Люби меня, люби

Тёплый летний вечер опустился на шумную столицу Армении. На улице было довольно жарко, и лишь лёгкий ветерок, шелестя листьями деревьев, нежно касался прохожих своей прохладой, словно подбадривая. Жители сновали туда-сюда, не желая покидать узкие улочки Еревана. Однако среди них были и те, кто разделял этот прекрасный вечер в своих уютных квартирках с любимыми, например, за просмотром фильма. Или не совсем фильма.  Едва зайдя на порог собственной квартиры Александр заподозрил что-то неладное. Изначально его смутила кромешная тьма и тишина вокруг, а после из комнаты послышались тихие стоны. Брюнет оскалился, стягивая с себя уличную одежду, после чего быстрым шагом направился к источнику звука. Кажется, кто-то явно нарвался и получит за это наказание. Услышав шаги, молодой человек отбрасывает телефон с порнушкой в сторону, закутываясь в одеяло. И почему это, интересно, его парень сегодня пришёл на час раньше?  — Игорь, какого чёрта? — строго интересуется брюнет, окидывая обнажённого парня крайне недовольным взглядом.  — Любимый, я… — из телефона, который каким-то чудом не выключился, послышались протяжные стоны, заставляя юношу виновато опустить взгляд, закусив губу. — Я лишь хотел… подготовиться для тебя, Саш…  Мужчина некоторое время разглядывает возлюбленного, и, немного подумав, молча открывает ноутбук, тут же находя любимое порно своего парня (уж в этом он точно разбирается как никто другой) после чего с невозмутимым видом ставит его перед юношей и надевает на него наушники. — Саш, что ты хочешь…  — Руки, — рявкает брюнет, доставая из верхнего ящика шкафа наручники.  Закусив губу едва не до крови, рыжеволосый вылезает из своего укрытия, оставаясь в одном лишь нижнем белье.  — Вау, на тебе есть одежда? Что ж, я удивлён. Руки сюда, быстро!  Тяжело вздохнув, Игорь протягивает руки парню, и уже спустя пару мгновений на его запястьях покоятся наручники. — Вернусь через пять минут, и только попробуй коснуться себя или выключить порно. Я слежу, Игорь, — строго произносит мужчина, после чего, получив несмелый кивок, направляется в сторону ванной комнаты.  *** Изящная ладонь накрывает широкое плечо мужчины, поглаживая. Юноша закусывает губу, с нескрываемым интересом глядя в экран ноутбука. Тихие стоны в наушниках сменяются более громкими, порой схожими с криками, что не может не будоражить слух рыжеволосого парниши. Звуки тут же находят отклик в худеньком теле — кровь мгновенно приливает к паху, сильнее натягивая ткань нижнего белья. — Саш… — едва слышно произносит зеленоглазый, чуть сжимая ладонь на чужой руке.  — Что такое, милый?  — интересуется Александр, проводя тыльной стороной ладони по гладкой щеке юноши, чуть приспуская наушники с головы Игоря.  — Пожалуйста, я хочу кончить, — тихо произносит рыжеволосый парнишка, поджав под себя ноги, чтобы хоть как-то облегчить своё возбуждение, на что брюнет тут же обращает внимание, резким движением разведя ноги юноши.  — А я хочу, чтобы меня слушались, — с этими словами Александр надевает наушники на рыжеволосую головушку, добавляя громкость. Игорь громко хнычет, резким движением стягивая с себя осточертевшие наушники. В горле мгновенно пересыхает, а тонкие пальцы рук тянутся к нижнему белью, пропитанным естественной смазкой, сквозь которое виднеется колом вставший член. — Куда полез? Я разрешал тебе трогать себя? По-хорошему совсем никак, да? Брюнет обхватывает тонкие запястья парня широкой ладонью, не оставляя возможности коснуться возбуждённой плоти, из-за чего с уст нижнего срываются тихие всхлипы. Вскоре Александр толкает юношу на давно расстеленную Игорем кровать, заставляя широко развести ноги.  — Как считаешь, ты заслужил разрядку? Как по мне, своим поведением ты в очередной раз доказал, что заслуживаешь только мой член во рту, и то лишь потому, что мне чертовски нравится твоё умение сосать.  Игорь выгибается, мелко дрожа всем телом. С губ слетает тихий всхлип, между бровей пролегает морщинка, а рот мгновенно наполняется слюной при одном только упоминании о минете. Губы дрожат, что вкупе со сбившимся дыханием просто не позволяет юноше продолжить диалог.  — Пожалуйста… — едва слышно шепчет рыжеволосый, крепко сжимая в ладонях руку мужчины.  Брюнет тяжело вздыхает, быстрым движением стягивая с парня трусы. Тот едва ли не вскрикивает от того, насколько чувствительным оказывается орган при встрече с воздухом, температура которого явно ниже разгорячённого тела. Спустя считаные секунды на члене оказывается эрекционное кольцо, что тут же заставляет нижнего судорожно втянуть воздух, а после выдохнуть с протяжным стоном. Александр притягивает к себе пассива за бёдра, оставляя следы от пальцев на нежной коже, которые уже совсем скоро станут синяками. Сегодня он не будет жалеть своего мальчика за такой жёсткий проступок. Разве он имеет право развлекаться в одиночку, в то время как мужчина зарабатывает деньги, чтобы их обеспечивать? Ответ очевиден.  — Кончишь только от моего члена внутри, Игорь. Ты меня понял?  На глазах юноши проступают слёзы, из-за которых зрение тут же утрачивает свою работоспособность. Игорь жалобно стонет, подёргиваясь от любого прикосновения мужчины. Тело вдруг становится таким напряжённым, что мышцы начинают ныть, а обделённый вниманием член и вовсе болеть.  Не услышав ответ на свой вопрос, брюнет притягивает к себе парня за подбородок, сжимая сильнее необходимого.  — Я не слышу, Игорь. Ты меня понял? — отчеканивая каждое слово, грубо произносит Александр, безуспешно пытаясь поймать взгляд парня.  — Д-да… — шипит нижний, инстинктивно зажимая брюнета между своих ног, что, к его величайшему сожалению, никак не спасает ситуацию.  Слёзы скатываются по вискам, а по щеке стекает вязкая ниточка слюны, которую Александр тут же собирает большим пальцем.  Ощущать на себе руки мужчины одновременно и дар, и проклятие — хочется, чтобы он сжал в широкой ладони тонкую шею, выбивая хриплые стоны, как можно дольше оттягивая неизбежное, но в этот же момент хочется заставить время идти быстрее, а оно, словно назло нижнему, тянется мучительно долго, заставляя его поскуливать от нетерпения.  В эту секунду Игорь ненавидит верхнего, проклиная на чём свет стоит, но в то же время боготворит и молит о том, чтобы его как можно быстрее довели до исступления, а после подтолкнули к этой пропасти, заставляя кричать от того, насколько ему может быть хорошо.  Бёдра сводит даже от совсем лёгких прикосновений, а когда чувствительного колечка мышц касаются измазанные в лубриканте кончики пальцев — и вовсе едва не выворачивает наизнанку.  Юноша непрерывно стонет, изредка переходя на тихий, жалобный скулёж, позволяя делать с собой всё, что верхнему угодно.  — Если ты не прекратишь дёргаться, я свяжу тебе ещё и ноги, чтобы сравнять твои способности с рыбой, выброшенной на берег. Рот парниши приоткрылся в немом стоне — он действительно задыхался: от чувств, от ощущения чужих, но таких любимых рук на своём теле, от возбуждения.  Спустя ещё несколько мучительных минут в теле юноши оказались два пальца, входящие довольно глубоко, но специально игнорирующие крайне чувствительный комочек нервов. От беспомощности хотелось выть, но сил на более громкие всхлипы не осталось. По лицу одна за одной покатились слёзы, а от тихого рыдания грудь Игоря беспорядочно вздымалась, не давая сделать полноценного вдоха.  Вскоре, когда Александр убедился в том, что нижний готов, нанёс большое количество смазки на свой уже давно вставший член, после чего довольно грубо вошёл внутрь, игнорируя слёзы пассива.  Игорь громко вскрикнул и сжался, заодно сжимая в себе партнёра, но не от боли, а скорее от неожиданности — член точно прошёлся по простате, заставляя пассива до боли в пояснице выгнуть спину.  Мужчина тихо прошипел, замерев на пару мгновений, чтобы дать возможность нижнему привыкнуть. Едва заметно ухмыльнувшись, Александр слегка навис над парнем, смахивая слёзы с его прекрасного личика.  — Ты чертовски красив в своей беспомощности, — хрипло произносит верхний, делая первый толчок. Предплечья Игоря упираются в крепкую грудь, что больше не позволяет им сдвинуться ни на сантиметр. Изнывающий от боли член нижнего оказывается между двумя горячими телами, из-за чего верхний чувствует его пульсацию. Кажется, у самого парня совсем сносит крышу от такой близости, но он не отдаёт себе об этом отчёт, ведь уже давно находится за пределами своего разума, полностью передавая контроль над своим телом мужчине.  Набрав небольшой темп, брюнет постепенно ускоряется, грубо вбивая парня в постель. Тихие, непроизвольные стоны обоих наполняют пространство комнаты, из-за чего Александра хватает буквально на пару мгновений. Чуть отстранившись от нижнего, мужчина резким движением стягивает с него кольцо, принимаясь дрочить Игорю в такт своим толчкам.  — Давай! — утробно рыкнув, приказывает брюнет, изливаясь внутрь любимого тела. Издав наиболее громкий стон, рыжеволосый кончает себе на грудь, тут же обессилено рухнув на кровать.  Александр ложится рядом, приобнимая своего пассива. Пробежавшись взглядом по его лицу, тот чуть улыбается, заметив на нём тень удовлетворения. Сквозь плотно сомкнутые глаза проступает оставшаяся влага, припухшие губы раскрываются чуть шире при вдохе, позволяя дыханию постепенно вернуться в норму. Первые три минуты парни молчат, отходя от состояния экстаза. Спустя некоторое время, когда Игорь, наконец, начинает осознавать произошедшее, тихо, охрипшим от криков голосом произносит: — Я б-больше так не буду…  Александр удовлетворённо кивает, нежно поглаживая юношу по щеке. — Что ты больше не будешь, Игорь? Тихо вздохнув, рыжеволосый открывает глаза, бегая взглядом по лицу мужчины, безнадёжно пытаясь сосредоточится на его глазах. — Я больше не буду трогать себя, пока ты работаешь, — губы юноши трогает слабая улыбка, после чего он довольно произносит. — Я буду делать это с игрушками.  Александр качает головой, отворачиваясь от возлюбленного, но всё же, счастливо улыбаясь. Пусть его мальчик и вовсе не послушный, порой, даже выводит из себя своим вечным желанием делать всё противоположное сказанному, зато именно такие "наказания" сближают их так, как ничто другое, и мужчина ни за что на свете не променял бы их отношения на более спокойные, ведь именно в этом и есть их особенность — то, что, возможно, отталкивает чужих людей, но до потери сознания влечёт друг к другу.  Наигранно вздохнув, Александр прижимает к себе возлюбленного, утыкаясь носом в изгиб тонкой шеи. — Ты не исправим, Игорь.