Космическая синева

Забравшись с ногами на кровать, Уильям подполз к изголовью. Устроившись удобнее, он обнял колени, спрятав в них лицо от ночного света. Сон совершенно не шел этой ночью. На душе скребли когти, подкатывая к горлу тяжелый ком. Так хотелось сейчас разрыдаться, но не получалось. По ощущениям Билла, это было самое ужасное состояние, в котором он успел побывать. В сознании все еще маячили картинки ужаса, творившегося на отчете. Он всем нутром чувствовал глубинный конфликт. – Это из-за тебя, да? – шепотом сорвалось с губ. Внутреннего ответа не последовало. – Я больше не хочу ничего чувствовать. Сжав посильнее челюсти, Билл безвыходно застонал. – Верни все, как было, Селена! «Не могу», — виновато произнесла Маниту. «Рано или поздно, но этот конфликт случился бы». – Плевать я хотел на это! Тебя вообще не должно было быть здесь! После мимолетной вспышки гнева все стихло, утопая в протяжном молчании. Селена осторожно начала рассказывать мальчику: «Я была здесь с самого начала, Уильям… Я наблюдала, как на этой планете началось заселение, как принимались новые законы, отличающие этот мир от мира на Земле. У вас действительно появился шанс построить нечто новое, совершенное. Всё не должно было стать таким, как сейчас». «О чем ты?», – превозмогая разбитое состояние, Билл вцепился за возможность узнать как можно больше от Селены. В последнее время она вела себя чересчур молчаливо, но вместе с тем капризно. «Вся группа первых людей, отправленных на Эйриус для изучения и освоения была в связи с Маниту. Тогда у нас с вашим видом были договоренности, все было в гармонии, мы исполняли свои задачи; люди свои, и обе стороны были довольны. Только со временем люди перестали выполнять свои обещания. Вы решили посадить нас на короткую цепь». Если женскую природу изначально не вселяли в мужчин, значит, «среди основателей были женщины?» «Да. Правда их было меньше», – согласившись, Селена резко замолчала. «Почему об этом сейчас нет никакой информации?» «А почему из основателей ныне живущих остался только Зак?» «Другие ему мешали?» Селена в очередной раз замолкла, не решаясь рассказать. Маниту нервничала, передавая настрой носителю. «До тебя я была в связи с Шерон Денбро. Когда тебя отняли, она втайне провела ритуал». Билл ненадолго забыл, как нужно дышать. Его отняли? Он думал, что родился на Земле в лаборатории. И как, черт возьми, можно было втайне провести ритуал? Как он узнал: ритуал проводят после смерти носителя, дабы запечатать душу? «Необязательно. После извлечения человек может прожить еще несколько месяцев. После всегда умирает… И продолжительность жизни без Маниту может быть разной, зависит от степени связи». «Значит, ты попала в меня не по ошибке, ты специально изменила свою структуру». «Почти, Шерон не задавала мне этой программы, она просто хотела освободить меня от заточения, и я смогла вселиться, как только покинула ее тело». Уильям замолк, погружаясь в себя; всё звучало так абсурдно и наперерез информации. Ему нужно было это хорошо обдумать. Теперь стало понятно, почему Маниту раньше уходила от ответов. И понятно, почему она так ощутимо боялась при виде Мейстера. «Билл, он ужасный человек. Нельзя верить ни единому слову, что он говорит». Это он уже и сам успел понять. Раньше Билл не задумывался, но сейчас поймал себя на тихой обиде на мужчину. Он ведь мог вырасти в семье. У него могла быть мама. «Расскажи о ней, какая она была?» *** Выйдя из резиденции и направившись в корпус кшатриев, Роберт находился в подавленном состоянии. Все было хуже некуда. Снова один; это состояние уже как дежавю с пометкой «плохой конец». Даже попытки подбадривания Маниту перестали вызывать какие-либо эмоции. Неужели он был настолько безнадежен? Может, ему изначально суждено было умереть, ничего так и не добившись, ничего не изменив? И эти мысли загоняли еще глубже в отчаянье, отсекая прежнюю уверенность в своих силах. «Мне тошно. Еще сопли тут разведи как девчонка. Будто не справлялся раньше в одиночку. Соберись, тряпка!» Игнорировать клоуна уже не составляло особого труда. В некоторой степени он был даже согласен с ним; самому от себя было уже давным-давно тошно. Столько всякой херни наворотил, а самого главного так и не сделал. Остановившись возле сада, Роберт опустился на скамейку, приводя мысли в порядок. Ночной воздух – словно только дождь прошел, и шум поддетых легким ветерком листьев на причудливо обстриженных кустах и деревьях вводили в состояние легкого транса. Прислушавшись, Роберт уловил тихие мягкие шаги. Устремив взгляд к источнику звука, он увидел Беверли. Она смотрела прямо в глаза, замедляя шаг. Возможно, девчонка узнала, что ее подчиненного уже не было, и в его личине расхаживал враг. Клоун внутри немного напрягся, готовясь к нападению. Находясь уже на расстоянии нескольких шагов, она склонила голову, серьезно приговаривая: – Дорогуша снова угрюмый… В ночи глаза девчонки ярко блеснули уже знакомым золотом; показался вертикальный зрачок. Роберт не знал, чего сейчас захотел больше – надавать по пустой голове плеядеянки за то, что подвергла себя опасности, или же обнять ее так, чтобы кости треснули. Присаживаясь рядышком под озадаченный взгляд, девушка успокаивающе огладила вцепившуюся в край скамьи ладонь. – Какого хера ты здесь забыла, дурочка? – Признаюсь, я ожидала более теплого приветствия, – обиженно произнесла Эрис, убирая от него руку. – Я вообще-то за тебя беспокоилась. Оглянувшись и никого не заметив, Роберт притянул пустоголовую инопланетянку, заключая в объятия. Хоть одна приятная эмоция за весь день, не без злости, конечно, но приятная. Обняв мужчину в ответ, Эрис удрученно вздохнула. – Прости, не могла рассказать тебе по прибытии. Сильно злишься? – Совсем нет. Что случилось с повстанцами? – С ними все хорошо, милый. Правда, на них пришлось потратить весь запас маскировочных устройств, но я уверена, что оно того стоит. Мужчина перешел на шепот: – Эрис, я тебя обожаю! – Правда? Получив утвердительный кивок, плеядеянка расплылась в блаженной улыбке, решив попытаться воспользоваться случаем. – А материалом поделишься? Не сразу сообразив, о чем она, чуть погодя Роберт воскликнул: – Нет! Мы же это уже проходили! Ее взгляд, зажегшийся энтузиазмом, быстро затух. Отводя глаза в сторону, Эрис недовольно вынесла вердикт: – Жмот. *** Заснув под самое утро после ночных откровений Маниту, Билл с трудом разлепил сонные глаза, не сразу отреагировав на настойчивое постукивание в дверь. Шатаясь от сонной слабости, мальчик доплелся до двери, потянувшись всем телом и не забыв зевнуть, открыл ее. На пороге показался недовольный с виду Роберт. В руках мужчины была тренировочная форма. Проходя в комнату, Роберт бесцеремонно плюхнулся на диван и оставил одежду рядом с собой. – Можешь подходить, плавно раздеваясь. Я не против. Сонный мозг, еще не успевший обработать слова мужчины, поставил сказанное Робертом на повтор, чтобы осмыслить. Озадаченно приоткрыв рот, Уильям так и остался на месте. – Не понял. Находившийся в самом добрейшем из всех своих возможных состояний, после ночного разговора с плеядеянкой, Роберт растянул губы в довольной ухмылке. – На коленки и ползком ко мне… В повисшем молчании четко ощущалось смятение мальчишки от явного недопонимания контекста. Рассмеявшись, Роберт объяснил Уильяму: – Я тут тебя к аморальному поведению склоняю, а ты столбом стоишь. Медленно, но верно разбудив дремлющий мозг, Уильям нахмурился. – Чему ты радуешься? Подростку было совершенно непонятно состояние Грея. Не стесняясь в эту минуту грубых высказываний, он продолжил: – Мы в полной жопе, а у тебя лыба от уха до уха… Ты что, до алкоголя добрался? Все-таки дружба с Генри приносила свои плоды, обогощая словарный запас Денбро "младшего". – Жопа только у тебя в голове. Билли. Не волнуйся, это возрастное, со временем пройдет! Задорный тон мужчины только усилил догадки о его нетрезвости. Подходя ближе, Уильям принюхался. Никакого запаха перегара или самого алкоголя не присутствовало. Быстро зацепив край пижамы, Роберт потянул подростка на себя. Потеряв равновесие, Билл уперся в крепкие плечи, обескураженно наблюдая за поведением мужчины. Словив прилив нежности, Роберт потерся носом о нежную белесую шею, томно выдыхая: – Такой сладкий мальчик, – крепче сжал объятия вокруг талии. – Я безумно люблю тебя, Билли. Билл тяжело выдохнул; объятия были слишком крепкие. Тщетные попытки немного отстраниться не увенчались успехом. Заерзав на мужчине, Уильям тихо протянул: – Если любишь – отпусти. Кольцо из рук стало теснее, Роберт самодовольно поучил: – Если любишь – держи крепче! Сдавшись настроению мужчины в плен, Билл ответил ему тем же. Этот миг стал таким нужным, и Билл старался сохранить в памяти как можно больше теплый глубокий голос, объятия, от которых кололо под ребрами, запах, исходивший от мужчины и успевший стать практически родным. Даже если Роберт снова поменяет внешность, он ни с кем его не спутает. Такой шлейф был только у него – такой домашний, окутывающий заботой и спокойствием, от которого чувствуется защита. Которым невозможно надышаться и с появлением которого хочется растолкать всех и крикнуть: «Вот! Этот мой!» Опомнившись, Уильям прошептал: – Пообещай, что заберешь Генри и покинешь Эйриус. Пожалуйста. Изумленно посмотрев в глаза, воспаленные от наворачивающихся слез, Роберт уже было открыл рот, но мальчик не дал ничего сказать. – Прошу, сделай это… Ради меня? Повисшее молчание давило на слух. Где-то глубоко внутри Грей понимал, почему мальчик об этом просил, но укол обиды со свистом влетел в самое сердце. Неужели ему было настолько плевать, что он готов был отпустить, сдаться? «Это тебе плевать, дубина. В отличие от тебя, Денбро ведет себя куда осознаннее», – неожиданно заступился за мальчонку Маниту, едко продолжив: «Все же вы все до единого – социально-зависимые существа. Сегодня я только лишний раз в этом убедился. Вчера только сопли на кулак наматывал, пока с подружкой не поговорил. Фи». Роберт мысленно покривил лицом. Тоже ему, психолог нашелся. В свою защиту можно было много чего сказать, но сейчас хотелось успокоить мальчика. Зачесывая назад пальцами каштановую копну взъерошенных волос, мужчина потянул голову вбок, любуясь мягкими чертами лица. Алеющими губами от нервных покусываний. – Билли, – наклоняясь еще ближе, Роберт перешел на шепот, боясь спугнуть удачу. – Группу, отправившуюся на Валлаар, уничтожили… Их нет. На лице Уильяма отразилось даже больше, чем было нужно. Нет, не может этого быть. Он своими глазами видел обратное! Но Роберт говорил так уверенно, что парень уже не знал, чему верить. – Я видел, как кшатрии убивали… – договорить не хватило духу. – Это здорово! То есть это обманка, – поспешил объяснить Грей, расплываясь в победной улыбке. – Через семь дней будет праздник. Тогда все, и начнется малыш. – Роб. – М? – Поцелуй меня? – смущаясь, мальчик не знал, куда деть свои руки. Отведя взгляд, он почувствовал, как от нахлынувшего стыда начало гореть лицо. Списав свое состояние на проделки Селены, Билл пытался не думать больше ни о чем. Чмокнув в уголок губ, Роберт отстранился, ловя разочарованный выдох. Не менее разочарованно протянул: – Позже всего зацелую. И так задерживаемся. Кивнув на одежду, мужчина выпустил парня из объятий. Поднимаясь, он добавил: – Переодевайся и пойдем за Генри, покажу вам, где тренировочный корпус. Понимающе кивнув, Уильям посмотрел вслед выходящему из комнаты Роберту. *** Оказавшись в корпусе находившимся не так далеко от необычного храма, Билл почесал голову, рассматривая местность. Многозначно хмыкнул. Большое просторное помещение, представлявшее собой разделенную сетями и всевозможными преградами площадь. По правую сторону от входа находился учебный инвентарь, который Генри с любопытством изучал. Мельком поглядывая на Билла и прицениваясь, чем бить больнее. Роберт следил за недовольными переглядываниями шпаны, давая возможность им самим адаптироваться к обстановке. Спустя некоторое время мужчина все же понял: без его участия дело не сдвинется с мертвой точки. – Генри, поставь Бо на место. Для начала салки: Уильям убегает, ты догоняешь. После наоборот. Давая задание, Роберт мимолетно погрузился в воспоминания. А ведь когда-то давно, точно так же он тренировал мелюзгу. Помнится, тогда и Беверли Марш в его группе оказалась. Девочка уже с глубокого детства отличалась быстрой адаптацией к условиям и являлась хорошим стратегом. Сейчас стало немного жаль ее. Заметив Генри, надвигающегося в свою сторону, Билл побежал за колонны, тупик. Подросток побежал следом. Посмотрев на выступы, вполне сходившие за ступени на одном из столбов, Уильям полез вверх. Притормозив у самой колонны, Генри подумал, что вполне себе мог бы устроить зазнайке «несчастный» случай. Полез следом. Успевший забраться на сетчатый этаж, Билл с любопытством озирался по сторонам. Кажется, вместо сосредоточения на тренировке у него детство в одном месте заиграло. Голова закружилась. От большого расстояния до пола появился легкий страх. Сопоставив возможности падения, Уильям пришел к выводу: переплетения были слишком малы для тела, максимум у него нога могла застрять. На подъеме показалась макушка догоняющего Генри. Наблюдающий за ними Роберт делал ставки: кто же из них первым свернет себе шею. Маниту верно подметил: шансы пятьдесят на пятьдесят. Хотя у Генри было куда больше опыта в подобных делах. Закатив глаза, мужчина нервно подумал: «Сглазил». Пытаясь быстрее добраться до Уильяма, подросток застрял ногой в сети и безрезультатно пытался вытащить конечность. Увлекшись зрелищем, мужчина не заметил подошедшую плеядеянку. Та бесцеремонно ткнула пальцем прямо под самое ребро. Ойкнув, отскочив и зло посмотрев на нарушителя личных границ, Грей стушевался. Пиздюля отменяются. – Мне вообще-то больно было! – Ути, посмотрите, ему вообще-то больно было! – покривлявшись и передразнив, она посмеялась. – Я тебя прибью! – надвигаясь на плеядеянку, Грей нахмурился для убедительности. Состроив ангельски-невинное выражение лица, Эрис заиграла голосовыми связками: – Но-но, женщин у вас не бьют вообще-то. – Ага, таких, как ты, сразу убивают! «Можно на несколько минут и подурачиться». Сделав такой вывод, Роберт побежал за давшей деру плеядеянкой. Вымотавшись и уже порядком сбив дыхание, Генри наконец поймал слишком быстрого подростка. В первые минуты задание казалось простым до невозможности, но худощавый парнишка с явным дефицитом мышечной массы был неуловим и гибок, что позволяло пролезать ему туда, куда Генри не мог. – Все. – Поднявшись, Генри выискивал взглядом Грея; его примеру последовал и Билл. Не найдя мужчину, они переглянулись. Где-то на первой секции послышался его громкий, полный возмущения голос: «Это нечестно! Я застрял!» Отыскав его глазами, они наблюдали, пожалуй, самый эпичный провал капитана. Заигравшись и не рассчитав своих возможностей по сравнению с более миниатюрной Беверли, мужчина застрял, повиснув между прутьями. Скрипнув зубами, Грей пытался выбраться из ловушки, настороженно наблюдая за Эрис, вставшей сзади. Сейчас вот вообще было несмешно. Черт знает, что могло взбрендить в порочную головушку инопланетянки. – Не бойся. Больно не будет. Дернувшись от прокатившегося по позвоночнику холодка, Роберт старался оттянуть это «больно не будет». Что бы это ни значило. – Беверли. одумайся… Я же отсюда рано или поздно выберусь! В ответ последовал лишь гаденький смешок. Прицеливаясь к филейной части, она с размаху шлепнула мужчину, сопровождая действие звуковыми эффектами по типу «скидыщ». Чертов клоун усугублял шаткое положение личного авторитета и самооценки диким хохотом. На лицах подростков, смотрящих за полнейшим беспределом, синхронно менялся спектр отражаемых эмоций: шок, смятение, сомнение и попытка не засмеяться в голос, чтобы не выдавать того, что они все видели. Похоже, теперь им будет трудно серьезно смотреть в глаза Роберту. – Может, помочь ему? – тихо спросил Билл, наклоняясь в сторону Генри. Тот немного засомневался. – А может, ну, тоже его, того, отшлепать? – сам Генри на такое не решится, но вот если Билл поддержит и поучаствует, то запросто! Потом получать вместе будет легче чисто морально. Идея Уильяму понравилась, однако то, что последует после содеянного, его не прельщало. Еще и страстные поцелуи, которые мужчина ему обещал, могли после такого накрыться медным тазом. Прикусив губу, Билл отрицательно замахал головой. Спускаясь вниз, мальчики поспешили помочь потерпевшему. Мельком глянув на Беверли, Генри не осмелился претворять в жизнь то, что он пообещал ей, когда сидел в клетке на корабле. Положение у него сейчас было слишком шаткое. Сравнительно недавно удалось реабилитироваться и перейти из карцера в нормальную комнату. Рыжая девка сейчас явно не стоила того, чтобы повторять все заново. Совместными усилиями вытащив «сурового» капитана из плена перекладин, было принято решение о переносе тренировки на завтра. К слову, Беверли приходила сообщить, что Мейстер ожидал Уильяма после тренировки. Понял подросток мало из того, что сказала Беверли, потому как пришлось ее спасать, но суть Билл уловил. Приняв душ и переодевшись, Уильям пересекся с Мейстером в коридоре. – Ты уже освободился? – Да. Гил помог нам освоиться. Наверное, в следующий раз тренировка будет дольше, – как ни в чем не бывало, отозвался мальчик. – Вы хотели меня видеть? – Да, Уильям. Прогуляемся? Озадаченно посмотрев на мужчину, Билл все же кивнул. Селена подкинула в нейтральное состояние капельку тревоги. Спускаясь на улицу, Билл не хотел начинать с ним разговаривать и держался немного поодаль. Шли они уже знакомым мальчику путем. Тренировочный корпус они прошли. У самых ворот храма Мейстер подал голос: – Стены этого храма были одни из первых, которых возвели на Эйриусе. Издалека здание казалось меньше. Сейчас же, стоя прямо перед храмом, Билл почувствовал себя неуютно. В сравнении: в один этот храм могло уместиться три резиденции. В голову тут же пришла мысль о глупой трате ресурсов на подобное. – Почему? Мейстер улыбнулся, проходя в открытые ворота. Уильям последовал за ним, дожидаясь ответа. – Проживая на Земле, я знакомился с разными этносами, и у каждого была своя культура, обычаи, религия. Но всех людей объединяло одно – вера. При чем не так важно, что она с собой несла. Смотря по сторонам на резные колонны и стены, Билл внимательно слушал. Зрелище захватывало дух; хотелось ближе рассмотреть каждый сантиметр орнаментов, фигур, что так старательно были выточены из холодного камня. Мимолетно глянув на безмерно высокий потолок, мальчик сжал челюсти, стараясь не открывать рот приличия ради. Все элементы были настолько гармоничны и достойны восхищения, что внутри росла необъяснимая дрожь. – Я сомневаюсь, что это было неважно. – Столкнувшись с нечитаемым взглядом мужчины, Уильям пожалел о том, что открыл рот. – То есть в каждую религию закладывалась своя мысль, своя идея?.. Ес-сли я… правильно понял… Голос подростка неуверенно задрожал на последних словах. Зак не сводил с него взгляда, намеренно растягивая паузу. Как-то сидя в библиотеке, Биллу попалось интересное изречение в философском томе: «Глаза – зеркало души», и, если применить это к Мейстеру, можно понять: даже если она когда-то и была, то сейчас было видно в холодных серых глазах нечто неживое, будто телесная оболочка просто застряла во времени, не желая отправляться вслед за содержимым. Воцарившаяся тишина не была такой уютной, как с Робертом; хотелось прервать ее, но Билл молчал, варясь в своих размышлениях. – Правильно… для простого обывателя. И похвалил, и оскорбил одновременно. Уильям не смел отвести от мужчины взгляда, и в его глазах появился вопрос. Зак монотонно, давая сыну понять смысл, начал объяснять: – У каждого учения. У каждой религии была одна единственная цель – установить порядок. И для этого порядка было необходимо держать последователей в рамках, запугиваниями тем, что невозможно проверить, обещаниями всех благ после следования предписанного пути, которые тоже невозможно проверить – так это или нет. Было достаточно одной веры в то, что так и будет… Только верующие в эти идеологии люди забыли подумать о том, что все это было придумано точно такими же людьми, состоящими из плоти и крови, отличившимися лишь более развитыми мозгами и богатой фантазией. И я очень хочу, чтобы ты относился к числу последних, Уильям. – Но получается, что вы сейчас вербуете меня точно так же, заставляя поверить в вашу идеологию. Мейстер, вам не кажется, что это слишком цинично? Мужчина натянуто улыбнулся. Умеренный гонор ему импонировал. – Молодец. Только вот я не собираюсь заставлять тебя во что-то верить. Всего лишь пытаюсь донести, зачем все делается. Он приблизился. Луч закатного светила, проникший с одного из окон, придал серой радужке желтый хищный оттенок. – Единственное, во что действительно стоит верить, так это только в себя, Уильям. Все остальное не больше чем инструмент для воздействия и того направления, которое нужно только тебе. Понимаешь? – Начинаю понимать. Вдалеке показался служитель храма, старик глубокого преклонного возраста разжигал благовония у алтаря. Направив на него фокус внимания, Билл переваривал сказанное Мейстером. Почувствовав на своем плече ненавязчивое прикосновение, подросток тут же посмотрел на мужчину. – Я догадываюсь о ходе твоих мыслей, но хочу, чтобы ты хоть немного меня понял. Я не был таким всегда. Во мне, как и у всех, когда-то присутствовала вера в нечто высшее, недосягаемое, я был открыт. Всем доверял, помогал… набил кучу шишек прежде чем стать тем, кто я есть сейчас. И единственным моим желанием сейчас является твое принятие того, чем ты должен обладать, Уильям. *** Поздний ужин у Генри в этот раз проходил в одиночестве. Обычно компанию ему составляли Роберт или Билл, иногда они находились в столовой все вместе, что-то обсуждая или споря о чем-то отвлеченном. В те моменты мальчику даже забывалось, что они находились среди врагов, и если не в плену, то в явных ограничениях. Забывались стычки с Биллом. Сейчас они стали скорее вынужденным видом развлечения в этой непроглядной скуке, обрушившейся на голову мальчишки в виде однотипных дней. Да он даже на Гладиаторе один находил, чем себя занять во время до-о-олгих путешествий из точки А в точку Б! Чтоб его! Стушевавшись от нагнетающих мыслей, Генри чуть ли в тарелку носом не клюнул. Где-то сбоку послышался сдержанный легкий смешок. Вспыхнувший внутри стыд и настороженность заставили в ту же секунду поднять взгляд на нарушителя внутренних размышлений. Первой в глаза бросилась уже знакомая копна кудрявых огненных волос, затем уже все остальное. Насупившись пуще прежнего, подросток раздраженно бросил ей: – Чего приперлась? – Ночной жор напал. – Пожав плечами, ответила рыжая. После недовольно подметила: – Это вообще-то общая столовая. – Ага, только когда вы своим стадом тут находитесь, мне сюда нельзя! – на удивление, даже для самого Генри прозвучало это с хорошо слышимой обидой. – Такие правила, дорогой. Ты же не относишься к нашей касте. Пледеянка догадалась, что мальчик еще не успел узнать о ней, и на дне ее глаз заплясали озорные огоньки. Подойдя к панели и выбрав трапезу, она спокойно взяла поднос, направившись к столу. Села ближе к пареньку, лицо которого так и напрашивалось на что-то тяжелое. Улыбнувшись, обнажая зубы, Эрис задорно поинтересовалась: – Что грустный? Хер сосал невкусный? Разразившись заливистым хохотом, инопланетянка постучала по столу. «Сама пошутила, сама посмеялась», – уже как кредо. Опешивший от резкого высказывания, Генри не сразу нашел, что ответить. Несколько раз прокрутив ее слова в голове, по итогу он разозлился. – Щас ты сосать будешь! Вновь заулыбавшись, девушка совсем немного подействовала на юношеское сознание. – Поубавь агрессию, малыш. Я все же выше тебя по иерархии. Сам не поняв как, но Генри в секунду сменил настрой, будто внутренний переключатель сработал сам собой. Тем не менее он не переставал буравить Беверли раздраженным взглядом. Сдавшись и решив, что он больше не голоден, подросток взял тарелку и как можно скорее отправил ее в отсек. Наблюдая за нервными движениями мальчишки, Эрис с любопытством дожидалась, чем же это все закончится. Мальчуган оказался взрывным, и контроль на него почти не подействовал. Теперь уже было дело принципа проверить, насколько он сможет сопротивляться при большем усилии. Направившись следом и позабыв о зове желудка, плеядеянка раздумывала, что еще ему можно было сказать для реакции. Подозрительно обернувшись назад, уже бредя по коридору, Генри показал ей средний палец, ускоряя шаг. Не к добру было поведение девчонки… Генри снова обернулся. Она догонять начала! Резко затормозив, парень выставил руку в попытке сохранить дистанцию. – Че те надо от меня, рыжая? Только собравшись ответить, Эрис заметила бегущего в их сторону Уильяма. Мальчик казался чем-то напуганным. Завидев на пути уже хорошо знакомые лица, Билл остановился, пытаясь отдышаться. Проследив за взглядом девушки, Генри развернулся, встречая Билла. – Там… Мейстер. Он, кажется, он умирает...