Айеро 31

      В доме у моря было холодно. Фрэнк не включал отопление: было не то чтобы лень — вообще не хотелось заниматься всем этим. Он сюда ехал, чтобы просто оказаться в своем месте, в своей норке. Да и не для кого стараться обеспечивать уют, некого обнимать. Фрэнк укутался в плед, который стащил с дивана, сидя прямо на полу, повалился на бок и горько заплакал.       Зная, что телефон сейчас будет разрываться от звонков, он оставил его в машине.       Джерард не мог не знать, что случится, если он пожалуется клубу на Фрэнка. Он не только очень сильно ранит его самолюбие — после такого футболиста попросту отстранят. Причем не отправят на реабилитацию принудительно, а схватят за шкирку и выбросят на улицу решительным пинком прямо до Нью-Джерси. Два дня хватило человеку, которого Фрэнк любил, на то, чтобы решиться на предательство.       Фрэнк не хотел знать его мотивы, он додумывал, что Джерард просто решил лишить его футбола, может быть, сделать из него того удобного парня, который все время рядом. Но их никогда не тяготило расстояние. Они перезванивались, переписывались ежедневно и навещали друг друга. Джерард знал, что футбол — это жизнь для Фрэнка, бросившего все, чтобы начать им заниматься профессионально. Как так можно было поступить? За что?       И тут в памяти всплыли слезинки на щеках Джамии.       Как так можно было поступить? За что?       Твердый ответственный человек, клубный медик Джамия Нестор, всегда в отличном настроении, всегда ободряющая игроков и в то же время искренне заботящаяся о них, вдруг расстроилась до слез из-за…       Из-за Фрэнка Айеро.       Фрэнка Айеро, который намеренно поступал нечестно, уверенный, что ему ничего не будет, потому что нужные для активности без боли препараты хорошо спрятаны в его крови.       А если нет?       Что будет с репутацией врача, допустившего до соревнований такого спортсмена? Анализы на допинг хранятся несколько лет, и захоти кто провести проверку, когда появятся новые методы исследования… да просто заподозрив что-то не то в поведении футболиста, как это сделал… Джерард. Нет, сейчас про это имя он не хотел даже думать. Пусть Фрэнк, кажется, ошибся сам, Уэю не следовало лезть не в свое дело.       Странно, но чувство вины заставило подняться с пола.       А сделать это резче — резкий хлопок двери и автомат, направленный в лицо.       Черт, он забыл снять дом с сигнализации.       Фрэнк включил котел, заказал себе кучу блюд из овощей — цуккини на гриле, тушеные баклажаны, вареную кукурузу, салат с помидорами и огурцами. А еще вкусный рис с приправами и воздушные хлебцы. Да, наверное, так питаться сейчас уже не имело смысла, но это было уже привычкой. Может быть, он купит себе тортик однажды. И фиш энд чипс до сих не попробовал, хотя живет тут уже не первый год.       Фрэнк зашел в соцсети. Конечно, в Инстаграме уже вирусилось видео с парковки перед стадионом в Халле.       «Тут любовная драма происходит, что ли?»       «Похоже на то, причем еще и гейская. Слышите, тот парень высокий говорит «люблю»?»       «Разве это не медик ФК Дюнс?»       «Какого черта вы выкладываете личную драму в общий доступ? Кто вам вообще позволил снимать? А если бы так с вами? Хоть капля совести у вас есть?»       Последний комментарий с аккаунта с «галочкой». Это написал Такер. Наверное, ему прилетит от начальника Кейли. Фрэнк видел сообщения и пропущенные звонки от друзей и от мамы, но даже не стал открывать мессенджер. Ему совсем не хотелось разговаривать с кем-либо. Фрэнк посмотрел в темное окно. Оно было приоткрыто, море шумело. На горизонте теплился огонек корабля.       — Один-ноль, — сам себе сказал Фрэнк. Как же тошно-то… Он со стуком бросил вилку на стол.       Отходняк от смеси лекарств, которые он бросил принимать, чувствовался ужасно. Фрэнка тошнило, причем так слабо, монотонно и постоянно, что это выматывало. При этом еще и знобило. Но Фрэнк твердо решил пережить это состояние. Он лишь натер колено обезболивающим гелем, потому что эту боль и жжение он терпеть не хотел. Вернее, не хотел, чтобы хоть что-то напоминало о его вине и позоре.       И в это время раздался стук в дверь. Только не он, только не он…       Завернувшись в плед, Фрэнк дохромал до двери.       — Здравствуй.       Самый неожиданный гость, которого он мог только представить у дома в Хорнси — Брайан Шехтер, сложив руки в карманы, стоял на пороге.       — Ооо, — протянул он, оглядев Фрэнка и отметив его состояние и круги под глазами. Но что поделать с бессоницей? Фрэнк лишь надеялся, что эта ломка скоро закончится. Он отошел, пропуская Брайана в дом.       — Откуда у тебя мой адрес, — спросил Фрэнк, снова свернувшись на диване. Не было сил предложить гостю чая.       — Это несложно со связями. Да и сложить два и два тоже — проследить, где тебя засняли случайные прохожие, кому ты давал автограф… Люди сейчас все выкладывают в соцсети. А моя работа — находить классных футболистов.       — Зачем эта ирония?       — Это не ирония. Ты все еще классный футболист. Просто ты ошибся. Да если ты поищешь зашквары про спортсменов, то найдешь еще похлеще. И, кстати, по твоему состоянию не скажешь, что у тебя любовная драма, как говорят в сети.       — Я сидел на препаратах, — честно и прямо ответил Фрэнк.       — Я понял, ведь на видео была ваш медик. У меня есть совет, если позволишь.       — Наверное, я начну их коллекционировать вскоре, когда решу ответить хоть на один звонок. Их и сочувствие. И еще оскорбления из соцсетей.       — Извинись, — сказал Брайан. — Напиши публичное сообщение, где признаешь свою вину. Рассказывать об отношениях с парнем необязательно, это твоя личная жизнь. Но про препараты сказать стоит, так будет честно и смело. Не уверен, что с ФК Дюнс у тебя не все. Кстати, мою репутацию ты тоже немного подпортил этим, но до срыва ты показал себя неплохо. Поэтому, — Брайан бросил на журнальный столик свою визитку. — Когда справишься с собой, звони, если захочешь снова в футбол. Мы что-нибудь придумаем. Как я уже говорил — и не такие зашкварные футболисты спокойно продолжали карьеру.       — «Не такой зашкварный» звучит даже как комплимент, — прохрипел из-под пледа Фрэнк.       Брайн улыбнулся и поднялся с кресла.       — До звонка, Фрэнк.       Мама прилетела из Америки первым же рейсом, который нашла, и приехала на такси сразу в дом у моря, безошибочно почувствовав, где искать сына, который игнорировал ее звонки.       — Сынок! — воскликнула она, увидев на веранде осунувшееся лохматое нечто, пытающееся запихнуть в себя яблочное детское питание, потому что больше ничего не лезло. — Я из новостей не вылезаю, так переживаю, мониторю твое имя, а ты… сидишь тут и… что ты делаешь?       Фрэнк пожал плечами. Он не знал, что он делает. Ничего, наверное.       Он отправил текст извинения Кейли на согласование. Скорей всего, она тоже считала его предателем, потому что не отвечала. Фактически игрок под номером «31» еще в ФК Дюнс, и это было даже ее работой — согласовать текст, но Фрэнк не хотел давить на это и вообще так думать — Кейли была самым милым человеком в этом клубе, она бы помогла и так.       «Всем привет. Наверняка до вас доходили слухи о неком скандале, приключившемся возле стадиона в Халле. Не хочу кривить душой и оправдываться, что это фейк, потому что нет никакого фейка. И, чтобы прекратить домыслы о романах, к тому же с женщиной в отношениях, я просто напишу здесь правду. С доктором Джамией Нестор, кроме деловых, у меня нет никаких связей. С парнем на видео — да, но, простите, на данный момент я не готов делиться подробностями своей личной жизни, тем более я сейчас разбираюсь со своими чувствами. В общем, как вы знаете, у меня была повторная травма колена. Я долго находился на реабилитации, но она не приносила ощутимых результатов. Тогда я решился на операцию и, чтобы быстрее вернуться в строй, начал прием препаратов, которые помогли бы мне избавиться боли и сделали выносливее. Как вы понимаете, это совсем не ибупрофен. Я этим не горжусь. Мне хотелось играть в футбол, участвовать в Чемпионате Мира и хоть раз обыграть Ливерпуль. Я был маниакально зациклен на том, что из-за долгого отсутствия тренировок и частых травм меня выкинут в запасные снова. А то и вообще из клуба. Чего я, вероятно, уже добился. Я прошу прощения у всех, кто поверил в меня однажды, — у скаута Брайана Шехтера, у тренера Рэя Торо, своей команды и самых близких друзей, которых я нашел в ФК Дюнс, у фанатов — вы лучшая поддержка и сейчас имеете полное право обливать меня грязью. Только остальных не трогайте, они ни при чем, они не знали. И особенно я прошу прощения у той, которая закинула мой номер в черный список — у доктора Джамии Нестор. Джамия, я идиот. Я не должен был тебя подставлять. Принимая плохое решение, я не подумал о том, что оно нанесет вред всем. Простите. Фрэнк «31» Айеро».       И приложил фотографию моря, которую сделал сам.       — Фрэнки, — мама уселась рядом и обняла сына. — Что ты натворил? Я начиталась таких версий…       Фрэнк рассказал ей свою историю. Когда дошел до момента, что это Джерард его подставил, к горлу подкатил ком, и ужасно захотелось плакать.       — Я понимаю, мам, что я сам виноват, но надо было убедить меня, надо было со мной поговорить, а не бежать сдавать в клуб! — Фрэнк отвернулся и шмыгнул носом.       Мама молчала и лишь поглаживала сына по плечу. Даже если она имела мнение, отличное от его, то сейчас предпочла его не высказывать — в любом случае дело было уже сделано.       — Фрэнки, надо сходить к врачу, — сказала Линда. — Посмотреть колено и спросить что делать вот с этими двумя ложками детского питания, которые в тебя влезли.       Пискнул телефон.       «Фрэнк, я ничего не буду менять в тексте, потому что важно сохранить то, что ты написал сам, — ответила наконец Кейли. — Фотка классная. И пароль от твоего аккаунта: ролики-футболики-2567 (мне показалось, взломать это сложнее, чем какую-нибудь дату рождения). Опубликуй сам, когда будешь готов».       Фрэнк опубликовал это тут же, а потом записался к местному врачу.       — Мистер Айеро, у вас образовалась киста, — разглядывая снимки, произнес доктор. — Придется делать повторную операцию.       — Сделаем в Штатах? — предложила мама. Это было предложение сменить обстановку, и Фрэнк, которому от маминой заботы, еды и фланелевого одеяла становилось получше, тут же согласился.       Это было трусливо, но разбираться с выходом из ФК Дюнс он нанял юриста, наделив того полномочиями своего представителя. Его-то и не выгоняли пока — довольно долго тянули процесс и решали вопрос, но стыд не давал ему больше продолжать контракт. Из дома в Халле его вещи тоже собирали чужие люди и в ящиках привезли в Хорнси. Это было похоже на позорный побег, но, если уж честно, таковым и являлось.       В Джерси он устроил себе отдых. Конечно, никуда из головы не делись мысли о своей непригодности, о Джерарде. Мама заставила его написать Такеру, Тиму и Трэвису, что он уехал.       — Некрасиво, Фрэнк, их игнорировать.       Такер, Тим и Трэвис… Трэнком он так и не стал в их компании. Они его забудут и найдут себе новенького, которого притащит Шехтер. Тот уже наверняка потирает руки от возможности поискать нового неизвестного футболиста. А может, вернет обратно Энтони. Такер будет счастлив, и Фрэнк точно сможет уйти в тень.       Только вот этот Такер не давал ему это сделать. Он писал в общий чат сообщения, угрожая, если Фрэнк вдруг решит его покинуть. Специально просил привезти из Америки какую-то глупость, хотя мог организовать доставку — для того, чтобы Фрэнк вернулся в Великобританию.       Фрэнк не читал соцсети и комментарии на свой пост. Пытался по мере возможности тренироваться и выполнять рекомендации по восстановлению. Он еще не решил, займется ли футболом или еще чем-нибудь, но все же держал себя в форме.       В Йоркшир он вернулся с мамой, которая, однако, как только убедилась, что сын в порядке, уехала обратно к приболевшей бабуле.       А Фрэнк и правда был в порядке. Намного лучше, чем некоторое время назад. Он нашел врача, который мог бы проводить занятия по реабилитации онлайн и в гостиной прописался коврик и разные снаряды для тренировок. Выглядело так, будто бы завелся ребенок в доме и побросал свои игрушки. Интересно, завели бы они с Джерардом детей?       Выкинуть Джерарда из головы!       Но он не мог, конечно. Наверное, Фрэнк все еще его любил. Иначе не объяснить то, что он все еще смотрел в зеркальце из лицитара. Однажды случился порыв выбросить его в море. Замахнулся, но тут же опомнился и спрятал в карман — вышло символично: в нагрудный, у сердца. Поэтому Фрэнк вытащил его снова и уже дома спрятал в комоде.       К нему заезжала Линдси. Он назвал ей адрес, потому что на самом деле соскучился быть один, когда некогда был окружен людьми. Он командный игрок.       И тут же с порога она напомнила о Джерарде:       — Почему ты не сказал, что с парнем встречаешься? Это ж охренеть!       — Уже вроде и нет, — ответил Фрэнк, чтобы пресечь остальные попытки распроса.       Линдси подарила ему «плойку». Фрэнк уже было хотел опять возмутиться, не сошла ли она с ума, предлагая ему поиграть в «ФИФА», но Линдси навезла каких-то обычных бродилок-стрелялок.       Наигравшись, они валялись на коврике для тренировок и болтали о всякой чепухе, которая все равно переросла в разговор об отношениях.       — У меня никогда не было таких отношений — долгих, крепких, серьезных, — говорила она.       — Не такие уж они были и серьезные, если их разорвало так просто, — Фрэнк старался относиться к разговору безэмоционально, будто бы это о ком-то постороннем. Плохо получалось, но надеялся, что хотя бы внешне так кажется.       — Не так просто. Это, блин, ситуация.       — Ты бы тоже сдала того, кого любишь?       — Ты смотрел «Из Парижа с любовью»? Там, где Траволта подпевает «Close to you» во время погони?       — Кажется, нет.       — Любимая главного героя оказывается террористкой. Как думаешь, как он поступил?       — Это вообще не похоже на мою ситацию. В ней никто не бы не пострадал.       — Вообще много бы кто, а ты бы косплеил Доктора Хауса всю оставшуюся жизнь.       — Доктор Хаус крутой.       — Посмотрим?       С Линдси было просто проводить время, — она болтала, перескакивая с темы на тему, играла с ним в игры и смотрела сериалы. И, наверное, она была права в том, что предательство Джерарда спасло и Фрэнка тоже. Но он был все еще под впечатлением того, насколько быстро и легко он это сделал, не пытаясь сперва переубедить своего на тот момент парня.       Три «Т» тоже появились на пороге домика у моря. Как они выкроили минутку в своих тренировках к чемпионату?       Они ни слова не говорлии о футболе или о нетрадиционных отношениях Фрэнка — были более тактичными, чем простая и прямолинейная Линдси. Или их интересовал сам Фрэнк в первую очередь — и это было приятно. Предположив это, Фрэнк чуть не заплакал.       Если стереотипной мужской темой разговора является спорт, то эта компания о нем не говорила. Трэвис твердо собрался покупать лодку и уже на днях вносил залог, поэтому рассказывал о характеристиках и показывал фотографии. Начали говорить о том, что Фрэнку, живущему у моря, нужна яхта и вообще нужно построить небольшой причал.       — Ты сможешь плавать в Джерси.       — На яхте?       — Некоторые на обычной лодке переплывали Атлантику.       — Это просто эксперименты отчаянных людей.       — Я читал в журнале… подождите, найду статью…       С друзьями за простыми разговорами было легко и здóрово. Но когда они покидали его, сильно кольнуло в душé — ведь они сейчас на стадион, на тренировку, оббегать эти дурацкие конусы. А он — остается один на один с морем. Фрэнк зарылся в одеяло и старался прогнать эти мысли. Он читал книги — те большие подарочные с фактами о городе, которые он и не читал ни разу (зато их прочитал Джерард), стараясь отвлечься и увести мысли в другую сторону. Потом он закажет себе кучу художественных и откроет дверь, считая, что это доставка, в тот злополучный день — он запомнил, это был четверг.       — Привет, — ясные глаза Энтони Грина взглянули на Фрэнка. И если бы он был один, то ничего расстраивающего не было бы. Но Энтони привел с собой своего врача. А врач пытался справится с пухлым щенком в своих руках, который, в свою очередь, грыз ухо белому игрушечному медведю в красном шарфе.       — Не подумай, я не возвращаю подарок, — сказал Джерард. — Просто он как его обнаружил, так и не отпускает с тех пор.       Это был самый красивый щенок на свете — черненький с рыжими лапами в белых «носочках», белым носом и манишкой, ржавыми пятнышками над милыми глазами. Брови Фрэнка сами собой сложились в домик, но… он взял себя в руки и захлопнул дверь.       У него был сегодня торт, который он наконец решился себе купить. Должен был быть приятный день, когда он скушает кусочек с чайком (а потом пойдет долго гулять, чтобы убрать все эти калории), и тут этот день испортил Джерард со своим… подарком? Нет, никакими подарками он не исправит того, что сделал.       Через какое-то время в дверь постучали снова.       — Фрэнк, это Энтони. Только Энтони и… он пока безымянный. Пусть временно Чарли. Он перенес долгую дорогу, можно ему отдохнуть не на ветру? Джерарда со мной нет.       Щенка было жалко, Фрэнк открыл дверь. Вместе с медведем Энтони усадил его на коврик для тренировок (который уже и коврик для болталки с Линдси и для отдыха щенков). Фрэнк заметил, что Джерард, обняв себя за плечи от ветра, стоит на берегу и смотрит на море.       — Он не хотел ехать, я заставил, — сказал Энтони. — Главное, купил щенка, сказал «для Фрэнка», а потом «не поеду». Фрэнк, он сам расстроен тем, что сделал, но…       — Слушай, хочешь чая с тортом? — быстро перевел разговор Фрэнк.       — Мне как бы не очень можно есть торт… — смутился Энтони. — Особенно сейчас.       Он не говорил прямо, стараясь не ранить бывшего футболиста, но Фрэнк знал, что Грин в сборной.       — Ладно, давай маленький кусочек. Потом отбегаю.       Фрэнк улыбнулся. Это было так по-фрэнковски. Так он поступил в Джерси, когда они с Джерардом ужинали в The Liberty.       — Чарли — бернский зенненхунд, — сказал Энтони, принимая тарелку с кусочком торта. Чарли было все равно, кто он. Он потерял интерес к медведю и грыз эластичный ремень для тренировок. — Джерард сказал, что вас с ним кое-что связывает.       — Милан, — резко выпалил Фрэнк. — Давай не будет говорить о Джерарде.       — Хорошо. Как твоя нога?       — Расхаживаю потихоньку. Из разрешенного — только ибупрофен и мази.       Фрэнк засунул в рот огромную порцию торта. Он давно такого не ел, показалось очень сладким. Но, говорят, сахар повышает энергию и настроение.       — Ты бы хотел вернуться к футболу?       — Я не знаю, — Фрэнк пожал плечами и от обиды снова отковырнул большой кусок от торта. — Мне кажется, я натворил дел, а таких персонажей стараются забыть как страшный сон.       Фрэнку вдруг сделалось жарко. Он почувствовал липкий пот и накатывающую тошноту.       — Эмм… Фрэнк, ты в порядке? — вопрос Энтони звучал глухо.       Фрэнк уселся на стул и помахал ладошкой, как веером. Энтони сорвался с места, отворил дверь и позвал единственного врача, который был доступен здесь и сейчас. Джерард влетел как ветер. Он засунул палец в крем в торте, а потом положил его в рот.       — Заяц, боже, сколько ты съел?       — Я забыл, — тупо произнес Фрэнк. Он действительно так давно не испытывал признаков аллергии благодаря спортивной диете и определенному набору продуктов, что попросту выкинул мысли о своей проблеме из головы.       — Пойдем в туалет. Энтони, возьми в холодильнике антигистаминное, он там его хранит. Должна быть баночка такая с сиропом. Только срок годности посмотри.       Фрэнк лежал в мансарде под одеялом, обдуваемый свежим ветром из окна. Ему было намного лучше. Джерард пришел к нему, притащив щенка.       — Как бы сейчас ни сложилось, ты не против, если я его обратно не повезу?       Фрэнк отрицательно помотал головой. Пусть Чарли остается. Джерард положил щенка ему на ноги. Фрэнк высвободил руку, чтобы дотянуться хоть до ушка. У него теперь будет собака. Доброе искреннее живое существо, преданное, которое будет всегда радо его видеть и никогда не предаст.       Джерард уселся на пол и откинулся спиной на постель. Фрэнк видел его лохматый затылок. Ужасно захотелось запустить руку в волосы, но он одернул себя.       — Фрэнк, — начал Уэй, — как бы ты не думал, я считаю, что поступил правильно. Твоя нога могла перестать сгибаться навсегда.       — А инвалид я тебе не нужен? — зло вскинулся Айеро.       — Нужен, — не раздумывая, ответил Джерард.       — Ты должен был поговорить со мной.       — Ты бы не послушал меня. Плюс препараты, которые давали тебе ощущение эйфории. Надо было действовать резко.       — Надо было… — Фрэнк хотел в сердцах бросить «никогда тебя не встречать», но не смог сказать такого. Это было бы неправдой, а просто ответными злыми словами — лишь бы уколоть! На самом деле Джерард был прекрасным событием в его жизни. Вот только… — Я не могу сейчас, Джерард. Снова тебе доверюсь… не знаю, там — стану жить с тобой, а ты вот так будешь меня контролировать, решать за меня.       — Я никогда тебя не контролировал, не говори так. А решать за твою наркотическую голову кто-то был должен.       — Пойми меня, я теперь вообще не знаю, как доверять тебе.       — Ты меня не простил.       — Нет, — подтвердил Фрэнк.       — Заяц, мне важно, чтобы ты был здоров и счастлив. И если это сделать в моих силах — я буду стараться.       — Сейчас я не так уж и счастлив. Но буду стараться для этого сам.       Фрэнк позволил им с Энтони переночевать в доме, а утром они уехали.       Джерард уехал.