***
Джисон открывает глаза и заспанно потягивается. Он сразу вспоминает ночное событие. Минхо в кровати уже нет, а настенные часы показывают время 14:32. Нормально он так поспал. Он еле встаёт и лениво плетётся к своему рюкзаку, чтобы достать свой забытый телефон. Хан сразу же замечает несколько уведомлений от его друга Хван Хёнджина. Сообщений и звонков от родителей нет, так как Джисон додумался обеспечить им дорогу в чёрный список сразу. Хан разблокировал телефон, чтобы зайти в чат. Джинни: братан прив Джинни: ты где шляешься? Джинни: почему твоя мама звонит мне и спрашивает где ты? Джинни: эээй Джинни: хааан Джинни: ХАН ДЖИСОН Джинни: бро это уже не смешно куда ты пропал Джинни: твоя мать переживает Джинни: джисон возьми трубку Джинни: миссис хан уснуть не может, где ты? "Если она так переживает, то почему она не думала обо мне, когда я был рядом?" — обдумывая это, Хан выключает телефон. Отвечать своему лучшему другу он не собирается, так что список заблокированных пользователей пополняется. Он не хочет отвечать тем, кто может связаться с его родителями и спалить его. Так что он даже рад, что семья Ли не близка с его родственниками. Вот только как долго он сможет прятаться? В комнату врывается Минхо, сильно хлопая дверью. Джисон вздрогнул от пугающего шума и повернулся, как Минхо с довольной миной выплеснул на него холодную воду. Хан зажмурился и мысленно проклинал выходку старшего. — Ты... ты идиот?! – еле говорит Хан, обтряхивая голову. — Я думал, что ты всё ещё спишь, – начал Хо с неподходящей приветливой улыбкой. — Как видишь, не сплю! – злится тот. — Ага, но это для профилактики. И не зря же я эту кружку сюда тащил! – смеётся старший. Джисон яростно смотрит на ухмыляющегося Минхо, пока с ханова лица стекают капли воды. Он хмурит свои брови, из-за чего выглядит смешнее, чем злее. Минхо пытается не прыснуть от смеха из-за забавного выражения лица у младшего, так что отворачивается и говорит: — Ты весь день проспал. Спускайся, умывайся и ешь давай, – и выходит. Джисон фыркает и закатывает глаза. Он для приличия заправил кровать, а затем спустился. После умывания он направился на кухню, где не было никого. Было немного неловко расхаживать по чужому дому, однако кушать очень хотелось. Его взор направился к плите, где располагалась заманчивая сковородка с панкейками. Джисон, сглотнув, положил на тарелку блинчики, стараясь не шуметь. Боже, уж лучше ему в спину будет дышать сам Минхо, чем он будет тут хозяйствовать. Ему чертовски неловко. Покушав, Хан убрал за собой и поднялся обратно в комнату, ожидая старшего. Честно говоря, делать ему нечего. Джи тупо расхаживал по чужой комнате, разглядывая постеры на стене и потолок. Глаза Джисона вечно находили скрипку. Инструмент так заманчиво и притягательно на него смотрел, что Хан не мог не поддаться искушению и не взять его. — Как там надо было... – шепчет Хан. Он пытается взять инструмент так, как учил его Хо ночью. Джисон уже хотел провести смычком по струнам, как вдруг задумывается. — Стоит ли мне взять беруши? – прозвучало с самоиронией. И тут он вспоминает то, как вчера Минхо подошёл к нему сзади, нежно взял его за руку, а затем смеялся над нелепыми скрипами. Джисон невольно лыбится, а затем прокашлялся, чтобы стереть улыбку со своего лица. "Джисон, перестань думать об этом" — заставляет он себя. Но не выходит. Почему этот Ли Минхо такой привлекательный? Он хорош буквально во всём. "Хан Джисон, не думай о нём, просто не думай" Почему? У него бриллиантовые ложки во рту с самого рождения. Почему? — Ну почему?! – вскрикивает он, убирая с плеча скрипку. — Почему что? – слышится сзади. Упс. Джисон, ойкнув, вздрагивает и медленно поворачивается. Он видит старшего, опирающегося о косяк двери. И опять эта хитрая морда смотрит на него победными глазами и лукавой улыбкой. — Джисон? Почему что? – вторит он и проходит в комнату, закрыв дверь за собой. — А-а, э-э, – тот запинается и вспоминает, что в его руках находится чужой инструмент. — Ой! — Ой? – передразнивает Минхо, подходя всё ближе. — Я-я, это... – ему стало так стыдно, что его взор упал на пол, не желая видеть эмоцию Ли, какой бы она не была. — Хани? – терзающим голосом прозвучало с уст старшего. Хану хочется ему глотку разгрызть, но явно не в такой ситуации. Ну нет. Джисон себя тысячу раз мысленно похоронил. А это чёртово Хани его разрезало пополам. — П-прости, что я взял скрипку... Я... Мне- — Успокойся, – выдохнул Хо. Он ломко выхватил инструмент в свои руки и прилежно положил на кровать. — Чего ты так трясёшься? – спросил он, возвращаясь к Джисону. — Посмотри на меня. Хан, тяжело сглотнув, посмотрел в глаза Минхо. Его взор был мягким и тёплым. В его глазах было что-то особенное, что-то сладкое, бархатное и завлекательное. Джисон тонул в этом тёмном океане и даже не хотел сопротивляться в этот миг. — Хан? – спрашивает Минхо. — Что-то не- — Сыграй мне что-нибудь ещё раз, пожалуйста, – просит Джи. На Ли накатило удивление, но оно имело недолгий срок. Он даже немного покачал головой в недоумении, потом на мгновение подумал и всё же вернулся к скрипке, что лежала на кровати. Минхо принял позу скрипача, а затем вдохнул полной грудью, закрывая глаза. Джисон следил за каждым его движением. Его рука обтягивала шейку скрипки и скользила по струнам. Звуки были мягкими и приятными, они одаривали Джисона эйфорией. Ли играл с большим азартом, представляя, как он находится на большом концертном зале с тысячей людей. Но вместо этой тысячи на него смотрел Хан Джисон, чья реакция была лучше любой похвалы. Минхо растворился в хрупкой улыбке, а руки его ловко танцевали по смычку. Его игра была проникновенной и полной умильности. Джисон чувствовал, как его сердце тает и наполняется нежностью, когда он смотрел на такого Минхо. Отдающегося себя игре Минхо. На слишком изящного Минхо. На чересчур картинного Минхо. На Ли Минхо, что был его тихим одноклассником-сплетником. С каждым моментом, который создавал Ли Минхо своими нотами, в сердце Джисона разгорался восторг. Минхо остановился и неторопливо открыл глаза, одновременно стаскивая скрипку. Он посмотрел на застывшего Джисона и щёлкнул пальцами, чтобы вернуть его в мир. — Не смотри так, это немного... смущает, – признается Ли. — ... ты безумец, – отрывает тот. Минхо плюхается на кровать с недоумением на лице. — Безумец? – прыскнул он. — Почему? — Ты себя слышал? Мои уши побывали в раю! – Хан чуть ли не прыгает. — Минхо, почему ты в школе никогда не хвастался своим навыком? У тебя огромный талант, я... — Не талант, а кропотливая работа с собой, – перебивает Хо, всё же краснея. — Ох, извини... Так вот! Ты гений. Ты чертовски хорош, Минхо. Я не могу передать свой восторг, настолько это было... О Божечки! Ли начинает хихикать, но отводит взгляд, ибо не привык слышать такое восхваление. Восхваление он слышал, но реакция Джисона была... другая? — Ты выглядел лучше Мона Лизы, – добавляет Хан. И после этих слов Минхо ещё и безумец. А сам говорит такие неловки вещи для Минхо. — Засмотрелся, да? – однако мистер я-люблю-язвить не может держать язык за зубами. — Да, – резко выпалил Джи, сам не ожидая от себя такого ответа. Парни переглядывались друг на друга с давящей тишиной. Оба застеснялись и отвели взгляд. Минхо прокашлялся и прервал это безмолвие: — Я шёл в магазин за продуктами и купил мороженое, если что... И ещё матери не бывает дома с утра до вечера, так что можешь кайфовать. Зарядку для телефона бери мою. Джисон кивнул, всё же чувствуя стыд, что он так свалился на голову Ли. — А ещё тебе следует принять душ.***
Джисон, вернувшись с душа, плюхнулся на кровать старшего, пока тот залипал в соцсетях, сидя рядом. Хану было скучно. Ему даже в телефоне сидеть не хотелось. — Голову бы высушил, прежде чем своей мокрой башкой на мою кровать ложиться, – кидает Хо, не отрывая глаз с экрана. Джисон поворачивается к нему лицом и вновь залипает. Каждый раз, когда Хан смотрел на это творение, ему становилось просто невыносимо. Он был таким красивым, что было жутко от зависти. Сердце сжималось и разбивалось из-за унизительного чувства. Джисон просто хотел выглядеть так же, как он. Быть таким же собранным, как он. Быть таким же разносторонним в творчестве, как он. И перестать чувствовать обиду на свою жизнь, что он родился не таким, как он. — Чё залип? – Минхо выводит его в реальность. — Слишком красивый, да? – плутовато лыбится. И даже в этой насмешке Джисон расплылся в горече, ведь да. Ты, блин, очень красивый. Джисон лишь хмыкнул и низким тоном начал: — Скучно как-то. Минхо, закусив внутреннюю щёку, выключил телефон и уставился на Хана. — Джисон, меня всегда волновал один вопрос. Хан аж дёрнулся и приподнялся, опираясь спиной на стену, как и старший. Он волнительно сглотнул и аккуратно спросил: — Что же?.. — Почему ты притворяешься? – задаёт тот, глядя глубоко в глаза. — ... а? Минхо делает глубокий вдох-выдох и повторяет: — Почему ты ведёшь себя как клоун? Джисон горько хмыкнул. — Смешно. — Я серьёзно. Почему ты пытаешься всех развеселить и помочь? Почему для всех ты весёлый Джисон? Почему ты притворяешься? Ханов взгляд был полон удивления, и он не мог ничего из себя выдавить. — Почему? – вторит старший. — Я... – Хан протяжно выдохнул и начал, отводя глаз от Хо. — Мне просто нравится всех веселить. Видеть, как мне улыбаются и думают, что я очень смешной. Я люблю дурачиться. Но когда я завожу серьёзные для меня темы, то меня не воспринимают всёрьез. Я привык к этому. Поэтому мне легче, когда обо мне думают что-то улыбчивое и оптимистичное. Я шут, и я привык молчать о своих проблемах. Взгляд Минхо заполнился раскаянием и печалью. Он будто хотел извиниться за свой вопрос. Ли просто смотрел на немного помрачневшее лицо Джи с чувством вины, думая, что ему стоило промолчать. Он просто положил руку на его плечо и начал поглаживать. — Всё хорошо, правда, – отнекивается Хан и поддельно улыбается в своей обычной манере. Минхо хотел выразить многое, сказать ему что-то, но не мог. Он не был в такой ситуации и не понимает, каково это. Поэтому удобным вариантом сейчас будет сохранить тишину. — А ты? – резко спрашивает Хан, переводя тему. — Ты ведь тоже притворяешься. — Это ещё почему? – не понимает Хо. — Ты классный парень и вполне живой. Ну, сейчас ты живее, чем в школе. Так почему ты не тусишь в больших компаниях и пытаешься казаться незамеченным? — Потому что мне это не надо. Ты меня, конечно, извини, но такие компании, как ваша, – это сплошной сброд придурков и выскочек. Взять твоего друга Хёнджина. — Эй! – мягко толкает он в плечо старшего, отчего тот по-дебильному хмыкает. — Не говори так про него! — Не говорить правду? – ещё больше улыбается Ли. — Он не выскочка... — Только ты так думаешь. Даже остальные друзьяшки в твоей компашке так считают. Я как-то подслушал разговор в раздевалке, и твой Чонин с Феликсом отзывался про него, как на высокомерного. Хотя сами такие же. Джисон возмущённо пыжится. — Неправда! Ты придумываешь это всё! — С чего вдруг мне придумывать? Почему ты так его боготворишь? Боготворит? А, точно. Боготворить того, кто на ступеньку выше Джисона – это уже привычная рутина в хановой жизни. — Я не... – Хан мрачно вздохнул. — А ты вообще его видел? Мне иногда кажется, что он дружит со мной из жалости. — Ты только что сам подтвердил его высокомерность. — Но!.. Ой, да ничего ты не понимаешь! — Чего я там не понимаю? — Ну Хёнджин он... Сам сын Афродиты. У него идеальные худые ноги, он высокий и очень популярен среди девочек и мальчиков. В учёбе он идиот, как и я, но зато визуально выродился красавчиком. А если я в жизни выгляжу ужасно, то на его фоне я самый последний уродец. Минхо сильно хмурится и строит сердитое лицо. — Почему ты так говоришь? Никакой ты не уродец! – гневается Минхо. — Да-да, успокаивай меня. Все красавчики говорят: "Ой, да ты очень красивый, ля-ля-ля", хотя сами даже в болоте будете привлекательными, – обидно прыснул тот. Минхо выгибает бровь и даже не знает, что сказать. По лицу Джисона хочется ударить за его слова, и Хан замечает его непонимание. Поэтому он, цокнув, хватает старшего за руку и вместе с ним поднимается с кровати, чтобы подойти к зеркалу в комнате. Хан ставит Минхо перед своим отражением, а сам стоит боком и спрашивает: — Что ты видишь? — Себя, блин! — А я вижу саму Афродиту! – выдал Хан. Минхо ухмыляется в своей тошной и сладкой привычке. — Я мать Хёнджина? — Нет, ты балабол. — Зачем ты меня к зеркалу притащил? — Смотри, – начинает Джи и аккуратно берёт лицо Хо. Он проводит пальцами по его чертам лица, говоря следующее. — У тебя идеально прямой нос, идеально пухлые губы, идеальный разрез глаз, идеальная линия челюсти. В тебе буквально всё идеальное! Даже твоё тело, но его лапать я не буду. Сам знаешь. Минхо смотрел с изумлением из-за слов Джисона. Его что-то неприятно кольнуло, когда до него дошло, что работа, с которой успешно справляются мысли Хана, это идеализация. — Джисон, ты... — Не пытайся доказать обратное, – он опускает Ли и смотрит на него уже с неприкрытым восторгом. Минхо резко хватает его за руку и меняет местами. Теперь Джисон смотрит на себя, пока Минхо держит его лицо, заставляя смотреть. — А теперь ты смотри. Твои щёки- — Они отвратительные и большие! Фу! — Это твоя изюминка! – грозно перебивает Минхо, отчего Джисон дёргается. — Они делают тебя очень милым, и ты даже не представляешь, как часто я засматривался, когда ты надувал их! У тебя нежнейшие глаза, красивая форма губ! Ты похож на бельчонка, и если ты скажешь, что это наоборот ужасно, то ты оскорбишь и меня тоже. Джисон явно был тронут. Глаза его расширились, а дыхание затаилось, ведь Минхо считает его милым. Чувство тепла заполнило все внутренности, но он отпустил свой погляд вниз, считая, что такой комплимент он не заслужил. — Да... С-спасибо, Хо... – лишь выдавил Джи.***
Парни остаток дня особо ничем не занимались. Минхо и Джисон после этого немного смущающегося диалога лишь выпили чай и больше ничем дельным не занимались. Скука была сильной, неуживчивой и надоедливой. Она приелась к Хану до вечера. Джисон тупо пялился на настенные часы, желая начать новый день, который тоже не предвещал ничего интересного. Именно это чувствуют потерянные люди? Минхо сидел рядом на кровати, зевал, потягивался, залипал на кошек в интернете. Джисону это порядком надоело. Наверное, им стоит о чём-нибудь поговорить? — Что ты чувствуешь, когда играешь на скрипке? – неожиданно для Ли начал тот. Минхо отбрасывает телефон и, чуть поразмыслив, отвечает: — Когда я играю, я... ощущаюсь себя с музыкой единым целым. Мне нравится закрывать глаза и видеть темноту, в которой я представляю то, что желаю. То, что чувствую. Я поворачиваю струны в своей позиции, а мелодия переплетается одной за другой, пока души людей, что меня слушают, танцуют вместе с моей. Пока Минхо рассказывал, его лицо засияло, а вместе с ним и Джисон. Ему хотелось растрепать своим друзьям то, что слышал своими ушами. Он бездумно горд за Минхо и хотел, чтобы его нежную симфонию услышали все. — Как думаешь, гитара и скрипка могла бы сработаться вместе? – интересуется младший. — Ну, – протянул в раздумье Хо. — Думаю, да. Это вполне сочетаемо. Да и вообще, ты сам создаёшь музыку. Ты в ней повар, а твоя игра – блюдо. Джисон улыбнулся от красноречия и кивнул. — А ты к чему спросил? – дополняет Ли. — А, я... Я раньше играл на гитаре, ну... Это было моим временным хобби. Типа, когда ты с энтузиазмом начинаешь что-то делать, но потом быстро перегораешь. Вот. Я занимался гитарой не так много, но что-то помню. Минхо мягко улыбнулся, вопрошая: — Хочешь сыграть вместе со мной? — Ну... – призадумался Хан, — почему бы и нет? А, блин, – он помотал головой. — У меня же гитары нет. — У нас на чердаке есть, от отца досталась. Как-нибудь принесу и сыграем, идёт? Глаза Джисона вспыхнули от приятного чувства внутри. Он будет играть с Минхо. — Идёт.***
Так и прошли их три недели, которые пролетели, как один день. Мама Минхо практически не встречалась с Джисоном, так как он находился исключительно в его комнате. Хотя иногда они всё же общались, чуть узнавая друг друга. Всё-таки Джисону было неловко не общаться с хозяйкой дома. Минхо частично играл на скрипке для Джисона. Это стало уже повседневной рутиной для двоих: старший играет, а Хан восхищённо таращится на него. Они втягивались к друг другу с каждым днём. Минхо привык называть Джисона "Хани" с слащавым тоном. Джисон привык называть Минхо "хён". Иногда их это смущало. Тем более Джисона. Не раз они выходили гулять. Ну, если быть точнее, выходили поздней ночью к тому самому озеру. Дни были душными, но Джисону приходилось терпеть, так как он не ступал на улицу, не закрыв своё лицо и тело. Дабы не узнали. За одной такой прогулкой Хан спросил: — Хён. — М? – отозвался Хо. — Почему именно это место? Они наблюдали за водой, слыша шум цикад. Минхо выдохнул и ответил: — Отец водил меня сюда. Мы строили здесь палатки, всячески дурачились. Пока он не умер, когда мне было четырнадцать, – с хрипотой закончил он. Оу. — Ох, Минхо, прости, я... — Всё хорошо, Хани. Сейчас уже всё хорошо, – он поднял голову и взглянул на луну. Он смотрел на эту луну так же ярко, как Джисон на него сейчас. — С того момента всё как-то перевернулось, что ли. Я погряз чисто в учёбе и даже перёвелся в ваш класс. Вы все показались мне идиотами, кроме Сынмина. Он похож на меня мышлением, но... Знаешь, Джисон, – он повернулся лицом к младшему, встречаясь с ним взглядом. — Ты такой же дурковатый, как твои дружки Чонин, Хёнджин и Феликс, однако нравишься ты мне больше. Цепляешь чем-то. Джисон будто не мог поверить ушам – так оно и было – и, быстро и нервно начав моргать, протараторил: — Я? Цепляю? – он фыркнул, всем видом показывая, что не верит в этот бред. — Ты, должно быть, шутишь. Хён, твой сарказм уже во все дыры приелся. — Я не шучу, Хани, – он продолжает смотреть на парализованного словами Джи. — У тебя много ран на сердце, но ты такой открытый, весёлый и добрый. Твои щёки выглядят милее, чем всё, что я видел на этой планете. Твои безумно приторные глаза и звонкий смех... Ты не представляешь, как моё сердце разрывалось, когда ты назвал себя уродцем. Глаза Джисона испустили свет, что был ярче, чем ранний лучик солнца – по скромному мнению Минхо. Хан не привык, что о нём говорили в таком тоне. У него было чувство, что это всё – сновидение. Может, он сейчас проснётся и окажется в своей кровати? Может, он никуда и не сбегал? Но нет. Перед ним правда сидит Минхо, сказавший самые лакомые и такие нужные вещи для Джисона. Они просто одноклассники, которые узнали друг друга лучше совсем недавно, но уже зарождалось ощущение, что у них есть что-то особенное. Что-то тёплое, приятное и незнакомое.***
Минхо и Джисон гуляли, разговаривали друг о друге чаще, сближались, танцевали, готовили вместе. Хан не чувствует себя так скованно, ему комфортно. С мамой Ли ему тоже становилось уютно. Будто она его настоящая мать. Она также не напрягает его. Джисон просто живёт в комнате старшего, будто его не существует для остальных. В какой-то степени это правда. Джисон сидел себе спокойно в комнате с Минхо, листал ленту в Инстаграмме, пока ему не пришло уведомление от неизвестного. Подозрительно. Пугающе. Его друзья о нём давно забыли, их не интересует Джисон с начала лета. У Хана резко застучало сердце в бешенном темпе. Сообщения Хёнджина несколько недель назад были последними, не считая сообщений Минхо. Ему больше никто не писал. А от неизвестности личности ему стало не по себе. Хо услышал, как младший вдруг нервозно задышал и спросил: — Хани? Что-то случилось? Джисон покачал головой и открыл чат с незнакомцем. Неизвестный: хан джисон это ты? Джисон молчит. Страшно. Неизвестный: эй ты же читаешь Неизвестный: я хёнджин, пишу с телефона мамы Неизвестный: хан прошло фиг знает сколько я не считал, но тебя все нет Неизвестный: где тебя носит? твоя мама всё голову ломает Джисону стало толи легче, что это его друг Хван, толи хуже. Стоит ли ему заблокировать контакт? Неизвестный: прошу тебя хан ответь Минхо подходит к сидящему на полу Джи и гладит по голове, а позже садится рядом. — Джисон? — Хёнджин написал... – он протягивает телефон Ли, чтобы тот прочитал. Минхо, прочитав сообщения Хвана, с тяжкой начал: — Джисон, что ты будешь делать? Ты ведь понимаешь, что нам ещё год учиться, так что в школе тебя точно вычислят? Понимает. И от этого ему ещё хуже. — Я не знаю что делать, хён. Я не хочу возвращаться, – он качает головой, словно в бреду. — Я не хочу возвращаться, пожалуйста. Минхо обнимает Джисона и успокаивающие гладит по тёмным волосам. Хан что-то хнычет, но слышно это размывчиво, особенно из-за того, что Хо усердно о чём-то размышляет. Горько закусив губу, Хо приподнимает лицо Хана на себя и вытирает мелкие слезины с его глаз. — Хани, давай мы вместе переведёмся в другую школу и... — Ты думаешь, что меня так не найдут? — Дай мне договорить. Так вот...***
Ночь. Воздух был наполнен тишиной, и только луна освещала небо. Летний ветерок был чуточку холодный и мягкий. Парни идут, держась за ручку, в знакомое для Хана место. Ему страшно, но он доверяет плану Минхо. В свободной руке Джисона сминается письмо, которое он подготовил для своих родителей. Не совсем надёжный план, скорее абсурдный, – оставлять письмо в почтовом ящике для родителей, чтобы они отстали – но это самый спокойный вариант из всех, который предлагал Минхо. Джисон остановился у жилища. Место, которое когда-то было для него домом. Угнетающе вздохнув, он с опаской подошёл ближе к почтовому ящику, не отпуская руку Хо. Он открывает отсек и проталкивает туда письмо с просьбой. Не желая оставаться здесь хотя бы секунду, парни разворачиваются, прогуливаясь по тёмной дороге, которая вела в тихую ночь.***
В эти пару дней, что прошли после того письма, Джисон чувствовал себя взволнованно. А вдруг они наоборот ещё больше взбесятся и перевернут весь Пусан, лишь бы найти сына? И все эти переживания успокаивал Минхо. Просто молча обнимая, поглаживая спину и волосы. Джисон не привык к такой любви. А что, если он привяжется? С таким вниманием от старшего он с легкостью может выполнить эту задачку. — Джисон, – начал Минхо, сидя на подоконнике и пялясь на улицу. — Погода хорошая. Давай погуляем? — Минхо... Я бы с радостью, но если меня кто-нибудь узнает? Родители найдут? Я не могу выйти на улицу без маски, а с ней я весь потею. Это правда. Джисон вообще не выходил из дома днём. Он только гулям с хёном поздней ночью до озера или до заброшки. Хан боится быть пойманным. Минхо понимающе кивнул и обратно посмотрел на тёплую улицу. — Может, погуляем ночью? – предлагает Хан. Хо вновь кивает, соглашаясь. — Вот только... Давай прогуляемся по парку? А то всё время у озера сидим... Глаза старшего засверкали. Он с приятным удивлением посмотрел на Джи и тонко улыбнулся, позже произнося: — Конечно, Хани. Так они и дождались выход луны, чтобы наконец-то прогуляться. Хан не смог выйти без своей маски и капюшона на голове, однако вечер был терпим. Джисон во время прогулок всегда брал Минхо за руку. Чтобы не теряться и быть в безопасности. Как и сейчас. Хо улыбался этому и чувствовал внутри что-то слишком недосягаемое для него. Ему уютно и тепло. Ночь была тихой и ласковой. Они ходили между яркими огнями ночных фонарей, наполнявшими окрестности будто лунным сиянием. Мягко, спокойно. У них не было спешки. Они разделили этот момент, чтобы выслушать, узнать и раствориться в друг друге. Тёплый воздух цеплялся за кожу, оставляя приятный осадок от погоды и комфортной прогулки. Звезды и луна на фоне неба смотрели на них, как они разговаривали, погружаясь в благоприятный диалог, словно они в другом мире, который был далёк от реального. В своём мире. Джисон видел, как Минхо смотрел на него. В его глазах загорался фейерверк, из-за чего Хан с каждым разом думал, что падает в лапы влюблённости. Взгляд Минхо был запечатлён в глазах Джисона, и это наполнялось безумством и трогательностью. — Хани, – начал Минхо, когда они сели на скамейку. Кругом пусто и тихо. Всё для них. — Да? — Что ты чувствуешь, когда тебе хорошо с человеком? — Хочешь на тему философии порассуждать? – с насмешкой выпалил он. — Почему бы и нет? Хан медленно выстроил серьёзное лицо и задумался. Когда ему хорошо с человеком... Он, вроде бы, должен представить своих друзей, с которыми ему всегда было весело, но... Он вспоминает только Минхо. Как они разговаривают на различные темы. Обсуждали детство – немного болезненное – друг друга. Как Минхо обнимает его ночью, из-за чего Хан просыпается в... любви? — Ох, – выдыхает Джи. — Радость? Я не знаю, как ещё описать. — Философ из тебя никудышный. — А сам-то! Минхо хихикает, чем заражает Джисона. — На самом деле, я... быстро привязываюсь к людям, стоит им только позаботиться обо мне. Я не умею отдавать то же самое — это мой огромный минус. Минхо, я не знаю как это описать, но мне хорошо с тобой. Мне нравится всё, что ты делаешь. И всё, что ты делаешь для меня. Я понял, что не хочу тебя терять. И ты не такой зануда, как твой дружок Сынмин. Минхо, я... Мне слишком тепло с тобой. Минхо бегает глазами по его взгляду и смотрит так по-детски, а позже обнимает. Это всё, что им нужно. Обниматься в тишине на одинокой скамейке, гладить по волосам и закрывать глаза, поддаваясь чувствам.***
Полтора месяца прошло с ухода Джисона. Полтора месяца он живёт у Минхо. Полтора месяца он чувствует себя любимым. И влюблённым. Он думал, что мать Ли выгонит его, но они наоборот сближаются с Джисоном. Он живёт себе спокойно. Спокойно благодаря Минхо. Ему хорошо, когда они готовят вместе. Когда смотрят аниме или ещё что-то. Когда обсуждают последние новости и смеются с тупых шуток. Ему хорошо даже тогда, когда Минхо врывается с грохотом в комнату и выплескивает ледяную воду на лицо Джисона. Джисону нравится смотреть на спящее лицо Минхо — да и на лицо в целом. Нравится даже его недовольства, его улыбка и смех. Нравится его сарказм. Его глубокий взгляд. Его кроличьи зубы, что так мило выглядят. Джисону нравится его игра на скрипке, которую он дарит ему каждый вечер, забивая на угрозы матери. Хану нравится гулять с ним допоздна у озера, говоря о чём попало. Ему нравятся его объятия, поддержка и забота. Ему бездумно нравятся его губы, которые он хочет наконец поцеловать. Ему нравится Минхо. Хан просыпается в пять утра с этой мыслью. Холодный пот окутал его, волосы прилипли ко лбу, а дыхание только приходит в норму. Минхо спит рядом, немного морща нос, словно кот, который видит кошмар. Джи невольно улыбается. Ведь ему нравится Минхо. Оу. "Я влип" — крутится у него в голове, пока он рассматривает рядом кошачье лицо. — "Джисон, ты крупно влип". Джисон долго размышлял об этом. Он действительно влюблён в Ли Минхо. В Минхо, который никогда не посмотрит на такого простого Хан Джисона. Он не знал, что делать дальше. Его чувства начнут его пожирать, он уверен в этом. Именно сейчас его одолело липкое чувство тревоги. Шею будто душили, влюблённое сердце пытались вырвать, а подушечки пальцев поледенели – на самом деле нет, это Хан так ощущал неизвестность. Хану хотелось прямо сейчас сказать: "Хён, ты мне безгранично нравишься", но внутренний голос выстраивал сцену, где Минхо с насмешкой отвечал ему: "Дурак, это невзаимно. На что ты надеешься, тупой мальчишка?". Джисон не хотел терять то, что у них было. Но... Если он хочет забыть о своих чувствах, он должен убежать. Хан вспоминает. Как он решился сбежать из дома, собрал свои вещи в рюкзак и схватился за маску. И эти действия отдаются снова. Он вновь это делает. Джи не уверен, что поступает правильно. Возможно, но подумает об этом позже. Джисон натянул маску на подбородок и уже вытянул руку к наполненному рюкзаку, как два голоса в его голове смешались: "Джисон, не повторяй ту же ошибку. Тебе некуда идти, ты так умрёшь. Останься". Или. "Джисон, твои чувства погубят тебя. Уходи". И за всем этим выстраивался третий голос: "Джисон, ты не сможешь без Минхо". Больно, но это правда. Минхо был ему утренний лучом даже ночью. Хан начал дышать с трудом. Он замер с вытянутой рукой к сумке. Глаза зажмурены, мысли путаются. — Хан Джисон. Просто возьми сумку и уйди, – шепчет он себе. — Просто возьми и- — Хани? Этот сладкий голос. Джисон оборачивается и видит сонного Минхо, который потирает свои глаза, выпучив губу. — А, Минхо... – говорит Хан, стягивая маску. — Почему не спишь? – вяло спрашивает Хо, приподнимаясь. — Я хотел прогуляться до озера и не стал тебя будить... Ты так сладко спал, поэтому... Ну ты понял, – врёт Джи. Минхо сложил губы в форме "О" и, несколько раз проморгав, похлопал по кровати, чтобы Джисон туда сел. Хан не стал сопротивляться и уселся на месте, где ему указали. — Давай лучше вместе поболтаем? – предлагает Минхо. — О чём же?.. У Минхо совсем голова не варит. Он апатично смотрел сквозь лицо Джисона, чем вызвал у того робкий смешок. Он выглядел так уютно даже будучи сонным... — Помнишь, я обещал тебе принести гитару? – Джисон кивнул. — Посиди здесь, я сейчас! Минхо встал с кровати и быстрым шагом вышел из комнаты. Джисон смирно сидел, боясь принимать решения. Выбор был двугранный: уйти и больше не возвращаться или же остаться и не разочаровывать Минхо. Конечно он выберет второе. Спустя около четырёх минут в комнате появляется старший с инструментом в руках. Он протягивает гитару Хану и садится напротив него, строя довольную моську. Выжидает, пока Джисон начнёт играть. Джисон смущённо взял инструмент и натянул на себя ремень гитары, чтобы та крепче держалась. Она была немного пыльной, но это не особо волновало. Хан будет играть перед Минхо. Нервничает. Перебирает струны. Медиатора не было, так что придётся немного попариться. Он даже не знает, что бы такого ему сыграть, как вдруг просыпается одна идея. Сердце делает кульбит, когда Хан произносит: — Я бы хотел сыграть что-нибудь для тебя... Ну, типа... Посвятить тебе одну песню. Джисон распереживался ещё больше, а от услышанного Минхо аж неожиданно безмолвно воскликнул в ожидании. Что же такого Джисон хотел ему сказать через песню? Его губы были приоткрыты и он завороженно смотрел на мнущегося Хана. Ли замечает его беспокойство. — Джисон, – отзывается Хо. — Не переживай ты так. Младший кивнул и, прочистив горло, прошёлся по струнам. Один звук. Затем второй. Он начинает привыкать и настраивается решительнее. Он с уверенностью охватывает шейку гитары и играет рукой. Хан не имел много опыта в гитаре, но он был полон энтузиазма. Немного ошибался, из-за чего горько закусывал губу. Но это его не останавливало, он всё продолжал играть. Его движения были немного неловкими, но в то же время он постепенно наслаждался своей игрой. Неожиданно для Минхо парень начал петь. Знакомую и довольно популярную песню на данный момент, чей смысл знал каждый, кто сидел в интернете. Старший сразу узнал эту мелодию. Это была песня одной из его любимых групп Arctic Monkeys — I Wanna Be Yours. Ли прекрасно знал перевод. Знал, о чём эта песня. Голос Джисона был таким мягким, а его глаза устремлены вниз, наблюдая за собственными движениями пальцам. Минхо заколдованно глядел за Ханом, за его игрой. Взгляд старшего был полон восхищения. Они поменялись местами с Джисоном, как и их эмоции – теперь уже Минхо не мог объяснить бурную реакцию внутри, пока Джисон создавал звуковой шедевр. Минхо чувствует неимоверную теплоту, которая заполняет его лёгкие, пока он смотрит на такого Джисона. Минхо не мог представить, как кто-то делает что-то специально для него. И тут взялся Хан Джисон, который поёт ему песню про желание принадлежать ему. Минхо испарялся в этой чистой красоте, а его чувства завладели им, становясь сильнее. Ли думает над тем, что теперь признаваться в своей влюбленности будет не так страшно. Голос Джисона убивает в нём всё плохое, оставляя только пряное послевкусие на языке. Минхо точно влюблён. Джисон прекратил игру, голос так же затих. Он заторможенно посмотрел на старшего. На хановом лице танцевало смущение, он боялся его реакции. А Хо лишь смотрел с таким неясным выражением лица. Либо он всё ещё сонный, либо всё намного хуже. — М-Минхо? – неуверенно начинает Хан, прокашлявшись. — Эм, я не профи в этом деле, не суди стро- — Джисон, – перебивает Ли. — ... ч-что? – Хан судорожно сглатывает вязкую слюну. — Ты только что признался мне в любви? – спрашивает Минхо с пугающим безразличием, будто Джисон вовсе не предмет его воздыхания. — Чего? – пугается тот. — О ч-чём ты говоришь? – вздрагивает он. Джисон миллион раз пожалел, что остался и не убежал из этого дома. Ибо этот конец намного хуже и больнее. — Ты ведь знаешь английский? – так же невозмутимо спрашивает Ли. — Ну да... — Ты знаешь смысл песни? — Да... — И перед игрой ты сказал, что посвящаешь песню мне? "Идиот. Господи, какой же идиот. Тупица Хан Джисон. Как ты мог так глупо поддаться своей любви?" — крутится в несчастной хановой голове. — Минхо, это нет то, я л-люблю тебя как д-друга... – запинается он и смотрит вниз, на чёртову гитару, не желая видеть разочарование в лице старшего. Минхо аккуратно приподнимается и ползёт к Джисону. Он осторожно берёт гитару, вытягивая ремень с Хана, и кладёт её куда-то назад. Хану страшно. Сейчас всё решится. Хо садится на уже свободные хановы колени, чем вызывает у того шок. Джисон с вытаращенными глазами изучает лицо Минхо, которое было так близко, будто во сне. Ли нежно берёт его лицо, подушечками пальцев приятно сжимая любимые ему щёки. — Хан Джисон, я тебе нравлюсь? – спрашивает Хо. Тишина. Трепет. Риск. Он слишком близко. Джи не может себя контролировать. Хан придвинулся вперёд, соприкасаясь с желанными пухлыми губами. У Ли расширились глаза, но он не отошёл и всё продолжал держать беличье лицо. Через миг Хо закрыл глаза, начиная двигать губами. Минхо сминал их, оттягивал и делал всё нежно, как давно хотел. Поцелуй был хрупкий, совсем детский, с небольшими еле слышными чмоками. Руки Джисона с опаской опустились на талию старшего. Сопротивления не было, так что Хан действовал увереннее. Парни растворялись в поцелуе, не желая останавливаться. Они были полны субтильности, которая таилась внутри и хотела вырваться наружу. Теперь показать свою слабость и зависимость друг другом не так страшно. Любящий и заботливый поцелуй делал их счастливее в тот момент, а сердце билось в унисон. Они были как одно целое. Первым отрывается Минхо, как бы ему не хотелось. Он смотрит в глаза напротив, а уголки губ довольно приподнимаются. Хо начинает зацеловывать его щёки, когда Джисон не мог из себя что-то выдавить. Хан просто наслаждался моментом, не желая его терять. Не желая терять Минхо. — Джисон, – сквозь поцелуи шепчет Ли. — Минхо, я тебя люблю. Минхо приподнимает голову и смотрит с неутолимой умильностью. Он не мог поверить, что это действительно происходит. Джисон тоже. — Минхо, я тебя очень люблю, – говорит Хан дрожащим голосом. Собравшийся ком в горле тихонько начинает давить. — Бездумно. Я слишком быстро к тебе привязался. Я не хочу тебя терять, пожалуйста, – он склоняет голову, прячась в его плечо, — не бросай меня. Прошу, не оставляй. Даже если это невзаимно, даже если... — Хани, – Хо снова ломко берёт его лицо, всматриваясь в опухшие от мелких слезинок глаз. — Ты не представляешь насколько велика моя связь к тебе. Джисон, ты мне нравишься. Это точно не сон? — Минхо, ты ведь не шутишь? – всхлипывает Хан, не веря в реальность происходящего. — Не шутишь, правда? — Джисон, когда я смотрю на тебя, моя душа поёт, а в сердце течёт радость и надежда. Я не хочу оставаться в твоей тени, не хочу скрывать свои истинные чувства. Я хочу обрести тебя, как любимого человека, и сделать тебя самым счастливым на планете. Ведь мне больно видеть тебя разбитым, так что я всегда готов склеить твои тёмные дни. Я люблю тебя, так о каких шутках идёт речь? Слёзы Джисона, которые он так отчаянно пытался сдержать, покорно спускались по щекам, словно река, которая несла с собой облегчение. Он позволил себе расслабиться и впасть в чувство, с которым он сражался. — Хани, ну ты чего, – сквозь улыбку говорит Хо, пытаясь утешить любимого. — Минхо-о, я тебя ненавижу! – сквозь нудёж прохрипел Хан, безуспешно стараясь скрыть свой ливень из глаз. — Почему?! — Ты дурак! Дурак! – ноет Джи. — Откуда ты такие красивые слова знаешь? Ты разбиваешь меня... Ты так красиво признался мне, а я как всегда... Минхо сладко хихикнул, вытирая слёзы Джисона. Они могут облегченно выдохнуть, ведь влюбленные глаза незачем прятать. — Хани, мне не нужны красивые слова. Мне хватит тебя одного, – мурлыкнул Ли. — Хе-ен, – тянет Джисон, почти успокоившись от слёз. — Тебе правда нравится кто-то, вроде меня? — Кто-то, вроде тебя, нет. А вот Хан Джисон – да, – саркастично хохотнул старший. Джисон буркнул и легонько ударил его в плечо, пока тот гоготал. Так спокойно. Перестав смеяться, Минхо прокашлялся и спросил: — Ты хотел сбежать от меня? — А? — Джисон-и, я не глупый. Собранный рюкзак, твой растерянный вид. Ты не разбудил меня, а без своего любимого хёна ты не выходишь из дома. Ты правда хотел убежать? Джисон виновато прикусил губу и кивнул. — Но Хани... Почему? – обеспокоено спросил Хо, а глаза наполнялись сожалением. — Я... Испугался, что ты возненавидишь меня... Прости, – тихо сказал Хан. — А если бы я не проснулся?! Боже, Джисон, – старший крепко обнял его, вдыхая ханов аромат. — Я бы не смог смириться с тем, что упустил тебя. Даже если это сон, Джисон готов не просыпаться. Но это не сон. И сейчас эта обычная комната процветает уютом. Только для них.***
Их отношения стали всё глубже за ещё один прошедший месяц. Теперь они знали, что любят, наслаждаясь каждой минутой, которую они дарят друг другу. Им казалось, что они никогда не были настолько счастливы. Они делали всё, создавая новое радостное воспоминание. Джисон не стеснялся смотреть на своего парня, на своего любимого Ли Минхо, на лучшего парня в мире. Не боялся обнимать, целовать и шептать ему нежности. Без страха говорил о том, как он его любит. И гордился собой, что он встречается с идеальным человеком на этой земле. Минхо мог спокойно чмокнуть его, гладить по волосам и сминать медовые щёки. Любоваться им и смеяться, ведь его парень такой забавный, даже если злится. Минхо любил моменты, когда он позволяет себе дурачиться вместе с Джисоном, ведь потом он ещё и вознаграждается звонким смехом, что был лучше, чем его игра на скрипке. Они любили моменты, когда они играют вместе на инструментах: Джисон на гитаре, а Минхо на скрипке. Они изобретали свою нежнейшую мелодию, которая была предназначала им двоим. Минхо дополнял Джисона. Джисон дополнял Минхо. И так как отношения между мамой Ли и Джисоном поднялись на несколько ступенек, парни решили неожиданно вместе поужинать, как семья. Минхо предложил эту идею, будто собираясь сказать что-то матери. Или хотя бы намекнуть. От мысли, что Джисон будет ужинать вместе с матерью своего парня, его бросало в мелкую дрожь. Он чувствовал неладное. Хан сидит за столом рядом с любимым, ожидая, пока мама наложит на стол всю еду. Джи нервно закусывал губу. Что-то точно не так. Он и не заметил, как еда с манящим ароматом оказалась на столе. Как на его тарелку наложили пищу. И как мама Ли сама заметила что-то странное между двумя. За ужином мать и сын привычно перекидывались обычными фразами, а Джисон боялся вообще что-то лишнее сделать. Он просто уплетал еду, смотря куда-то сквозь тарелку, пока женщина неожиданно не спросила: — Что между вами двумя происходит? Парни, переглянувшись, одновременно запросили: — Что? Даже Хан спустя долгой молчанки наконец подал голос. — Вы никогда не ужинали со мной. Вернее, – она с подозрением кивнула на Джисона, — он. Ты всегда кушал в комнате у Минхо. — Я попросил, – вместо Хана ответил Хо. — Всё-таки вместе живём. Да и вы сближаетесь. — М-м, – промычала женщина. — Просто скажите, что встречаетесь. И снова послужил ответ хором: — Что?! — Что "что"? Хотите сказать, что вы такие беспалевные? — Но мама... С чего вдруг? Ханова нога начала с нервозностью дрыгаться. Ли это заметил и положил ладонь на его бедро, поглаживая для утешения. Ухмылка женщины так и говорила: "Ну вы только посмотрите на это". — Минхо, тебе никогда не нравились придурки по типу Джисона. Джисон на это выгнул бровь. — Придурок?! – брюзгливо пробурчал он, а Хо только хихикул. — Мам, – улыбчиво прорезается Минхо. — Давай без этого. — Да-да, конечно. Ну и вот. Ты не любитель шумных людей. Но такие, как Сынмо, тебе тоже не нравятся, так? — Сынмин мне друг, и я не могу представить его в умильностях. Что-то сказочное, – шутит Ли. Хан переглядывается на них, ничего уже не понимая. — Ну вот, – итожит мама. — А твой взгляд не спутаешь ни с чем, сынок. Влюблённый взгляд. Вы оба смотрите на друг друга так, как я когда-то на твоего отца. Минхо нежно улыбнулся и закивал, как болванчик. — Ну, что ж... Благословляю вас, мои зверушки. Джисон неожиданно прыснул, а за ним и Минхо. Они втроём смеялись, но громче всех был Хан. И тогда мама Ли в сотый раз задалась вопросом, как такой противоположный человек стал кем-то большим для её сына-буки. — Мам, – сквозь смех хрипит Минхо. — Ну какие мы тебе зверушки? — Бельчонок и зайчонок, – подмигивает она. Парни резко замолкли, что даже стало дискомфортно, когда смех прекратился. Они оба вскрикнули одновременно: — Бельчонок?! — Зайчонок?!***
Ещё один месяц, который парни провели вместе в своей чарующей компании. Учебный год начался, но это их особо не затрагивало. С каждой секундой они не могли поверить в то, что достались друг другу. И всё же гордились, ведь они достигли этих отношений. Месяц, который влюблённые провели вместе, был похож на сказку. Дни были разукрашены смехом и радостью, а вечера поцелуями и нежностью. Каждый день приносил пряный след в их любовной связи, которая делала их живыми. Джисон больше не опасается дневной прогулки. Он выходит спокойно без маски и вовсе не боится, что его узнают. Ему плевать. Пока у него есть Минхо. Он счастлив. Когда Минхо вернулся с подработки к восьми часам вечера, Джисон предложил посмотреть фильм на ночь. Всё шло хорошо: они привычно обнимались и целовались во время просмотра, иногда кидая различные фразочки по поводу фильма, рассуждали о чём-то и щекотали, разразясь смехом. Возможно, они надоели миссис Ли. Но ладно. В голову Хана пришла манящая идея, когда в фильме была похотливая шутка. А что если они с Минхо... ну... это... — Джисон? – старший почувствовал то, как его любимый замялся. — Что-то случилось? — Минхо, – Хан ставит на паузу фильм и полностью поворачивается к Ли. — А ты когда-нибудь занимался... этим? Минхо от неожиданности шумно сглотнул и чуть растерянно ответил: — Нет... А что? — И я нет, – Джи закусил губу в предвкушении своих же слов. — А если мы попробуем? Минхо поперхнулся воздухом, начиная кашлять на всю комнату. — Ты правда хочешь? Это ведь необязательно... – еле отвечает он. — Минхо, я бы хотел тебя... почувствовать... Ох, как же это смущает, – неловко смеётся Хан. — У меня нет ничего для... кхм, этого, а боль я тебе причинять не хочу. — ... может мы сделаем это... по-другому? Ну, типа... руками? — Р-руками? Как они там до сих пор от стыда не сгорели? Обсудив всё немного детально – чуть не вызвав у друг друга инфаркт – они отложили ноутбук и медленно разделись. Это было очень смущающе. Но Минхо никогда не забудет взаимную помощь, те прикосновения и горячее дыхание. И Джисон не забудет сладкие успокаивающие поцелуи, когда по его органу проводили так же, как и он по чужому. Они не забудут, как им было стыдно оголяться перед друг другом, стонать, а потом в безобразном состоянии целоваться. Не забудут потные тела и закатывающие глаза от незабываемых ощущений. Явно не забудут, как им было нелегко из-за неловкости кончать в ладони друг друга. И то, как они отчаянно пытались скрыть свои всхлипы, чтобы мама не услышала.***
Снова у озера. Снова ночь. Парни сидели на берегу, наслаждаясь покоем, держась за ручки. Влюблённые разглядывали лунные лучи, лежавшие на водной глади. Хан Джисон счастлив, ведь у него есть Ли Минхо. Ли Минхо счастлив, ведь у него есть Хан Джисон. Они иногда думали, что в прошлой жизни спасли планету, раз они есть у друг друга. — Люблю тебя, Минхо, – ласково тянет Джисон, целуя его ладонь. — Я люблю тебя не меньше, мой милый, – улыбается Ли.Ты наполняешь меня бабочками в животе, заставляешь сердце биться быстрее и делаешь мои коленки слабыми. Ты как приятный солнечный день, заставляющий чувствовать меня тёплым и безопасным. Я хочу проводить каждый момент, каждую секунду с тобой, создавать ценные мемуары. Создавать нашу собственную тихую мелодию.