Из Арканара не возвращаются

Так проходили дни за днями. Ежедневно, Антон, просиживал над водой, глядя на широкие листы кувшинок. Иногда он смотрел наверх на пухлые облака, или смотрел вниз, на воду. Склонившись над тёмным зеркалом, Антон видел в нём себя, осунувшегося и бледного, довольно молодого человека, но он ощущал себя древним стариком. Сидя у воды, глядя на воду и на кувшинки, Антон снова и снова вспоминал всё, что случилось с ним, превратив его из разведчика-коммунара в тихо помешанного. Он и рад был бы ни вспоминать, ни помнить, ни думать. Но это было выше его сил. Паша, единственный друг, ходил за ним попятам. Потом понял, что для Антона это мучительно, и перестал. Недавняя реакция Анки, тоже была красноречивей любых слов. Когда подруга отшатнулась от него, увидев  руки в «кровавом» соке. Антон подумал, что Анка испугалась его. В следующий момент, когда она кинулась его обнимать, Антон понял, что Анка испугалась того же, из-за чего Пашка не спускал с него глаз. Они оба, самые близкие его люди на Земле, боялись, что он покончит с собой. И эти страхи не были не оправданы. Иногда Паша аккуратно садился с ним рядом и глядел вдаль. В такие моменты на лицо его ложилась печать неземного покоя и тихой радости. Антону такое счастье было недоступно, его постоянно накрывал стыд, горячий как раскалённая сковородка, раскаяние, от которого появлялась желание биться головой об землю. Антону казалось, что он провалился в какую-то дыру ирреальности, и его настоящее спутывается в единый клубок боли с его прошлым. Он вспоминал свою полностью провалившуюся миссию в Арканаре, вспоминал мальчика Уно, вспоминал других людей, которые ему служили... Вспоминал даже невинно убитого мальчика-короля. Свои последние часы, проведённые в Арканаре, Антон помнил смутно, словно через толстую вату. Но он, конечно, прекрасно понимал, как он провёл эти последние часы. Как теперь после всего он будет жить на этой Земле, он не знал. А ведь он такой далеко не первый. Не снимая с себя вины, Антон периодически осуждал и родной ИЭИ. Почему не проводятся какие-нибудь проверки на профпригодность? Не кажется ли им, что ротацию кадров можно было бы делать чаще и регулярнее? Антон не верил, что лечение, покой и Паша способны вернуть его к жизни, настолько, чтобы он смог кем-нибудь работать в, знакомом ему с детства, ИЭИ. Самыми травматичными были воспоминания о Кире. Светлая, добрая и наивная девочка Кира... Сердце проваливалось сквозь рёбра, лёгкие сжимались в немыслимую круговерть боли. Почему он не отправил её на Землю? Ведь была же возможность! Почему он сразу не отослал её хотя бы из города? Ведь дон Кондор его предупреждал! Почему он не надел на неё кольчугу? Почему он просто не уволок её от окна? Антон понимал, что должен был принять меры ещё до того, как дал Уно невыполнимое задание, охранять Киру, и отправил мальчика на верную смерть. Если бы монахи не успели, Кира могла быть мертва уже тогда. Антон всё время вспоминал, как она смотрела на него, во время беседы с Будахом... С ужасом и надеждой, почти как на Бога. Она слишком верила в него, а он слишком мало боялся её потерять. Иногда Антону думалось, что он убил её собственноручно. Как-то ночью, через пару дней после визита Анки,  Антону стало невыносимо плохо. С непередаваемой силой его мучило, раздирало изнутри, желание ни быть, ни рождаться, потому что кто он после всего сотворённого. Он пошёл в ванную и взял бритву. А потом накатила дурнота, темнота и всё кончилось.