Биг 2к17 раш

              Замело. Около дома были хрустальные сугробы где-то до колена, в то время, пока дорога превратилась в кашу с пищевыми добавками «снег и грязь». Я даже никогда не задумывалась, сколько оттенков серого может существовать. Но когда есть свободное время, почему бы не помечтать? Вон трупный цвет лица после пары глотков «северного сияния». Многоэтажка Сони цвета бетонной стены, когда очередной бомж решил совершить процесс мочеиспускания прямо на неё. В ногах снег цвета поистине французского десерта — крем-брюле с сероватым подтоном. Вперемешку с говном, короче. Мои кроссовки стали похожи на дедовские говнодавы после похода за грибами, тоже все в глине.       А говорила мне мама: «Сапоги зимние достань!». Зашквариться перед всей школой? Ещё чего.           Ступая по лестнице ступенька за ступенькой, с нашего этажа начали всё отчетливее доноситься шумные переговоры. Вроде, всё как всегда.       — Ахахах, лошара, ты в изиках с рынка ходишь? Мне показалось, или у тебя пятка уже отклеилась? — посреди коридора стоял дрыщара в скинни-джинсах, окруженный себе подобными кентами, на вид класса девятого.       — Братан, он за пузом даже не видит, что обувает, — поддержал второй, в кепке с надписью "РОССИЯ" и гербом.       Объектом травли стал маленький пухлый мальчишка, проходивший мимо. Среди всей толпы школьников он явно ничем не выделялся, но мамкины модники вытащили взглядом лишь его. Кажется, в среднюю школу мальчик перешёл только в этом году. Плохо ориентируется.       — Погодь, карапуз, два плюс два пошёл решать? Мы даже не поговорили. Тебя учили вообще, как со взрослыми себя вести?       Первый парень размашисто приземлил ладонь на плечо мальчика и потянул на себя, предупреждая этим, что от разговора не сбежать.       — Не трогай меня! — пухленький малыш через секунду показался мне разъярённым и попытался скинуть руку девятиклассника со своего плеча. Но единственное, что у него получилось, так это почувствовать сжимающиеся сквозь одежду коротко подстриженные ногти.       — Бублик, ты че распсиховался, всегда же нормально общались! А дырка в середине где? Сделать?       Отступать будущий выпускник не собирался. Его петушиное стадо весело лепетало за спиной, все в восторге от шоу, прекращать прямо сейчас? А зря. В следующую он уже валялся на полу.       Парень, будто появившийся из пустоты, нависал над девятиклассником и без страха в глазах вправлял ему мозги. Кулаком в висок. А всё придворное стадо ринулось помогать.       «Давай, давай!» — верещали довольные школьники, окружившие драку. Вечеринка в самом разгаре. Только разлетающихся перьев не хватает.       — Тварь, ты у меня пол лицом целовать будешь! Ты за каждое слово поплатишься! — прорычал защитник мальчика.       — Что тут происходит?! — в рекреацию на оры малолеток вбежала завуч на своих маленьких каблучках, как бы чей-то кулак не влетел и в неё.       Через минуту в головах присутствующих что-то перещёлкнуло, и обе стороны перепалки были усмирены крупными старшеклассниками. Малыш, кстати, с трясущейся челюстью наблюдал за всем со стороны, но про него давно все забыли.       — К директору! Все, вшестером! — дальнейший разговор завуча, директора и школоты останется в тайне.       Парней уводили вслед за завучем, до сих пор не знаю её имени. Оно должно звучать очень уважаемо, как-нибудь Ольга Николаевна... или Ольга Александровна. Или Елена Александровна.       — Мда, Майоров в своём стиле, — ко мне незаметно подошла Соня.       — Это который..?       — Который в очередной раз доёбывается до всех, начиная с первоклашек и заканчивая уборщицами. Я слышала, что пацан тихоня в своём классе, ни с кем не общается, слова лишнего не скажет. Вот и старший братец защищает его, как может, — Соня повернулась в сторону мальчика, я повторила за ней. Но его и след простыл.       — Вовремя Ольга Евгеньевна пришла, могло и кровью закончится. Такое уже случалось с Майоровым, — я почти угадала.       Годы идут, школы меняются, а однотипные передряги и потасовки остаются на запатентованной вершине Олимпа. Тем временем скопившаяся группа учеников рассосалась, у всех появились свои важные дела: уроки, громкие разговоры и распространение слухов. Последнее, кстати, произойдет быстро, слишком быстро. Но никто и глазом моргнуть не успеет, как рьяный азарт и интерес пред очередной громкой новостью сменятся абсолютным похуизмом. На одного клоуна больше, на одного меньше, такова школьная философия и иерархия: тебе всегда найдут замену. Было бы славно больше ничего об этом Майорове не слышать.           — Нет, Ба, я в школе. Я же тебе объясняла, что во вторую смену учусь.       Я стояла в женском туалете на третьем этаже. Какая-то пара девочек стояла в открытой кабинке и курили, стряхивая пепел в унитаз и обсуждая мальчиков. Одна из них даже умудрилась поставить ногу в пыльном кроссовке на стульчак. В запертой кабинке справа соседствовала другая компашка девочек. С разговоров я поняла, что в раздевалке за ними подсматривали мальчики, поэтому они сбежали сюда.       — Алин, а давай я тебе трусы до носа натяну? — сказала одна из них, в ответ послышался гусиный гогот.       Я прикрыла ладонью телефонную трубку, чтобы бабушка не слышала этот позор. А мне думалось, что тут будет тише.       — Да, во вторую смену... Это после полудня. Потому что учеников слишком много, вот так и делят всех, посменно, — я смотрела в маленькое окошко под потолком: шёл снег, начало темнеть. — Да, бабуль, скоро урок начнется, созвонимся обязательно, пока.       Краем глаза, выходя из уборной, я глянула на всех присутствующих девочек в ожидании лишних комментариев, но никому до меня не было дела. И слава богу.         Бабушку я любила. В детстве мы с сеструхой часто оставались на неё, пока родители хлопотали на десяти работах, в разъездах и на вахтах в десяти разных городах одновременно. Особенно приятны остались воспоминания из детства, когда мы тусили на даче в восьмидесяти километрах от города: воровали недозревшие огурцы с теплицы, дёргали коров в поле за хвосты, гоняли бродячих котов по дорогам. Один даже от страха угодил в озеро, но ничего, жить захотел и выплыл. Мы и по сей день каждое лето приезжаем помочь с огородом, с клумбами, только теперь этот детский полнометражный экшн отсутствует, что заставляет скучать и валяться на кроватях целый дачный месяц. Украдёшь огурец, сбежишь из дома и не будешь появляться в нём до самого заката, чувствуя жопой, как по ней будут бить ремнём.       Сейчас, если честно, появляться с родаками, ещё и перед кем-то — это позор, от которого долго не отмоешься никакими словами. В наших кругах это давно усвоили. Всем хочется казаться взрослее, самостоятельнее, круче. Только зачастую в такие моменты никто и не вспомнит, за чьи деньги покупались твои новенькие вансы.       Фу, как вспоминаешь, сразу передёргивает.       С этими мыслями я дошла до кабинета и в поле зрения моих глаз мне попалась следующая картина:       — Да я че, пиздеть буду? Скажу больше, я сам даже видел! Там фоточки такой сок, мама не горюй. А мамка-то, интересно, видела своих дочурочек в таких позах?       Это сидел Виссарионов в окружении наших одноклассников и бубнил с надутой от насвая губой. Его слушали как загипнотизированные, смотрели как на бриллиант двенадцати карат. Это не предвещало ничего хорошего.       — Слушай, может в подслушку выложишь? Прикинь, вся школа увидит! — решил подмоститься Вадя, ещё один наш одноклассник.       — Да не, просто так на всеобщее обозрение выставлять — хуйня идея, нужно че-нить получше придумать. О, а вот и одна из них пришла, — заметил Виссарик меня и криво улыбнулся, оголяя вонючий пакетик под губой.       — Что? Ты это мне? — я нахмурилась и взглянула на Рому. Что тут вообще происходит?       — Тебе, кому ещё? Ну у вас и семейка, Гуляева: младшая в интернете свои сиськи вываливает, старшая перед камерой телефона ноги раздвигает. Если логически по нарастающей размышлять, мамка ваша первой леди на трассе подрабатывает? А то вы прошаренные, есть с кого пример брать, — половина класса разразилась смехом со слов Ромы.       Меня парализовало. Будто привязали к уличному столбу и раздавали лещей, пока зубы изо рта не начали вылетать. Щеки покраснели, удары были почти осязаемыми, я закипала от злости.       — Ты чего, Лен, рассудок потеряла? Не думала, что это всплывёт наружу? А стоило бы позаботиться, когда в нашу школу переводилась, — и снова смех.       Перед глазами туман, в голове мысли путались. Я обвела глазами весь класс, взгляд каждого присутствующего был нацелен на меня, хохоты эхом разбивались в ушах. Я тряслась, так похабно меня ещё ни разу не оскверняли.       Тремя быстрыми шагами я оказалась рядом с Виссарионовым, а через секунду он нагнутым тащился за мной, пока охапка его волос сжималась у меня в ладони.       — Ты что творишь, Гуляева?! Ауч!! Давай поговорим! — что, уже не так смешно, Виссарик?       — Снимай, снимай! — послышалось за нашими спинами. Точнее, моей спиной и жопой Виссарика.       Долго думать мне не пришлось, где организовать диалог. Ноги сами повели в идеальное для этого место.       Все предыдущие компашки из туалета пропали, теперь там находились только две девочки, подкрашивающие губы винной матовой помадой перед зеркалом над раковинами. И мы.       Я повела своего ручного щеночка в дальнюю кабинку, Рома послушно приземлился коленями на кафель перед унитазом. В воде плавал пепел.       — Гуляева, ты с дуба рухнула?! Что ты тв...       Буль-буль, Виссарионов. Как водичка на вкус? Его голова по шею спряталась в унитазе. За волосы я подняла его мокрую голову обратно, в воде плавал пакетик снюса.       — Какие, блять, фотографии ты видел? — я почти перешла на крик, в глазах пылало адское пламя.       Молчание. У нас мало времени, Виссарионов. Его лицо снова окунулось в вонючую унитазную воду, пусть очухается и поймёт, в какую ситуацию влип.       — Говори, мразь! Промой язык святейшей водичкой, давай!       — Нету у меня никаких фотографий! Твоих! — Рома вынырнул, оказался на свежем воздухе не в силах раскрыть зажмуренные веки. — Есть только Наташины! Сестры твоей, её же так зовут? Я всё покажу, только отпусти!       — Телефон где? — я залезла в первый попавшийся карман джинс Ромы и нашла телефон, злость усиливалась с геометрической прогрессией.       — Зайди в ВК, в диалог с Пашей Нечипоренко, там всё есть! Я ничего не солью, обещаю!       Пиздец. Шесть фотографий. Шесть. И ни на одной нет Наташи. Все фейковые, собранные со всевозможных вконтакских сообществ. Какой же ты идиот, Виссарионов. Стоп, а что за Паша?       — Этот чел сказал, что из-за слива вы и перевелись в другую школу, и что он твой одноклассник бывший, — Виссарионов будто прочитал мои мысли.       — Идиот, гандон! На кой чёрт тебе голова на плечах, если ты ей не пользуешься?! Ты на любую хуйню поведешься, к любой жопе готов присосаться, лишь бы фамилию Виссарионов никто не забывал! — я снова заставила Рому искупать лицо. — Никто не посмеет трогать мою семью, понятно тебе, туалетный утёнок? Ещё хоть один писк от тебя услышу, по всему городу будут гулять фотки твой обнажённой мамки, и уже не отмажешься, понял меня?!       За нами уже собралась целая толпа всех возрастов с телефонами. Новая трешатина. Ожидаемо.       — Я понял, понял! Пожалуйста, отпусти! — всхлип. Это от воды или он плачет?           Ужасно. Ужасно. Хочется отмыться от позора. Почему я нервничаю, если это неправда? Рома придумал сказку — все поверили. Они посмотрят на картину под одним преломлением света, моя правда никому не нужна. Как быстро это разлетится по школе? Учитывая наши реалии, хватит и дня, и даже пары часов. Я обречена. В коридоре все косо смотрят на меня, уже разлетелось? Они будто прощупывают меня глазами, но не каждый открытый уголок тела, а что-то неощутимое, душу, выворачивая меня наизнанку. Паразиты, это сводит с ума.       Паша. Ненавижу. Я все девять классов тебя ненавидела, а ты преследуешь меня даже на другом краю города. Перееду в другую страну, на другую планету, в соседнюю галактику, и всё равно достанет. Мудак, твои похороны станут моим любимым праздником.       На другом краю коридора стояли знакомые лица: Гарсия и Даймонд. Гарсия шептал что-то на ухо, пока Джеймс с небольшим наклоном головы смотрел прямо на меня. Этого ещё не хватало... Давайте, смотрите, может ещё в гляделки сыграем? Я профессионал. Не вы первые, не вы последние. На моих психованные взгляды парни никак не реагировали, должно быть, я выгляжу просто чокнутой.       Через какое-то время оставшаяся компашка в виде Кендалла и Логана присоединилась к парням, но внимания на меня больше оказано не было. Плохо иметь одноклассника из самой популярной компашки школы, что же Карлос им пролепетал? Скоро я явно узнаю это на своей шкуре. Всё, с меня хватит.           Я валялась на кровати, из источников света в комнате была только настольная лампа, освещающая тетрадь с незаконченной домашкой по математике. Небо за окном тёмное, шёл снег, который отражал уличные жёлтые фонари. Красиво, уютно, но дома в тепле и махровый носках лучше. В телефоне были новые уведомления, которые я не успела посмотреть. Зайдя в сообщения ВК, я увидела непрочитанные от Сони, Лены Шмидт, беседы класса неизвестного контакта с именем Юра Кот. Кот, смешно, ты в 2014 застрял? Страница была пустая, ни единой фотографии и ни единого друга. Я зашла в диалог.                    Юра Кот: Привет) Услышал о тебе в школе. А ты ничего, боевая)              Я сразу написала ответ.                    Елена Топская: Умный какой, с фейка решил написать. И чего слышал?             Юра Кот: Что ты дала однокласснику с унитаза попить. Чем бедняга заслужил?              Ответ от фейкового Юры не заставил себя ждать. Что ж, твоя взяла.                     Елена Топская: Поверь, заслужил. Это только малая часть, которая могла ему достаться.              Я вышла из диалога и перешла в беседу класса. Десятки шуточек, мемов, вопросов о домашке и репост со школьной подслушки. Кто-то анонимно выложил видео с моим самосудом над Виссарионовым в женском туалете. Пятьдесят лайков.              Кажется, меня начали узнавать.