ни у кого не будет такой художественной россыпи дырок на коленке. Нога была не в лучшем состоянии, вся изрешечённая когтями. Саша со знанием дела осмотрел пострадавшую часть конечности, насмешливо поцеловал одну из ран, вызывая у Пармонова недовольное шипение. —Ты мне будешь ногу сейчас вылизывать? Саша поднял на него глаза, окидывая каким-то уж очень нереальным изучающим взглядом, что Рома поблагодарил богов, что в этот раз сидит. Рычков же облизал губы, смакую на языке вкус чужой крови, после чего резко поднялся и отправился за водой и аптечкой. —Кажется, у меня возлюбленный — вампир, — глухо рассмеялся Рома, когда Саша вернулся со всем необходимым. —Это ещё с чего ты взял? — зелёные глаза сверкнули очередным невозможным оттенком. —Сначала свою кровь попробовал, потом мою. Как бы ты меня ночью не съел. На пару со своим котом. В ответ Саша только цыкнул и принялся обрабатывать раны. Процесс Роме не то, чтобы не нравился, но он шипел теперь точно не хуже Майрона, каждый раз, как Рычков прикасался к его ноге обработанным чем-то ватным диском. —Саш, а что это всё-таки за кот? — спросил Рома, когда нога была промыта и крепко перевязана, для надёжности. —Это не кот, — невозмутимо ответил Саша и встретил незнакомый и очень страшный взгляд чёрных глаз, —Не совсем кот, — всё-таки поправился он. —А кто? — осторожно спросил Рома. Зная нездоровую любовь Саши к каким-то вообще непонятным вещам, это могло оказаться любое существо. Даже Майрон собственной персоной. —Манул. —Манул? — чёрные густые брови поползли вверх, —Саш, манул? Ты в своём уме? —А в чьём же ещё? Зеленоглазая зараза напротив явно собиралась очень звонко засмеяться. Рома закатил глаза и поднялся. Нога снова отозвалась неприятной болью. —Ты бы посидел пока, — Саша окинул скривившееся лицо обеспокоенным взглядом. —Я с тобой скоро совсем поседею, — отозвался Рома, —Дай я тебе лоб посмотрю. Саша лоб дал и объяснил в этих всех медицинских средствах, что и для чего использовать. Пармонов принялся медленно и умудрённо промывать две глубокие царапины, вызывая теперь у Саши недовольное шипение. За всем этим действом они не слышали, как в закрытую дверь своей домашней клетки яростно ломится и шипит один манул Майрон, оставляя следы своих когтей на дизайнерском ремонте своего хозяина.***
Спустя некоторые наблюдается, Рома с удивлением понял, что кот, вернее — манул, походил на своего хозяина. И густой шерстью, серо-коричневой, в полосочках, аккуратной и ухоженной. И большими серьёзными светло-зелёными глазами. А ещё упрямым характером. С первой с ним встречи Рома кота, то-есть манула, конечно, боялся. И не понятно, кто кого больше не любил: Рома — Майрона, или эта шерстяная зараза — любовь своего хозяина. Саша же смеялся и всё время его — манула, не Рому — запирал. От происшествия первого Роминого знакомства с Майроном у Саши на лбу остались два шрама. Пармонов каждый раз поминал кота недобрым словом, целуя это «экзотическое» увечье. У самого Ромы всё замечательно зажило, и он даже по этому поводу возмущался, что надо было дать вцепиться когтями поглубже. —Ага, чтобы он точно тебя сожрал, — Саша, весело смеясь, нависал над Ромой, прижатом к дивану всем весом Рычкова. —А зачем тебе я, если есть Майрон? —Действительно. Саша опустился, прокладывая дорожку поцелуев сначала по зажмуренным векам, а потом вдоль скулы к шее. Густые светло-русые локоны упали Роме на лицо, отгораживая от всего остального мира и оставляя одни лишь ощущения и Сашу. Рома зарылся смуглой рукой в поток длинных волос на Сашиной голове, когда зубы Рычкова сомкнулись у него на шее. В этот момент ручка у двери издала тихий щелчок. Рома вздрогнул и с ужасом уставился в любимые глаза Саши напротив, который тоже оторвался от своего занятия и посмотрел в слишком чёрные, от расширившихся зрачков, глаза Ромы. Зелень Рычкова потемнела и лукаво прищурилась. —Саш… — паника Ромы проскользнула даже в испуганный выдох. —Да? Саша аккуратно, будто изучая каждый миллиметр, провёл рукой по чёрным Роминым коротким кудрям, красиво разметавшимся по дивану и прилипшим к вспотевшему лбу. Практически все двери Саши были белыми, с тремя вертикальными рядами узорных квадратных стёкол. Рома всегда удивлялся, что Майрон до сих пор их всех не вынес. Но, видимо, он уже и без стёкол в курсе, как попасть в нужную ему комнату. —Саш, — тихо повторил Рома, с нескрываемым ужасом смотря на бездействие спокойного возлюбленного. —Не бойся, — так же тихо ответил Рычков, подушечками пальцев аккуратно стирая выступившие в уголках Роминых глаз слёзы. Ласковый голос Саши не то, чтобы успокаивал, но снова отвлекал от реальности. И ласковые мягкие губы, закончившие очередной обход лица любимого на губах. Поцелуй вышел каким-то излишне приторным и растянутым, но выжимающим все соки окончательно. Оттого мягкую и тёплую тяжесть, накрывшую голую ногу, Рома не сразу различил. А когда различил, сильнее вцепился Саше в голову, не давая отстраниться. А Саша и не пытался. Шершавыми пальцами очерчивая нос от кончика к переносице, следуя вдоль густых бровей, не сводя взгляда с блестящих от влаги чёрных глаз. Вдумчиво эту влагу сцеловал. —Он тебя изучает, Ромочка, успокойся. Или ты сейчас зарыдаешь здесь? —Изучает? — притянув чужую голову ещё ближе прошептал в самые губы Рома, —Он совсем как ты, что-ли? Вот ведь коты, что с вас взять. И снова смял губы Саши в глубоком поцелуе, уже напористее. Прикусил нижнюю губу, вызывая тихий стон, когда почувствовал, что на ноге слабо сомкнулись острые кошачьи клыки. Действительно, эти два манула его скоро всего съедят. Ничего кроме любви не останется.