Голос Сомнений

Первое на что обратил внимание Азирафаэль, переехав в свой личный кабинет – это отсутствие комнаты. Это было тяжело не заметить: как только Михаил гостеприимно распахнула белую дверь, лицо нового Архангела встретил лёгкий поток ветра. Не похоже на сквозняк. Бесконечные стены Небесной конторы были за его спиной, а впереди - блаженная гладь. Никаких раздражающих своей симметричностью офисных ламп, над головой не потолок, а небо! Голубое и чистое, как в пустыне. Азирафаэль сомневался, что кабинет Гавриила изначально так и выглядел, это не его стиль. Скорее всего, Метатрон позаботился о том, чтобы место выглядело внушающе, но вместо этого вышло как-то… пусто. Однако, Ангел всё же почувствовал воодушевление. Этот необъятный горизонт идеально подходит, когда понимаешь, как много кропотливой работы ожидает впереди. Папки, бумаги, карты, протоколы, стеллажи, – всё это скоро тут появится, и только совсем чуть-чуть в своём расположении будет напоминать книжный магазин. Этот простор и эта свобода предвкушала. А ещё смущала. Но сконфуженность Ангела легко списать на волнение. Он никогда не чувствовал себя таким нужным и значимым. Это ложь. Он никогда не чувствовал себя таким потерянным и грустным. Голос в его голове появился не сразу, а только на шестой день его вступления на новую должность. Азирафаэль оправдывал его наличие очень просто – никто не хотел с ним особо говорить. Хотя, это неправда, говорили с ним много, но это деловые беседы. Никто не мог поддержать с ним диалог на стороннюю тему, во многом, потому что никто не понимал о чём Ангел говорит. Местные клерки не знали, какие на вкус булочки с корицей, его секретарь не читала книг Джека Лондона, а архивист всегда сбегал от него под каким-нибудь надуманным предлогом. Азирафаэль стал думать на эти темы про себя и в результате нашёл удивительно хорошего собеседника! У этого голоса был смех, были привычки, были любимые фразочки, а самое главное – приятный характер. Я всегда тебе нравился, Ангел. «Не мешай», - подумал Азирафаэль, вычёркивая имя Гавриила из досье (по просьбе Метатрона), - «Мне надо сосредоточиться» Зачем? «Потому что я не хочу ошибиться», - Ангел мягко улыбнулся. Какой в этом смысл? Вот. После этого вопроса что-то в их общении пошло не так. Их дискуссии плавно перерастали в споры, а потом и в оправдания. Голос был жесток, прямолинеен и до боли знаком Азирафаэлю, но он старался не вслушиваться в змеиные нотки, а сосредоточиться на сути. Ангел называл голос своим Внутренним Сомнением, потому что любая мелочь, не доведенная Азирафаэлем до совершенства, сразу озвучивалась им вслух. Когда Михаил отклонила (вернее сказать, отложила до дальнейших обсуждений) предложение Азирафаэля спускать Ангелов с небес на Землю, что-то неприятно щёлкнуло в груди. Идея казалась ему революционной и правильной, но его доводов не услышали. А какие-то даже разбили. Позже, он сидел за столом, смотрел в горизонт и слушал голос в своей голове. Мягкость внезапно стала называться слабостью. Ему сказали, что он неопытен и не понимает, как работают вещи. Голос назвал его неудачником, ослепленным амбициями. Шакс не будет тебя слушать, можешь хоть петлю вместо бабочки завязать. Хотя… Возможно это её, наоборот, как раз впечатлит. Какую-то секунду Азрифаэль думал, а потом развязал неудачный узел и решил поробовать ещё раз. Он оставил за собой некоторые земные привычки, и завязывать бабочку вручную – было одной из них. «Посмотрим, дорогой. Немного терпения, понимания и щепотку обаяния… Вода и камень точит, неужели Князь тьмы мне не под силу?». В кое-то веки он был полон решимости. Это должна была быть их первая встреча в новых должностях. Теперь, когда период адаптации прошёл, он лучше «понимает, как работают вещи». Бабочку получилось завязать с третей попытки, руки немного дрожали от волнения. Воротник голубой рубашки мягкий и глаженный, на жилете блестит цепочка от карманных часов. Архангел горделиво взял плащ с вешалки. Вечером в Лондоне обещали грозу, но вряд ли нужно брать с собой зонт, они с Шакс встречаются в полдень. Когда он шёл по коридору, никто не пожелал ему удачи, но один Ангел всё же с ним поздоровался.

***

-Всё-всё! Я вас понял, дайте мне день подумать. На самом деле Азирафаэль ничего не понял, ему просто хотелось как можно быстрее закончить разговор. Ветер стал прохладнее. Он поежился и тут же перехватил высокомерный взгляд Шакс. Она не боялась будущей грозы. Её высокий силуэт в тумане выглядел зловеще. Ночь была ей к лицу, а вот Азирафаэль начинал замерзать. -День?, - Недовольно спросила Шакс. -Да, я хочу обсудить это с Михаилом. Не могу же я решать такие вопросы, не посоветовавшись с коллегами. -Ты верховный Архангел, всё ты можешь. Это не звучало, как комплимент, но дальше она замолкла. Судя по хмурым бровям, прикидывала что-то в голове. Эти бесконечные разборки утомляют её ничуть не меньше. Она считает тебя неудачником. По её мнению, Гавриил справлялся лучше. Ангел не стал гнать от себя эту мысль, он позволил ей осесть на какое-то мгновение в своей голове. «Её мнение, конечно, мне очень дорого, но в реальности, я справляюсь весьма неплохо, спасибо», - ответил Азирафаэль сам себе. Его взгляд стал суровее. Складывалось впечатление, что он один тут воюет против всего мира, и даже собственные мысли не оказывают ему поддержки. -Ладно. Шакс прервала молчание и Ангел облегченно опустил плечи. Наконец-то! Ему осточертело торчать тут среди деревьев. — Значит, подытожим, - Азирафаль прочистил горло, готовясь перечислись их дипломатические достижения, и быстро понял, что никаких особых достижений достичь не получилось. Нелепость. Верховный Архангел и новый князь Тьмы неловко избегали зрительного контакта. Всё это было пустой тратой времени. Удивительно только, как у Гавриила и Вельзевула всё так получилось, неужели они не утопали в этом колесе сансары? Бесконечные разборки кто прав/кто виноват, соглашения, которые выгодны только одной стороне... Сумасшествие. Шакс потратила силы, нервы и время на то, чтобы убедить Азирафаэля позволить им безболезненно снести церковь в западном квартале, потому что она мешает им соблазнять людей в близлежащих районах, а ведь это портит им статистику! Надо ли говорить, что уговаривала напрасно, ведь статистика Небесной конторы только и держится, что за счёт западных улиц. Черт, как это место ещё не рассыпалось на части? «Я не знаю» - честно ответил Ангел. Его почти умилило это возмущение. Закрывай лавочку, Ангел. Прости, но тебя тут не хватит, чтобы привести это место к порядку, потрать ты хоть ещё шесть тысяч лет! «Терпение, дорогой. Мир не сразу строился.» М, значит где-то через недельку спишемся ещё раз? «Ой, тебе лишь бы спорить», - посмеялся Ангел. Не смейся… Посмотри на себя, ты же устал. Как Архангел вообще может устать, твоё тело что, стареет? Азирафаэль не знал, что на это ответить Внутренним Сомнениям. Он физически не может стареть, это глупый вопрос. Но он опять дёрнул за что-то больное. На душе стало погано. Наверное, он устал, что у него ничего не получается. -Ну… Доброго вам вечера, мадам! Азирафаэль решился на побег. Он осторожно обошёл статную женщину, всматриваясь в даль тропинки, и пытался прикинуть как далеко ему бежать до калитки. Почему-то он был уверен, что как только он окажется за пределами сквера, то будет вне досягаемости. -Есть ещё кое-что, - окликнула его женщина. Азирафаэль обернулся, но не увидел её за своим плечом. Когда же он попытался сделать шаг вперед, то жестко врезался в Шакс, как в каменную стену. Теперь она преграждала дорогу к выходу. -Это «ещё кое-что» тоже затянется часов на шесть?, - взгляд Азирафаэля был полон мольбы и грусти. Он не хочет говорить о работе, он хочет вернуться в свой кабинет, хлопнуть дверью и уснуть прямо за рабочем столом. Не то, чтобы ангелам надо было спать, нет. Но эта идея казалась ему привлекательной, человеческой и знакомой. Когда у тебя неудачный день, ты идёшь, напиваешься, жалуешься близкому и крепко засыпаешь, а потом утром становится чуть лучше. Правда Азирафаэль перестал пить вино, и в Небесной канторе не было особых любителей поболтать, так что Ангел хотел перейти сразу к последнему пункту. Иначе тебе придётся разговаривать со мной. -У меня тут есть письма, -Шакс достала стопку из внутреннего кармана своего багрового пальто, - Я разбирала стол перед переездом, и нашла последнюю почту демона Кроули. Азирафаэль уставился на стопку писем немигающим взглядом. Имя Кроули резало слух и щипало глаза. Письма на неделю просрочены. -Я… Чего именно вы хотите от меня? Это казалось издевкой. -Чтобы вы передали это своему дружку, очевидно. Перед глазами всё на секунду вспыхнуло, потому что сердце пропустило удар из-за жгучей тревоги, но потом послышалась гроза. Дождь был готов обрушиться на землю. -Выкиньте, - сказал Азирафаэль. Он сам не узнал свой голос. Бумага с именем Кроули и маленькой красной маркой где-то в уголке внушала ужас. Он не мог отвести взгляда от писем. Идея выпить сейчас показалась ему более привлекательной. Черт, Азирафаэль был уверен, что ему становилось легче. Он почти поверил в то, что внутри него что-то сшивается, исцеляя измучанную душу; что голос перестаёт унижать его, и что эти Сомнения – лишь испытания его веры в себя и в замысел Бога. Он работал и не думал о лишнем. Это помогало какое-то время. Ангел поднял глаза и не увидел в лице Шакс даже тени сочувствия. Она не понимала, почему Азирафаэль вдруг так остолбенел. -У тебя есть день. Женщина бросила стопку писем прямо на дорогу, не удосужившись донести их до мусорки (которая стояла не так уж далеко). На один конверт она случайно наступила и оставила там след от острого каблука. Имя Кроули, выверенное ровным почерком, было продырявлено и вид этого клочка бумаги сделал Ангелу внутри по-особенному больно. Шакс ушла и оставила его наедине с мусором под ногами. Крупная капля упала Азирафаэлю на макушку, выводя из транса холодным касанием. Он опустился на одно колено, подбирая письма, которые уже начал потихоньку двигать ветер. Предвестник грозы. Со стороны Ангел казался ребенком, который уронил старую вазу со стола и хаотично пытался собрать фарфор по кусочкам. На адрес упала вторая дождевая капля и размазала чернила по бумаге. Механическим движением пальца Азирафаэль попытался убрать влагу, но в результате повредил пергамент ещё сильнее. Как будто можно повредить что-то ещё сильнее. -Замолчи! Эхо разошлось по скверу и окончательно отрезвило Ангела. Возможно, Шакс услышала его где-то вдалеке. -Боже… Бумага, которая всего несколько секунд назад сияла белизной, сейчас была грязной, мятой и намокшей. Осторожно погладив имя бывшего друга, Ангел сделал маленькое чудо. Волокна пергамента срослись, а грязь сухой крошкой упала обратно на дорогу. Зачем Азирафаэль это сделал он не понимал, ведь он тут же направился к урне. Он не хотел, чтобы вещи Кроули валялись в луже. В мусорке им самое место. Рука Ангела замерла прямо над ведром – его будто ударили по щеке. Он не смотрел на содержимое урны, не смотрел на письма. Он старался дышать. «Не говори так…», - Азирафаэль сжал губы от обиды. Он отказывался плакать. Ангелу очень хотелось, чтобы двух недель было достаточно, чтобы забыть друга, которого знаешь уже шесть тысяч лет. К сожалению, это не так. Воспоминая жестоки, потому что они приятны. Вино в «его» компании было вкуснее. Опусти глаза! Посмотри вниз. В мусорке валялись бычки от сигарет и огрызок яблока. Совсем невинный мусор, но Ангелу стало откровенно тошно. Яблоко было откушено всего два раза и оказалось червивым в сердцевине. Оно напомнило Азирафаэлю о Эдемском саде, где тоже лил дождь, но было не так одиноко. Черт, да куда бы сейчас не упали глаза Азирафаэля – всё будет напоминать ему о Кроули. Вот именно. Оглядись, идиот. Посмотри, что происходит. Дворовая лавка, рыжий осенний клён, черное перо сороки где-то в траве… Ангел зажмурился, он больше не может смотреть. Они с Кроули истоптали эти улицы ещё до появления первых машин, тут всё пахнет его одеколоном и дьявольским вмешательством. Пальцы сжали письма чуть сильнее. Уже и так слишком много выброшено на свалку истории.

***

Дождь хлестал Азирафаэля по щекам, по плащу и заливался в ботинки. Почему-то он не додумался избавить себя от этих мук другим маленьким чудом, он шёл сквозь огромную лужу, пряча письма за пазухой и крепко сжимая подолы плаща. Апартаменты Кроули должны были находиться за поворотом, справа от дороги. «Боже, какая глупость! Что я ему скажу? Это будет так неловко!» Но вдруг внутренний голос ему не ответил. Азирафаэль решил списать это, как недобрый знак. Вообще-то он и не хотел никаких неловких разговоров. Он не думал даже стучаться в дверь. Его план был прост и неуклюж, как и он сам: тихо оставить письма у порога. Запас душевных сил на этом себя исчерпывал. Даже двигаться в сторону района бывшего Демона было жутко, каждый шаг как на ватных ногах. Вдруг Кроули не спится этой ночью? Что если он где-то тут, мокнет под дождем? Выискивать его высокий силуэт в ночи было страшно, но Ангел продолжал вглядываться в темноту, сжимая губы. Это паранойя, однако Азирафаэль ничего не мог с собой поделать. Он будто ходил по чужой территории, и это грустно, когда понимаешь, что раньше эта территория была общая. Но ничего не вечно, так? Стопка писем жгла грудь своим присутствием. Их тепло почему-то и казалось Ангелу вечным. Это ужасная идея. «Возможно. Но даже если мы столкнёмся, что такого страшного он может сделать, в конце концов?», - попытался Ангел чуть воодушевить себя. Не знаю. Снова поцелует тебя? Ангел споткнулся, но не упал. Это была табуированная тема в его голове. Он не хочет об этом думать, это слишком. Почему нет? «Потому что я не хочу об этом думать. Разве этого недостаточно, чтобы, боже милостивый, об этом не думать?!» Может быть, я хочу об этом подумать, а? Хотя ты и сейчас ведешь себя, как эгоист, чему я удивляюсь? «Разве?» Конечно. Тебе же всё равно, прочитает он эти письма или нет. Ты идёшь туда из-за других чувств. Личных. «Ты нелеп! У меня нет никаких чувств.» В это я охотно верю. Азирафаэль не успел об этом подумать, как следует, он повернул за угол и остановился. Апартаменты, в которых жил Кроули казались темнее обычного. Ангел поймал нужный этаж взглядом и пытался понять, играет ли сумрак с ним злую шутку, но сомнения развеялись, стоило молнии ударить в ближайший громоотвод. Под белой вспышкой электричества Азирафаэль разглядел обугленные кирпичи и копоть на стёклах. В квартире Кроули недавно был пожар. Не удивляйся. Ничего не вечно - ты так говорил. Азирафаэль как загипнотизированный всматривался в коричневые мутные окна, которые так сильно напоминали ему его сгоревший книжный магазин. Но странности на этом не заканчивались: парадная дверь тоже встретила его неприятным сюрпризом. У подъезда скопилась целая куча мусорных пакетов. В каких-то местах черный целлофан был порван и наружу торчали ветки и вялые листья. Комнатные растения - словно гора мертвых тел. Они явно принадлежали Кроули, Ангел чувствует это нутром. Или снова ощущает запах одеколона и демонического присутствия… Что вообще тут происходит? Азирафаэль инстинктивно нащупал письма под плащом. Так спокойнее. Они казались ему реальными и горячими, в то время как всё его окружавшее – дурным видением. И чем дальше, тем хуже. Дверь подъезда открылась от его легкого кивка головы. Внутри здания всё ещё пахло гарью. Всё пахло Кроули. Тебе нравится, неправда ли? «Нет! Это ужасно. Всё это так печально, Боже. Бедные цветы.» Тебе приятно, что ему плохо без тебя. -Перестань.., - прошептал Азирафаэль, но недостаточно тихо, чтобы избежать эха, - Пожалуйста, я не знаю, как мне ещё попросить, чтобы ты замолчал. Оказаться внутри подъезда было сродни жаркому объятию. Тут было душно. Копоть черными пятнами запачкала все стены, но всё было холодным. Мертвым, как Помпеи. Ангел поднялся на верхний этаж, параллельно доставая письма. Он испытывал смешанные чувства, потому что уже не понимал кому относит эту последнюю почту. Тут всё такое же бурое и безжизненное, как и цветы у подъезда. Всё брошено своим владельцем под яростный крик «Да к чёрту!». Азирафаэль и себя чувствовал брошенным. И… он тоже кого-то бросил. Ты боишься говорить об этом даже в мыслях? «Да, ведь ты подслушиваешь.» В голове гудело, как от мигрени, Ангел приложил ладонь к виску. Ему очень хотелось, чтобы поток мыслей сменился блаженным штилем. Чтобы он мог существовать без этих переживаний и бешенных чувств. Чем ближе он подходит к нужной двери, тем громче бьётся изнурённое сердце. Его дверь открыта. Это нехорошо. Ангел уставился на чёрную щель в дверном проёме, словно в пещеру древнего дракона. Где-то в квартире явно была открыта форточка. Он не видел её, но отчетливо слышал шум разбушевавшейся грозы изнутри. Неприятное холодное чувство пробежало вдоль позвоночника. Ему больше тут не рады. Кроме дождя Азирафаэль так же слышал своё шумное дыхание. -Кроули?, - спросил Ангел в пустоту. Это вышло машинально, он даже не успел подумать. Но, ему не ответили. Радости это не приносило, как и облегчения. Я не чувствую присутствия смерти… Ну, если тебе, конечно, станет от этого легче. Немного помявшись, Азирафаэль положил письма на коврик у двери (точнее на то, что от него осталось). Получилось почти траурно. На фоне залы и сажи бумага казалась ещё белее. И… вот и всё. Азирафаэль пришёл сюда, шатаясь как пьяный от страха и ничего не произошло. Никто не увидел его на улице, никто не столкнулся с ним в подъезде, никто не окликнул его, не наорал. Всё прошло так гладко, что Ангелу хотелось плакать. Выждав пару секунд, он постучался в дверь. -Я принёс почту, Кроули, - осторожно сказал Азирафаэль. Испытывать судьбу было так страшно и так приятно одновременно. Может быть, он хотел, чтобы на него наорали? В нём явно сидело какое-то саморазрушающее желание сделать себе больно чужими руками. -Кроули, я принёс тебе чертову почту!, - Простонал Азирафаэль. Если Кроули намеренно его игнорирует, то он чудовище. Руками Ангел опирался на дверной косяк, так и не решаясь войти. Его голова была опущена, взгляд прикован к бумаге на полу. Сердце стучало, как перед боем, а губы горели, как после поцелуя. Ему никто не ответил. Хотя бы бумага не промокла под дождем. И в имени Кроули больше нет дыры от чужого каблука. Попытка сделать бывшему другу хоть что-то хорошее выглядела очень жалко, Азирафаэль понимал это и без Внутренних Сомнений. Это бесполезная попытка. Все концы обрублены, растения выброшены, магазинчик отдан, а квартира сгорела и потеряла свой изначальный облик, совсем, как и Азирафаэль. Он не узнает себя. Что на него нашло? Зачем он вообще пришёл сюда? Чего он хотел? Увидеть Кроули? Сказать ему, что ему жаль? Что он соскучился? Азирафаэль скучает так сильно. Ему плевать. Послышался грохот на лестничной площадке: кто-то разбил стеклянную бутылку. Азирафаэль дернулся, как от выстрела, и обернулся. Моментально пожалел об этом. Два змеиных глаза таращились на него в сумраке, и в них не было печали, как у Ангела, а было только удивление. Кроули стоял в пролёте без очков, у его ног валялись осколки. Это было вино, и теперь оно кровавой лужей растекалось по плитке. Ангел почувствовал себя загнанным в угол. -Что произошло с твоим домом?, - спросил Ангел с родительской претензией. Брови Кроули поднялись вверх. Ему показалось, что Азирафаэль действительно отчитывает его, и это удивило Демона даже больше, чем само появление Ангела у порога. А Азирафаэль почувствовал какое-то странное желание расспросить Кроули и про его лохматую голову, и про мятый черный пиджак. Что-то было не так везде и сразу в его внешнем виде. На черных туфлях была грязь, как свежая, так и старая. А на щеке, кажется, было черное пятнышко сажи. Он перестал следить за собой. Кроули осмотрелся по сторонам, прикидывая причиненный ущерб, пожал плечами и в итоге как-то неуклюже развел руками. -Вспылил. Сказал, как отрезал. Словно больше ничего и не нужно было объяснять. -Вспылил? -Ну да, вспылил. Типа, - Демон сделал какой-то неопределенный жест над головой, будто он отгонял мошкару от лица, - Досчитал до десяти и… Бах. Этот «бах» выбил дверь и сжёг коврик в подъезде. -Ты пьяный? Лицо Кроули приобрело какую-то зловещую тень. Ему не понравился этот вопрос. -В сопли, - хрипло прорычал он. Жестом двух пальцев, Кроули остановил растекавшуюся лужу. Осколки сначала неторопливо начали ползти друг к другу, а потом быстро склеились в тёмно-зелёную бутылку. Вино весело плескалось внутри под невеселый взгляд Демона, который вновь держал её одной рукой за горлышко, как бейсбольную биту. -Отойди, - Демон указал бутылкой в угол, чтобы Ангел наглядно понял, куда конкретно ему нужно отступить. Если бы Азирафаэль сейчас видел Кроули в первый раз, то он бы подумал, что тот собирается ударить его. -То есть… Разве, - глаза Кроули вспыхнули жёлтым, и прежде, чем продолжить Азирафаэль всё же сделал два шага в сторону, - Разве у тебя лимит на чудеса, Кроули, убери хотя бы сажу с коридора. -О, давай! Ос-суждай меня, Ангел. Ос-с-с… Кроули сорвался на змеиное шипение, не в состоянии совладать с языком (непонятно от злобы ли или от алкоголя). Бутылку, которую он только что восстановил по осколкам, он драматично швырнул в дальнюю стену. Каким-то чудом ни один осколок не отрекошетил в их сторону, а вот красное пятно брызнуло на плитку. Выглядело так, будто кого-то застрелили. -Ох, к чёрту. Не хочу пить, она с пола. Он прошёл мимо Ангела, наступив на письма, и оставил красный отпечаток на бумаге поверх своего адреса. Даже не посмотрел вниз. Или на тебя. -Я не осуждаю!, - попытался оправдаться Ангел. -Я должен сказать с-спасибо? Дверь резко захлопнулась перед самым носом Ангела. Он остался в подъезде один. Нервно сминая рукав плаща пальцами, Азирафаэль попытался разговорить бывшего друга через стенку. Он смотрел в плоскую поверхность перед собой так безнадежно, будто действительно хотел разглядеть Кроули сквозь бетон. -Кроули! Не говори глупостей. Я уважительно отношусь к твоим жизненным решениям, какими бы поворотными они ни были. -Я скажу сейчас глупость, Ангел!, - послышался приглушенный крик, - Я скажу сейчас такое, что у тебя уши с-свернутся в трубочку, будь ты неладен! -Хорошо, говори. Пауза. Что-то упало вдалеке апартаментов. -Сказать? -Да, сказать, - подтвердил Азирафаэль, заражаясь раздражением Кроули. -Сказать! Ангел приложил ухо к двери и услышал быстрые шаги. Они двигались в его сторону. Моментально отпрыгнув назад, Азирафаэль постарался выглядеть так непробиваемо, как мог. Он не делал таких усилий даже перед встречей с Шакс. Кроули открыл дверь, выпрямил спину, важно возвышаясь над Ангелом, и произнёс, смакуя каждое слово. -Иди. В жопу. Аз-зирафаэль. Какое-то время Ангел молчал, скривив губы. Его глаза бегали по сторонам, отказываясь смотреть Кроули в лицо. Он почувствовал себя задетым. -Что ж… Кхм, - Ангел поймал себя за тем, что снова мнёт рукав плаща, но быстро превратил это нервное движение в вальяжное поправление пуговицы, - Далеко не самое глупое, что ты говорил мне. -Да как ты можешь-то?, - внезапно горько спросил Кроули, - Почему ты тут?! -Я скучаю по тебе!, - простонал Ангел, как очевидную истину. Признание ошарашило его самого, но Азирафаэлю уже было поздно брать себя в руки. Он сделал шаг ближе. Осторожно положил руки на плечи Кроули и стряхнул с них пыль. Желтые глаза Демона вдруг стали влажными из-за этого жеста. -Как ты можешь?, - повторил свой вопрос Кроули. -О чём ты меня спрашиваешь, дорогой, я не понимаю. -Ты спрашиваешь меня про мой дом и что-то там про сажу, - Кроули запнулся и зажмурился, - Ты с-с-спрашиваешь… Снова запнулся. Кроули сдался и прикрыл лицо ладонью. Сначала Ангелу показалось, что он пытается стереть сажу с щеки, но потом с ужасом понял, что Кроули вытирает слёзы. Азирафаэль сообразил, что возмутило его друга. -Как ты, дорогой? Ответом был вой. Кроули и не может ответить на этот вопрос, но его реакция весьма красноречива. Азирафаэль осторожно, пробуя, прижал Кроули к себе. Они оба были мокрые из-за дождя, но Ангел отчётливо чувствовал горячую влагу его слёз на своей шее. Демон уткнулся носом куда-то ему за ухо. Потом мягко попробовал дотронуться до Азирафаэля ладонями, словно проверяя - настоящий ли он. Дальше его хватка стала жадной, даже отчаянной. Кроули мял воротник его рубашки пальцами, слабел и противно дышал перегаром. Скоро весь вес его тела был в руках Ангела, который держал его крепко и стойко. Видеть Кроули таким разбитым было ужасно. -Я виноват перед тобой, прости, - наконец сказал Ангел, - Кроули, прости. Хочешь, я станцую для тебя, хочешь мы... У него не получилось договорить, Кроули поцеловал его опять, жгучими пьяными губами. Мягко и мучительно. Азирафаэль не стал его отталкивать и на этот раз не стал плакать. Он позволил ему эту слабость. А ещё Азирафаэль позволил себе эгоистично ей насладиться. Запах алкоголя казался ему сладким, а объятие - нежным. Демон устал ни чуть не меньше Ангела.

***

-Азирафаэль! Архангел подпрыгнул и растеряно открыл глаза. Это далось ему с трудом, как и оторвать голову от гладкой столешницы. Он был в своём кабинете, белом, пустынном и безжизненном. Его плащ был практически сухой и висел на вешалке. В дверном проёме стояла Михаил. -Я разбудила? На столе лежала пачка писем, просроченных на неделю. Азирафаэль с горечью осознал, что на них не было винного следа от ботинок. Упущенная возможность.