Часть 5
18 августа 2023 г. в 05:10
Стивен Стрэндж смотрел на Алекс так долго и так пристально, что на лице у его юной пациентки появилась тень волнения. Она время от времени встревоженно смотрела на психотерапевта, так как не знала, чего ожидать от него дальше. Повлияет ли ее рассказ на то, что теперь ее терапией будет заниматься именно Стивен? Или же… что если он попытается убедить ее в том, что Стив Роджерс такой же хороший терапевт и он сможет помочь ей, если она ему расскажет о том, что с ней происходит. Молчание сводило ее с ума сильнее, чем те события, которые происходили с ней на протяжении долгих лет.
— Вам придется быть честной. В первую очередь — перед самой собой и уже потом, передо мной, — сообщает Стивен. Опираясь на тот опыт, который он получил в процессе терапии Элизабет, Стрэндж софрировал представление о том, какой должна быть терапия Александрины. В общих чертах. Само собой — они два разных человека и по разному переживали произошедшие с ними вещи.
— Я готова к этому, — сообщает Алекс, хотя понимает, что не уверена в этом на сто процентов, но ведь в жизни всегда так? Ты не можешь быть полностью уверенным в том, что делаешь, всегда есть некий процент погрешности.
— Тогда я займусь вашей терапией, — заверяет ее Стрэндж, понимая, что в данной ситуации у него в самом деле больше шансов помочь ей разобраться в происходящем. Алек ликовала. Неужели у нее все получилось? Она с трудом сдерживалась, чтобы не кинуться к Стивену с объятиями.
Стивен не был готов к тому, чтобы начать бездумно пичкать Алекс таблетками. Он хотел начать с разговоров, с бесед о том, какой была ее жизнь до того момента, как ее привезли сюда. Возможно, в ближайшее время Стрэндж проведет полную психодиагностику, чтобы иметь представление о личности своей пациентки. Он хотел ей помочь. В ней было желание исправить ситуацию, с Элизабет все было иначе — ее привезли в остром состоянии, она пыталась сбежать из клиники, но Стивен смог убедить ее в том, что это безопасное место и она может ему доверять. Постепенно их совместная работа стала приносить свои плоды. Александрина же с самого начала была настроена на то, чтобы ей помогли. Она провернула все это с одной единственной целью — попасть к нему.
— Вы можете рассказать о том, как попали к тем людям? — интересуется Стивен. Он уже слышал это от Элизабет, но у Александрины свое видение ситуации, свои ощущения и эмоции, которые были важны для терапии.
— Мне было пять. Элиз — шестнадцать. Наша мать — она была той еще сукой, — в голосе Алекс боль и отчаянье, которые тесно сплелись с ненавистью и страхом, — она плотно сидела на какой-то дряни. Ей была нужна доза и какой-то мужик… он предложил ей продать ему нас с сестрой за дозу. Она согласилась.
Алекс замолкает. Ей страшно даже вспоминать об этом. Собственный крик оглушал ее, когда она бежала за матерью и пыталась схватить подолы ее старого пальто, но женщина просто ушла, а тот мужчина увел их с сестрой в какой-то дешевый мотель. Там скверно пахло потом, мускусом и табаком. Александрина даже не представляла, что скоро этот запах станет для нее привычным, как и насилие, как и странные люди, которые заигрывают с ней, которые пытаются овладеть ей. Она боялась спать, боялась выходить из комнаты, которую им выделили, боялась оставаться одна, постоянно боялась. Страх стал привычкой. Страх стал частью ее жизни. Даже сейчас ей было страшно, она ловила себя на мысли о том, что боиться предательства, того, что Стивен Стрэндж отдаст ее тем людям и ад начнется снова.
— Что было потом? — мягкий голос Стивена Стрэнджа возвращает ее в реальность. Он знал, что их с сестрой сильно запугали. Элизабет угрожали, что изнасилуют Алекс, поэтому она и терпела, поэтому и делала все то, что ей говорили.
— Мы провели в мотеле несколько дней… я не помню точно, сколько мы там были, — детский мозг обладал уникальной функцией — блокировать травмирующие воспоминания, — потом приехали другие люди. Они увезли нас. Место… потом я узнала, что это был бордель. Не все девушки там были против своей воли, некоторые пришли сами. Их устраивало такое положение дел.
Стивен много раз пытался представить те вещи, о которых рассказывала Элизабет. Две маленькие девочки, напуганные и преданные матерью, находятся в окружении незнакомых людей, которые грубы и жестоки с ними, которые угрожают. Грязные мотели, похотливые мужчины, которым плевать на возраст девушек, которых им предлагает сутенер. Ужасная картина, от которой даже ему, опытному психотерапевту, становилось не по себе. Он не мог даже представить насколько ужасным было такое детство.
— Как они к вам относились? — глупый вопрос. Очень. Но Стивен пытался выстроить мост для дальнейшей работы. Весь процесс терапии — закидывание удочек в надежде на то, что хоть одна из них сработает и он поймает что-то важное.
— По-всякому, — Алекс пожимает плечами. Она всхлипывает. Стивен протянул ей коробку с салфетками и девушка взяла несколько, чтобы вытереть глаза, — но они нас кормили, больше запугивали, чем применяли физическую силу. Никто не захочет шлюху, тело которой покрыто синяками. Если кто и мог избить, то это был клиент. Им позволялось все.
В горле встал ком, а перед глазами сцена: Элизабет, лицо которой покрыто лиловыми синяками, из раны на губе сочиться кровь. Она вяло улыбается восьмилетней сестре и говорит, что все хорошо и это просто такой грим для праздника. Ей на него нельзя, так как она совсем маленькая, но она принесет ей что-то вкусное, если Алекс будет умницей и не выйдет из комнаты. Тогда она безоговорочно верила сестре, сейчас же понимала, что это не был грим. Сестра вообще старалась сделать все, чтобы Алекс как можно дольше не понимала того, что происходит вокруг них, чтобы она верила в то, что они тут ненадолго.
— Вы подвергались насилию? — Элизабет не говорила об этом. Может не знала, может просто не смогла доверить Стивену эту информацию.
— Да. С одиннадцати лет, — поджимает губы Алекс, — мо сестра пропала за год до этого. Я думала, что она покончила с собой или ее убил клиент, такое иногда случалось с девушками в том месте.
Тот день вписался в ее воспоминания так ясно и четко, что это было первым, что она вспомнила, когда ее отпускали таблетки, которыми ее накачивали перед встречами с клиентами и алкоголь. Была осень, желтые листья кленов застелили парковые дорожки. Часто шли дожди. Человек, который купил их, пришел в комнату и сказал, что она уже достаточно взрослая, чтобы расплачиваться за долги матери, к тому же, ее сестра — мерзавка и потаскуха, имела наглость сбежать и не подумала о том, что Александрина осталась одна.
— Первый раз он сделал все сам, — продолжила Алекс, собравшись с мыслями. Это был первый раз, когда она говорила об этом с кем-то, даже Шантай ничего об этом не знала, — он сказал, что сделает все так, чтобы мне не было больно потом. Больно было, — она облизала пересохшие от волнения и страха губы кончиком языка. Дрожащие пальцы теребили салфетку, — было много крови и какое-то время я думала, что умираю. Пришла Самира… одна из девушек. Она отвела меня в душ, помогла все убрать. С того дня подобное происходило часто…
Стивен пытался скрыть свою злость. Ублюдки, которые нарушили все возможные законы, которые не имели морали и чести, которые просто искали наживу. Они пользовались тем, что девушки их бояться, тем что запуганы. Когда Стрэндж занимался терапией Элизабет, то ничего не узнал о том, кто именно и где их держал, но сейчас он собирался быть более настойчивым в работе по данному направлению. Он убедит Алекс в том, что об этом нужно рассказать, а потом передаст информацию Джеймсу Роудсу — специальному агенту ФБР, которого он знал уже много лет, и который иногда помогал ему в подобных случаях.
— Александрина, вы поступили правильно, что обратились за помощью, — ободряюще произнес он, — сейчас вы в безопасности, тут эти люди не смогут вас найти и причинить вам вред. Все будет в порядке. Вы можете быть в этом уверены.
Она вяло улыбается. Лучик надежды, который появился у нее в тот день, когда Шантай передала ей письмо от Элизабет, разгорался еще сильнее. Сестра не могла ее забрать сама, так как понимала, что это опасно, но она дала ей инструкции. Она же сделала страховку в клинике Стивена Стрэнджа, так как была уверена в его надежности.
— Я хочу начать новую жизнь, — прошептала девушка так, словно говорила о самой большой тайне во Вселенной.
— И вы непременно сделаете это, — он понимал, насколько много значит не только для Элиз, но и для ее сестры и не мог предать это доверие. Он хотел, чтобы Алекс смогла начать с чистого листа, как когда-то это сделала Элизабет.