Учитель, почитай мне сказку на ночь!

— Почему ты не в постели? Со стороны кровати, прикрываемой невесомым балдахином, с едва читаемыми нотками недоумения в голосе донёсся тихий вопрос. Кажется, хозяин этой фразы пытался сделать так, чтобы она прозвучала как можно холоднее и безразличнее, но спросонья сделать подобную интонацию было весьма проблематично. Ну ведь подумайте сами, какой идиот встанет в 3 часа ночи? Так ещё и заодно разбудит другого человека. А если быть точнее, своего учителя (если всё отношение Мо Жаня к Чу Ваньнину вообще можно охарактеризовать таким словом, что чересчур уж сомнительно звучит). — Ох? Я не думал, что разбужу тебя своими ночными похождениями, - виновник внезапного ночного столкновения неловко почесал затылок и отвёл взгляд в сторону. - Извини. У меня сегодня бессонница. Я подумал, что имело бы смысл всё же выпить тот чай с успокаивающими травами, которые ты подарил мне на день рождения. Я не трогал их с тех пор, как мы пили его с тобой вместе той ночью. У тебя тогда тоже была бессонница, помнишь? На пару секунд в комнате воцарилась гробовая тишина. Чу Ваньнин, на самом деле, помнил о той ночи. Да, он действительно не мог уснуть, так как перед этим перевозбудился из-за стресса. Тревожные мысли не давали уснуть, так что он решил посвятить себя работе. И случайно разбудил Мо Жаня резким и неприятным звуком, который случайно проскользнул в воздухе из-за скрипнувшего стула. Доделать очередного ночного стража в ту ночь у него так и не получилось. Мо Жань прервал это занятие и особо настойчиво стал предлагать выпить чай от бессонницы. Который, кстати, сам Чу Ваньнин и подарил Мо Жаню. Но у Мо Жаня редко были проблемы со сном, потому пользоваться чудотворными травами особо часто ему не приходилось. Но этой ночью был тот самый редкий случай, когда именно Мо Жань страдал из-за отсутствия сна. Чу Ваньнин проигнорировал вопрос Мо Жаня и предпочёл задать свой собственный: — И как скоро ты уснёшь? Немного поразмыслив, Мо Жань ответил: — Я не знаю. Должно быть, когда успокаивающий эффект трав в чае подействует, я усну.  Мо Жань тихо подошёл к кровати и сел рядом с Чу Ваньнином, устремляя свой несколько стыдливый нежный взгляд в сторону возлюбленного. Он всё ещё переживал по поводу того, что разбудил учителя своими ночными похождениями. В нежном рыжем свете лампы глаза Мо Жаня слегка поблёскивали. В них тускло отражался силуэт невыспавшегося Чу Ваньнина. Кажется, Чу Ваньнин хотел что-то сказать, но не нашёл подходящих слов, поэтому просто открыл и закрыл рот, напоминая при этом рыбу. Всё, что он смог выдавить из себя — короткий приказ Мо Жаню: — Ляг, закрой глаза и лежи, пока сам не уснёшь. Мо Жань посчитал, что спорить с таким чётким и уверенным утверждением было явно бесполезно. Но он всё же тихо произнёс своё тайное желание вслух: — Я бы хотел, чтобы ты почитал мне на ночь. Чу Ваньнин остолбенел от столь неожиданной просьбы, а затем вопросительно посмотрел на Вэйюя. — Тебе пять лет? Между ними вспыхнула искра неуклюжести. Ситуация в целом была забавной и абсурдной. Серьёзный и взрослый заклинатель просит у своего учителя почитать ему сказку на ночь. Да это ж курам на смех! Но, тем не менее, Мо Жань не переставал настаивать на своём: — Только сегодня. Если не захочешь больше читать мне перед сном, я не посмею настаивать. Обещаю. Чу Ваньнин ещё не до конца был уверен в том, что всё же прочитает какой-нибудь сборник стихов ученику. Ведь всю жизнь он, старейшина Юйхэн, занимался в основном самосовершенствованием и обучением собственных учеников. Он никогда не был нянькой... Да и тем более никогда и никому не читал на ночь. Дети его попросту боялись. Призванием бессмертного Бэйдоу никогда не было чтение сказок младшим. И вообще, кому ему их читать? Младшим ученикам пика Сышэн? Нет, это слишком. Слишком унизительно для старейшины Юйхэна. Над ним точно стали бы потешаться все, кому не лень. Но в такой ситуации отказывать было как-то... Неправильно. И поэтому Чу Ваньнин медленно встал с кровати, подошёл к шкафу и взял с полки книгу. Она была покрыта тонким слоем пыли. Должно быть, её никто не брал в руки достаточно долгое время. И хотя в книжном шкафу Чу Ваньнина достаточно часто проводится уборка, некоторые книги успевают снова запылиться в одиночестве. Примечательно, что эту книгу в руках учителя Мо Вэйюй видит впервые. Верно, Чу Ваньнин купил её не так давно в книжной лавке. Или, быть может, Мо Жань не обращал на неё внимания прежде? Судя по надписи на обложке, это был сборник стихов. Кажется, это "Пять стихов о думах в разлуке". Чу Ваньнин вновь устроился на кровати и взял книгу поудобнее. Мо Жань тут же лёг рядом с ним и устроился как можно ближе. Таким образом им обоим было удобно. Немного помедлив, Чу Ваньнин прокашлялся и принялся медленно читать содержимое книги. "Родник с горы стекает по ступеням, Ленивой змейкой камни огибая. И малый терем в персиковой роще В цветочном пышном море утопает". — Ваньнин... Чу Ваньнин перевёл взгляд на лежащего близ него Мо Жаня. — Что такое? — Почему ты начал именно со второго стиха в сборнике? И действительно. Первым в сборнике являлось другое стихотворение. Может, Чу Ваньнин пропустил его совершенно случайно, так как всё ещё хотел спать и тяжело воспринимал информацию? А может быть, он сделал это намеренно? — Это не столь важно, - Чу Ваньнин безо всяких проблем сохранял привычное невозмутимое выражение лица. - Я просто случайно пропустил первое стихотворение. Проведённое вместе время пролетело так быстро и незаметно для них обоих. И совсем незаметно Мо Жань сомкнул веки. Какое-то время Чу Ваньнин ещё читал книгу. Вернее, он уже успел взять другую, так как "Пять стихов о думах в разлуке" на деле был совсем небольшим. Но, когда его резко заключили в объятия, он наконец обратил внимание на сладко спящего Мо Жаня. И этого было достаточно для того, чтобы Чу Ваньнин отложил книгу в сторону, а затем неуверенно и невесомо поцеловал в макушку того, кто прямо сейчас с такой нежностью обнимал его. Он протянул руку и тихо потушил лампу, которая стояла рядом с кроватью. Последним, что Чу Ваньнин произнёс этой ночью, был едва слышный шёпот, полный теплоты и искренности, пусть слов было совсем немного: — Спокойной ночи, Мо Жань.