О методах продюсирования

— Скажи своему парню, что, если он хочет фит с кем-то из моих малышей, это будет стоить больших бабок, — Юнги лениво покачивает зажатым в пальцах стаканом с виски. Он делает небольшой глоток и отставляет его в сторону, расслабленно положив ладонь на ритмично двигающуюся светленькую макушку. Он хрипловато огрызается: — Мне поебать, что и кто ему там сказал, ясно? Перезвони мне, если он отстегнёт не меньше пяти соток. Мин небрежно бросает телефон на стол, фыркнув, и с удовольствием опускает взгляд. Пак Чимин — набирающая обороты сольная звезда кей-попа под его личным протекторатом — сосёт член туго и вкусно, умело работая невероятно пухлыми, хорошо накрашенными сочными губками. Юнги полностью доволен оплаченными для него курсами по глубокому горловому. — Вот так, малыш, — Мин хрипловато удовлетворённо ругается, глядя в мутные, светящиеся абсолютным послушанием глаза, полуприкрытые густыми ресницами, опускает кулак на свой член, вытягивая его из плена сочных губок. Он несколько раз лениво скользит пальцами по стволу и приподнимает его, а Чимин, легко уловив намёк, послушно опускается ниже, чтобы начать сосать тяжёлые крупные яйца. Юнги толкается языком за щёку, когда нежные пальчики мягко обхватывают ствол, надрачивая его. — Хочешь новый клип, да? Сделаем, крошка. Услышав поощрение, Чимин принимается за дело ещё усерднее: он старательно работает гибким языком и утыкается хорошенькой мордашкой прямо в яйца Юнги, потираясь о них лицом, вылизывая и тщательно сося. Он шлёпает себя стволом по лицу, оставляет его влажно скользить по спутанным светлым волосам. От удовольствия Юнги непроизвольно закатывает глаза, с сытым тёмным удовлетворением наблюдая за тем, на что готов пойти милашка Пак Чимин ради своей карьеры. О, он чертовски сильно обожает свою работу. — Подставь мне свою мордочку, крошка, — Юнги поглаживает Чимина по спутавшимся волосам, — хочу кончить на твоё хорошенькое личико. Чимин утробно урчит и безмолвно ластится, заглатывая член обратно. Его усердие подкупает. Мягкий ловкий язычок хорошо облизывает член, пока полные плюшевые губки обхватывают головку и скользят до самого основания. Юнги может бесконечно любоваться тем, как хорошо прелестная крошка выполняет свою работу. Примерно так же долго, как слушать его очаровательный голосок. Чертовски приятно знать, что, пусть поначалу он и купился на внешность, в итоге совершенно не прогадал. Маленькая омежка Пак Чимин входит в топ-пять популярных айдолов нового поколения, и со следующим камбэком они вознесутся на вершину списка. Уж Юнги об этом позаботится. Чувствуя, как яйца поджимаются, предупреждая, что вот-вот выстрелят спермой в очаровательный ротик, Юнги немного беспардонно оттягивает Чимина за волосы. Он направляет член так, чтобы покрыть всё идеальное личико вязким семенем, проходится головкой по губам, пошлёпывая и наслаждаясь сочным, пошлым звуком. Надо будет записать его, чтобы потом вставить в один из треков. — Я хорошо справился, господин Мин? — чиминовы ресницы трепещут. Он лишь шире открывает ротик, собирая вязкую сперму и глотая её, слишком очевидно наслаждаясь вкусом. — Или вам надо разрядить узел? Юнги скользит взглядом ниже и видит, как Чимин покорно раздвигает коленки. Пол под ним уже влажный — коротенькая юбочка совершенно не скрывает потёкшую маленькую киску. Юнги задумывается лишь на мгновение, но набухающий узел решает за него. Дёрнув Чимина к себе на колени, Мин скользит в жаркое лоно совершенно беспардонно, зная, что мокрая и разработанная дырочка примет его идеально. — Ах, никогда не устану наслаждаться тем, какой вы большой, господин Мин, — Чимин на нём дрожит, сжимаясь на члене, который поддерживает узел. Это не продлится долго, но Юнги нравится покорность и желание Чимина трахаться. Оно настолько велико, что он готов даже просто держать в своей киске его член. — Ах! — Хочешь что-то ещё, детка? — Юнги с явным удовольствием оглаживает восхитительно полные, сочные бёдра, мягко прижавшиеся к его собственным, сжимает в пальцах тоненькую талию. Он дёргает крошку на себя, вынуждая откинуться к себе на грудь, и хрипло рокочет на ушко: — Хён сделает тебе подарочек. — М-м-м, — Чимин сладко высоко стонет, демонстрируя все красивые переливы и нежные нотки своего восхитительно красивого, сладкого голоса. Он кокетливо ёрзает, умело выдаивая киской толстый член, и игриво тянет: — Чимини нравятся подарочки. Можно мне новые бусики? — Крошка знает себе цену, м, — Юнги сыто, удовлетворённо мурлычет и бесцеремонно задирает коротенькую юбочку. Мин буквально оглаживает взглядом восхитительно полную, сочную попку и невольно прикусывает нижнюю губу. Он скользит влажным языком по своему большому пальцу, смазывая его в слюне, а затем собирает им сладкую и густую смазку, испачкавшую нежные бёдра. Юнги плавно надавливает подушечкой большого пальца на нежно-розовую, ухоженную дырочку ануса и с удовольствием наблюдает за тем, как легко палец входит внутрь. Он звучит порочно и соблазнительно: — Тогда придётся поработать ещё одной твоей дырочке, малыш. Чимин прекрасно знает, чего он хочет: он плавно снимается с обмякшего члена, красиво покачивая восхитительными бёдрами, и опирается локтями о рабочий стол, предоставляя Юнги самый развратный, самый открытый вид на свои нежные дырочки. Мин едва не мурлычет себе под нос от удовольствия, надавливая двумя большими пальцами на дырочку ануса и вынуждая её слегка приоткрыться. Чимин под ним тихонечко вздыхает и сладко хнычет, но кусает губки, послушно сдерживая громкие стоны и позволяя Юнги полностью сосредоточиться на грешном зрелище. Он толкается пальцами медленно, влажно, наслаждаясь тем, как сладко его принимает тугая и мокрая, умелая дырка. — Вообще-то, мне нужно будет, чтобы ты кое-что сделал, — Юнги продолжает толкаться в разработанную дырочку, наслаждаясь тем, как она принимает его пальцы. Узел начинает спадать, а значит, у них есть немного времени, чтобы обсудить рабочие моменты. — Не секс, крошка, по работе. — Всё, что скажешь, — Чимин немного отстраняется, чтобы видеть его лицо, и хмурит свои бровки, делая серьёзный вид, — бэк-вокал для Тэ? Или для Джуни-хёна? — Для Джуни, — Юнги кивает, радуясь, что омежка такая смышлёная, — но не вокал, малыш. Джун нашёл одного мальчика для себя — ну, знаешь же, Минхо ушёл, а ему нужен ещё один исполнитель для коллекции. Именно вокалист, а не рэпер. Этот омега хорош, но совсем не знает наши распорядки. — Ах, — Чимин невольно вскидывает бёдра, когда Юнги толкается особенно глубоко и задерживает там пальцы, массируя простату, — а он, ну, он совсем не знает? Просто можно же… — Можно, — Юнги кивает и крутит пальцы в тугой дырочке, уже предвкушая, как будет вбиваться в неё, — но Джуни он очень нравится, боится спугнуть, а если ты как с Тэ поработаешь, то, мне кажется, может получиться. Чимин прикусывает свою прелестную нижнюю губку и кивает. Юнги не сомневался, что его крошка согласится. Не каждая их детка — послушная сосалка для своего продюсера. Некоторые вполне неплохо работают и так, правда, и на вершинах чартов почти не бывают, и деньги на клипы тратятся поменьше, всё же в приоритете более сладкие малыши. Такие, как Чимини. Но в этот раз у Намджуна совпали звёзды. Он влюбился во внешность, в голос, в дерзкий, немного высокомерный характер. Он пропал, а кто Юнги такой, чтобы не помочь другу? В конечном итоге, Чимин умеет ставить на место милых самоуверенных омежек, которые считают, что в шоу-бизнесе всё покупает талант, а не тугая дырка. Юнги требуется не так много времени, чтобы его член снова затвердел — текущая, невероятно соблазнительная омега у него на коленях, готовая предоставить в его полное пользование любую из своих восхитительно красивых и тугих дырок, легко настраивает на нужный лад. Он оглаживает большими ладонями сочную попку, слегка пошлёпывая, и просто и незатейливо опускает на свой член, легко проскальзывая внутрь. В целом, Юнги затрудняется сказать, что ему больше нравится какая-то одна из дырочек Чимина. Но лёгкий оттенок унизительности анального секса… Юнги облизывается, думая о том, что он придаёт особенный шарм. — Ах, м-м-м… — Чимин туго сжимается вокруг члена и сладко стонет, сжимая и разжимая изящные пальчики. Его бёдра дрожат, и Юнги не может не любоваться на красивый изгиб изящной спинки. Он знает, что Чимини нравится, когда его дерут в попку. — Ну-ка, крошка, — поймав себя на неожиданном желании, Юнги плавно поднимается со своего кресла, вынуждая омежку, с трудом удерживающую тело на подгибающихся ножках, выпрямиться. Он с явным удовольствием сжимает пальцы на тонкой талии, фиксируя, и хищно ухмыляется: — Вот так. Юнги начинает вбиваться быстро, ритмично и жёстко. Он любит отчётливые шлепки кожи о кожу, любит высокие вскрики Чимина и его дрожащие, разъезжающиеся ноги, любит, как хлюпает от возбуждения его сладкая киска. Но особенно сильно Юнги любит вид под собой — покорный, сладкий, пошлый. Пухлая попка подпрыгивает на каждый толчок, красивая головка с дорогими светлыми волосами то опускается, то запрокидывается, лопатки сходятся и расходятся. Альфа внутри Юнги чувствует удовлетворение от одного взгляда на это. Такую детку хочется иметь каждый день, желательно по несколько раз, а потом оставлять её лежать на диване, накачанную кремом. Однажды Юнги так сделал и весь день любовался играющимся с собой Чимином. Сладкое, незабываемое зрелище. Он даже подумывает сделать так же сейчас, но быстро отбрасывает мысль в сторону: слишком много дел. Чимин в его руках дрожит и скулит, извиваясь, совсем не в силах удерживать себя на ногах. Юнги просто подхватывает его, приподнимая, и продолжает трахать на весу. Маленькая, нежная омежка от этого лишь сильнее течёт, пачкая свои бёдра. Смазка стекает и ниже, оставляя длинную влажную полоску до самого кончика большого пальца. Чимин судорожно цепляется за руки Юнги, крупно вздрагивая, вскрикивая и заполняя комнатку такими невыносимо сладкими звуками, что альфа даже невольно замирает. — Подожди-ка, детка, — удерживая Чимина на члене, Юнги осторожно двигается в комнатку звукозаписи, предварительно включив запись на компьютере, — вот так, это может нам пригодиться, верно? Чимин только хнычет, беспомощно дёргая ножками и не доставая до пола. Юнги начинает вбиваться вновь, сразу резко, как ебал его до этого. Просто поднимает и опускает сладкую дырку на свой член, уверенно повторяя, чтобы крики и стоны были именно те, что раньше. Чимин его не подводит. Он скулит, срываясь иногда на вскрики, когда Юнги толкается особенно глубоко, ёрзает, сжимается на члене и сладко, невыносимо высоко кричит. Юнги перехватывает его одной рукой, а второй скользит к влажно хлюпающей киске. Она такая мокрая — неудивительно, что Чимин весь перепачкан в смазке. Юнги толкается в неё пальцами, а большим стимулирует клитор, оглаживая по кругу, чем заставляет омегу стонать ещё слаще, ещё нежнее. Маленькая, ненасытная, влажная шлюшка. Юнги невыносимо сильно любит трахать Чимина. Он хищно облизывается, когда слегка приподнимает омегу и кладёт её на удобный, широкий стол. Мин тянет чувствительный микрофон ниже, чтобы он уловил хлюпающие звуки мокро принимающей его член дырки, и непроизвольно радуется тому, что недавно Чимин с Тэхёном записывали в студии подкаст. — Ах, ах, ах! — Чимин скулит, беспомощно скользя пальчиками по столу, и красиво закатывает глазки — его ноги откровенно дрожат и подгибаются, а киска под пальцами у Юнги пульсирует. Он нежно сжимает его клитор в пальцах, слегка пощипывая, и омежке хватает этого, чтобы беспомощно высоко заскулить и мокро кончить, судорожно сжимаясь попкой вокруг толстого альфьего члена. — Хорошенькая маленькая сука, — Юнги хрипло удовлетворённо рокочет, толкаясь ещё несколько раз и позволяя набухнуть узлу. Он не сдерживает себя, скользнув языком по выдвинувшимся клыкам, и хищно прихватывает омегу за холку — Чимин сладко всхлипывает, сжавшись на члене, но и не думает пытаться запротестовать. Альфа внутри Юнги довольно урчит. — Хочешь бусики, сладкий? Альфа об этом позаботится. — Мнх… — Чимин издаёт восхитительно длинный, сладкий звук, приобретающий особый шарм из-за нежности и высоты его потрясающего голоса, оглядывается через плечо и нежно трепещет длинными ресничками. — Спасибо, альфа. Глупая омежка совсем не смогла бы справиться сама. Юнги глотает довольное рокотание, нежно скользнув костяшками пальцев по притягательно изогнувшейся спинке, и ласково оглаживает большим пальцем свеженькую метку на красивой омежьей шейке. Ему нравится, когда омежки знают своё место в мире, принадлежащем альфам. — Альфа, можно омежке попросить? — Чимин, умело пользуясь тем, каким благосклонным Юнги становится с набухшим узлом, просительно надувает хорошенькие губки. Мин заинтересованно щурится, поощрительно кивнув, и Чимин застенчиво просит: — Мы с Тэтэ хотим выступить вместе на следующем концерте. Можно, пожалуйста? Юнги задумывается лишь на мгновение. Ви и Чимин как бренды успешны в соло, но вместе… Это может быть действительно вкусно. Нарядить их в коротенькие юбочки, сделать закрытый фансайт, где они будут танцевать только для альф без трусиков, может быть, даже с пробками в своих сладких дырочках. Юнги задумчиво толкается, натягивая омегу на узел, и поощрительно говорит: — Можно. — Ах, альфа, спасибо, — Чимин довольно пищит, расслабляясь под ним, — мы так давно мечтали об этом, альфа, да и фанатам нравится. — Думаю, стоит попробовать записать небольшой сингл, — Юнги проводит ладонью по узкой спинке, наслаждаясь её бархатностью, — сделать нормальное промо. Как ты любишь, детка, с фотосессией, фансайтом, общением с фанатами. У меня есть несколько мыслей на этот счёт, думаю, что вам понравится. Чимин показывает то, насколько ему нравится эта мысль, тем, что тесно сжимает попкой узел и громко всхлипывает. Сладкая омежка в его руках до того нежная, чувствительная, что её совершенно не хочется отпускать с члена. Юнги пошлёпывает по чиминовой попке, но с сожалением понимает, что у них слишком много дел и держать Чимина при себе постоянно он просто не сможет. — Ещё не забыл, что тебе надо будет сделать одно дельце? — Юнги спрашивает с нотками лукавства, нежно щипая полную попку. Чимин забавно взвизгивает, дёргая ножкой, и обиженно отвечает: — Нет, конечно, как я могу забыть то, о чём меня просит альфа? — Тогда сейчас узел спадёт, и пойдёшь встречать нового солиста Намджуна, — Юнги проводит пальцем по стыку узла и попки, лаская нежную кожу, — будешь хорошей малышкой, да? — Да, альфа, — Чимин послушно сладко хихикает и слегка приподнимает голову, обнажая красивую шею и провоцируя подарить ей больше укусов и нежных поцелуев. Юнги хищно ухмыляется.

***

Джин нервничает. Он торопливо поправляет макияж, нанося помаду в серединку и без того пухлых губ, и оправляет плотно обтягивающие красивые бёдра светлые брюки. Он пытается не признаваться даже самому себе в том, что ему немного… немного хочется понравиться Ким Намджуну. Поэтому сегодня его брюки обтягивают попку сильнее, чем обычно, поэтому рубашка сверху расстёгнута на несколько лишних пуговок, обнажая шею. Он слегка машет головой и делает глубокий вдох. Джин знает, что у него по-настоящему отличный голос и красивая, притягательная внешность. Этого более чем достаточно, чтобы стать популярным айдолом, и совсем… совсем не нужно вертеть задницей в крохотной юбке. — Ким Сокджин? — высокий, мягкий и переливчатый голос заставляет его крупно вздрогнуть. Джин торопливо оборачивается и невольно округляет губы. — Ч-чимин? — против воли Джин заикается, широко распахнув глаза. Пак Чимин, одна из самых ярких звёзд корейского шоу-бизнеса. Он солнечно улыбается, растягивая пухлые красивые губы, и слегка склоняет голову к плечу. — Привет. — Для меня б-большая честь, — Джин неловко проводит мгновенно повлажневшими ладошками по брюкам, прежде чем протянуть одну Чимину. Его маленькая ладонь кажется невероятно нежной. — Ты к Джуни-хёну, верно? — Чимин мило хихикает и делает шажок вперёд. Джин краснеет, чувствуя, как нежные мягкие пальцы невесомо пробегаются по его бёдрам, оглаживая. — Мило. Хотя вот так… Джин только беспомощно хватает ртом воздух, пока Чимин мягко поворачивает его обратно к зеркалу и ловко расстёгивает на рубашке ещё несколько пуговок. Он вытягивает её из низко сидящих брюк, и теперь короткий подол на каждом движении обнажает животик. Чимин удовлетворённо пропевает, положив голову ему на плечо и обвив руками за талию: — Вот так лучше, детка. — Я не!.. Эт-то лишнее, — Джин пытается убрать всё обратно, прикрыть непотребно оголённую кожу, но маленькие ладошки Чимина неожиданно крепко удерживают его от суеты, — я хорош и без… этого. — Безусловно, — Чимин кивает. Он отпускает запястья и скользит пальчиками под рубашку, дразняще оглаживая чувствительную кожу. — Ты хорош собой, иначе тебя не пригласили бы на прослушивание, уверен, что у тебя сладкий высокий голос — именно такого не хватает Джуни-хёну, но вот в чём дело, симпатичная омежка: только на этом далеко не уедешь. — Я не буду подставляться для… для работы, где важен мой голос и умения артиста, — Джин крупно дрожит на приятные прикосновения Чимина, но не пытается отстраниться. Это плохо, но ему льстит внимание такой звезды, как Пак. — Услуги иного рода совершенно не обязательны. — Но так приятны, — Чимин томно выдыхает это в ушко, игриво куснув за кромку, — зачем отказываться от большого и толстого члена альфы? Зачем лишать себя и половины удовольствия? Подумай об этом, когда Намджуни-хён будет сидеть перед тобой, широко расставив ноги. Джин и не подумает. Он пришёл сюда для другого. Компания перспективная, отлично заботится о своих артистах, не ущемляет в оплате, и тут лучший соц.пакет, особенно если сравнивать с другими вариантами. Он решительно думает, что если Намджун будет его домогаться, то он просто встанет и уйдёт. Может быть, в другом месте будут ценить его совершенно не за сексуальные услуги. — Я провожу тебя, крошка, — Чимин пружинисто отстраняется и обхватывает ладонь Джина, переплетая их пальцы, — может быть, у тебя есть вопросы? Скажем, более личного характера, а не вся эта бюрократия. — Что, если я не… н-не соглашусь на что-то такое? — Джин поджимает губы, но не пытается выдернуть пальцы из нежной ладошки Чимина. — Мне это не подходит. — О, солнышко, — Чимин заливисто сладко смеётся, блеснув теплыми золотистыми глазами. — Никто не будет заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь. Кроме того, вероятно, тебя даже возьмут. Но путь на самую вершину выстлан золотым кирпичом, если ты понимаешь, о чем я. — Не может… Не могут же все… — Джин слабо бормочет, прокручивая в голове чартовые топы. Чимин сладко хихикает, накручивая мягкую светлую прядь волос на пальчик. — Омеги — все, зайка. Альфам слишком нравится иметь для себя тёплую послушную дырочку. Если тебе не так важен успех, ты спокойно можешь работать, но, чтобы твои песенки получали больше денежек, придётся пососать член. — Это просто… — Джин глотает ртом воздух, чувствуя, как у него горят щёки. Он с трудом выдавливает: — Да как… а ты? — Разве не видно? — Чимин блестит глазами, мило округляя красивые пухлые губы. Джин глотает маленький писк, когда Чимин мягко обвивает пальцами его запястья и кладёт ладони себе на попу, прямо под короткую юбку. Он сладко мурлычет: — Мои дырочки очень хороши, солнышко. Заходи ко мне как-нибудь, поиграем. Джин с красным лицом отдёргивает ладонь под невероятно красивый смех Пак Чимина. Даже если… он не станет. Это слишком… Джин трепетно прижимает ладонь к себе, решительно готовый отказывать в сексе до самого последнего. Он добьётся всего сам. Своим умом, а не тем, что между ног. — Но решать, конечно же, тебе, — Чимин игриво поигрывает бровями, — просто помни, что у нас одна жизнь и только ты решаешь, как именно и с каким наслаждением её прожить. А сосать члены классно. Мы, кстати, пришли. Чимин указывает рукой на кабинет, полностью выполненный из стекла. Если Джин и решится на что-то, то это увидят все проходящие люди. Он гулко сглатывает, не давая себе даже мысленного согласия на что-то кроме разговора. — Джуни-хён скоро подойдёт, он… заканчивает дела с Хосоком, — Чимин игриво подмигивает, пошло намекая на то, какие именно дела заканчивает Намджун, — можешь пока осмотреться, детка, подумать, переварить всё, о чём мы с тобой говорили. Принять решение. Тебя же не будут трахать все, малыш, только твой босс. Джин поджимает губы, отворачиваясь. Он смотрит на дверь в зал, как на врага, но странно отступать, когда уже пришёл сюда. Так что он толкает дверь, решительно заходя. Большой длинный стол, удобные кресла, окна в пол, открывающие просто фантастический панорамный вид. Нет комнаты для прослушивания, но Джин прикидывает, что сначала они обсудят условия, а потом уже Намджун будет проверять его связки. Из-за слов Чимина эти мысли принимают странно развратный окрас. Быстро покачав головой, Джин торопливо проскальзывает глубже в комнату и усаживается на одно из кресел. Он упирается ладошками в колени, принимаясь ждать. Джин чувствует себя неловко. Порывисто он поднимает ладони, чтобы всё-таки застегнуть все те пуговки, которые ему расстегнул Чимин, но… Он опускает их обратно на бёдра. Джин никогда раньше не замечал за собой особого влечения к омегам, но… Он невольно думает о нежной попке Чимина и его мягких ладонях. Не то что бы Джин хочет остаться в компании, но… Если Чимин тоже. Если он. Мозг Джина слегка буксует, когда он вспоминает, что почти каждая песня Чимина попадает в топ. Как часто он… как часто его нежные пухлые губки скользят по толстому альфьему члену? Как высоко Чимин стонет? Даёт ли он… Даёт ли он альфе в попу? Джин прижимает к горящим щекам ладони и часто машет головой, пытаясь вытряхнуть из неё все маленькие грязные мысли. Он судорожно вдыхает, пытаясь успокоиться, и невольно вздрагивает, когда дверь отворяется. — Сокджин-щи, — глубокий, бархатный голос Намджуна наполняет кабинет, и Джин порывисто поднимается с места, протягивая ему руку. Что-то в животе поджимается, когда альфа перехватывает ладонь, чтобы прижаться к её тыльной стороне коротким поцелуем. — Рад вас снова видеть. Джин не может не заметить, что на этот раз на Намджуне нет ни пиджака, ни галстука — верхние пуговицы его рубашки расстёгнуты, а рукава закатаны, обнажая крепкие руки. О чём таком… О чём таком они могли говорить с Хосоком? — Я тоже, — Джин невольно скользит взглядом ниже, задерживаясь дольше необходимого на крепких бёдрах. Быстро мотнув головой, он пытается выгнать ненужные мыслишки. — Всё нормально? — Намджун проходит мимо, невесомо проводя большой ладонью по пояснице Джина, чем заставляет крупно вздрогнуть. — Я думал, вы могли заблудиться, кто вас провёл? — Пак Чимин, — Джин краснеет и суетливо поправляет-таки рубашку. Он устраивается на кресле следом за Намджуном и смотрит… в широко разведённые ноги. Чёрт. — Он встретил меня и немного рассказал о компании и её… структуре. — О, Чимин лучше многих знает о некоторых моментах музыкального производства, — Намджун как-то непонятно для Джина хмыкает и опускает ладонь себе на бедро в опасной близости от паха. Это выглядит как приглашение? Во рту собирается слюна, но Джин упрямо стискивает зубы, отгоняя в сторону ненужные мысли. — У вас остались вопросы, Сокджин-щи? — Да, — Джин прокашливается, — мне просто не совсем понятна, ах, система поощрения? То есть… я хотел сказать… как именно я буду работать? Намджун широко улыбается, проводя языком по губе и толкаясь им в щёку. Более чем красноречивый ответ, но Джину надо услышать. Если прямо сейчас ему скажут, что за каждый трек он должен подставляться, он просто встанет и уйдёт. — Вы красивая омега, Сокджин, — Намджун тепло улыбается, — действительно хорошенькая. У вас фактурное, запоминающееся лицо. Я слышал ваши записи, уверен, в жизни вы звучите ещё более идеально, у вас высокий, просто невероятно сочный голос. Несложно подобрать для вас песню, которая выстрелит. — Но? — Но иногда, чтобы получить то, что вам подходит, надо чуть больше, чем простого «пожалуйста», — Намджун очаровательно улыбается, показывая свои фантастически красивые ямочки, — так что вам решать, хотите ли вы быть просто айдолом, или же выдающимся исполнителем. Вот сейчас. Вот сейчас он встанет, вежливо поблагодарит, развернётся, и… И… И… Губы против его воли выдавливают тихое: — А если я захочу быть… выдающимся? Намджун усмехается. Хищная, тонкая и невероятно удовлетворённая ухмылка заставляет внутреннюю омегу задрожать. Альфа медленно откидывается на спинку кресла и манит Джина к себе двумя пальцами. Унизительно. Как собачку. Джин поднимается на непослушных ногах, делая несколько шагов к альфе. Каждый из них кажется ему невероятно тяжёлым. Намджун скользит по всему его телу внимательным, пристальным взглядом, таким, каким можно смотреть только на свою собственность. Джин судорожно выдыхает, останавливаясь вплотную. — Такая красивая омега, — голос Намджуна, и без того низкий, обволакивающий, кажется особенно соблазнительным. Густой запах альфы наполняет всё пространство кабинета тяжёлой, удушливой волной. Колени Джина начинают дрожать. — Сладкая. Он только издаёт беспомощный маленький вздох, когда Намджун тянет его на себя, буквально вынуждая оседлать крепкие бёдра. Джин машинально упирается ладонями в крепкие широкие плечи и отчаянно краснеет. Что он, чёрт возьми, делает? Что позволяет делать? Джин прикусывает губу, когда большие ладони совершенно по-хозяйски опускаются ему на попку, сминая и поглаживая. — Такой… потенциал, — Намджун касается пальцами промежности, надавливая на намокшую в один момент киску. Хочется слезть и уйти. Хочется остаться и посмотреть, что будет. Джин невольно скулит, когда Намджун подхватывает его под бёдра и сажает на стол, крепко прижимаясь пахом между разведённых ножек. — Разве тебе не нравится это ощущение? Жар. Возбуждение. Так приятно, должно быть, чувствовать альфу. Намджун плавно толкается большим членом в киску. И то, что они оба ещё в одежде, делает всё пикантнее, развратнее. Джин против воли бросает взгляд в стороны стеклянных перегородок, но людям плевать. Они смотрят так… незаинтересованно, словно это обычное дело, когда Ким Намджун прижимается к какой-то омеге. Его член приятно надавливает на киску, заставляя её пульсировать, сочиться смазкой, портит такие хорошенькие трусики и брючки. — Я мог бы сейчас развернуть тебя, поставить раком, сдёрнуть эти штанишки и взять, омега, — голос Намджуна, такой бархатный и низкий, звучит притягательно и сладко, — но мне важно, чтобы ты этого хотел сам. — А ес-сли я хочу без этого, — Джин невольно двигает бёдрами, толкаясь навстречу члену, чтобы потереться, ощутить то самое томное давление, — ес-сли… у вас много омег, зач-чем и м-меня? — Но как много таких, как Пак Чимин или Ви, а? — Намджун ускоряет фрикции, толкаясь теперь так властно и сильно, что одежда воистину кажется лишней. — Или, может, Джей-Хоуп? Они все занимают первые строчки рейтингов, дают лучшие концерты, на лучших стадионах. Ты хочешь этого или быть… проще? — Я… я… — Джин скулит. Он не может собрать разбегающиеся в голове мысли, когда Намджун трётся о него так сладко и запретно. — Я… — Ты, малышка? — Намджун смеётся негромко, низко и притягательно. Он немного отстраняется, только чтобы скользнуть умелыми, ловкими пальцами по его промежности и начать массировать ими нуждающуюся киску прямо сквозь тонкие брючки. Глубокий голос звучит подавляюще: — Давай-ка сначала дадим твоей милой маленькой киске кончить. Джин издаёт внезапный писк, когда его переворачивают, укладывая на стол животиком. Он ждёт, что альфа грубо сдёрнет с него штаны и возьмёт, как и обещал, но вместо этого Намджун заставляет его прогнуться, приподнимая попу, и целенаправленно начинает массировать клитор и тереть киску прямо сквозь одежду. Джин невнятно скулит, отчаянно сводя коленки и дрожа — его так давно не трогали так, и уж тем более никогда не делали это с такой жадностью, с такой абсолютной уверенностью в себе. Сгорая от стыда, он опускает лицо, когда видит скрестившиеся на них заинтересованные взгляды охраны. Как унизительно. От этого его киска начинает пульсировать и нуждаться ещё сильнее — Джин отчаянно скулит и хнычет, цепляясь пальчиками за край стола, когда начинает кончать. Намджун ведь даже не снял с него трусики. — Какая чувствительная мне попалась девочка, — Намджун воркует, упрямо продолжая тереть киску, пачкая во влаге свои пальцы, — если скажешь, что ты ещё и целочка, я просто не смогу устоять. — Я н-нх… н-нет, — Джин краснеет, не в силах сказать правду. Он сводит бёдра, надеясь, что это поможет быстрее достичь пика или, может быть, избежать прикосновения Намджуна, но тот трёт грубо и резко в последний раз, доводя до финала во второй раз. И после помогает вернуться в прежнюю позу. Джин чувствует себя выебанным, хотя в него даже не проникли, а волосы, спутанные и растрёпанные, кажутся совершенно смущающими. Словно он несколько часов занимался сексом. Взгляд невольно падает на пах альфы. Член стоит, откровенно напрашиваясь в рот. Большой, толстый, наверняка он действительно огромный и сможет удовлетворить все тайные потребности. Джин стыдливо отворачивается. — Тебе же понравилось, детка, — Намджун проказливо подносит пальцы, которыми потирал его киску, к носу и вдыхает запах, — сладкая. На вкус тоже? Джин пищит, когда видит, как длинный и ловкий язык облизывает мокрые из-за его киски подушечки пальцев. Это так грязно и пошло. Он не должен заводиться с такой невероятной скоростью, но заводится, судорожно сводя ножки обратно. Только что кончившая киска пульсирует так, словно готова на ещё один раунд. — Ну нет, — Намджун резко раздвигает его ножки и вжимается лицом в промежность, тычась носом в чувствительный клитор, — да, действительно сладко. Хотел бы я тебя вылизать. Джин смущённо всхлипывает, прикрывая ладонями лицо и глядя на Намджуна сквозь стыдливо разведённые пальчики. Его киска поджимается, как и низ живота, и судорожно начинает пульсировать, несмотря на то, что только кончила. Горячий, влажный язык медленно скользит по его мокрой киске сквозь тонкую ткань брючек и белья, вынуждая тихонечко запищать. Джин дрожит, когда Намджун медленно отстраняется, сыто облизываясь, и низко тянет: — Вкусная маленькая омега. Пошли, посмотрим, на что способен твой хорошенький голосок. Он выпрямляется, помогая подрагивающему Джину встать со стола, и тот чувствует себя растерянным. Он не признается даже себе, что отчасти чувствует… разочарование. Джин сам себе кажется немного замедленным из-за оргазма, поэтому запоздало сводит ножки, пискнув: — Я не… я не смогу! У меня тут… п-пятнышко. Его светлые брючки и правда промокли в области промежности насквозь. Господи, какой позор. — Пятнышко? — Намджун умильно воркует и опускается на корточки так, что его лицо оказывается на уровне промежности. Джин стыдливо прикрывается ладошкой. — Я не могу исправить пятнышко, но у нас много сценических костюмов, детка. Так что ты мог бы переодеться, что скажешь? Джин кивает, а потом охает, стоит Намджуну опустить на его плечи свой пиджак. Густой запах альфы моментально проникает в сознание омеги, возбуждая и без того безвольное сердечко. Джин прижимает руки к груди, потупив взгляд в пол, но послушно следует за крепкой спиной Намджуна. Тот ведёт его коридорами, время от времени кивая мимо проходящим людям. — Пришли, — Намджун пропускает Джина вперёд и показывает на вешалки на колёсиках, — выбирай всё, что понравится. Думаю, что брючки могут вновь намокнуть, так что рекомендую посмотреть на юбочки. — Я н-никогда не носил юбочки, — Джин вспыхивает до корней волос, но против воли смотрит именно на них. Он вспоминает Чимина с его коротенькой юбкой, едва прикрывающей киску, и краснеет ещё сильнее. У него горят ушки, но взгляд падает только на такие же невыносимо короткие, напоминающие пояски, вещички. — Вот и стоит попробовать, — Намджун опускает ладонь на его попку, сминая ягодицу, — если ты не сможешь носить юбки и платья, как ты будешь выступать? Хотя, конечно, можно в шортиках… многим это нравится. Джин подходит ближе к вещам и перебирает их. Он игнорирует яркие цветастые вещи, слишком короткие или слишком мрачные. Ладошки бегают от вешалки к вешалке, пока не замирают напротив одной. Это юбка, она всё ещё кажется довольно короткой, но у неё высокий пояс и милые строгие складки. Джин застенчиво оборачивается, ткнув в неё пальчиком. — Можно? — Конечно, зайка, — Намджун выглядит довольным, хищно блеснув глазами. Он медово тянет: — Переодевайся. — А вы… — Джин краснеет, прижимая юбку к груди. Его киска сладко поджимается. — Вы можете отвернуться? — Я-то могу, — Намджун с деланной укоризной покачивает глазами, — но тебе стоит привыкать к тому, что стафф постоянно будет присутствовать, пока ты переодеваешься. Может, даже помогать тебе. Джин поджимает губы. Он осторожно снимает с плеч красивый дорогой пиджак, протянув его обратно Намджуну, и поворачивается спиной, дрогнувшими руками стянув свои милые брючки. Он чувствует взгляд альфы — жадный, пристальный, от которого коленки начинают дрожать, и торопливо натягивает на себя юбку. О, нет. На фоне остальных показавшаяся ему длинной, она всё равно настолько короткая, что едва прикрывает попу. Джин оттягивает её края по бокам и пищит, когда чувствует, как на его попу ложится большая ладонь, обещающе поглаживая. — Тебе идёт, крошка. Джин разрывается между желанием отстраниться и наоборот податься назад, чтобы продлить приятное прикосновение. Пока он думает, Намджун решает за него. Он прижимается к спине, толкаясь пахом между ягодиц, а ладонью проскальзывает под рубашку, оглаживая плоский живот. Джина так давно не касались вот так, что он не может контролировать скользнувшую по телу дрожь. — Тебе нравится, верно? — Намджун шепчет это в красное ушко, а потом потирается кончиком носа о пахучую железу, жадно втягивая омежий, чуть сладковатый запах. — Тогда почему ты так сопротивляешься? Это же просто работа, которую ты совмещаешь с наслаждением. — П-потому что… — Джин дёргано вскидывает руку, чтобы обхватить ладонь Намджуна на животе. Он обхватывает её, но не убирает, просто удерживает. — Потому что это кажется неправильным. Словно весь мой успех зависит от правильно раздвинутых ног. — Это ничего не значит, если ты не выдающийся, — Намджун резко разворачивает Джина и теперь нависает над ним, — секс — это лишь способ ускорить твой прогресс. Никто не будет ставить тебе палки в колёса, если ты не раздвигаешь ноги, но никто и не будет помогать сверх нормы, скажем так. Например, Сокки, он хочет мировой тур. И у него есть нужное количество альбомов, песен для выступления, но тур стоит денег. Сейчас мы с Юнги можем вложить эти деньги в Ви и Чимина, потому что они очень умело просят, используя свой ротик, а Сокки — нет. — Разве ты не с ним провел время, прежде чем прийти ко мне? — Джин воинственно вскидывает подбородок, не зная, хочет ли он услышать ответ. — И теперь у Сокки будет тур, — Намджун хмыкает. Он прижимается губами к виску Джина, зарываясь кончиком носа в пушистые волосы. — Он бы и так был, но просто, может быть, через пару лет. Так что, если ты готов ждать, ты можешь оставить свои ножки тесно прижатыми друг к другу. — Я как будто… как будто продаюсь, — Джин слегка поворачивает голову, чувствуя, как волосы Намджуна мягко мажут по его теплой щеке. Большие ладони мягко поглаживают бёдра и попу, заставляя дрожать. Он прерывисто выдыхает. — А с альфами… с альфами это работает так же? — С альфами решает только талант, — Намджун хрипловато фыркает, нежно прихватив клыками омежью шейку. — У них нет таких красивых сочных попок. Нет вкусных текущих дырочек. Они не пахнут так сладко. Его пальцы забираются под юбку, снова начиная тереть киску сквозь намокшие трусики. Джин слабо скулит, подрагивая и переступая с ножки на ножку. Возбуждение туго стягивает низ его живота, только усиливаясь от густого низкого голоса альфы. — Это очевидный сексизм, крошка, но для альфы нет ничего лучше сладкой омежьей киски. И я тебя уверяю, если у альфы будет возможность получить не только талантливую крошку, но и тёплую тугую дырочку, он этим воспользуется. Для этого нам и нужна власть. Джин всхлипывает, крупно вздрагивая, когда большая ладонь оставляет на его попке тяжёлый сочный шлепок. Колени слабеют, подрагивая, а уши горят от стыда. Унизительно то, как сильно его возбуждают грязные слова альфы. — И что ты решишь, малышка, — глубокий голос Намджуна звучит насмешливо. Его пальцы сминают полные ягодицы, разводят их в стороны, заставляя дырочки мокро хлюпнуть. — Будешь использовать свои красивые дырочки или только свой сладкий голосок? Джин сейчас может думать только о том, чтобы не потереться о пальцы Намджуна. Он течёт так влажно и пошло, а киска пульсирует так отчаянно, желая получить в себя член, что это невероятно стыдно. Намджун, явно издеваясь, скользит пальцами по всей промежности, надавливая, сминая, но не проникая внутрь. Трусики Джина уже такие мокрые, что их можно выжимать. — Даже сейчас ты так течёшь, крошка, — Намджун загибает палец так, чтобы провести по перемычке трусиков, задевая нежную киску костяшками, — я мог бы просто воспользоваться этим, верно? И никто не сказал бы мне и слова против, потому что ты сам хочешь. А когда ты раздвигаешь для меня ножки за что-то, ты контролируешь секс. — К-контролирую? — Джин чувствует, как влага из-за того, что теперь трусики оттянуты вниз и не могут собирать смазку, стекает по бёдрам. Он трёт их друг о друга, растирая её ещё сильнее, но ничего не может поделать с тем, чтобы успокоиться. Крепкий и сильный альфа, который его хочет… Джин скулит. — Конечно, ты даешь мне то, что я хочу, а потом просишь то, чего хочешь сам, — Намджун сгребает ладонью киску, с силой проводя по ней всей пятернёй, собирая смазку, а потом запускает эту же ладонь себе в брюки, смазывая член омежьей влагой, — например, сейчас ты можешь раздвинуть ножки и дать мне себя, а потом попросить что-нибудь… что захочешь. Джин скулит, сдаваясь окончательно. Он слабо переступает с ножки на ножку, прижимается к альфе спиной и стыдливо хнычет: — А если я… если я целочка? Намджун на мгновение замирает. Его рычание звучит хрипло, низко и раскатисто, и Джин только пищит, когда его вжимают грудью в прохладную стену, вынуждая выпятить попку. Коротенькую юбку совершенно бесцеремонно задирают до пояса, а мокрые насквозь трусики сдёргивают до коленок. Джин скулит, чувствуя, как о его киску трётся горячий, толстый, пульсирующий член. Ножки моментально подгибаются, а шею обжигает горячее, низкое рычание: — Тогда проси что хочешь, малышка. Альфа сделает для тебя всё. Джин закатывает глаза, чувствуя, как толстый член медленно, плавно проталкивается в его девственную киску. Она туго сжимается, судорожно пульсирует, истекая смазкой, и альфа сзади низко рычит: — Маленькая тугая целка. Джин дрожит. Альфа надавливает большим пальцем на изгиб его поясницы, крепко сжимая в большой ладони талию. Он кажется таким огромным, таким невероятно большим и внутри, и снаружи, что ножки слабеют окончательно и Джин практически обмякает в руках альфы. Он старается не думать, что отдаётся за место в компании, за будущий успех, за песни, концерты, места в рейтинге. Джин правда об этом не думает; не потому, что принимает свою продажность, а потому, что толстый, двигающийся в нём член выбивает все мысли. Киска истекает от того, как глубоко и горячо в неё скользят, как сочно и звонко яйца шлёпают о бёдра. — Хорошая омежка, как мне повезло, чёрт возьми, — Намджун порыкивает, явно сдерживаясь, чтобы не начать втрахивать Джина в стену, — у тебя будет всё самое лучшее, малышка, будешь моей, и никто тебя не посмеет тронуть. Джин сжимается на члене от этих слов. Это… звучит неплохо. Если его будет касаться и брать только Намджун — он сможет раздвигать ножки. Особенно когда это так приятно. Приятно скулить на члене. Приятно чувствовать жар возбуждения. Приятно знать, что тебя хотят не просто потому, что ты тугая омега, но и потому, что голос с внешностью подходят для индустрии. Намджун трахает его не грубо, может быть, несколько быстро для первого раза, но от этого только хорошо. Джин скользит ладошкой к клитору, массируя его в такт мощным толчкам. Ему нравится это чувство внутри, нравится, как толстый ствол проезжается до самой матки, нравится-нравится-нравится. Он не хочет, чтобы это кончалось. — Ах, альфа, — Джин постыдно скулит, дрожа всем телом, — эт-то совсем не плохо. — Правда, малышка? — густой, низкий рокот альфы звучит насмешливо и хрипло. Джин дрожит от него, дрожит от того, как сильно его растягивает огромный ствол, как жарко Намджун покусывает беспомощно обнажённую из-за съехавшей рубашки шею. — Тебе нравится толстый член в твоей маленькой сладкой киске? — Д-да, — Джин сладко всхлипывает, приятно сжимаясь из-за грязных слов. Его пальчики двигаются чуть быстрее, нежно пощипывают чувствительный клитор и играются с ним, заставляя расхныкаться. — Я… я сейчас…. — Кончи для меня, крошка, — Намджун покусывает его за ушко, низко, хрипло заворковав. — Сделай мой член мокрым. Джин невнятно мяукает, задрожав от особенно глубокого толчка, и, хныкнув, кончает. Он ещё никогда не кончал с чем-то внутри своей маленькой киски, и сейчас это чувствуется так жарко, так подавляюще… Он скулит, чувствуя, как крупные пальцы альфы пачкаются в его смазке и проталкиваются в беспомощно приоткрытый ротик, лаская розовый язык. Его лицо загорается, пока он слабо слизывает собственный вкус. — Сладкая крошка, — Намджун рычит, толкаясь ещё несколько раз, и Джин чувствует, как его начинает наполнять что-то горячее и вязкое. Он дрожит ещё раз, понимая что это семя альфы. — Моя сладкая крошка. Сперма так хорошо проникает в него. Джин и не думал, что это может быть настолько хорошо и приятно. Он слабо скулит, переставляя ножки, желая принять всё до последней капельки. Когда же Намджун толкается в последний раз и нехотя выскальзывает, омега тоскливо скулит от ощущения пустоты. — Понравилось? — Намджун заботливо скользит большим языком, слизывая стекающую смесь их семени и вязкой омежьей влаги, а потом поднимает трусики. — Идём подписывать контракт, детка. — Д-да, — Джин судорожно выпрямляется, покачиваясь на не держащих его ногах, опираясь на крепкую руку Намджуна, — если только вы, то я… не против. — Вот и договорились, — Намджун немного снисходительно смотрит на дезориентированную омегу, а потом подхватывает её под ножки и спинку, беря на ручки, — у тебя будет всё только самое лучшее. Джин смущённо закидывает руки на шею альфы, прижимаясь к крепкой шее, и пытается вызвать внутри себя протест, но не может. Ему всё нравится.