Загубленное сияние

Красивая, пушистая кошка медленно вылезла из лаза и остановилась посреди лагеря. Это было восхитительное создание возраста семнадцати лун, с чудесной серенькой шёрсткой, причёсанной, гладкой, блестящей, с красивыми, сияющими, полными добра глазками нежного зеленовато-голубого цвета. Эта маленькая прелесть медленно шла по лагерю, прикрыв глаза и купаясь в солнечных лучах. Казалось, даже солнце благоволило прелестной кошечке, — куда бы ни шла она, тепло ярких лучей сопровождало её, пятная шкурку красивыми разноцветными лучиками, подарками от яркого и тёплого солнца. «Я такая одна на свете! — думало прелестное создание природы. — Нет кошки, которая могла бы похвастаться таким густым и пушистым мехом, какой имею я, такими умными глазами, какие есть у меня. Я само совершенство! Даже солнце блекнет перед моей красотой. Все коты лежат у моих лап, сражённые стрелой коварного Амура. Когтегрив, Шмель, Львиносвет… Даже Воробей, я уверена, не перестаёт думать обо мне! Я лучше всех!» Сидящий возле палатки целителей Воробей усмехнулся. Иногда он ненавидел своё умение читать мысли, ибо это здорово отвлекало от повседневной жизни. Но сегодня явно был не тот момент. — Лишь в одном ты попала в точку — я не перестаю думать о тебе ни днём ни ночью, — мурлыкнул он, привлекая внимание сияющей кошки. — Всё думаю, кто же будет убираться в палатке старейшин сегодня? Нет никого, кто сделает это лучше тебя, Голубка. За работу! Грозовая «Мери Сью» обиженно надулась. «Почему он так жесток со мной? Разве он не видит, что я прекрасней всех?» Целитель зевнул. — Видеть я и теоретически не могу, — скучающе протянул он, — но зато знаю, что Кисточка, Пурди и Долгохвост будут рады лицезреть такую красоту в своей палатке. — Но… — У меня что, плохая дикция?! Живо к старейшинам! — рявкнул Воробей, стукнув концом палки, которую он безуспешно пытался склеить, об многострадальную землю. Где-то вдалеке прогремел раскат грома. Сверкнула вспышка молнии, яркая, но всё ещё недостаточно яркая, чтобы затмить сердито вспыхнувшие зеленовато-голубоватые глаза несправедливо — по крайней мере, ей так казалось — наказанной грозой кошки. Голубка потопала в указанном направлении, ворча что-то про старых ворчунов, забивающих молодые таланты… — И мышиную желчь не забудь! — с явным удовольствием крикнул ей вслед Воробей и, довольный собой, склонился над палкой. Теперь никто не мог отвлекать его от сего удивительного и воистину увлекательного занятия. Так кончилось правление великой Мери Сью, под корень задавленное диктаторской революцией Воробья I Ворчуна, славного кота-целителя из Грозового племени.