Игра со смертью

Открыла глаза девушка где-то через полчаса и сначала даже не поняла, где находится. Потом, к слову, тоже не поняла. Попытки дозваться до Алой успехом не увенчались, как и найти сюрикены. Вообще ни одного. Да и одежда не её — она явно не в этом кимоно была. Это скорее как халат даже, хотя должно доходить только до середины бедра. Зеркало обнаружено не было, так что, аккуратно поднявшись с футона, ибо голова болит дико, куноичи направилась к двери. Без оружия чувствуешь себя порядком беззащитнее, чем с ним, конечно. Хотя, с такой степенью физической подготовки. Ну, все равно, не слишком-то комфортно в незнакомом месте. Особенно памятуя, что было до того, как её не самым гуманным способом лишили сознания. Велика вероятность того, что это и вовсе уже загробный мир, ибо, зная Акакаге и то, что она из алой фракции… Вряд ли кому-то нужны объяснения. Хмуро осматривая коридор, в который попала, преодолев выход из той комнаты, Ханаби шла туда, где, как ей показалось, был шум. Будто кто-то готовит — характерный звон посуды запомнился ещё с тех лет, когда матушка была жива. А есть и правда захотелось, потому как тело многовато энергии тратит на приглушение боли и, собственно, восстановление после принудительной потери сознания. Если всё это наяву, а в этом куноичи уже убедилась, пару раз ущипнув себя за предплечье, то отступник ещё поплатится. Уж хитрости ей не занимать, а методов мести знает больше даже, чем необходимо. Уже оставив попытки дозваться до Хиганбаны, девушка наконец добралась до кухни. Теперь, уже стоя в дверях, буквально чувствуя, как рассеивается негодование, она снова старается не ржать, сохраняя на лице спокойное выражение. Проблема в том, что это довольно трудно, когда смотришь на самого грозного из тех, с кем тебе когда-либо приходилось сражаться, и видишь его в белом фартуке, с палочками в руках. В итоге, когда он повернулся и увидел, как брюнетка уже краснеть начала от смеха, лишь нахмурился. — И что ты здесь опять ржёшь? Очень смешно, — видя, что та лишь кивает, закатывает глаза и снова отворачивается. — Раздражаешь, букашка. — Да что ты. Хозяюшка, — очередной приступ смеха, и девушка плюхается на стул, укладывая голову на собственные руки. Слыша, что резко стало тихо, она поднялась, уже успокоившись. — Так, ладно, не хозяюшка, я просто пошутила. — Ещё одна такая шутка, и будет «хозяин», а не «хозяюшка», усекла? — две пары ярко-голубых глаз сверлят друг друга, пока девушка не отворачивается, всё же краснея. Да уж, ей стоит проветрить голову. Ханзо же усмехается и отворачивается, продолжая перемешивать лапшу в супе. — Я, вообще-то, тебе тут готовлю, так что не выпендривайся. — Кто сказал, что я буду это есть? И вообще, где моё оружие, одежда и Алая? Мужчина молчит, продолжая тихо щелкать палочками над горшком с супом. Слыша пыхтение этой занозы, он улыбается, но продолжает молчать, пока та не слезает со стула и не подходит к нему, недовольно фыркая. Тогда он лишь поворачивается к ней и насмешливо выгибает бровь, явно издеваясь. То, что этот насмешливый взгляд ещё и сверху-вниз, ситуацию лишь усугубляет. — Где моя одежда, я тебя спрашиваю? — недовольный выдох и такой же недовольный взгляд, но что-то делать Ханаби не спешит. Меча рядом не наблюдается, но и она безоружна. Взгляд ненароком замирает на довольно бледном лице, иссечённом шрамами. Неожиданно видеть это существо без маски. — Тебе что-то не нравится в моём кимоно? — Ещё спрашиваешь?.. — Можешь снять, я не буду сильно против, — он хмыкает, когда куноичи вспыхивает, и снова отворачивается. Правда, едва та заносит ладонь, чтобы влепить излишне наглому в выражениях собеседнику подзатыльник и всё же добиться ответа, он аккуратным движением перехватывает запястье и слегка его выворачивает, параллельно отключая огонь под едой. — Слу-ушай, букашка. По голове я тебя вроде бы не бил, что случилось? Вот так вот они незаметно поменялись местами, и теперь нервишки шалят не у мужчины. Только проблема в том, что она вряд ли может что-то ему сделать, в отличии от обратной ситуации. Остаётся только пару раз дёрнуть рукой и, поняв, что этот тип опять что-то мутит, просто ждать, пока он отцепится. — Ладно, тогда где Алая? Я её не слышу. Ханзо лишь пожимает плечами, на миг сильнее выкручивая тонкое запястье, а после просто отпуская. Какое-то резкое желание сжать так, чтобы хрустнула кость, чтобы остался след, было странным, и красноволосый снова отвернулся, хмурясь, пока девушка потирала повреждённый участок тела, недовольно что-то бурча. Буквально десяток секунд, и она смылась из кухни, ища путь наружу. Много времени на это не потребовалось, а на крыльце обнаружились оба демона. «Ну спасибо. Как я. мы здесь оказались?» Что Ханекаге, что Алая сейчас пребывали в своих призрачных формах, что выглядело слегка странным. И оба почему-то предпочитали внешность своих носителей. Странные, в общем. Слово за слово, Ханаби удалось выяснить не так уж много, но хотя бы узнала, где вещи, ей на данный момент жизненно необходимые. Не то, чтобы ей здесь некомфортно, проблема как раз таки в обратном. Понимание того, что сейчас она находится в доме того, кого должна убить, не медля, но при этом фактически ничего не может сделать, напрягает. Даже не «не может», а не хочет, и это, пожалуй, хуже всего. Кажется, его уверенность в том, что она всё же способна на предательство от скуки или обиды, была верной. Так, заблудившись в собственных мыслях окончательно, она снова зашла на кухню. Удивительно, но отступник всё ещё был там. При оружии она чувствовала себя увереннее, а вот он, хоть и заместил это, даже в лице не изменился. — Нашла их, всё-таки. Молодец. Сядь, поесть надо, да и поговорить, — понимая, что того шутливо-весёлого настроения уже и в помине нет, Ханаби молча опустилась на стул, глядя на хозяина дома. — Зачем я здесь? Мог убить ещё там. — Я хочу видеть в тебе не врага, Ханаби. Ты, пожалуй, единственная из своего клана, кого я хочу не убить, а видеть рядом, — внимательный взгляд буквально кожей чувствуется, ибо в глаза собеседнику сейчас смотреть не сильно-то и хочется. — Ты сможешь неплохо мне помочь. — Мг. А меня ты спросить не забыл? Точнее, нет, ты ведь спрашивал. Мой отрицательный ответ вообще ни о чём не говорит, да? — Значит, привыкнешь. Я не дам тебе уйти, как бы ни пыталась. Надеюсь, когда-нибудь всё же это примешь. Желательно, до того момента, как моё терпение закончится, — красноволосый пожал плечами, абстрактно махнув в воздухе палочками для еды. — А оно, знаешь ли, не бесконечно. Казалось бы, что страшного может быть в улыбке, но когда Ханзо улыбнулся, девушка буквально почувствовала, как по спине бегут мурашки. Впрочем, отзеркалив точно такую же улыбку, она начала есть. Не то, чтобы прям доверяла ему, но корицей вроде бы не пахло. Да и хотел бы — она была бы уже мертва. Кажется, ему и правда нужно сотрудничество. А Ханаби… Она не хочет возвращаться. Мерзко это признавать, но дело, кажется, даже не в скуке. Ей нужно забыть Хаябусу, забыть Кагуру. Слишком неприятно их каждый раз вместе видеть. — Ладно, — видя, как ниндзя удивлённо поднимает бровь, девушка закатила глаза. — Я останусь, без проблем. Только не удивляйся, если случайно лишишься, скажем... Пальцев. Не думал же ты, что безнаказанно сможешь меня вырубать? — Попробуй, букашка. Терпение, только терпение тебя спасёт. Моё, кстати. И не вздумай меня предать так же, как и своих. Мы не простим предательство.