Мы не ведаем, что творим

Как только эльф исчез, Холла села за второй пергамент. «Отец, деньги за первые продажи уже переведены на твой счет. Буду высылать очередные в конце каждого месяца. Пожалуйста, пришли, где искать спецификации на товары. Если их не существует, составь мне опись по памяти, чтобы я могла представлять реальную (пожалуйста, не ударяйся в свои фантазии) стоимость вещей. Как там мама? p.s. очень мило, что ты не сообщил мне о наличии домовика в мансарде. Если есть что-то еще, что я могу неожиданно обнаружить, самое время об этом сказать. Холла». Девушка свернула письмо и убрала в карман, чтобы позже донести его до совятни. На сотню бесполезных прошлогодних дум стало взамен приходить одно, но эффективное действие. Научившись брать в свои руки ход событий, забыть, как это делается, было уже нельзя. Риски, выскакивающие тут и там, прекратили вводить в паническое остолбенение, а взамен стали поводом сыграть в «авось получится». Своей рассылкой Холла планировала повысить осведомленность ассортиментом в кругах тех, кому было лень или некогда шататься по этажам. К тому же, так можно было иметь связь с покупателями даже в закрытые часы. Она пока не придумала, как охватить тех, кто вовсе не подходил к дверям. Реклама в «Пророке»? Достаточно дорого, но можно обдумать в будущем. Сегодня даже без этого был дан старт попытке вести бизнес по-новому. Мелль выразил готовность, все технические вопросы решены, и поэтому Холла на какое-то время могла посвятить себя учебе, не думая о магазине. Как забавно получилось в жизни: она никогда не хотела ничем владеть и вот управляет двумястами метрами, а Уизли мечтали с незапамятных времен — и все еще в пути. Судьба — странная штука. Искромсает тебя себе на потеху, оглянуться не успеешь, как уже ввяз, а во что — в тоффи или в мазут — новый виток расследований. И так проходят года. Она школьница. И вместо фаталистических дум пора было выбираться на зельеварние с новым профессором. Холла встала, посмотрев на часы. До урока оставалось двадцать минут. Ей было неприятно думать о том, что в кресле, где она привыкла видеть только Снейпа, сейчас сидит какой-то Слизнорт в нелепой бабочке в терракотовый горох. Северус понимал ее. Ну, в какой-то своей форме под названием «позволяю находиться рядом в тишине». Руки наспех завязали галстук, он привычно лег волной на ее крупной груди. Смирившись с тем, что прошлый профессор уже наверняка не вернется, девушка направилась в сторону класса зельеварения в относительно мирном расположении духа. *** — Здесь свободно? — мужской голос раздался над правым ухом рейвенклонки. — Сегодня да, — Холла не поднимая глаз протирала котел от остатков сухой стружки, которая нападала в него за лето со стеллажа, — Кортни болеет. Симус тихо, словно кот, присел на краешек стула. Кроме него, к большой удаче, на занятии практически не было Гриффиндорцев: курс преимущественно занимался зельями с Хаффлпаффом. В отсутствии Шакалов, а в особенности Фреда или Джорджа, которые могли бы насмешками превратить его жизнь на уроке в ад, Симус ощущал некий стержень внутри. Но ладони его все равно вспотели, хотя помещение привычно разило могильным холодом. Эджком даже надела меховые угги. — Ты что-то знаешь про этого Слизнорта? — придав себе дружелюбный вид, попытался он завязать разговор. — Ничего, кроме того, что они знакомы с профессором Дамблдором, — Холла пожала плечами. — Ну уж точно он не хуже будет, чем проклятый Снейп! — побарабанил Симус нервно кончиками пальцев по крышке стола. — Мне нравился Снейп. Я знаю, что это непопулярное мнение, но это так, — сухо ответила Холла. Она на мгновение посмотрела Симусу в глаза, словно пытаясь распознать, планирует ли он ее дальше подначивать или понял неуместность реплики. — Уверен, что и Слизнорт быстро оценит твои достоинства… — неуклюже сделал Симус комплимент, выдерживая взгляд, тем самым пытаясь выгородить благие намерения. Холла вопросительно вскинула бровь от двусмысленного комментария, но времени на выправление репутации не осталось, потому что однокурсник девушки, присутствовавший на ее вечеринке, повернулся от парты впереди. — Холла, хочешь погонять мой эбонитовый жезл? — Стюарт Экерли с искренним лицом протягивал девушке новенький блестящий черный желз для помешивания зелий. — Вы что, соревнуетесь в конкурсе «самые сомнительные достижения в британской лексике»? — улыбнулась кончиками губ Холла, протягивая руку. — Великолепный жезл, Стюарт, где ты такой достал? — Фокусник не раскрывает свои секреты, Мидоукер, — тот подмигнул, постучав волшебной палочку по виску. — Пользуйся в удовольствие. Экерли отвернулся. Холла повертела в руках артефакт, размышляя о предстоящем уроке, напрочь забыв о диалоге с Симусом. Почему у него никак не получилось завязать с ней нормальный разговор? Он же не пустое место в школьной иерархии, знавал нескольких погодок, а летом даже закрутил роман с соседкой по дому, которую в Хогвартс не приняли. Но «хотел бы, чтобы она была его?». Конечно, нет. Симус вообще мало что хотел, кроме новёхонькой метлы, но в прошлом году руки, сомкнувшиеся на талии Мидуокер, неожиданно насладились мнимым обладанием. И можно было пытаться скрыть правду тем, что это была обычная пьянка победившего факультета, но заклятие Кормака, будь он проклят, не даст отрицать факта, что на той вечеринке Симус помечтал встретить выпускной именно с ней. Холодная и отчужденная, она следила в танце глазами за Фредом, пока за ней самой следил Джордж, горя от желания превратить в пыль Симуса. Она казалась какой-то деталью из другого конструктора, которую никак не получается приладить на место. Но а в этом году-то что? Казалось, свободная, но как будто чересчур. Растворился минор, ноги прыгают на столе гостиной под перешептывания парней, она кричит во весь голос и смеется во все легкие, совсем другой человек. И от этого искрится еще ярче, напоминает Симусу, как он хотел слизать этот «Miss Dior» с ее шеи. — Стьюденты! Рад приветствовать! — Слизнорт, обойдя преподавательский стол, хлопнул в ладоши, прерывая мысли Финнигана, и все, как по команде, замолкли. Профессор перебегал глазами с одного лица на другое в попытке запомнить новый класс. — Финальный год, о-хо-хо, еще совсем немного, и сама жизнь научит вас варить зелья, которые вы не успели освоить в этих стенах, помяните мое слово! Кто скажет мне, какое зелье может сварить не только человек, но и кентавр? Несколько рук вместе с Холлиной поднялось в воздух. — Отвечайте! — Гораций показал палочкой на Аделаиду Мертон. — Кутакутарина, профессор. — Молодец, голубушка! Пять очков, — его глаза довольно блеснули. — А кто скажет, почему? Рука Холлы снова спокойно поднялась в воздух. — Отвечайте! — он указал на нее. — Потому что для приготовления не потребуется котел и иное оборудование. Зелье можно смешать даже в каменистой прогалине, если выложить ее папоротником Осмунды. — Блестяще! Пять очков. Не думаю, что такому замечательному классу придется объяснять эффект зелья Кутакутарина. Давайте сегодня приготовим его в котлах без огня. Папоротник я уже разложил в ящики ваших столов. Послышался треск дерева, все студенты начали выдвигать ящики. — Ты слышала, что папоротник цветет раз в сто лет? — закатав рукава рубашки по локоть, Стюарт снова полуобернулся к их столу. — Это легенда, Стью, — Холла начала доставать широкие лапы листьев, — папоротники преимущественно размножаются спорами. — А ты поглубже в стол загляни, — снизил парень тон заговорщически. Холла пошарила рукой в глубине и вынула на блеклый свет подземелья крупный белоснежный цветок. — Это пион, но красиво повернул, — она тепло улыбнулась парню, отчего тот довольно хмыкнул. — Раз в сто лет, Мидоукер, — мягко рассмеялся он. Симус совсем потерял настроение. В прошлом году ей подбросили цветок близнецы, в этом — какой-то Стюарт. А та и плывет, будто это так оригинально, что стоит ее горячей улыбки. Почему-то все вокруг витали в слоях каких-то книжных фантазий и делали вид, что это им нравится. Он не выносил никакой фальши, и ритуальные танцы казались Симусу фарсом уровня миланского карнавала. Он разозлился. Резким движением выхватив свой папоротник, он начал выстилать им дно котла. — Неправильно так, надо внахлест, — заметила неуклюжие шмотки Холла, убирая ненужный для этого зелья эбонитовый жезл в стол. — А тебя никто не спрашивал, — огрызнулся парень. Холла опешила от неожиданной грубости. — Внимание, дети! На доске рецепт. Строго следуйте ему до пятого пункта, а далее я расскажу, что будем делать! — Слизнорт завершил выводить формулы на доске и присел в свое кресло. — Растирайте щавель строго на бумаге, повторяю, не на столе! — Эй, Стюарт, одолжи клочок пергамента, я свой потратила на письма сегодня, — потрясла она соседа спереди за плечо, решив не взаимодействовать отныне с Симусом без причины. — Возьми мой, — запоздало встрял Финниган, осознавая свой промах. Рука почти робко протягивала скрученный пергамент. — Не следует, — Холла окатила его прохладным взглядом и взяла протянутый Экерли спереди свиток. Слизнорт снова подал голос: — Оценивать зелье будет сосед по парте, так что не лезьте друг другу под руку! Кооперация творит чудеса, дети! — Что ты вообще тут забыл, Финниган? — лениво потянул Стюарт, не оборачиваясь. — По тебе соскучился, болван, — рыкнул Симус, снова неправильно перестилая папоротник. — Так ты из этих? Прости, мое сердце занято. Это довольно заметно. Краем глаза Симус увидел, как Холла подавила улыбку. — Да не пошли бы вы к хуям оба?! — Не груби, Финниган, — предостерег Стью. — Действительно мерзко, — тихо прокомментировала Холла. Ее щавель в правильной мелкодисперсной стружке уже лежал на листе. Урок тек, и менее половины класса к тридцатой минуте получило настой правильного орехово-желтого цвета. К столу неудачливой пары подошел Гораций. — Так, что тут у нас! Господин Финниган, ваша оценка зелью соседки? — Цвет правильный, консистенция студенистая, поэтому я бы поставил 85 баллов из ста. Холла и Стюарт синхронно хмыкнули. — Она и должна быть студенистая, в ней же костный мозг кролика, болван, — процедил Экерли. — Господин Экерли, грубить не обязательно. Господин Финниган, он, к сожалению, прав. А у вас, я посмотрю… Зелье Финнигана оставалось жидким и бежевым. — Все в порядке, профессор, просто я все еще не кинул… — СТОЙ! — закричали хором Слизнорт и Мидуокер, но было уже поздно. Как только на поверхность приземлились ростки гороха, вся масса сдетонировала, выжигая Симусу брови и челку. В классе повисла тишина, а затем грянул смех. За золой, покрывшей щеки парня, было сложно разглядеть, как покраснела от стыда кожа, и выбежать из кабинета Симусу не позволила только гордость, которую он все-таки имел. — Вот теперь твой внешний вид соответствует способностям, — заключил Стью, выливая свое идеальное зелье маленькой поварешкой в колбу. — Ничего страшного, ничего страшного, не у всех получается! Сегодня я ставлю вам сорок баллов, господин Финниган. Холла, вам сто. Слизнорт отвернулся и направился к следующей парте. — Так, не шумим! Тишина! Мертон, Пьюси, что тут у вас? — Не кидать горох в выжимку летучей мыши учат на втором курсе, — монотонно прокомментировала девушка. Симус наколдовал Агуаменти в левую руку и умыл лицо, заодно остужая его от красок стыда. — Не помню, чтобы в прошлом году ты была такой выскочкой. Популярность на тебя плохо влияет, — сказал он, вторично наполняя руку, чтобы глотнуть воды пересушенным от нервов ртом. — Ч-что? Какая популярность, Финниган? — разозленно повернулась она к нему, совсем перестав делать что-либо, относящееся к уроку. Симус ощутил, что устал. Все девчонки, которым довелось стать друзьями кому-то из близнецов, сразу же делались невыносимыми. Будто они касались какого-то грааля вседозволенности и прыгали в этот мир цветов и флирта с первыми встречными, как в аквариум побольше, который наконец заслужили. Она не была такой раньше. Ее даже бросил охотник Рейвенкло пару лет назад, а сейчас, будто она снова выставила себя на витрину, тот не отрывает от нее глаз из своего четвертого ряда. Пиздец. — Ты умеешь колдовать брови, отличница? — он ощупал очищенное лицо в попытке оценить потери. — Нет, но Фред… твой друг, очень хорош в чарах, — она опустила глаза и принялась наклеивать ярлычок на свою колбу. Фред. Ну конечно. Фред во всем хорош. Симус знал, что ему таким никогда не стать. Чего он не знал, так это того, что Фред уже раскладывал эту девчонку так, как ему, Симусу, и не снилось. И слава Мерлину. *** —Зайдите ко мне, милочка, — Слизнорт поманил рукой Холлу, когда та собралась уже покинуть кабинет, поставив свой котел на полку. Она проследовала по знакомому годами маршруту вытоптанных до глянца плит в преподавательский кабинет зельевара, где по глазам неожиданно ударил яркий свет. Снейп никогда не зажигал все факелы разом. Комната преобразилась от одного этого события так же разительно, как если бы Гораций просто перевернул ее вверх дном. — Садитесь, — преподаватель проследовал за свой стол мелкой поступью. Едва втиснув живот между подлокотником и столешницей, он, наконец, опустился, пристально рассматривая Холлу. — Садитесь же, стул не кусается. Девушка села, и кресло, явно подлатанное магией со времен прошлого ее визита, утопило ее в собственной мягкости, как перина. — Впечатляюще, госпожа Мидуокер, — растянул он каждое слово. Махнув палочкой, с помощью Вингардиум Левиоса профессор призвал именную мензурку с поверхности для учебных проектов на стол между ними. — Мне сообщили по секрету за завтраком, что вы — отличный зельевар. А сегодня я убедился в этом воочию. — Благодарю, профессор. Я действительно много занималась и проходила практику у профессора Снейпа. Холла сложила руки на подоле, гадая, какие тогда могут быть причины интереса для личной встречи, если репутация ее понятна и чиста. — Любопытно. Вы, как я знаю, дочь Маркуса Факса? Чистокровная семья, коллекционеры… — продолжил Гораций, откладывая палочку. Холла поежилась. Несмотря на то, что наследием отца пристало бы гордиться, вся эта напускная драма чистокровности скорей раздражала. Холодность детства и вечные попреки никак не располагали к удовольствию от причастности к семье. Аржена покупала ей дорогие аксессуары, Маркус таскал на приемы, но никого не интересовали ее собственные мысли. Если ей был неинтересен антиквариат — значит, она просто вычеркнутый ребенок, черновая попытка создать идеальную копию самих себя. — Верно. Слизнорт растянул жабью улыбку удовлетворенности и склонился вперед над переплетенными пальцами рук на столе. — Как вы смотрите на то, чтобы присоединиться к нашему небольшому… закрытому сообществу? Я собираю лучших студентов на регулярные чаепития в своем кабинете. Это отличная возможность для вас познакомиться с элитой, завести полезные связи. Полагаю, для бизнеса вашего отца это будет крайне полезным. Он подмигнул как-то заговорщически, так, что с его лица как будто на секунду пропал возраст. До этого существовавшую лишь в вежливом сомнении, эти слова словно разбудили Холлу. Конечно! Близкое знакомство с влиятельными и, следовательно, разбирающимися и богатыми людьми позволит побыстрее разделаться с распродажей древностей. И хотя она всей душой не любила чопорные чаепития, коими было наполнено ее детство на приемах отца, девушка подумала, что, возможно, настало время и здесь пересмотреть свой подход. Ведь она теперь взрослая, и у нее совсем другие правила существования. Как обманчиво оказалось представление, что взрослые только и делают целыми днями то, что сами пожелают. — Я вижу по глазам, вы все решили, Холла. Буду ждать вас в своем кабинете в следующий четверг, — заключил Слизнорт, откидываясь в кресле. Холла кивнула со слабой улыбкой и, опершись на руки, поднялась из объятий кожаного кресла. — Наденьте платье, голубушка, — раздалось в спину, когда она уже переступила порог одной ногой.