Предатели

      Весь день Роза ждала, когда закончится ее смена. Вечером у нее были общие занятия в мракоборческом центре. Ей не терпелось остаться после урока и спросить у Гарри, что происходило сегодня ночью.       — Все молодцы, все свободны, — хлопнув в ладоши, сказал Гарри, начиная приводить в порядок тренировочный зал.       Вся группа начала расходиться, обсуждая сегодняшнее занятие, а Роза медлила, нарочно долго собирая все свои атрибуты для занятия.       — Как ты? — спросил у нее Гарри, когда они остались вдвоем.       — Нормально, — пожала плечами Роза.       — Как-то ты неуверенно говоришь, — прищурился Гарри. — Устала? Ты не молчи, все же твоя основная деятельность — целительство, ты этим приносишь нашей команде неоценимую пользу. Ты не обязана ходить на эти занятия, доводить дело до конца, если…       — Нет, все хорошо, правда, — заверила его Роза. — Я, конечно, устаю, но в пределах нормы, мне нравится то, что я делаю.       — Почему тогда такое потерянное состояние? — не унимался Гарри. — Не ладите с Малфоем?       Вот тут дядя попал в точку. Роза даже не знала, что ответить. Жаловаться она не собиралась, все же это их разборки, а признаваться, что это она впервые не понимает человека и в отношениях ведомая она, как бы не старалась стать ведущей или хотя бы на равных…       — Роза, что случилось? — напрягся Гарри. — Я должен об этом знать. То, куда ты влезла — очень опасно. Если Малфой тебя как-то подставил…       — Нет, все нормально, — ответила Роза, во-первых, это было правдой, во-вторых, он не может ее подставить. — Мы начинаем находить общий язык, узнавать друг друга. Да, это сложно, мы слишком разные, но мы пытаемся, да и времени прошло не много. Меня немного напрягает, что Скорпиус не говорит мне, что происходит у оппозиционеров, да, я понимаю, что это небезопасно, мы с тобой это тоже обсуждали, но я не привыкла не контролировать все.       — Ладно, — сдался Гарри, но Роза понимала, что переодически он к этой теме будет возвращаться, да и с Малфоем наверняка переговорит. — Тогда что тебя волнует?       Роза поджала губы и посмотрела на крестного в надежде, что узнает от него правду, ведь Малфой ее сегодня никуда не приглашал, а приходить к нему без приглашения она точно больше не собиралась.       — Что было сегодня ночью? — напрямую спросила Роза.       Гарри удивленно моргнул, вопросительно посмотрев на нее. Раненых не было, значит, из Мунго она узнать не могла. Со Скорпиусом не виделась, тоже мимо.       — Откуда ты знаешь? — вопросом на вопрос ответил Гарри.       — Я… — запнулась Роза, не желая говорить всей правды. — У меня ночью было очень плохое предчувствие, а моя интуиция никогда не ошибается.       — Лестрейнджи ночью сегодня… шалили, — уклончиво сказал Гарри, а Роза в удивлении подняла брови. — Так как долгое время считалось, что наследники умерли, то гоблины раскрыли чары нахождения дома. По магическим законам, если в течение тридцати лет не объявляется наследник, дома переходят во владение Министерства, которое уже продает их на аукционе. Лестрейндж заявила свои права, гоблины доказали по крови, что она в праве, поэтому дом перешел ей и, конечно, его снова скрыли чарами. Мы знаем местоположение, но самого дома не видим. Там установлена слежка круглосуточная, и я сегодня ночью получил сообщение, что вне дома девушки тренировали очень темную магию, а потом к ним сходился народ, но так как все приходили в масках, мы не можем сказать, кто там был, Скорпиус пока что ничего не докладывал.       — Почему вы ничего не сделали? — ахнула Роза, хотя тут же осеклась, понимая, что тогда она могла бы сегодня в свою смену обследовать очередной труп.       — Мы никогда не лезем первыми, это наша позиция, которую мы демонстрируем избирателям, — пояснил Гарри.              На следующий день Роза была в больнице с самого раннего утра. Ей было необходимо закончить то противоядие, рецепт к яду которого ей дал Берк, чтобы хоть как-то помочь бедной девочке. В мыслях о рецепте и Малфое, что он до сих пор не давал о себе знать (а она не понимала, с ним что-то случилось, или это такая тактика и снова его игры, что они так внезапно прекратили свое свидание), она и не заметила, как к ней вошел главный целитель.       — Мистер Берк? — спохватилась Роза, едва не пересыпая морской соли в котел, отчего вода тут же вспенилась.       — Роза? — кажется, он тоже был удивлен увидеть ее тут в такой час. — Ты что тут делаешь, у тебя же смена только через два часа.       — Я знаю, но я же не только целитель, но и зельевар больницы, некоторые зелья требуют определенного времени… — начала Роза. — Что-то случилось, раз вы пришли в хранилище и явно не ко мне?       — Мне нужна восстанавливающая настойка группы А, — попросил ее Берк.       — Да, конечно, сейчас, — Роза тут же залезла в нужный ящичек, который находился под особым заклинанием, открыла его и протянула целителю необходимую настойку.       Ящик был заперт не случайно. Здесь хранились только те зелья, на применение которых у целителя должно быть особое разрешение. Восстанавливающая настойка группы А применялась только к тем, кто подвергся сильному темному воздействию.       — Это для… кого-то из них? — осторожно спросила Роза, когда Берк поблагодарил ее и направился к выходу. — Гарри рассказал мне, что вчера ночью…       — Да, для них, — отрезал Берк, ясно давая ей понять, чтобы она не совала нос не в свои дела. — Моя тебе рекомендация — принимай укрепляющие настойки на ежедневной основе, лишним не будут.       — Да, конечно, хорошо, как скажите, — затараторила Роза.              Всю неделю от Малфоя не было никаких вестей. Роза до последнего надеялась, что он просто занят и позовет ее как обычно, в выходные, но и этого не случилось. Монета оставалась с прежней датой их встречи, а вот сова с приглашением на ужин к Поттерам прилетела в воскресенье днем.       — Давайте не о работе, пожалуйста, — взмолилась Джинни, когда Гарри и Гермиона тут же начали делиться вестями с полей, как реальных, так и министерских.       — Хорошо, — согласилась Гермиона. — Как Джеймс, отошел?       — Да, все нормально, — тяжело вздохнула Джинни. — Эти отношения… Я всегда говорила, что они не приведут ни к чему хорошему. Она из него веревки вьет, аферистка, нужны деньги да слава, уверена, что бывший не случайно нарисовался.       Родители тут же начали обсуждать их, чего Альбус, Роза, Лили и Хьюго слушать не собирались, поэтому они поднялись наверх. Лили тут же утащила Хьюго играть в волшебные шахматы, еще со школы это была их воскресная традиция, а Роза направилась в комнату к Альбусу. Теперь она казалась такой маленькой в отличие от детства, да и вместо игрушек здесь были всякие книги и мракоборческие штучки в виде проявителя врагов, который тут же начал издавать звуки и светиться.       — Я… — тут же начала оправдываться Роза, чувствуя, как стремительно приближается ее разрыв с Алом, если он узнает, что она теперь со Скорпом, для него это и правда предательство.       — Он сломан, не обращай внимания, — махнул рукой Альбус, ложась на кровать, а Роза выдохнула. — Надо починить, но руки все никак не доходят.       — Да, надо, — кивнула Роз, беря первую попавшуюся книжку с полки, желая чем-то занять руки и глаза.       Вот только это оказалась не книга, а альбом Альбуса. Перед выпускным он решил собрать все моменты школьной жизни в одном месте, чтобы показывать своим детям в будущем, да и пересматривать самому. Вот только сейчас он точно вряд ли захочет его пересматривать. Наверняка там есть Малфой. А вот Розе это будет полезно, поэтому она незаметно сунула альбом в свою сумку.       — Чем займемся? — повернулась она с улыбкой смотря на кузена, но тот заснул на кровати прямо в одежде, поэтому Роза тихо покинула его комнату, направляясь в комнату Лили, чтобы понаблюдать за шахматной партией.       Как только они всей семьей вернулись домой с ужина у Поттеров, Роза закрылась в своей комнате, доставая из сумки позаимствованный у Альбуса альбом.       Он был разделен на семь отделов, а за ними уже из другого пергамента торчали листы совсем другого размера, кажется, Ал продолжил его дополнять и после школы.       Роза открыла первую страницу первого раздела. Первый курс. Роза с улыбкой смотрела на маленьких детей, среди которых была и она.       Самые первые фотографии были с вокзала. По зеленым лицам ее и Альбуса было видно, как они нервничают. Да и слезы родителей вперемешку с радостными улыбками тоже смотрелись очень трогательно. Недовольными были только Хьюго и Лили, которые в сторонке обсуждали, как им тайно проникнуть в поезд. Под фотографией Ала и Гарри Роза заметила надпись. Это была цитата Гарри про Слизерин, что там тоже учатся храбрые люди. Да, Слизерин точно не испортил Альбуса, скорее больше дал.       Следующие фотографии были из купе. Роза снова не сдержала улыбку, вспоминая, что они тогда скупили почти всю тележку со сладостями. Хорошее было время.       Распределение. Роза и не знала, что их фотографировали, когда они примеряли шляпу. Видимо, фотографии рассылали потом родителям.       А вот и Малфой. Зарождение их дружбы с Альбусом. Пир на Хэллоуин. Первый матч, в котором они болели за Слизерин. Какие-то посиделки в спальне и гостиной, где присутствует и Нотт в том числе.       С каждым разворотом виднелось, как они взрослели. Вот уже и Малфой не на трибунах болеет за свою команду, а становится ее частью на третьем курсе. Там же первый поход в Хогсмид, где мальчики впервые пробуют сливочное пиво.       Малфой в Больничном крыле после того, как его сбил бладжер на одной из тренировок.       Первое свидание Альбуса. А затем их двойное свидание со Скорпиусом и его девушкой. Роза почувствовала какой-то дискомфорт в груди, хотя головой понимала, что это давно в прошлом и для Малфоя ничего не значит. Впрочем, не значило и сейчас. Только теперь это были не студентки, которым он пудрил головы, а девушки, готовые отдаться любому парню за коктейль в клубе.       Каникулы. Годрикова Впадина, где Альбус со Скорпом, а иногда и с Джеймсом, катаются на каруселях магловской части города. А вот и каникулы дома у Малфоев. В Мэноре. Как только Роза увидела этот большой и роскошный дом, тут же поудобнее устроилась на кровати, поднося альбом ближе к себе.       Сейчас она не смотрела на мальчиков, которые весело проводили время друг с другом в доме-музее, где Роза бы побоялась громко выдохнуть, а на внешнюю обстановку.       Портреты в коридоре, рояль в зале, та самая огромная библиотека, таящая в себе множество книг, в том числе и очень темных.       Комната Скорпиуса. Тоже слишком помпезная, чтобы называться детской. Хотя на этой фотографии Алу и Скорпу тоже уже не двенадцать.       Но дольше всего Роза задержалась на одной из фотографий, где мальчики были не только вдвоем. С ними рядом сидела Астория, которая явно принесла мальчишкам сладости на подносе. Роза невольно залюбовалась ее красотой и грацией, которая прекрасно передавалась несколькими секундами живой фотографии.       Густые каштановые волосы, опускающиеся до лопаток. Нежный взгляд и любящая улыбка, стоит ей взглянуть на Скорпиуса. Настолько худенькая, что кажется будто скульптурой, сделанной из стекла, легкое дуновение ветра, и рассыплется.       — Что с Вами случилось? — спросила Роза у фотографии, но, разумеется, никакого ответа не получила.       Она сама и не заметила, как перешла во второй раздел альбома. Сейчас ее взору предлагались фотографии, сделанные во время обучения в мракоборческом центре. Роза громко смеялась, в сотый раз смотря, как Скорпиус пытается замаскироваться под куст, но платиновые волосы словно светятся из темноты.       Снова посиделки, клубы, работа. Только уже более взрослые. Роза с удивлением узнала в одном заведении ресторан «Василиск», только тогда он выглядел немного иначе. Часто рядом с Малфоем в больших компаниях сидела разная девушка. А вот и последняя фотография в альбоме, под которой тоже есть подпись. «Друзья навек». Роза почувствовала, как проходятся мурашки по коже, что ниже стояла и дата — за день до начала войны и «предательства» Малфоя.       Роза с тяжелым вздохом закрыла альбом, положив его себе в тумбочку. Конечно, особо ничего нового она не узнала, но все же такое погружение и видение Малфоя со стороны ей было полезно. С Альбусом он всегда был без маски, всегда был человеком, отчего она еще больше начинала понимать боль Скорпиуса, что Альбус так быстро поверил в его предательство.              На следующий день Роза пришла на работу и выпила укрепляющее зелье, которое ей советовал принимать Берк. Вернувшись с обхода, Роза принялась за бумажную работу, которой у нее накопилось достаточно. Поэтому, когда очередная бумажная птичка прилетела к ней, Роза скорее разозлилась, чем заинтересовалась.       — Ну что там еще? — пробормотала Роза, открывая записку.       Она была от Берка.              Роза,       Мне пришлось срочно уехать в командировку, поэтому прошу тебя сегодня навестить моего пациента, которому требуется последний раз принять восстанавливающее из списка А, которое я брал в понедельник из запасов больницы. Лекарство у него есть, брать не нужно, всего лишь проконтролировать применение. Думаю, что ты знаешь адрес личного дома Скорпиуса Малфоя.       Главный целитель больницы имени Святого Мунго Берк              Роза ахнула. Она же чувствовала, что что-то не так, думала, что могло что-то случиться с Малфоем. Но потом…       Роза пыталась анализировать свои чувства. Да, в ночь с воскресенья на понедельник у нее было ужасное предчувствие. Но после разговора с Гарри…       Он ей соврал или сам не знал, что пострадал Скорпиус? Сегодня уже была пятница. Ну почему она не решилась пойти к Малфою? А она знала ответ на этот вопрос. Потому что она не чувствовала угрозы, какую ощутила в ту ночь, поэтому успокоилась, понимая, что у Скорпиуса много дел или им надо не видеться какое-то время после их свидания.       Роза боялась представить, что случилось со Скорпиусом. Если Берк дал ему эту настойку впервые в понедельник, то сегодня пятый день. Ее принимают максимум пять дней и в особо тяжелых случаях. В способности Берка как целителя она верила, он не стал бы назначать лишние порции. Значит, Малфой пострадал очень сильно, такую дозу она ни разу не назначала в своей практике, даже для применения Круциатуса хватало трех приемов.       Дождавшись конца рабочего дня, Роза тут же отправилась к Малфою. В этот раз она не ждала, что он прижмет ее к стенке, раз она без приглашения. Вероятно, он очень слаб.       — Мисс Уизли, — Долли чуть приоткрыла дверь, выглядывая в щелочку лишь одним взглядом. — Хозяин не предупреждал, что Вы придете.       — Скорпиус не знает, и ты права, Долли, что я не должна была приходить, — сказала Роза. — Однако я здесь не просто как мисс Уизли, а как целитель Уизли, целитель Берк не смог сегодня проконтролировать лечение мистера Малфоя, отправив меня, вот записка.       — Все в порядке, проходите, — дрожащим голосом проговорила эльфийка, но все же впустила ее. — Хозяин в гостиной…       Роза, не раздеваясь, тут же направилась в названное помещение, замирая в дверях. Скорпиус сидел на диване, укутанный в плед, хотя в комнате было жарко. В руках была чашка с каким-то напитком, а на коленях Роза заметила у него журнал с голыми девушками и какими-то… секс игрушками.       — Кхм, — кашлянула Роза.       — Уизли? — Скорпиус тут же спрятал журнал, а вид у него был провинившегося подростка, которого родители застукали за порнографией. — Какого черта ты тут делаешь, я не звал тебя…       — Ты — нет, а целитель Берк, который срочно отбыл в командировку, дал мне задание, — Роза прошла в гостиную, садясь в кресло. — Я не могу ослушаться приказов своего непосредственного начальника.       Малфой закатил глаза, выбираясь из-под одеяла. Роза не смогла сдержать улыбки. Он был не в рубашках и брюках, каким она его видела всегда, а в самой обычной пижаме.       — Что с тобой случилось? — спросила Роза, беря свою палочку, чтобы продиагностировать его состояние.       Но Скорпиус не отвечал. Роза хмыкнула, вызывая диагностическое заклинение. Каким бы Малфой не был прекрасным окклюментом, здесь он не сможет выставить от нее свои барьеры, как делает это в сознании.       — У тебя температура тридцать пять градусов, — ужаснулась Роза. — Это как…       Но затем на ее лице отразился еще больший ужас. Она увидела сгусток темной магии прямо внутри грудной клетки Скорпиуса. Вот откуда это понижение температуры.       — Говоришь, что темная магия на тебя не влияет? — нахмурилась Роза, складывая руки на груди и грозно смотря на своего пациента.       — Это случилось после первого убийства, — нехотя сказал Скорпиус. — Мне было… очень плохо. Холодно, тоскливо, одиноко. Но сначала у меня была истерика. Меня нашел Берк, который приехал осматривать труп, а я от него не отходил. Он продиагностировал меня, найдя... проклятие. С каждым новым убийством он становится все больше. Это как раз обратный процесс, о котором ты подумала. Я не хочу убивать, отсюда моя душа в этот момент разрывается, истончается, потому что я делаю это против воли.       — Давай, тебе станет легче, — покачала головой Роза, давая последнее зелье Скорпиусу и укладывая его обратно под одеяло.       Она впервые видела, что зелье начинает всасываться в организм так быстро. Скорпиус весь вспотел и покраснел. Казалось, что он испытывает мучительную боль где-то внутри себя, потому что даже до нее доносился его злобный рык.       — Но это зелье не сможет восстановить твою душу, — с сожалением сказала Роза, понимая, что здесь можно помочь ритуалистикой, но никак не зельями. — Что случилось той ночью, когда ты меня отправил домой?       — Лестрейнджи… они магические вампиры, если можно так выразиться, — выдохнул Скорпиус, который боролся с судорогами всего тела. — Они любят пытать маглов, забирая себе их энергию, перерабатывая ее, развивая свою стихийную магию. Я попытался защитить этих невинных людей. В итоге в меня прилетел от злости Дельфи сгусток темной магии вроде Круциатуса, который с истонченной душой… играет против меня.       — Стихийная темная магия сильнее Круциатуса, — пробормотала Роза, теперь понимая, почему Берк назначил курс из пяти приемов. — Но ведь Дельфи твоя кузина и…       Но Малфой ее больше не слышал. Его тело билось в агонии. Он кричал. Спустя десять минут криков и кашля его стошнило сгустком темной магии, который Роза тут же уничтожила, а сам Скорпиус провалился в глубокий сон. Скорее всего завтра он и не вспомнит, что она приходила, что он ей рассказывал. Роза наколдовала диагностическое заклинание, с удовлетворением замечая, что состояние и температура тела приходят в норму. Истончение души не замедлить, но этот осколок темной магии они смогли из него вывести, но ее это совсем не успокаивало, она будто впервые поняла, насколько жестока Лестрейндж, если не жалеет собственного родственника.       — Долли, — позвала эльфийку Роза. — Присмотри за ним, но не буди. Ему нужно набраться сил. Если будет спать беспокойно, зови меня. И да, не говори, что я сегодня была здесь. Но как только Скорпиус проснется скажи, что я жду нашей встречи.       Долли кивнула, а Роза направилась к выходу, ночевать снова в этом доме ей не хотелось.              Следующим утром монета в ее кармане снова стала обжигающей. Скорпиус снова звал ее на вечер к себе домой. Роза снова не знала, как себя вести.       Вчера, да и в целом за эту неделю в Малфое она снова видела только хорошее, друга и защитника. Вчерашние его признания против его воли и под действием влияния темного заклинания и вовсе заставили ее ужасаться, а сердце сжиматься. Но если он снова начнет ее отталкивать…       Кажется, придется как всегда действовать по обстоятельствам.       — Привет, Долли, — поздоровалась с эльфийкой Роза.       — Мисс Уизли, — поджала ушки Долли, которая все больше привыкала к ней, а теперь их еще связывала маленькая тайна. — Хозяин ждет Вас, а Долли ему ничего не рассказала, что было вчера, а по Вашему приказу охраняла сон хозяина, он спал спокойно.       — Отлично, спасибо, Долли, — улыбнулась Роза, проходя в дом.       Скорпиус был не в пижаме, а в обычной водолазке. Ничего в нем не выдавало человека, на которого наслали темную магию стихийными чарами. Розе хотелось узнать, как часто такое бывает, что Лестрейндж выходит из себя, сметая все на своем пути, ведь в следующий раз последствия могут быть непоправимыми.       — Привет, — осторожно поздоровалась Роза. — Я думала, что мы встретимся на неделе…       — Были дела, — холодно и сухо отрезал Скорпиус, а Роза лишь печально вздохнула, понимая, что не попала в его хорошее настроение. — Да и я не говорил, что мы будем встречаться каждый день.       — Нет, но… — замялась Роза. — Мне показалось, что… наше свидание было не закончено, а точнее сказать прервано.       Скорпиус лишь смотрел на нее, не выражая никаких эмоций.       — Не расскажешь, куда ты уходил? — Роза осторожно присела на краешек дивана.       — Нет, — просто ответил Малфой. — Тебе этого знать не надо.       — Ладно, хорошо, — согласилась Роза.       Они молча сидели и прожигали друг друга взглядами. Она не знала, чего хотел этим добиться Малфой, а вот у нее зрел план, как его разговорить. Оставалось дождаться, пока он расскажет, зачем ее позвал.       — Сегодня я хочу, чтобы мы продолжили с воспоминаниями, — сказал Скорпиус. — Да, я не могу и не хочу рассказывать всего, чем я занимаюсь, ради твоей безопасности, но знание нашего прошлого и правда помогает в установлении связи.       — Ты почувствовал? — ахнула Роза, понимая, что у них и правда немного получилось. — Что я поняла…       — Да, — поморщился Скорпиус, очевидно, вспоминая тот вечер. — Я думал, что связь можно установить только обоюдным проникновением, но, кажется, можно и односторонним, хотя я бы не экспериментировал бы так.       Роза кивнула, соглашаясь с ним. Это и правда может быть опасно. Они оба могут сойти с ума, если связь установится неправильно.       — Пойдем в кабинет, — Скорпиус хлопнул ладошками по коленкам, вставая.       — Подожди, — остановила его Роза, беря за рукав. — У меня есть предложение.       — Какое? — удивленно посмотрел на нее Скорпиус.       — Ну, немного разнообразить наше… погружение друг в друга, — Роза почувствовала, как алеют ее щеки от двусмысленности фразы. — Я поняла, что важны детали, что ты хочешь до меня донести. Но нам еще важно формировать правдивое доверие, не только закрепленное на бумаге. Я считаю, что нам нужно переступать собственные барьеры и рассказывать друг другу словами наши чувства.       — Ну, можно попробовать, — кажется, Скорпиус был не в восторге от ее идеи, но все же пошел ей на уступки. — Только мы еще не настолько близки, чтобы сесть и вот так вот изливать душу.       — Мы так и не будем делать, — немного улыбнулась Роза уголками губ. — Просто в прошлый раз мы сами выбирали свои воспоминания, а здесь мы выберем друг для друга. Можно начать пока что с одного вопроса каждому, что нас интересует больше всего. Вопрос должен быть на углубление наших представлений о жизни, ценностях, характере, почему он стал таким, в общем, почему мы сейчас друг перед другом именно такие.       Скорпиус кивнул, принимая правила игры. Чтобы еще больше знакомиться друг с другом, Роза предложила написать вопросы от руки на пергаментах. Все же почерк очень многое говорит о человеке.       — Кто начнет? — спросила Роза, теребя бумажку, в которой был вопрос Скорпиуса для нее.       — Ты, — быстро сделал выбор Малфой.       — Хорошо, — вздохнула Роза, переворачивая клочок.              Кто является для тебя примером?              — У тебя красивый почерк, — сказала Роза, всматриваясь в очередной раз в ровные буквы Малфоя, почерк у него и правда каллиграфический, в отличие от ее, она всегда оправдывала свою профессию, а мама не уставала повторять, что ей слишком многое досталось от папы.       Роза чуть улыбнулась, задумавшись над ответом на вопрос, который достаточно быстро пришел в ее голову.       — Моя мама, — просто ответила она. — Нет, папа, конечно, тоже, как бы в целом, родители, но мама чуточку больше, в более… фундаментальных вещах что ли.       — Интересно, — искренне удивился Скорпиус. — Обычно молодежь стремиться достичь высот, выбирая себе кумиров в своем деле, я был уверен, что это какой-то целитель…       — В целительство я как раз пошла потому, что папа своим примером мне показал, что не страшно уходить с нелюбимой работы, — пожала плечами Роза. — А вот мама… Я всегда восторгалась ее целеустремленностью и хотела быть такой. Я понимаю маму, знаю, сколько ей пришлось всего пройти, чтобы оказаться там, где она сейчас. Ведь никто правда не задумывался никогда сколько маглорожденных не приживаются в этом мире. Получив школьное образование идут обратно в магловский мир. На работу берут только лучших. Я горжусь тем, что моя мама отстаивает свою позицию, поэтому и являюсь частью нашего дуэта, я хочу ей помочь.       — А я считаю, что родители не могут, а главное не должны быть примером, идеалом к стремлению для своих детей, — вдруг начал отвечать ей Скорпиус, хотя по правилам отвечать на свой же вопрос самому было совсем не обязательно. — Родители воплощают на детях то, что не получилось у них, то, к чему привыкли они, то, что было принято в их семьях, когда они были детьми, а если им наоборот это не нравилось, то они устанавливают свои порядки.       — Я понимаю, о чем ты говоришь, и мне жаль, если прошлое твоих родителей как-то сказалось на… твоем воспитании, — осторожно сказала Роза. — Но у меня было как раз наоборот. Родители меня не воспитывали. Родители подавали мне пример. Я помню, как услышала ночью, что мама ругает папу. Это было что-то вроде того, что он ел перед ужином, а мы с братом видели, что можем начать повторять. Меня не заставляли читать, я просто видела, как мама читает. Мне было самой интересно, почему родители читают. Также я видела, как родители работают, как им нравится.       Скорпиус ничего не ответил. По нему снова было невозможно ничего сказать. Он задумался над ее словами и принял точку зрения, либо же решил, что все это полнейшая чушь, просто не стал спорить.       Малфой взял со стола ее пергамент. Роза замерла. Она не знала, как он отреагирует, потому что ее вопрос был… провокационный.       Какого это, быть на волосок от смерти?       — Привычно, — просто ответил Скорпиус, сминая ее бумажку.       — Почему? — ужаснулась Роза, потому что она не ждала такого ответа точно.       — Потому что для Малфоев это как дополнительное усложнение, дарованное самой жизнью, — усмехнулся Скорпиус. — Отец, дед, прадед. Все проходили через это. И никто из них не выбирал такой жизни.       — Забавно, что ты выбрал, — сказала Роза.       — Потому что не хочу быть ни под чьим управлением всю жизнь, — гордо сказал Скорпиус. — А сейчас можно потерпеть.       Роза кивнула. Да, они здесь за тем, чтобы даровать свободу всем. Скорпиус делает отважную работу, ставя под угрозу себя, в то время как его отец просто сбежал из страны.       — Я знаю, что тебе досталось от Дельфи, — решила признаться Роза, но тут же об этом пожалела. — Я приходила к тебе вчера вместо Берка…       Скорпиус посмотрел на нее диким взглядом, вскакивая с дивана и сразу указывая ей на выход.       — Вон, — холодно сказал он.       Роза сглотнула, тут же послушавшись. Все казалось слишком странным. Да, Скорпиус ее оберегает, но зачем так сильно, почему при упоминании Лестрейндж снова так разозлился? Она была нацелена узнать. Единственный шанс — подслушать разговоры оппозиции.              Роза долго думала, когда ей отправиться в Министерство. Конечно, она помнила печальный опыт Фреда, но в отличие от кузена у нее было преимущество. Она всегда может сказать, что ищет Скорпиуса. Хотя страх, разумеется, присутствовал. В итоге Роза решила, что воскресенье будет идеальным днем, чтобы попробовать воплотить в план свои действия. Ее мама часто работала по выходным, она вполне могла прийти к ней для всех остальных. Для оппозиции же она будет искать Скорпиуса. Наверняка, у них в штабе кто-то есть, что-то типа дежурных, едва ли они оставят без присмотра свои кабинеты и документы. Отсюда Роза и рассчитывала, что за неимением основной части оппозиционеров и прочей тишине, она сможет что-нибудь подслушать, ей было необходимо понимать, что происходит.       Ближе к обеду Роза явилась в Министерство. На нее никто не обратил внимание, лишь кивнули в знак приветствия. Все же порой выгодно иметь знаменитых родителей, открывается много дверей в те места, куда ты сам еще не заслужил доступ. Роза не любила пользоваться этой привилегией. Но сегодня был исключительный случай.       Оказавшись в лифте одна, Роза накинула на себя мантию-невидимку, которую позаимствовала у Альбуса на пару часов (без его ведома, естественно). Сначала она хотела использовать дезиллюминационные чары, но все же это не самое надежное заклинание, а кто знает, какие способности у оппозиционеров. Мантия же была настоящим магическим артефактом, ее невозможно было притянуть манящими чарами, да и заклинание обнаружения ничего не покажет.       — Да пусть его кентавры затопчут, — вдруг в лифт ворвался какой-то рыжий мужчина с кучей папок в руках, отчего Розе пришлось буквально вжаться в стену лифта. — Зачем ему отчеты в понедельник с утра, если он все равно их и читать не будет, а я выходные тут проводи…       Мужчина был так увлечен ругательствами на своего начальника и в целом работу, что даже не заметил, как она вышла из лифта, задевая его.       Вот она стоит на том самом этаже, где был их офис. Гробовая тишина. Роза для большей защиты изнутри наложила на мантию чары, чтобы никакие шорохи не проникли в мир вокруг нее.       Маленькими шажками она дошла до того поворота, за которыми исчезли Малфой и Нотт, после их первой встречи, когда он поцеловал ее на этом самом месте…       — Прекрати думать об этом, — зашипела сама на себя Роза. — Если твой поход будет удачным, ты станешь на шаг ближе к раскрытию этой холодной тайны.       Роза дошла до массивной двери, которая и вела в главный офис оппозиционеров. Да, уже по двери можно было сказать, что тут заседали чистокровные. На ее удивление, тут было открыто.       Роза оказалась в просторном помещении с большим длинным столом, предназначенным для заседаний человек пятидесяти. По углам стояли шкафы с папками и книгами. В самом дальнем углу были кресла и диваны, скорее всего, место для отдыха.       Она пошла к двери, которая находилась за стулом Яксли во главе этого стола, и прислушалась, потому что оттуда доносились какие-то голоса.       — Я не хочу это брать, — послышался мужской голос, а затем быстрые шаги к двери, что Роза едва успела отскочить.       — Эйвери, я у тебя и не спрашиваю, — неожиданно для нее в помещении показался Малфой. — Ты дежурный сегодня, ты обязан принять информацию и выполнять то, что там написано.       — Это от твоей ненормальной тетки! — поморщился парень.       Малфой внимательно посмотрел в тот угол с диванами, где стояла она, а потом перевел взгляд на несчастного парня.       — Мне плевать, сделаешь ты это или нет, — закатил он глаза. — Свою работу я сделал. Задание доставлено, а уж выполнять его или нет — решение твое, объясняться перед Яксли сам будешь. У меня нет времени с тобой возиться, у меня еще дела сегодня есть.       — Трахнуть в очередной раз Уизли? — усмехнулся Эйвери. — Ты нахрена дал ей доступ в наш клуб?!       — Значит, так было надо, — оскалился Скорпиус. — Не приходило в голову, что у меня тоже бывают приказы?       — Ладно, ладно, я все помню, мы покорно ждем, когда чудовище влюбится в принца и предаст свою грязнокровую мамашку, — закатил глаза Эван. — Лучше скажи, как она в постели?       — Увидимся, Эван, — сказал Малфой, выходя из массивной двери, оставляя ее открытой.       Роза понимала, что Эйвери тут один, значит, она от него ничего не добьется. Тем более, что тот с отвращением тыкал палочкой свернутый пергамент. А вот куда пошел Скорпиус ей было интересно, поэтому она быстро направилась за ним.       Малфой решил не покидать этот этаж, завернув в какую-то маленькую комнату, снова оставляя дверь открытой. Роза прошмыгнула внутрь, снова вжимаясь в стену. Скорпиус ее не заметил, продолжая смотреть куда-то наверх.       Роза тоже принялась осматривать помещение. Это было похоже на складные комнаты Флитвика и МакГонагалл в Хогвартсе, где они хранили всевозможный инвентарь для своих уроков. Видимо, оппозиционеры использовали эту комнату тоже как склад, скорее всего ненужных вещей или уже использованных артефактов.       — Допускаю, что ты можешь подлить мне яд, что я не замечу, но уж маскировку опытный мракоборец раскрыть сможет, — усмехнулся Скорпиус, даже не поворачиваясь.       Роза вросла в пол и перестала дышать. Нет, он ее не мог никак обнаружить, эта мантия артефакт. Но даже если он как-то понял, то никак не сможет снять с нее мантию, она до последнего не даст ему поверить в то, что он не ошибся.       — Тем более это глупо делать в мантии моего лучшего друга, — снова хмыкнул Скорпиус, поворачиваясь и смотря прямо в тот угол, где стояла она. — Каждая вещь имеет свою магию, если ты вдруг не знала, как и человек. Мы пытаемся узнать и чувствовать друг друга в том числе магически, но еще не настолько хорошо знаем наши магии. Но магию мантии-невидимки я могу уловить очень легко, после семи лет…       Роза снова держалась своей тактики. Не выдать себя. Заставить его поверить, что он ошибается.       — Магия мантии и правда очень сильна, — он подошел к ней вплотную и нагнулся, что его глаза оказались на уровне с ее, а Роза ужаснулась, что он будто способен видеть сквозь материю. — Ее не притянуть заклинанием. Показать? Акцио мантия!       Роза инстинктивно вцепилась в ткань, но мантия и правда не поддалась, защищая сейчас свою хозяйку от врага.       — Но то, где перестает действовать магия, в игру вступает самая обычная жизнь, — улыбнулся Скорпиус, который протянул свою руку, нащупывая ладонью ткань, сжал ее и стащил с нее мантию, являя перед собой шокированную Розу. — Мантия не растворяет в воздухе, ты не прозрачное привидение, чтобы пройти сквозь тебя, а если ты разгадал ее секрет, то спокойно поддастся твоей руке, а не волшебной палочке.       Роза нервно сглотнула и смотрела на Скорпиуса. Только сейчас она поняла, что нарушила их контракт, не доверилась ему, он может признать это. Но в отличие от вчерашнего дня, сегодня его глаза были теплыми.       — Что ты тут делаешь? — спросил Скорпиус, словно совсем на нее не злился. — Не надо врать, что искала меня, я и сам не ожидал, что сегодня здесь появлюсь, да и искать меня по легенде ты можешь, поэтому мантия ни к чему.       — Я хотела помочь тебе в нашем общем деле, — сказала Роза очень обобщенную фразу. — Ты ведь тоже не железный, не можешь делать все, следить за всеми, я не настолько хрупкое создание, чтобы ты подтирал за мной слюни.       — Не хрупкое, говоришь? — хмыкнул Скорпиус, а в его глазах заплясали огоньки. — Проверим.       Он подошел к ней вплотную, приставляя палочку к подбородку. Роза перестала дышать, с ужасом смотря на него. Что он хочет с ней сделать?       — Круцио, — прошептал Скорпиус ей на ухо.       Роза зажмурилась. Но к ее удивлению, резкая боль, о которой пишут в учебниках, не пронзила ее резко и насквозь. Она чувствовала лишь покалывания будто маленькими иголочками по всему телу. Сначала это было терпимо, но потом все сильнее и резче. Покалывания распространялись по всему телу. Она чувствовала, как начинает дрожать ее подбородок. Главное не кричать. Больно. Очень больно. Ноги тоже начинали дрожать. Наконец, она не выдержала, издав всхлип, и тут же все прекратилось.       — Малфой, ты… — Роза все еще дрожала, стараясь сдержать слезы, но не от боли, а от обиды, что он применил к ней заклинание, она была близка к тому, чтобы признать исполнение договора, лишить его магии.       — Пожалел тебя, — завершил за нее фразу Скорпиус, только совсем не в том ключе, в котором хотела произнести она. — Думаешь, если бы тебя тут засек Эйвери, он бы не использовал Круциатус хотя бы в среднюю силу? Это прекрасно, что ты веришь в себя и свои способности. Вот только свои недостатки тоже нужно уметь признавать. Мы специально создали договор. Ты должна верить мне, а главное, не портить то, что потом может сказаться на нас.       — Я не хотела портить… — попыталась оправдаться Роза.       — Ужасная защита сознания в стрессовой ситуации, Уизли, просто ужасная, — покачал головой Скорпиус, накидывая на нее обратно мантию. — Завтра в девять у меня, урок по окклюменции.       — Ладно, — только смогла вымолвить Роза.       После такого ей нужно было спокойствие и умиротворение, поэтому она пошла в то самое кафе с книгами, просидев там до самого закрытия, но все время ее снова не покидало чувство слежки.