anklet

      Мафиозный мир Бангкока разделён на несколько особенно опасных группировок. И каждая из них готова перерезать глотку любому, кто встанет на их пути. Так всегда и случается, когда лбами сталкиваются два неуёмных лидера. Они приводят в ужас даже тех стариков, кто уже давно сидит на престоле мафиозного мира. Эти психопаты оставляют после себя лужи крови, словно это ничего не стоит.       А это стоит. Это стоит жизней. Многих жизней.       Но им плевать.       Вегас и Ким – два имени, которые заставят трепетать любого. Нет от восторга. От животного страха. Те, кто с ними работал, никогда даже не думали в сторону предательства. Потому что где предательство, там жестокая и очень болезненная смерть. Смерть в агонии. Смерть в мучениях.       Только кому-то это мучение, а кому-то – наслаждение. Чистое и ни с чем не сравнимое.       Таких психопатов только поискать.       И они нашли друг друга.       Совершенно неожиданно для обоих лидеров одна из самых сильных группировок Сингапура приглашает их к себе на деловые переговоры. Дважды им повторять не надо. Есть приглашение – есть и они.       Ситуация выглядела бы комично, если бы не была жуткой. Они сидят за длинным столом, глядя друг на друга. Их люди – рядом. Хозяин вечера – во главе стола. – Видите ли, в чём дело, мои дорогие гости, – произносит мужчина в два раза старше их обоих, – я пригласил вас сюда, чтоб выбрать преемника.       Жадность захлёстывает обоих. Лидеры резко поворачиваются в сторону хозяина дома и мысленно считают деньги. Купаются в них. В деньгах и крови. Что может быть соблазнительнее? Ким даже облизывается, что не укрывается от внимания Вегаса. – У меня нет наследника, а молва о вас такая, что никто из этой страны вас не переплюнет. Только… – мужчина останавливает свою мысль и нагло усмехается. – Мне нужен один из вас.       Тишина звоном наполняет комнату, и лидеры возвращают друг другу многозначительные взгляды. Один из них. Власть получит только один. Вегас тянется за своим пистолетом, но Ким оказывается быстрее. И вот – один из них уже на прицеле. – Как жаль будет тебя убивать, – Ким чуть дует губы в псевдоразочаровании, и Вегас скалится, глядя мимо пистолета прямо в глаза напротив. – Никакого кровопролития в моём зале, – протестует мужчина, – здесь будет слишком грязно. Ненавижу кровь. “А мы любим,” – проносится в головах двоих людей, думающих совершенно синхронизировано. – Мы решим это миссией. Кто быстрее и лучше справится с заданием, получит абсолютную власть над мафией Сингапура после моей смерти, – заключает мужчина, и теперь очередь Вегаса облизываться.       Вкусное предложение. – Убери пушку, иначе она окажется в тебе, – шипит Вегас, обращаясь к Киму.       Парень хмыкает и послушно убирает пистолет обратно, откуда взял. – Сегодня мой отель полностью в вашем распоряжении, а уже завтра можете начинать выполнять задание. Всю нужную информацию вы найдёте у себя в номерах, – проговаривает мафиози, чем заканчивает своё общение с лидерами.       Они и рады. Оставаться в компании старпёра, чьи деньги очень скоро будут у них в кармане, слишком скучное удовольствие. Лучше подготовиться к рекам крови, которые они очень скоро устроят. Ведь их за этим и пригласили.       До отеля они едут на разных машинах. Их номера находятся на разных этажах. Всё для того, чтоб эти двое не пересекались. Все знают, что вдвоём они страшнее самого мощного урагана. И это распространяется не только на работу с общей целью, но и на соперничество. Которого много. Слишком много.       Вегас заходит в свой номер, бросая пиджак на огромную кровать и ослабляя галстук. Подобные приёмы раздражают своей официальностью. Да кому нужны эти мерзкие костюмы, когда можно надеть удобную шёлковую рубашку, демонстрируя свои острые ключицы всем подряд. Кто клюнет – тот сам виноват.       Усмехнувшись своим мыслям, парень замечает на столе, рядом с бутылками воды, папку. Видимо, о ней и говорил глава мафиозного клана Сингапура. Что ж, самое время её почитать. Ему даже интересно, какое весёлое испытание его ждёт. – Я так и знал, – хмыкает Вегас, прочитав содержимое. – А ты как раз вовремя.       Парень говорит в сторону балкона, за дверью которого стоит Ким. Заметить его сложно. Он профессионал в своём деле, но Вегас тоже не первоклашка. Знает Кима лучше самого себя. Все его слабости. Все его ниточки, за которые можно дёргать.       Стекло идёт трещиной. Очень плохие окна в этом отеле. Не выдерживают выстрелов. Пуля, выпущенная из пистолета с глушителем, летит прямо в стол, перед которым секунду назад стоял Вегас. Парень успевает увернуться и схватиться за своё оружие, направляя его в сторону Кима. – В следующий раз я не промахнусь, ты же знаешь, – Кимхан заходит в комнату, стекло хрустит под его ногами, а на губах играет наглая усмешка.       Они стоят посреди комнаты, направив друг на друга пистолеты. Их взгляды друг на друга острые. Опаснее любого яда. Страшнее любого кошмара. Их улыбки хищные. Оглушающие. Громче, чем крик отчаяния. – Так стреляй, – Вегас делает шаг навстречу, и Ким даже глазом не ведёт. – Как скажешь.       Выстрел.       Кровь окрашивает белую рубашку, и Вегас шипит от боли. Он хватается за раненную руку и с яростью смотрит на Кима. Боль и адреналин ударяют в голову, и парень срывается с места.       Вегас вжимает Кима в стеклянную дверь балкона, которую не задело выстрелом, и хватает парня окровавленными пальцами за подбородок. – Какая же ты сука, – чуть ли не выплёвывает в лицо Кима.       Младший лишь скалится, с вызовом глядя в глаза напротив. Он видит, как боль и вид крови влияют на Вегаса. Как его глаза темнеют. И Ким готов броситься в эту бездну с головой. Потому что не видел он бездны привлекательней.       Вегас стонет в голос. Потерял бдительность, и младший успешно этим воспользовался, со всей силы надавливая на свежую рану. Бездна растёт. Манит. И отражается в глазах напротив. – Нравится причинять мне боль? – рычит Вегас, теряя здравый смысл в геометрической прогрессии. – А как тебе такое?       Ладонь ложится на шею, пачкая белоснежную кожу кровью. Ким едва успевает вдохнуть. Железная хватка тисками сжимает шею. Слёзы сами скапливаются в уголках глаз. Вегас не сдерживает силы. Он давит так, что губы Кима синеют. Ещё секунда, и он готов потерять сознание. Всё плывёт перед глазами. Ему больно. Ему плохо. Ему слишком хорошо.       Вегас разжимает пальцы, когда до спасительной пустоты остаются считанные секунды, и Ким жадно хватает воздух, словно только что всплыл на поверхность. Он задыхается. Ему мало воздуха. Ему нужно ещё.       Эйфория наполняет тело. Кислород кружит голову, и Ким каким-то чудом остаётся стоять на ногах. Хотя вряд ли Вегаса можно назвать чудом, когда в его глазах плещется нескрываемая похоть. В них опасность. И Ким не хочет бежать от неё. Он хочет, чтоб она его поглотила. – Как мало тебе нужно, – наклоняясь к уху парня, шепчет Вегас и коленом давит на его стояк.       Потерявшийся в своих ощущениях Ким не успевает остановить громкий стон. Он прикусывает губу, набираясь сил. Не на того напал. Кулак парня встречается с губой Вегаса так резко, что старший не успевает увернуться. Губа трескается от напора, и тьма полностью овладевает Вегасом, стоит ему почувствовать вкус крови во рту. Это последняя капля. Последняя капля терпения. Но не последняя капля крови.       Долгожданный поцелуй сопровождается рыком обоих. Они жадно впиваются в губы друг друга, словно от этого поцелуя зависит их жизнь. Ким плывёт от ощущений. Он впитывает в себя вкус крови Вегаса. Он знает его. Это его любимый вкус. Но ему всегда мало. Пальцы путаются в волосах, и оба тела прижимаются так тесно, что их сердцебиения общаются друг с другом, сливаясь в один дуэт и разгоняя по телу кровь, которая в конечном итоге стягивается внизу живота.       Киму надоедает просто целоваться. Его всё ещё кружит, а поцелуй выбивает последнюю опору под ногами. Он отстраняется от Вегаса и толкает парня на кровать. Теперь он в полной мере может насладиться видом. – Говорят, Сингапур, красивый город, но, кажется, они не видели Вегас, – усмехается Ким и проводит пальцами по своей шее.       Кровь. Он весь перепачкан кровью Вегаса. И младший видит, как ликуют демоны в глазах парня на кровати. Ему нравится. Им обоим нравится. Они оба безумны и наслаждаются этим безумием. Они делят его на двоих и приумножают. Они тонут в нём и взлетают с ним в небеса. Оно вокруг них и оно внутри.       Не разрывая зрительного контакта, Ким медленно проводит языком по пальцам, перепачканным в чужой крови. Реакция на подобное всегда одна. И парень даже не знает, что вкуснее: кровь Вегаса или то, как он горит от желания.       Старший приподнимается на локтях, чтоб хоть на несколько сантиметров быть ближе к такому соблазнительному Киму. Ему хочется украсить его тело укусами и порезами. Хочется пометить каждый миллиметр. Присвоить себе. Словно он не делал это каждую ночь до этого. – Ты когда успел переодеться? – в какой-то момент Вегас ловит себя на мысли, что на встрече Ким был совершенно в другой одежде. – Спасибо, что заметил, – хмыкает Ким и, сбрасывая с себя обувь, подходит ближе к кровати.       Шёлковая рубашка слишком сильно оголяет грудь младшего, и Вегас сглатывает, когда тот медленно ведёт пальцами от шеи вниз. Ким рисует на своей коже. Рисует кровью Вегаса, и старший готов закричать на весь Сингапур, насколько роскошно его парень выглядит.       Не в силах быть простым наблюдателем, Вегас принимает сидячее положение и проводит языком между рёбрами парня. Он чувствует, как Ким выпрямляется, напрягаясь, и довольно усмехается. Как хорошо знать все уязвимые места своего любовника и мастерски пользоваться этим. Ким запускает пальцы в волосы Вегаса, прижимая того ближе к себе, пока старший старательно слизывает его рисунки кровью, оставляя свои следы распускаться на рёбрах. – Я переоделся, – выдыхает Ким и оттягивает Вегаса за волосы от себя, – потому что твой подарок идеально подходит этому аутфиту.       Старший вопросительно выгибает бровь, изо всех сил пытаясь вспомнить, какой из подарков к чему подходит. И тут до него доходит. Ким ставит ногу на кровать рядом с бедром Вегаса, и старший усмехается, пальцами касаясь ювелирного украшения на лодыжке парня. – Я знал, что тебе будет идеально, – шепчет Вегас и хитро смотрит на парня, – дай мне разглядеть получше.       Ким не успевает задать вопрос. В один миг он оказывается на кровати. И Вегас нависает над ним. Младший никак не привыкнет к такому потрясающему виду. Слишком красивый. Слишком идеальный. Даже полностью одетый. Даже в этом костюме, который Вегас ненавидит.       Их отношения – это эмоциональные качели. Сейчас они ненавидят друг друга и готовы убить, но через секунду им хочется дарить друг другу всю нежность, которая спрятана в их сердцах. Где-то глубоко. За тяжёлыми дверями и тысячью замков. Только у них есть все ключи.       Поэтому они снова целуются. В этот раз это похоже на танец. Не на битву. Они делятся эмоциями, показывают своё доверие, поддержку и любовь. Сколько бы они ни прошли вместе, ими всегда движет любовь, хоть они и не произносят признание так часто, как могли бы. – Сильно болит? – мурлычет в самые губы Ким, невесомо проходясь подушечками пальцев по ране. – Уже почти не болит, – прикусывая губу партнёра, отвечает Вегас. – Но если ты ещё раз выстрелишь в меня, я точно тебя разорву на части.       Ким хмыкает. Он ждал этого ответа. Потому что в следующую секунду он снимает пистолет с предохранителя и прижимает его ко лбу Вегаса. – А ты хорош угрожать, – скалится Ким, – слабо выполнять свои обещания?       Младший видит, как глаза Вегаса снова наполняются прежней темнотой, и облизывается. – Какой же ты красивый, когда злишься, – не выдерживает Ким.       Пистолет никогда не был угрозой для Вегаса. Особенно в руках его парня. Но это его поведение злит ровно так же, как заводит. Бесит, потому что Ким слишком хорошо знает, за какие ниточки дёргать, чтоб снести Вегасу крышу. И пользуется этим всегда.       Старший хватает Кима за запястья и вжимает их в кровать, угрожающе нависая сверху. – Я тебя ненавижу, – Вегас горячо выдыхает признание в ухо, и Ким выгибается в спине от диких мурашек, пробежавших по всему телу. – И это взаимно, – рычит младший, неосознанно раздвигая ноги, чем и пользуется Вегас. – Вы посмотрите на него, – издевается старший.       Вегас вжимается бедром в пах Кима, и тот скулит, нисколько не стесняясь своих чувств и эмоций. Его накрывает осознанием того, что он не может ответить, не может вырваться. Даже пристрелить грёбанного Вегаса не может. А хочется очень.       Вегаса хочется.       Вегаса, который целует его шею, сжимает обе его руки одной, чтоб позволить себе шалость – запустить пальцы под рубашку. Сжать сосок так, чтоб Ким, упираясь пятками в кровать, выгнулся дугой. Знает же, как нравится. Пользуется этим.       Потерявшись в наслаждении, которое дарят ему поцелуи Вегаса, Ким даже не замечает, как остаётся совершенно голым. Абсолютно. Кроме браслета на лодыжке. Вегас чуть приподнимает ногу Кима и, не отводя взгляда от тёмных глаз младшего, целует кожу под украшением. Мурашки от интимности момента кружат голову, как крепкое вино. И Ким, обнаружив, что больше никто не ограничивает его движений, прикусывает указательный палец, чтоб не застонать.       Влажные поцелуи ведут дорожку к колену, и Ким хочет выстрелить в кондиционер. Жар и холод своим контрастом крошат парня. Не оставляют от него ничего. Всё развеется по ветру, если они не перейдут к главному. – Вегас, я в тебя выстрелю ровно через секунду, если ты продолжишь так тормозить, – в отчаянии рычит Ким, откидываясь на подушки.       Только вот угрозы не работают. Старший прикусывает мягкую кожу на внутренней стороне бедра, и Ким дёргается, подушкой заглушая новый стон. Он устал. Он слишком напряжён. Он больше не сможет терпеть.       Пистолет лежит всего в нескольких сантиметрах. Ким пытается нащупать его, схватить и оставить мозги Вегаса на стене этого шикарного номера, но старший с грязной усмешкой на губах просто смахивает оружие с кровати. – Какого хера? – возмущается Ким, подскакивая со своего места, когда слышит глухой звук падения. – Вегас, ты…       Его затыкают. Самым наглым и киношным образом. Губы к губам. Язык к языку. Так хочется. Так горячо. Так вкусно.       Вегас ловит губами стон Кима, когда два пальца проникают резко и без предупреждения. В возмущении младший ударяет подстреленное плечо парня, и тот воет от боли, до крови кусая чужие губы.       Это игра, кто сделает больнее. Кто сделает приятнее. И никто не хочет уступать. В этом соревновании они оба на равных. И оба победители.       Ощущать в себе так много разных чувств. Ощущать в себе уже три пальца. Киму слишком хорошо. Его тело пробивает крупная дрожь. Пол с потолком меняются местами, и всё, что неизменно – это Вегас. Всё ещё оскорбительно одетый Вегас, целующий его до дрожи в коленках.       Ни один поцелуй мира не сравнится с поцелуем Вегаса. Никто не целовал Кима ТАК. И никто никогда не поцелует. Он принадлежит только Вегасу. Только Вегасу и Сатане, который ждёт его в свои объятия. И Ким уверен, попади он в Ад, на троне будет сидеть его возлюбленный.       Им всем там место.       Но пока они живы, нужно заработать на корону преисподней.       Чувства Кима запутались. Перемешались. Кожу саднит от колючего одеяла. Ему холодно. Ему жарко. Ему пусто. Вегас вынимает пальцы, и Ким находит секунду, чтобы подышать. Подышать и тут же потерять весь воздух из лёгких с первым же резким толчком. – Сука! – стонет во весь голос Ким, понимая, насколько он потерялся в своих ощущениях.       Влажные стенки крепко обхватывают член Вегаса, и по коже проносится новый приятный разряд. Даже кончики пальцев подрагивают от наслаждения. Парень позволяет Киму привыкнуть, выходя наполовину из горячего тела и толкаясь обратно. Очередной стон только сильнее сносит крышу. Красивее Кима, стонущего под ним, нет в этом мире ничего, но всему миру об этом знать необязательно. Ценителем будет только Вегас.       Старший целует кожу между косточкой лодыжки и браслетом, который не на шутку заводит его ещё сильнее, и наращивает темп. Закинутые на плечи ноги Кима позволяют толкаться глубже, а самому Киму остаётся только хвататься за всё подряд, чтоб не потерять вселенную, в которой он находится. Ему нужно остаться здесь. С Вегасом. Внутри него.       Они снова целуются. Кажется, в миллионный раз только за эту ночь. Вегас краем глаза замечает их отражение в уцелевшем стекле балконной двери и хмыкает. Его внутренний эстет в восторге. Создающие одно целое, они идеально смотрятся с огнями ночного Сингапура. Они идеально смотрятся друг с другом.       Ким сжимает Вегаса в себе, вырывая из лёгких старшего громкий стон. Он был настолько сосредоточен на их отражении, что не успел остановить свою слабость, рвущуюся наружу. Довольный собой, Ким хмыкает и пальцами ведёт по шее Вегаса вниз, к ране, крепко её сжимая. Старший запрокидывает голову и прикусывает губы, чтоб снова не застонать в голос. Ему ужасно больно. И приятно. Очень приятно. Кровь стекает по их рукам, пачкая кровать и белую рубашку Вегаса.       Сам виноват, нужно было раздеваться полностью. – Я разорву тебе глотку, если сейчас же не перестанешь, – Вегас шепчет на ухо, и это, наверное, единственная угроза за сегодня, которой Ким верит. – Хороший мальчик.       Порция боли и адреналина делают своё дело. Кровать под ними ходит ходуном, и от мощных толчков Ким даже несколько раз чуть не ударяется об изголовье. Но ему настолько же глубоко плевать, насколько глубоко Вегас толкается в него. И Ким стонет. Извивается и стонет, принимая в себя каждый толчок, каждый стон в губы. Даже пулю бы принял, если бы Вегас прямо сейчас решил его пристрелить.       Мысль, что его любовник может в любой момент разнести его мозги по стенам, настолько сильно впечатляет Кима, что он в очередной раз выгибается дугой и, ни разу не прикоснувшись к себе, с именем Вегаса на губах кончает.       Старший замирает от подобной картины. Это настолько красиво, что он не хочет, чтоб это когда-либо заканчивалось. Он хочет видеть лицо, украшенное чистым удовольствием, вечно. Каждую секунду своей жизни. И этот голос. Хриплый от стонов и криков. Глубокий и такой родной.       Вегас сильно сжимает бёдра Кима, который, кажется, на несколько секунд потерял сознание, и ускоряется до бешенного темпа, доводя себя до долгожданной разрядки. Прямо в него. В любимого и неповторимого Кима. Самого красивого. Вегас падает на парня и шепчет ему на ухо самые дурацкие и сопливые вещи. Его счастье, что Ким его не слышит. Он всё ещё где-то между раем и адом. Он может только чувствовать. И всё, что ему сейчас надо, – это горячее тело Вегаса, прижимающееся к нему.       В течение последующего часа они всё же заставляют себя оторваться друг от друга и принять вместе душ. Все эти игры обходятся им слишком большой кровью. Вегас хоть и не жалуется, но морщится от боли в руке, и Ким вынужден зашить рану, чтоб спасти своего парня от ненужной им потери крови. – Не придуривайся, это всего лишь царапина, – хмурится парень, тщательно скрывая своё чувство вины за возмущениями, – не дёргайся, а то вместо раны рот твой зашью.       Свежие и чистые они выходят из ванной и вместе морщатся, глядя на весь бедлам, который устроили. Это же надо… повеселились. – Как насчёт переехать в твою комнату? – с улыбкой предлагает Вегас и чмокает парня в висок. – Как насчёт сначала разобраться с делами? – хмурится Ким, вспоминая, для чего вообще они сюда приехали. – Я так понимаю, у нас с тобой похожие задания? – Ага, мне приказано убить тебя, – кивает Вегас, демонстрируя любовнику целую папку с информацией о нём. – А мне – тебя, – пожимает плечами Ким, подбирая с пола пистолет, – тогда приступим?       Вегас улыбается, подходя к младшему и целуя его в губы. – Оставим Сингапур без лидера мафии? – Ну почему же. Дадим Сингапуру и мафии сразу двоих, – играет бровями Ким и набрасывается на Вегаса с новой порцией горячих поцелуев.       Для всех они – лидеры враждующих группировок, которых судьба странным образом всегда объединяет для одних и тех же заданий. Только вот никто не знает, что двух группировок давно уже нет. Есть только одна. Одна группировка и два сильнейших лидера, которые убьют любого, кто осмелится встать на пути у их любви.