Спутница белых ночей

— Ты уверена, может ещё раз пойдём отрепетируем ? — Анастасийка тормошит свою косичку, волнение наполняет её полностью и без остатка. Совсем скоро выступление, и приятное волнение перед ним покрывало девочку. Блондинка отмахивается, отрицательно водя головой. Сейчас, это то последнее, о чём девочка может думать. — Уверена, у нас ещё уйма времени — Солнце раскрывается своими крепкими лучами, заставляя прикрыть глаза и жмуриться. Что за вздор. Вчерашний поход в лес, напоминает о себе недосыпом и головной болью. Который раз за неделю. Бессмысленно следуя по аллее их знаменитого парка, девочки заблудили к главной части. Взгляд быстро поймал Игоря, галстук вырви глаз и пионерская форма смотрелись на нём до тошноты хорошо, и даже слишком. Теперь он смахивал на одного из них, но слава небесам таковым не был. Маскировка. Найдя вчера его в холодном, голодном, и до ужаса без принципиальном лесу, Полина чуть не упала в обморок. По большой части из-за голоса, что звучал в её разуме не так давно. А это все ровно заставляло трепетать и плакать. Со слезами она повременит. Проходя дальше, на пару с подругой, усаживается на скамейку, с опаской поглядывая на Корзухина. Тот замечает её моментально, невесомо кивает, продолжая свою маскировку. Валера вырисовывается из-за поворота, мешкается, уже замечая девушку. Но шаг продолжает, Настя смущается, глупо вытягивая улыбку, когда брюнет останавливается около их скамейки. — Доброе утро, Полин, — Его взор приковывает шатенка, принуждая лишиться всяких слов. Лагунов потирает шею, пристально смотря в её янтарные океаны. — Настя, доброе Сергушина взаимно здоровается, с таким же рвением контактируя с ним. Химию этих двух видно издалека, что ещё больше вызывает хихиканье, и хитрые переглядки. Романовой их романтику портить не охота, но неподалёку стоящий Игорь уже изводится. Всякими жестами намекая, на время, и их планы. Осторожно, дабы скрыться от глаз подруги, блондинка аккуратно ступает на ногу Валеры. Не хочется, чтобы это увидела и она, итак, только недавно помирились, если ещё раз зайдут в это болото. То точно утонут, утонут с концами в этих ссорах. Брюнет лишь на секунду отрывает свои лазури, обращая на неё внимание. Трепается, неуверенно протягивая Насте руку. — Ты прости меня за вчера, я, правда глупости сморозил — Анастасийка раскачивает ножку, уже полностью расправив свои пёстрые крылья павлина. Ей приятно, очень приятно, и пусть по лицу выводов сделать не сумеешь, там внутри, под слоем гордости, что и у Полины была. Там живёт она, Настенька. Что таит от его извинений, и нехитро накручивает свои прядки, упираясь глазами в асфальт. — Ничего, я прощаю — Поля мягко улыбается, укладывая свою молочную ладонь, на хрупкое плечо Сергушиной. Приближается к самому уху, с прерывистыми смешками диктуя ей план действий. — Я пойду, мне Игорю Санычу помочь надо. Посидите тут, ещё — Она подмигивает, на что шатенка лишь смущённо отмахивается. Звонко вышагивая по тротуару, светлоголовая следует к Корзухину. Уже мысленно придумывая мальчику за её спиной отмазку, дабы дать больше времени на дискуссию, которая, сейчас так необходима. . . . . . — Они иногда убивают, когда много знаешь — Длинные чащобы покрыли своих путников со всех сторон, уходя дальше от лагеря. Троица вела важную беседу, от последних слов Лагунова на душе остался осадок ужаса, и подкипающего терпения. К тому же голос.. — Мы должны быть осторожны — На удивление для себя, подала голос Полина. Он был скрипучий, с нотками тревоги. Валера неоднозначно глянул на неё, лишь незаметно хмыкая. В отличие от него, сам Игорь внимание на это не обратил, может, и к счастью правда. Ведь изменение в её повадках хорошего не сулили. — Знать бы что с той вожатой случилось, может, тогда и главного вампира найдём — Замедлив свой шаг, вскоре, вожатый и вовсе остолбенел. Уже в голове додумывая план их общего спасения. Валера отвёл глаза, вдруг вспыхнув яркой лампочкой. — Игорь Саныч, те книжки, что я брал. В них пометки ! — Его тембр был громогласным, и явно грел чужие души. Губы Игоря расплылись в чрезмерно мотивирующей улыбке. Подхватывая Романову, он поклал свою руку ей на плечо, обвивая шею. Что-то внутри зашептало, и защебетало от новых подсказок. — Делимся, вы в библиотеку, я к Свистухе, на разведку. . . . . Пыльные полки, старые книги, слабые лучи, с надеждой на хорошее. Всё это, библиотека. Красивая, спокойная, та, в которой таились все ответы, на самые сокровенные вопросы молодых умов. Перелистывая страница за страницей, двое тщательно собирали необходимый материал. Валера копошился наверху, пока Поля скрупулёзно осматривала всё написанное за эти долгие года. Как не погляди, а лагерю и правда лет не мало, не мало и работы теперь, волокита бумаги, ради ценной информации, что может, и изменит их жизнь. Фантазии рисовали разные портреты в голове, начиная от матери, её славная улыбка и кроткий нрав. Она женщина добродушная, даже через чур, очень сердобольная и мягкая. От этого Романова вечно опасалась, что та в дом приведёт по дурости своей хахаля. Утырка, что ценить её не будет. А может, станет ещё над дочерью измываться и её частенько бить. Но увы и ах, голова у неё на месте, сердце Марии принадлежало всегда одному. Папе. Тому, которого не стало в ранние годы, что так подломило на время матушку. Родных по её линии не было, а родственники отца их брак не приняли. Таким образом, она осталась одна с ребёнком, без всякой поддержки. И выдержала. Вытерпела, выплакала и смогла. С виду легкомысленная дура, оказалась крепче всяких мисс. Далее в голове проскочил Лёва. Что не странно, при одной мысли о нём, на лице спала улыбка. Он больше к ней не подходит, не трогает. В коридорах внимание не обращает, и практически забыл о её существовании по сути. А блондинку, как на зло, это выбило из себя. Хоть провоцируй его, словами, действиями. Нет, она всё ещё себя ценит и любит. Так что, обойдется. Закусив покрепче нижнюю губу, пионерка уткнулась глазами в книгу. Несколько раз, о чём-то бессмысленно болтая с Валерой. Хотелось смять этот драный листок, с уймой разных имён да фамилией. Кинуть прямо под ноги Хлоповому, знает ли он, что такое человеческая привязанность. И как она губит. Никогда не признается самой себе, никогда. Но он красил её будни, ядовитыми красками, рисовал узоры, самые едкие конечно. Но сейчас без них, было ещё отвратительнее. Без него. — Полин, а что с тобой вчера случилось — Резкий вопрос от друга побудил в ней некие мурашки, оцепенев, она взглянула ввысь. Замечая подозрительный взгляд Валеры, наверное, а может уже, он знает. До этого про свои видения она никому не говорила. Но сейчас, они начали её едва не убивать своей навязчивостью. Она слышала, точно слышала женское дыхание и противный, до тошноты ласковый голос. Сделав паузу, голубоглазая проглотила внутренний ком, с горем пополам начиная свой принудительно – добровольный рассказ. — Голоса — Единственное слово, что вышло из неё. Говорить о таком было странно, страшно и смешно одновременно. Им вампиров не хватает, теперь и она, больная на голову. Вдруг это расстройство, наверняка серьезное, в больницу увезут, и ещё таблетками накормят. Что бы более не чудила. Кропотливо сжимая книжку, всматривается в реакцию Валерки. Тот хмурится, сползая вниз по лестнице. Поверил ли. — Что ? — Я слышу голоса, Валер, они постоянные — Усаживаясь около неё, мальчик всовывает свои руки в карманы, внимательно, как следователь слушая её рассказ. — Какие голоса ? — Быть точнее, это голос. Один и тот же, женский — Делая заминку, девочка потирает ладони, гадая в мыслях. Говорить ли ей дальше ? Ведь голоса, в общем-то и не первое, что приходило к ней. Осторожные пальцы, легли поверх. Лагунов считался отличным психологом. Умел вовремя успокоить, как сейчас. И все переживания истекали самостоятельно. Утопая в его лазурных озёрах, или просто набравшись смелости, она продолжила. — До этого мне снились сны, время от времени одинаковые. Где я в теле какой-то девушки, разные события, как из чужой жизни — Насколько давно они стали сниться — Прищурившись, блондинка стала медленно вспоминать, когда именно начались первые видения. Тогда, на борту их корабля. Как только к этому месту приблизилась, может дело вовсе не в ней, а в том, что она на земле вампиров. Или, это подсознательное желание успокоить саму себя? — Когда мы в лагерь ехали, и потом всё чаще и чаще они стали повторяться — Брюнет опустил глаза, постепенно кивая. Каждое из своих видений девочка описывала до последних деталей, вываливала страхи, открывая самую душу. Возможность заглянуть в её самую суть. Подобная беседа заняла около пол часа, с копейками. Успокаивая всяческими словами пионерку, он жаждал поддержать её как только мог. Объяснял, и укладывал всю информацию себе в мозг, собирая по самым малым кусочкам воедино. — Может, всё это знак ? — Полина потирает лоб, кладя свою голову на холодный стол, пусть и пыльный. Но он дарит хоть малейшее облегчение. — Не знаю, но честно, всё это пугает — Отчаянно вздыхая, Романова приводит в себя тонус. Груз с плеч протяжно спадает, пусть и не надолго. Но это чувство скелета, в её маленьком обшарпанном шкафу, который она держала самостоятельно. Спадает, оставляя паузу и кучу мыслей, с уймой безумных догадок и загадок одновременно. — Смотри на меня — Валера сдерживает её руку, что так и жаждет выбраться. Прижимая ближе к себе, его взор серьезный, переполненный смелости. Если обобщая, как и он сам. — Я с тобой. Обязательно скажи, если увидишь ещё что-нибудь. Мы же одно звено. — Одно звено ? — Она растерянно оглядывает его, да, и вправду одно. Только подумать, тот мальчишка, над опасениями которого она смеялась, сейчас её компаньон. И верный товарищ, до самой глубины души. С убийственной нежностью, он гладит её кожу. Стараясь усмирить тревожные звоночки. На щеках проступили слёзы, так плавно скатываясь. Всё также плавно, как их дружба. Как они.— Да Валер, одно звено. Пару дней пробегают быстро. Снова ночь, Полина смотрит в потолок. На улице довольно светло. Белая ночь. В рассвете своих сил и энергии, а молодая пионерка именно в эти ночи спать не хочет, на слово совсем. Поднимается с кровати, бездумно расчёсывает волосы, перебирает книжки, снова прочитывает, и снова чем-то мается. В голову приходит идея нарисовать портрет того мужчины, одного которого она и видела в тех неясных видениях. Цепляя карандаш, Полина проводит линию, одну, вторую. Медленно вырисовывает овал лица, подбирается к шее. С искусством рисования проблемы у неё были всегда, ничего нового. Но попробовать ведь стоит. Долгие перерисовки, и вновь воспоминания. Некоторые фрагменты стёрлись из памяти, но самые важные она запоминала досконально. И также досконально переносила себе на листок. Белое полотно заполнялось её творчеством. Раз за разом. Убивая свой ластик, и вырывая листы. Пряди лезли в лицо, принуждая заколоть. В конечном итоге, начало получатся и вправду что-то ценное, можно сказать даже интересное. До безумия интересное. С яркой улыбкой работая над своими шедевром, Поля танцевала карандашом, раскрашивая в мыслях гуашью. Летний ветер обдувал её ноги, что чёрт, опять кто-то из девочек окно не закрыл. Что за хамство и издевательство над её организмом. Сжимая карандаш сильнее, она старалась не отвлекаться вовсе, тщательно прорабатывая портрет незнакомца. По его деловитому наряду можно определить, вышел этот мистер из довольно богатой семьи. Сам по себе внушающий. Золотых кровей значит. Форточка скрипит, паскудно ударяя, Романова вздрагивает, роняя предмет своей помощи на ковёр. Дыхание замирает, вызывая истошный ужас. Что за глупости, это же просто форточка, верно ? И не такое она видала, точно не такое. Сглатывая ком, девочка встаёт с кровати слегка тушуясь. Наверное, после голоса её ничего напугать не должно. Теперь же точно не должно. Пионерка делает шаг, второй. И каждый из них даётся с трудом, словно ноги приколочены. Обходя одногруппниц, она плывёт к источнику шума, поток несёт её локоны, развивая их по ветру. Пальцы касаются шершавой поверхности, уже старой. Сколько же здесь только менять. Прилаживая силы, она закрывает, с трудом и всяким упорством. Прокручивая ручку, молиться, лишь бы девочки не проснулись. А то есть здесь, некоторые личности, что сразу её вожатым сдадут. Цель выполнена, и вот она остаётся в закрытом помещении. Глаза падают на царицу луну, такая изящная, благородная, светит им издалека. Сразу её и не найдёшь. Вся улица прекрасно освещена лунным светом, и не за одним углом не спрячешься. В этом и проблема. Голубоглазая вскрикивает, еле сдерживая себя, обеими ладонями. За окном, ближе к забору она замечает силуэт, отчётливый, в непонятной мантии, длинная, повисшая фигура, черной, мрачное одеяние закрывает весь вид. Появившийся неоткуда, и несмотря на приличное расстояние между ними, что-то внутри кричало об опасности и ужасе одновременно. Удерживаясь на ногах, она отходит дальше. Кажется, он близиться к ней. Ещё немного, и сократит до расстояния руки. Но нет, всё также на месте. Закрытый, это точная фигура человека. Чуть горбатая, высокая, и пугающая. Такая, от которой во рту сухо. Убеждая себя в галлюцинациях, Полина старается уйти к кровати. Но незнакомец, как держит её взглядом. А она и лица не видит. Закрытое под капюшоном. Делая глубокий вздох, пионерка чувствует слабость во всём своём теле, упираясь назад. Пот стекает нитями, покрывая её мысли смутными думами. Юркая дальше, она что есть силы бежит до другой стороны комнаты, урываясь под громоздким одеялом. “ Просто галлюцинации, просто галлюцинации, просто... ” Убеждая себя сильнее и сильнее, она делает большие усилия, прикрывая веки. Пульс сбивается, и даже здесь, на кровати. В гробовой тишине она слышит, чувствует, собственный страх.