Всхлип
С обсидиановых глаз непрерывно льются слезы. Они скатываются к щекам и опускаются до подбородка, падая на землю. Обеими руками он обнимает себя за плечи, что в этот момент предательски дрожат. «Тебе нельзя плакать — проносится в голове — Ты, мать твою, Бог! Ты не имеешь права на слезы» Но те стекают и стекают, вынуждая юношу уткнуться личиком в колени. Здесь никого нет, в ночное время, а особенно такое морозное, вся Калькутта наслаждалась сном. И это даже очень хорошо. Никто не застанет его здесь, никто не увидит таким… слабым В тот момент его мир, кажется, просто замер. Нет! Этого не может быть. Она не… Амала не могла исчезнуть. Ему хочется кричать. Лишь бы это не было правдой. Она — его единственная верная подруга, она была той, кому он по-настоящему доверял. А сейчас, она исчезла, оставив только записку: «Рэйтан, прости, но я должна вернуться в Англию. Ты стал мне братом, но я должна покинуть тебя. Не ищи меня. Прощай…» Она была ему как сестра, а сейчас она исчезла…Всхлип
Он кусает губы, что уже кровоточили. Больно — Здравствуй, Рита-Шива. — слышится ехидный смешок за спиной. Рэйтан сразу узнает этот голос. Но Вайш не спешит отвечать. Нет. Только не сейчас! Только не этот мужчина. Шива молчит, знает что если подаст голос, пришедший услышит его слезы. — И что ты тут забыл, тем более в такое время? — Амрит подходит к тому ближе и садиться рядом. Пару минут смотрит в небо и чуть улыбается. — Неужели решил полюбоваться красотой Калькутты? «Вот что ты пришёл? — думает Рэйтан — У меня тут горе вообще-то, свали пожалуйста» Вайш старается отвернуться, но это сделать ему не даёт голос Брахмана. — Ты пла…? — удивлённо протянул Дубей. — Что?! Нет конечно, как ты мог подумать?! — протирая глаза воскликнул Рэйтан. Он отводит взгляд и опять кусает губы. — Рэйтан — Амрит произнес его имя, казалось со всей нежностью, на которую только способен — Не смей лгать мне. Пару секунд Вайш молчал смотря в пол, но по состоянию уже был готов кричать. Тонкие губы, что больше были схожи с девичьими уже подрагивали. Дубей вздохнул и притянул Рэйтана к себе. Вайш не сопротивлялся, он лишь сильнее прижался к Амриту. — Что случилось? Кто обидел? — ласково спрашивает Дубей, гладя полубога по волосам и спускаясь к спине. Затем, ласковый тон, сменяется более суровым — Если этот человек осмелился обидеть тебя, я вспорю ему брюхо. А Рэйтан будто маленький котёнок, прижимается ещё ближе, словно требуя ласки. Он цепляется в мужские плечи и тихо всхлипывает. — Я не хочу об этом говорить — старается говорить спокойно, не хочет показывать свою слабость. Амрит кивает и целует мужчину в лоб. А сам размышляет, что в любом случае найдёт причину этих слëз и… пока что не знает, что с ней сделает, но обязательно что-нибудь придумает. Лишь бы этот парень больше не лил слезы, лишь бы Рэйтан больше не расстраивался. — Я думал ты не можешь… Плакать — Тихо сказал Дубей — Я тоже — Вайш грустно усмехается и смотрит Амриту прямо в глаза. Пусть они оба сейчас сидят и Амрит был чуток выше, но от этого взгляда он хотел упасть на колени. Неужели можно быть столь прекрасным? «Даже со слезами на глазах красивый… » — Амрит — тихо, еле слышно произносит Рэйтан. Но Дубей слышит, он услышит его всегда. — Да? — Побудь со мной ещё немного, пожалуйста. Жрец не может сдержать улыбку. Где-то в голове понимает, если бы кто-то другой попросил его об этом, он бы непременно вонзил в того Калидасу. Но сейчас перед ним не кто-то другой, а Рэйтан. Амрит обнимает его крепко, но нежно и аккуратно. Словно у него в руках не воплощение Божественного, не сам Шива, а хрусталь… Он всегда видел в Вайше именно нежность, мягкость и… Хрупкость. Да, Рэйтан определённо был сильным и храбрым, но для Дубея он оставался… Котёнком, так яростно требующим ласки и любви. — Хорошо, я останусь — улыбается Брахман. И им обоим казалось, ничего другого и не надо. Только сидеть вот так, вдвоём. Рэйтан не знал что с ним происходит, но когда Амрит был рядом, становилось легче. Словно мужчина забирал всю боль и страдания. — Мне уже легче… — говорит Вайш, наконец крепче обняв Дубея. — Хорошо… — Амрит улыбается и целует черноглазого в макушку. Дубей никогда такого не испытывал, он никогда не хотел о ком либо заботиться, а если и появлялся интерес, то все передавал слугам. А теперь, в его руках этот хрустальный парень, о котором хотелось заботиться и заботиться. И Амрит решил, он позаботиться. Чего бы это ему не стоило.