О Чуде

Осенний Питер встречал холодным ветром и моросящим дождем. Люди торопились домой, стремясь поскорее оказаться в уюте и тепле. Холодные капли падали, разбиваясь о землю, стекаясь вместе, превращаясь в грязные лужи. Прячущиеся под своими иссиня-чёрными зонтами люди не обращали внимания друг на друга. Им было не до других. Все они столкнулись со своими трудностями, каждый боялся и каждый во что-то верил. Но были и те, кто не хотел верить. Не хотел надеяться. Они проживали свои дни быстро и по привычке, не наслаждаясь утренним кофе или последними лучами солнца. У них не было цели и не было мечты — лишь отработанные до мелочей движения. Они просыпаются, идут на работу, приходят и вновь засыпают. И так день за днем, год за годом. В конце концов, у них остается лишь два пути: исчезнуть и быть забытым или найти мечту, цель, хоть и недостижимую, но такую желанную. Те, кто уже успел вернуться домой, чувствуют, что их страхи и мысли незначительны, даже мнимы. Такие люди чувствуют тепло и спокойствие, облегчение и даже небольшую радость. Они счастливы, хоть и не понимают этого. Они нашли свое маленькое наслаждение и радуются ему, совершенно не осознавая этого. — Каково это — быть на сто процентов счастливой? — сидевшая на подоконнике девушка внезапно задумалась. — Людям всегда чего-то не хватает, чего-то совершенно незначительного, но такого значимого. А проблемы? Можно ли быть счастливым, если вокруг тебя одни трудности? Последний раз взглянув на улицу через покрытое каплями стекло, девушка закрыла окно. Откинув одеяло, она аккуратно встала и потянулась. Пустые кружки на полу аккуратно пристроились у ножки стола, там же, где небрежно валялись съеденные упаковки чипсов. Они валяются там уже несколько месяцев, но пока они не мешают — никто их и не убирает. Мирно гудящий компьютер на заложенном учебниками столе, заполненные разными книгами полки, стопки тетрадей, блокнотов и даже отдельная кружка с карандашами и ручками — все это создавало свою неповторимую атмосферу. — Пожалуй, счастье не может сосуществовать с проблемами, — девушка вздохнула и села за стол. — В любом случае, если ты не будешь идти к своей мечте, счастливым не станешь. Так что, за уроки. Привычным набором клавиш девушка открыла на своем старом, но все еще хорошо функционирующем компьютере документ с билетами для подготовки к экзаменам по математике. Хотя учебный год только начинался, прилежная ученица девятого класса решила начать свою подготовку как можно раньше, чтобы не делать все в последний месяц. Тем более что точные науки давались ей с переменным успехом, а значит, на некоторые задачи приходится тратить больше времени и сил, чем хотелось бы. — Итак, — девушка взяла самую первую тетрадь из стопки, подписанную аккуратным подчерком. — Поехали: шестой вариант, самое первое задание. Решая задачи, ученица и не заметила, как прошло время. День сменился вечером, а часы показывали половину седьмого. Только она принялась убирать учебники, как услышала хлопок входной двери и крики отца. «Вечно он пьяный домой приходит, а нам с мамой терпеть его выходки…» — пронеслось в голове девушки. Она уже давно перестала называть его «папой», грубое и непривычное для окружающих «отец» устраивало ее куда больше. Быстро разложив учебники и тетради обратно по стопкам, девушка вышла из комнаты. По коридору направо — и вот она уже на кухне. Осмотрев помещение глазами, девушка подошла к маме и коснулась ее плеча. Стоящая у плиты женщина слегка дернулась, но, увидев дочь, слабо улыбнулась. — Что-то случилось, доченька? — ее голос был тихим и робким, будто бы она боялась чего-то. Точнее, кого-то, и этот кто-то был ее муж. — Я помогу. Девушки, как бабочки, запорхали на кухне: дочь готовила, мама мыла. Такой командной работой они быстро закончили приготовление ужина, да и стоять перемывать посуду никому не пришлось. Накрыв на стол, они сели обедать. — Эдь, садись, пожалуйста, — несмело попросила жена. — Мама, ты обещала его так не называть, — девушка попыталась сказать это максимально тихо, но, к сожалению, мужчина ее услышал. — Как не называть? — шатающийся, он подошел к столу, держа в руках открытую бутылку пива. — Или не звать по имени? — Началось… — дочь закатила глаза и принялась за еду. — Что ты глаза закатываешь?! — пьяница перешел на крик, от него сильно пахло перегаром, отчего сразу начинало тошнить. — Да ты в этом доме никто! Слышишь?! Захлебываясь, обрызгивая все вокруг своей слюной, Эдуард принялся доказывать, что если бы не он и его «лучшее воспитание ремнем», никто бы здесь не сидел. Пока он поливал девушек грязью, называя самыми некультурными словами, что он только знал, они спокойно ели, игнорируя. Заметив, что его не слушают, мужчина выхватил у дочки вилку из рук и бросил прибор на пол. Не моргнув и глазом, она спокойно ее подняла, вытерла салфеткой и продолжила трапезу. Мать, в свою очередь, еще ниже склонилась над тарелкой. — Да что ты творишь? — слегка протрезвевший от такой выходки отец уже не кричал. — Я ем, чтобы получить энергию, — дочь тоже ответила спокойно. — Аня, скажи честно, ты меня хоть немного любишь? — Эдуард сел за стол, поставив пиво на деревянную столешницу. — Скажу честно, я не Аня, — девушка отправила последний кусок картошки в рот и встала из-за стола. — Меня зовут Мира, за пятнадцать лет пора бы уже запомнить. Она поставила посуду в мойку, поцеловала маму в щечку и молча ушла к себе в комнату. Уже там, на своей территории, она позволила себе осесть на пол, прижавшись к двери. Каждая пятница заканчивается такими выходками. Если в остальные дни его просто нет дома или он, приходя пьяный до чертиков, засыпает на диване в гостиной, то перед каждой субботой день заканчивается его разговорами о «безграничной любви и превосходном воспитании». Не возвращаясь к урокам, Мира сразу залезла на свой любимый «мягкий» подоконник: удобная подушка и теплый плед — все, что ей нужно было для спокойствия. Взяв с собой наушники и телефон, девушка включила отдаленные песни и прислонилась к окну. Начинался дождь. Капли стекали вниз, создавая причудливые узоры на окне. Наблюдая за ними, девушка потихоньку успокоилась и выключила музыку. Шум воды убаюкивал: Мира и не заметила, как задремала. Она так бы и спала, если через несколько минут не услышала странное мелодичное постукивание по стеклу. Казалось бы, что может быть в этом удивительного — на улице идет дождь, капли со звоном падают и разбиваются о железный подоконник, создавая странную мелодию. Так было и будет всегда, и этот раз не мог быть исключением. Но привыкшая к дождливой погоде девушка была в этом не уверена. Стук капель сливался в единую мелодию, чем-то напоминая ее любимую песню. Поддавшись внезапно охватившему любопытству, она открыла окно и прислушалась. Слушая создаваемую мелодию, Мира и вправду услышала в ней что-то до боли похожее на песню, еще недавно игравшую в наушниках. Печально вздохнув, девушка все же закрыла окно и встала с подоконника. Оглядев комнату, она вышла и плотно прикрыла за собой дверь. Так и не увидев в окне удивленного мальчика, с прекрасными длинными волосами бирюзового цвета. В его руках были маленькие палочки, которыми он только что стучал по подоконнику Миры. Убрав их в карман ярко-желтого плаща, он, печально улыбнувшись, растворился в дожде, будто его и не было. *** Суббота для Миры началась неожиданно плохо: не успев толком проснуться, ей пришлось защищать маму от еще более пьяного отца, чем обычно. — Не знаю, где и когда ты успел так сильно напиться, но тебе в этом доме не место! — девушка с силой вытолкнула Эдуарда из квартиры и захлопнула дверь. Провернув ключ несколько раз, она позволила себе выдохнуть. — Мам, ты как? Дочь подошла к сидевшей на полу женщине и аккуратно обняла ее. Мама уже неоднократно страдала от неудачного брака, но никогда прежде на нее не поднимали руку. Грозились, кричали, но никогда не били. Женщина плакала: ее плечи подрагивали, а из глаз, не останавливаясь, текли горькие слезы. Не говоря лишних слов, Мира просто обнимала маму, гладя ее по спине. — Тише, тише, — дочь отстранилась и посмотрела матери в глаза. — Тебе нужно хорошенечко выспаться, когда ты вообще спала в последний раз? — Давно, Мир, очень давно, — женщина вытерла слезы и печально улыбнулась. — Пойдем, тебе и правда нужно прилечь. Девушки прошли в спальню, дочь помогла маме улечься, поправила ей одеяло и вышла из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь. Тяжело вздохнув, Мира тоже прошла в свою комнату. Этот день будет долгим. Она вновь хотела сесть за уроки, но просидев над первой задачей около часа, бросила это дело, вновь перебравшись в свое любимое гнездышко. — Райское местечко, я к тебе иду! — девушка как можно удобнее устроилась на подушках, укрыв ноги пледом. — Как же хорошо. На улице вновь моросил небольшой дождь, люди спокойно прогуливались, держа в руках стаканчики с кофе. Открыв окно, Мира слегка высунулась, подставив прохладным каплям лицо. После всех утренних переживаний, девушке внезапно стало так легко и спокойно на душе, что хотелось сидеть так вечность. — А ты не боишься заболеть или, того хуже, упасть? — нежный мальчишеский голос прозвучал у самого уха девушки, отчего она дернулась. Не успев сказать и слова, ее руки поехали вниз по скользкому от воды подоконнику, и она уже было полетела вниз, если не одно «но». Это были крепкие руки, ухватившие ее подмышки. С их помощью Мира вновь оказалась в своей комнате, в целости и сохранности, правда, в небольшом шоке. В голове проносились самые разные мысли, но больше всего ее волновало одно: что на самом деле только что произошло? Она встрепенулась и выглянула в окно. Но… Там никого не было. Люди внизу спокойно гуляли: кто-то ехал на велосипеде, кто-то доставал зонт, кто-то смеялся в кругу друзей. Но никого, кто мог бы помочь, не было. «Бред какой-то, кто мог быть здесь, на высоте седьмого этажа?! Наверное, мне все показалось…» Но девушка врала сама себе. Она и ее тело помнили те теплые прикосновения, не давшие ей упасть вниз. «Что же это было?..» Мысли не давали покоя, голова гудела, было страшно. Панически страшно. «Я только что могла умереть! Разбиться насмерть и больше никогда не встать!» — Мира помотала головой, стараясь отпустить эти мысли. Вытерев едва не побежавшие слезы, она постаралась привести себя в порядок. Ее взгляд упал на стоявшие у стола грязные кружки. Без задней мысли, девушка взяла их все и понесла на кухню, надеясь хотя бы на пару минут забыть об этом случае. Как только она вышла из комнаты, тот самый мальчик вновь появился у ее окна. Он посмотрел сначала ей вслед, а потом на свои руки. — Почему же ты слышишь меня и чувствуешь мои прикосновения? — глаза парня защипало, по щекам потекли слезы. — Ты ведь не можешь быть … *** После Мира старалась забыть это странное происшествие, отвлекаясь на разные темы. Хотя отвлекаться ей не приходилось: жизнь превратилась в сплошную канитель. Отец не появлялся дома вот уже несколько дней, и хотя самой девушке от этого стало легче, мать все еще любила его. Любила и переживала. Женщина засиживалась допоздна на кухне, зная, что даже если он придет, никакой радости ей это не принесет. Поэтому и дочь сидела на кухне, уговаривая её пойти спать или просто разговаривая, не давая сойти с ума. А утром, поспав от силы пару часов, и Мира, и ее мама разбегались по делам. День за днем проходил, девушка все больше и больше уставала, становилась растерянной и забывчивой. И хоть планку в учебе Мира не опускала, мило улыбаться и отвечать «все хорошо» было выше ее сил. Став замкнутой и молчаливой, она старалась скорее сбежать домой и помочь маме. Приготовить поесть, убраться, сделать все, чтобы было хоть чуточку легче. Так, незаметно, прошло две недели, отец так и не явился, а маме стало чуточку лучше. Настали долгожданные каникулы. Мира, наконец, смогла спокойно выдохнуть: спать до обеда и смотреть фильмы — лучшее, что она могла сделать для того, чтобы отдохнуть. За последние пару дней ее состояние улучшилось, и она даже заставила себя, как и мать, выйти прогуляться в парке. Но все хорошее когда-то заканчивается, как и закончились последние ясные дни. Все произошло днем и очень быстро, Мира не спеша прогуливалась по улицам Петербурга, попивая капучино из ее любимой кофейни. Музыка в наушниках поднимала настроение, и все должно было быть хорошо, только… Телефон в кармане джинс завибрировал, а в наушниках вместо песни зазвучала мелодия звонка. Отсоединив провода, девушка ответила на звонок, не глядя на номер. — Алло, я вас слушаю! — бодрым голосом начала Мира. — Девушка, здравствуйте. Я дежурный врач сорок шестой больницы, вас зовут Ростина Мирослава Эдуардовна? — мужской голос говорил сухо и холодно, будто уже привык ко всему. — Да, все верно, это я, — девушка застыла на месте. — Что-то случилось? — К сожалению, ваша мать, Ростина Ирина Васильевна, сейчас находится в операционной палате, в тяжелом состоянии. Просим вас приехать для заполнения нужных документов. — А… — Миру парализовала от шока, дыхание перехватило, а в горле застыл ком. — Я могу ее увидеть? — выдавила она из себя. — Да, вы сможете увидеть пациентку, как только она придет в более стабильное состояние. Сейчас вам нужно подъехать в больницу номер сорок шесть и подойти к стойке регистрации. Вы все поняли? На другом конце была тишина. Слышны были звуки проезжающих машин и отдаленный гул десятков голосов. Девушка онемевшей рукой прижимает к уху телефон, недопитый стакан кофе выпал у нее из рук и лежит, растекаясь, у ее ног. Она открывает рот, пытается что-то сказать, но изо рта не выходит ни звука. На секунду забыв как дышать, Мира закашлялась. — Девушка, вам плохо? — голос в трубке, кажется, заволновался. — Вам нужна помощь? Мне выслать за вами машину скорой? — Нет! — откашлявшись, девушка попыталась взять себя в руки. — Я в норме, почти. Буду в отделении так скоро, как смогу. — Желательно поторопиться и лучше вызовите себе такси. — Да, да, конечно, — она судорожно принялась искать кошелек. — Прошу вас, сделайте все возможное, она должна жить. — Мы все сделаем. Не сбрасывая звонок, девушка выбежала к трассе, в попытках остановить какое-нибудь такси. Пару минут спустя, перед ней остановился старый «москвич» с таким же пожилым водителем. — Куда тебе, милочка? — мужчина открыл окно и слегка высунулся из машины. Но увидев заплаканное лицо, он молча открыл переднюю дверь пассажира. — Садись. — Спасибо, — силясь прекратить истерику, она называет адрес больницы, и водитель мчит ее туда. — Пожалуйста, мне нужно добраться туда как можно скорее! — Конечно! Хотя мужчина был в возрасте, он домчал девушку меньше чем за двадцать минут, ничего с нее не взяв. Кое-как поблагодарив, Мира вылетела из авто, стремглав побежав к дверям больницы. *** Похороны прошли. Мать была похоронена на старом кладбище, рядом с бабушкой. С фотографии на людей смотрела прекрасная девушка, молодая и в полном рассвете сил. Но это была не она. Не такой ее запомнили, не такой она была. Лежа на кровати и вспоминая события прошедшей недели, Мира смотрела в потолок. Операция была неуспешной. Врачи скорой помощи сделали все возможное, чтобы женщина смогла дожить до операционного стола. Но телесных повреждений было слишком много. Девушка и сама толком не знала, что произошло. Доктора твердили о серьезной черепно-мозговой травме, множестве гематом, ссадин и порезов. «Жертва скончалась от болевого шока. Примите мои глубочайшие сожаления, мы не смогли спасти вашу мать». Шок, отрицание, отчаяние, смирение. С момента смерти Ростины Ирины Васильевны прошло две недели. Где все это время был Эдуард — неизвестно. Отдавать дело о родительских правах в суд никто не стал (никто не хотел брать на себя ответственность, а как выразился главврач, подписывая документы о смерти пациента: «Ты девочка уже не маленькая, родственникам мы сообщим, а там сами разберетесь, хорошо?»). Так как законный отец не являлся уже какое-то время, за девочкой должен был присматривать один из ближайших родственников одной из сторон. — Но эта старая тетка приезжать не собирается, — тихо вздохнула Мира. — И это, пожалуй, к лучшему. На церемонии погребения было много людей. Каждый из них хотел выразить свое сочувствие: кто-то лишь тихо обнимал, другие поддерживали словами. — А я ведь и не плакала даже, — девушка прикрыла глаза, вспоминая детали. И в правду, за всю церемонию ни одна слезинка не покатилась по щеке. Девушка просто была там. Хоронили согласно православным обычаям, на третий день. Как думала сама Мира, за два дня она выплакала слишком много. Слез не осталось, только пустота. — Отца, скорее всего, посадят. Если найдут. Его мать даже на похороны не явилась, что уж там говорить о сестричке, — язвительно сказала девушка. — Хотя чего ещё от них ждать. Зато теперь никто не будет мне мешать, и я смогу… Мира приподнялась в кровати, приняв положение сидя. Впервые за все это время она оглядела комнату: повсюду пыль, брошенные в тот роковой день тетради и учебники так и лежали неубранными, грязная после утреннего кофе кружка все также стояла у «Гнездышка» — подоконника. — Что же я смогу? Мира поднялась, едва не споткнувшись о неразобранный портфель. Отшвырнув его ногой подальше от кровати, она вышла из комнаты и направилась в ванну. Девушка стояла под холодным душем, погруженная в свои мысли. Подняв голову вверх, позволив каплям коснуться ее лица, в голове пронеслось: «Почему все это происходит именно со мной? Что и кому я такого сделала, что жизнь так наказывает меня?» Вода отрезвляла. Холодный, ледяной поток позволил Мире полностью погрузиться в свои мысли, задуматься над тем, как ей теперь жить. Она стояла бы так еще очень долго, если бы не начала замерзать. Вытерев волосы полотенцем и укутавшись в теплый халат, девушка заварила себе кружку крепкого кофе и уже вместе с ней вновь оказалась в своей комнате, на любимом подоконнике. Вечер воскресенья; завтра должны были закончиться осенние каникулы и вновь начаться учебные дни. Но Миру это не волновало, скорее, она просто понимала, что не сможет сосредоточиться на учебе, не сможет смотреть людям в глаза и разговаривать с ними, как это было раньше. «Уже ничего не будет как раньше», — эта мысль внезапно появилась в ее голове и даже смогла напугать. Выглянув в окно, она увидела мирно проходящих людей, горящие вывески кафе и магазинов, редких доставщиков. «Только они, у меня под окнами, будут «как раньше». Они и дальше проживают свои все так же одинаковые дни, спеша на работу и с работы. Только и я теперь вместе с ними. Буду спешить на учебу и с учебы. Наверное». Девушка отпила немного из кружки и поставила ее на пол, к подружке. Открыв окно, она уселась удобнее, укрывшись все тем же пледом. — Как же хочется оказаться где-нибудь далеко-далеко, и явно не здесь, — протянула она. — Далеко-далеко, это насколько далеко? — с задором вдруг произнес уже знакомый ей голос. Мира дернулась от испуга, из-за чего не удержалась и с грохотом упала на пол ее комнаты. Оглядевшись, она посмотрела в окно, но опять никого не увидела. — Ой, извини! Я тебя напугал? — кажется, это все-таки бал парень. — Давай вставай, а то простудишься. Девушка обернулась и сбоку увидела мальчика, на вид лет пятнадцати. Он был одет в ярко-желтое пальто с таким же капюшоном, из-под которого виднелись длинные локоны прекрасного бирюзового цвета. Глаза, будто радуга, сильно выделялись на бледной коже, но смотрели на нее с теплотой и заботой. Он протягивал ей ладонь. — Не бойся, я тебя не обижу, — говорил всегда радостно и улыбался. — Давай поднимайся. Мира с опасением приняла помощь, взяв его за предложенную руку. Парень помог ей встать, все так же улыбаясь. Он что-то говорил, вроде как успокаивал, но девушка его совсем не слушала. Сидя на кровати, поджав ноги, она пыталась собрать мысли в кучу и понять, что происходит, откуда этот мальчик и кто он. Прикрыв глаза, она помассировала виски, пытаясь сосредоточиться. — Эй, ты в порядке? — он подошел к ней и коснулся плеча. — У тебя голова болит? — Ой! — Мира снова дернулась. — Нет, все хорошо. Я просто немного в шоке и.… Подожди, а кто ты? — Ох, кажется, я забыл представиться, — паренек почесал затылок и отошел на пару шагов. — Я — вода. И дождь, и речка, и озеро, и даже море! Я обитаю в воде, путешествую и всегда нахожу что-то новое, что-то невероятное, ведь наш мир так прекрасен, не находишь? Правда, без воды я не могу, все-таки я и есть она. А еще я иногда прихожу к людям, как к тебе, чтобы познакомиться. Ах да, меня и зовут Вода. Но ты можешь дать мне имя, если так будет удобней. — Вода.… Пожалуй, я буду называть тебя так. А я Мира, и мне очень приятно познакомиться с тобой, — она протянула руку для рукопожатия — Мне тоже очень и очень приятно! — мальчишка обеими ладонями ухватился за руку и потряс. — Ты такая теплая! — А ты холодный. Это потому, что сейчас осень? — Верно! Эх, осень — такая прекрасная пора. — А как же лето? — А лето еще лучше! Знаешь, все времена года по-своему прекрасны, и как много раз я не пытался выбрать лучшее, у меня никогда не получалось. — У меня тоже. — Мира вдруг встала с мягкой постели и подошла к Воде. — Я могу тебя обнять? Пожалуйста. — А? — парень удивился, но развел руки в стороны. — Конечно! Это внезапное желание чужого тепла, чужой защиты поразило и саму девушку. Никогда раньше она не ждала и не просила ласки, а тут вдруг стало так больно, что не выдержала. По щекам полились слезы. Горькие слезы. За все это время внутри девушки накопилось так много негативных эмоций, что в один момент им нужно было выплеснуться. И этот момент настал, когда Вода нежно прижал девушку к себе, гладя ее по макушке, тихонько приговаривая, что скоро все будет хорошо. Но это не помогало ей успокоиться. Понимая, что от его слов лучше не станет, парень замолчал. Они стояли в обнимку, слушая звуки падающей с неба воды, вдыхая ароматы друг друга. — Ты пахнешь как полевые цветы, что только недавно распустились и еще не показали толком всю свою красоту, — Вода перестал гладить макушку девушки и навис сверху, уткнувшись носом. — Ты ведь тоже еще не распустила свои лепестки и не показала настоящую себя? — Мне больше нечего показывать, — голос Миры был тих и хрип. — Мне незачем больше раскрывать свои лепестки миру. — Ты уверена в этом? — Да. Да, я уверена. — Хорошо, — парень отстранился, посмотрев девушке в глаза. — Я вернусь к тебе завтра, а сейчас попробуй поспать, ладно? — Ладно, я постараюсь. Вода подошел к окну, аккуратно залез на подоконник. Улыбнувшись Мире на прощание, он упал и растворился в каплях, слившись с ними воедино. Девушке даже показалось, что она слышала его голос, обещавший вернуться утром. «Только вернись, мне страшно быть одной», — она не смогла этого сказать. Она так и не смогла говорить в тот вечер, поэтому решила последовать совету странного мальчишки и лечь спать. Во сне к ней пришла мама. Она обнимала ее, гладила по растрепанной макушке и по спине, тихонько шептала, что они скоро увидятся и будут вместе. Что весь этот кошмар скоро закончится, и они вновь станут семьей, неполной, но очень счастливой. Но Мира боялась. Она не понимала, почему скоро все закончится, в голове крутились странные и страшные мысли, они не давали покоя. «Что значит «скоро увидимся»? Почему скоро? Ты ведь больше не со мной, зачем ты говоришь мне это? Но даже если так… Я скучаю, мама». Мира распахнула глаза и села на кровати. Сладко потянувшись, широко зевнув, откинув одеяло, она по привычке отправилась на кухню, заварить себе кружку утреннего кофе и отправиться сидеть в телефоне. Но это утро особенное, последнее. И девушка чувствовала это. Вернувшись со свежезаваренным напитком, девушка неожиданно встретила того самого паренька на своем любимом подоконнике. Он, удобно примостившись, читал книгу с красивой обложкой, очевидно взятую с полок у стола. — И тебе доброе утро, — бесцеремонно отвлекая его от книги, поздоровалась она. — Честно сказать, я думала, что ты мне приснился. — Ой, утречко. — Вода отложил книгу и улыбнулся Мире. — И как, лучше бы приснился? Немного продумав, девушка отрицательно покачала головой, не забыв сделать глоток из кружки. — Лучше, что ты все же настоящий, хоть это и очень странно. — И почему же странно? — парень исчез и тут же появился рядом с ней на кровати. — Потому что могу делать так? — Да, — стараясь не выдать небольшого испуга, ответила она. — Как ты это делаешь? — Я же вода, забыла? Просто превращаюсь в жидкость и с помощью нее перемещаюсь. Люди часто фантазируют на такие темы, это как если бы я превратился в стаю прекрасных бабочек и перелетел… — он призадумался, оглядывая комнату. — Перелетел куда-нибудь, это неважно. — Здорово.… Вот бы и я так умела. — Ты хочешь полетать? — Что, полетать? Мы же про превращения… —Да-да, знаю, — Вода не дал девушке договорить. — Я имею в виду настоящий полет. Ты хочешь полетать? Мира одним большим глотком допила кофе и поставила кружку на пол. Посмотрев парню в глаза, она ответила: — Хочу. Он, не говоря ни слова, взял ее за руку и повел к окну. Доверительно улыбнувшись ей, мальчишка перелез через подоконник, помог девушке, и шагнул. Просто сделал шаг вперед, невзирая на то, что падать вниз очень далеко и больно. Он сделал еще один шаг и еще, пока от окна его не отделяло шагов так шесть. Вода все еще держал трясущуюся на самом краю девушку, которая замерла в нерешительности. — Мир, посмотри на меня, — он немного сжал ее ладони. — Посмотри мне в глаза. — Д-да? — дрожащим голосом она подняла голову. — Сфокусируйся на моих глазах и смотри только на них. Поняла? — девушка кивнула. — Молодец. А теперь сделай шаг, еще один, так… Мира и вправду смотрела только в глаза парня, рассматривая причудливые радужные узоры. Сосредоточившись на них, она послушно сделала шаг правой ногой, шаг левой, еще один и еще. И в какой-то момент она просто перестала чувствовать опору у себя под ногами и поняла, что идет по воздуху. Не удержавшись, она опустила голову и.… И тут же полетела вниз. Но, не успев и крикнуть, Мира поняла, что сильные руки Воды держат ее и не дают упасть. Подняв голову, она встретилась с неодобрительным взглядом парня. — Я же просил смотреть только на мои глаза, чем они тебе так не понравились? — Они чудесные, просто опоры под ногами не было, и я… — девушка стушевалась, не зная, что сказать. — И ты решила посмотреть, понятно. — Парнишка улыбнулся. — Приготовься, сейчас будет страшно. — Страшно? Стоп, что ты, — не успев договорить, Мира поняла, что Вода отпустил ее руки. Мира закричала, зажмурилась, уже приготовилась разбиться в лепешку, как она вновь почувствовала теплые руки, обнявшие ее сзади и не давшие упасть. Парень нагнал ее в воздухе, заключил в свои объятия, и теперь он крепко держал ее, прижимая к себе. Девушка позволила себе открыть глаза и с непривычки тут же закрыла их. Но, проморгавшись, все-таки смогла открыть их и увидела невероятное: мокрые улицы старого Петербурга и Нева, во всей ее красе. — Потрясающе…. — И стоило это твоих криков? — Мира не видела, но Вода улыбался. — Захватывает дух, не правда ли? — Да, еще как захватывает. «Я лечу. Это невероятно, я лечу!» — проносилось в голове, но девушка не обращала на мысли никакого внимания. Она рассматривала свой родной город с высоты птиц, старалась и узнавала места, в которых она была. Люди снизу казались такими крохами, что превращались в размытые черные точки, а здания своей формой напоминали самые разные вещи: стружилки, ложки и даже лампочки. Это поистине захватывало дух. Мира закричала. Но не от страха, а от переполняющих ее эмоций. Впервые за эту неделю она почувствовала что-то, кроме боли. И это была радость, восторг. Хотелось кричать, пока не охрипнет горло, смеяться и жить. — Хей, смотри, что я могу! — Вода вдруг начал набирать скорость. — Что? Куда? Они начали подниматься все выше и выше, пока их макушки не коснулись облаков, и они не прошли сквозь них. Девушка на секунду закрыла глаза, но открыв их, оказалась в совершенно странном месте. Выпустив Миру из своих теплых объятий, Вода исчез, ведь там не было больше дождя. И Мира не увидела рядом парня, лишь нечто, похожее на верхушки облаков. — Вода, ты где?! — она крикнула, что есть сил, но никто ей не ответил. Девушка поднялась на ноги и снова осмотрелась. Вместо неба были облака, как и вместо земли. Куда не посмотри, конца и края им не было видно, и только вдали виднелись небольшие уютные домики, с конусообразными, будто из соломы, крышами. Возле одной из таких хижинок стоял человек с большими белыми крыльями и махал рукой. — Мамочка… Это были самые долгожданные объятия и самые долгие. Полные слез, печали и радости. — Солнышко мое, как ты? — Прекрасно. Я чувствую, что я счастлива. И хоть это не то счастье, которого я хотела добиться, жить спокойно и в любви с тобой, но я понимаю, что лишь из-за одного человека мы оказались здесь, и это была не наша вина. Может, когда-нибудь, мы вновь окажемся дома, и больше не станем совершать тех глупых ошибок, что мы уже успели наделать….