Орган судьбы

      — Стефан! Привет! Как ты? — воскликнула светловолосая женщина, как только Стеф прошёл на кухню дома семьи Эпстаров.       Гастон принадлежал древнему аристократическому роду Эпстаров, который со временем потерял своё влияние. Родители Гастона работали в одной юридической фирме, оба — адвокаты. Когда их сын был маленьким, они думали, что он тоже станет юристом, но его выбор пал на профессию дизайнера одежды. Марго и Цезаря такая новость ничуть не расстроила. Главное — чтобы Гастону нравилась его работа.       — Всё в порядке, миссис Эпстар. — ответил Стефан, улыбнувшись.       Миссис Эпстар всегда казалась ему дружелюбной и весёлой женщиной. Она же и рассказывала ему про его маму, так как при жизни Шарлотты, матери Стефана, они были хорошими подругами. По словам Фредерика, они проводили очень много времени вместе, так что Марго знала Шарлотту как никто другой. Шарлотта, судя по рассказам Марго, была отзывчивой и доброй женщиной, занималась благотворительностью и имела много увлечений: от вязания до верховой езды. Она создавала впечатление идеального человека. Было ли это всё правдой? Стефан не знал. И вряд ли хотел бы знать.       Спустя время, поговорив немного с Марго, Гастон и Стефан ушли в спальню Гастона. В отличии от спальни Стефа, комната его друга была просторней. Кроме обычной мебели, такой как кровать, стол и шкаф, в ней было ещё кое-что интересное. Например, вся комната была обставлена различными манекенами в одежде, которую Гастон сшил самостоятельно. Эти наряды он носил как повседневные, поэтому эти манекены и оказались у него в комнате. Гастон постоянно шил новые костюмы, из-за чего ему выделили отдельную комнату в качестве мастерской, со столом и ещё большим количеством манекенов.       Гастон сел на кровать и включил ноутбук.       — Что смотреть будем? — спросил он, открывая браузер.       — Давай какую-нибудь документалку? — ответил Стефан, листая ленту в соц. сети. Вдруг ему попалась новость об очередном трупе в Кенроне. И снова убийство.       — Опять труп нашли… — проговорил Стефан.       — Что на этот раз?       Убийства были редким явлением для Кенрона. Это был один из самых безопасных городов мира. Но преступления, произошедшие за последние два месяца, стали будто бы обыденностью для Гастона.       — Задушили мужчину. Его же ремнём.       — Что-то новенькое…       — Звучит цинично. Человека лишили жизни. — обиженно ответил Стеф.       — Я в курсе, но до этого таких убийств не было. И вообще, ты не думаешь, что все убийства, произошедшие за эти два месяца, могут быть совершены одним человеком?       — Сомневаюсь. Слишком разные способы. Кого-то зарезали, кого-то отравили, кого-то задушили…       — Не сказал бы так. Большая часть людей умерли от того, что им перерезали сонную артерию. А ещё большинство жертв — мужчины средних лет.       — Может, потому что это большая часть населения города? — предположил Стефан.       — Тогда почему убивают в основном мужчин средних лет? Если бы это были разные убийцы, то и жертвы бы тоже отличались, — стал настаивать Гастон.       — Но ведь такие убийства были и раньше. Лет двадцать назад точно.       — Да, ты прав. Но человек, убивавший двадцать лет назад, мог убить кого-нибудь и в этом году.       Стефан был без понятия, что ответить другу. С Гастоном всегда было бессмысленно спорить, он в любом случае стоял на своём.       — Давай закроем эту тему? — вздохнув, предложил Стеф. — Наши догадки ни к чему не приведут. В конце концов мы только подростки.       — Согласен. Но я всё ещё придерживаюсь своей точки зрения.       Гастон пожал плечами и перевёл взгляд на экран ноутбука, продолжая искать интересный фильм. Пока он листал различные подборки фильмов, Стефан погрузился в мысли. «Может, это и правда делает один человек? — размышлял он. — Но это же маловероятно. Похожие убийства и тридцать лет назад были. Неужели один человек может убивать людей на протяжении стольких лет? Нет, не верю.» Стефан привык к медийному образу серийных убийц: мужчина с ножом, бегающий за жертвой или выжидающий её в подворотне, чтобы тихо и незаметно убить. Обязательно за этим следует расчленение трупа или его сокрытие, но что самое важное — преступник убивает недолгое время. Максимум год или два, но никак не тридцать лет. Именно поэтому размышления Гастона на тему личности убийцы так удивили Стефана. В отличии от своего друга, Гастон вырос на документальных фильмах про маньяков, серийных и массовых убийц и других преступников. Поэтому предположение о такой продолжительной карьере убийцы для него было вполне обоснованно.       — И всё же я думаю, что на эту тему можно долго говорить, — резко сказал Гастон. Ему было свойственно обсуждать что-то даже после того, как разговор был окончен. Особенно это касалось споров.       — Я понимаю, что тема интересная, но наши догадки ни к чему не приведут.       — А откуда такая уверенность? Может, читая очередные новости, ты наткнёшься на какую-нибудь деталь, поразмышляешь и поймёшь, кто может быть убийцей, а потом прибежишь в полицию и всё расскажешь? И преступника поймают. И всё благодаря тебе.       — Хорошая у тебя фантазия, но это маловероятно, — возразил Стефан.       — Зато такие случаи были. И всё благодаря таким размышлениям.       — Не хочу об этом много думать. Мне хватает предстоящих экзаменов и поступления.       Гастон вздохнул и отложил ноутбук в сторону. Он подвинулся ближе к другу, положил руку на его плечо и взглянул в светло-карие глаза Стефа.       — Стеф, — наконец сказал он, слегка понизив голос. — Ты очень умный и талантливый человек. У тебя самые высокие баллы за работы по всем предметам, а ты всё ещё думаешь, что не сможешь никуда поступить?       Гастон продолжал смотреть в глаза Стефана с жалостью, которая никогда не была ему свойственна. Стефан не мог выдержать этого взгляда, он чувствовал эмоциональное давление, поэтому он всё пытался отвернуться, но рука Гастона возвращала его голову в прежнее положение, а глаза всё глубже и глубже проникали в душу Стефа.       — Мне кажется, моих результатов недостаточно, — тихо проговорил он.       — Почему ты так считаешь? — спросил Гастон, проведя рукой по волосам друга.       — Я… Я не знаю…       — А я вот догадываюсь. Стеф, тебе должно быть плевать, что кто-то считает тебя странным или занудой. На самом деле ты потрясающий человек!       — Я всё ещё в этом сомневаюсь. Ты знаешь, как в детстве меня задирали.       Из-за воспоминаний о травле в начальной школе на глазах Стефана выступили слёзы. Увидев их, Гастон мягко улыбнулся и вытер капельки.       — Ты помнишь, как я друзей не мог найти, как я всегда стремился побыстрее уйти после занятий. — продолжал Стефан.       В этот момент ему казалось, будто в его горле застрял тяжёлый ком. Стало тяжело дышать. Глаза покрылись пеленой. По щекам градом катились слёзы. Он почувствовал тепло тела друга: Гастон прижал Стефана к груди. Гастон стал говорить, что всё хорошо, всё в прошлом, но эти слова пролетали мимо ушей Стефана. В его голове все мысли перепутались и превратились в один сплошной клубок. Стефан будто бы выпал из реальности. Он уже и не понимал, что происходит. Единственное, что он запомнил, — стакан воды, мягкую подушку под головой и голос Гастона, повторяющий, что всё будет хорошо. После этого Стефан погрузился в глубокий сон.       Спустя некоторое время Стефан приоткрыл глаза. Рядом с ним сидел Гастон и перебирал его каштановые кудри.       — Проснулся? — с улыбкой спросил Гастон.       — Да. Я долго спал?       — Нет, всего час, но тебе стоит отдыхать больше. Пообещай, что ты будешь больше уделять времени на отдых.       — Гастон, ты прекрасно меня знаешь, я не умею отдыхать и ничего не делать. Даже когда я провожу время с тобой или Джеронимо, изнутри меня пожирает сильнейшее чувство стыда. Мне стыдно, когда я не занимаюсь чем-то полезным. А за последние пару месяцев это чувство усилилось из-за наступающих экзаменов. Я не могу взять и просто ничего не делать, Гастон, это для меня целое испытание.       Как только Стефан закончил свой монолог, он тяжело вздохнул и отвернулся к стене, прижав колени к груди. Гастон молча наблюдал за своим другом, подбирая подходящие слова. В его голове кружился вариант «я тебя понимаю», но Гастон осознавал, что он не понимает Стефана. Он понимал, почему Стефан себя так чувствует, но никогда не был в таком состоянии, поэтому разделить с ним это горе он не мог. Ему оставалось только смотреть на мучающегося Стефана, не говоря ни слова.       Не зря Гастон и Стефан были лучшими друзьями. За всё то время, что они провели вместе, они стали понимать друг друга с полуслова, а иногда даже без слов, поэтому молчание Гастона никак не огорчало Стефана. Его огорчало только то, что он не может помочь своему другу. И так они сидели в полной тишине, не зная, что сказать, что сделать. Да и стоило ли что-либо говорить?