spark’s fly

2017 год. Август. Забытая всеми набережная, названная нашим местом. Мне 15, а Субин уже почти совершеннолетний. Субин мило дует щеки когда улыбается и обожает меня смущать. Субин уже почти совершеннолетний, но продолжает ныть под треки Тэйлор Свифт, а я все слушаю и слушаю. Мы сидим на деревянной, слегка ободранной лавочке, исписанной чужими именами. Может быть здесь есть и наши, написанные в далеком детстве, но о детстве мне думать не хочется. Придется.. Детство. Детство, — это тот момент, когда он задирал меня в попытках показаться крутым. Он знал, что я слабее, и сдачи дать просто не смогу. Мне было только 12, а Субину 14. "Репутация" — было самым важным на улице тогда. А я тогда был самым слабым. Я смирился. Ничего не изменилось. Я все еще слаб, но Субин-ни вот уже осознал, что поступал неправильно. Он тогда мне под окном своим кривым почерком написал.. «Прости меня, Хюнин-а!» Я, тогда, честно говоря, разобрал только «прости», но на то и простил. Не пожалел. Субин опять таскается с плеером. Подключает наушники, включает свой любимый «Spark’s fly» Тэйлор Свифт и отдает один наушник мне. Мне всегда казалось, что мы предназначены друг другу судьбой, только связывают нас провода от наушников, а не нити соулмейтов. Грустно. Но что поделать.. Субин сейчас мой самый родной человек. Каждый раз, когда мне становится грустно, я просто отбрасываю все дела и стучусь в знакомую дверь. А там тот самый Субин смеётся, к себе прижимает, веселит. Тот самый Субин ощущается по-другому. До самых сильных бабочек в животе. До самых ярких сердец в глазах. Каждый раз это заканчивается ночёвкой. Субина родители оставили одного, уехав куда-то за границу. А тот и рад, можно больше времени проводить со своим Хюнин-и. И «Хюнин-и» тоже безумно такому исходу рад. Что может быть лучше, чем почти переехать к Чхве Субину? Ничего. Совсем ничего. Субин кладет свою руку на мою. Усмехается, глядя на мою реакцию. Я краснею от любых прикосновений. Любых прикосновений Чхве Субина. Кажется, что я сейчас сгорю. Я отворачиваюсь от него и дую щечки, чтобы не засмеяться. Субин проиграл первый. За его смехом продолжает литься мой, а я пока укладываю голову на его плечо. Я не могу описать свою счастье, когда нахожусь рядом с ним. Он — человек, делающий меня живым. Я не знаю, как жил бы без него. Смех уже стих, а мы лишь провожаем взглядом закат. Я по-глупому улыбаюсь от своих мыслей, что не замечает Су, погруженный в закат. И ведь сколько не напоминай, он все равно увянет в мыслях и забудет. У Субина всегда были проблемы с памятью. Ну, врачом не поставлено конечно, но кому нужен врач, когда есть Хюнин Кай? Правильно! Никому. Субина попросишь завтра принести на наше место плед, он придет и без пледа, и без воспоминаний о просьбе. Будет отрицать, стоять на своем. И вот настолько он упертый, что я иногда сам начинаю верить, что все это придумал. Так и появилась «традиция», которую мы запомним на всю жизнь. Мне что-то нужно — я пишу тебе на руке. С того дня в моем кармане всегда есть ручка или что-то похожее, а на твоих руках всегда есть остатки с прошлых просьб. «Собери яблоки» «Не забудь купить леденец любимому Хюнину!» «Поставь плеер на зарядку» И всё в таком духе. Кому вообще нужен ежедневник, когда есть рука Субина? Субин-ни сильнее руку обхватывает, всё всматривается в закат. Больно красивый он сегодня, может намекает? Закаты всегда были неотъемлемой частью нашей жизни. Слишком много моментов было именно с ним. Даже по пальцам не пересчитать. Самое важное? Думаю, я бы включил сюда наш первый поцелуй. Я тогда был совсем маленьким и неопытным, только слюнявил его пухлые аккуратные губы. Он понимал. Понимал, с кем связался, вот и не выеживался. Еще я бы добавил наш первый разговор на тему отношений. Мы тогда сидели у самой реки, снова молча, но в комфорте. Комфорт решил нарушить именно я. — Субин-хён, кто мы друг другу? — я протягиваю «ё» в «хён», словно зовя. Как только я договорил, оперся о песок сзади меня. Ты немного завис, а я решил продолжить. — Что между нами? — Повисло молчание. Субин, кажется, снова погрузился в свои мысли. Я не удивлен. Лишь жду ответа. — Ты мне нравишься. — Он говорит это спокойно. Так, будто отвечает на уроке, а не признается в любви. Я улыбаюсь, но не успеваю открыть рот, как меня перебивают. — Но ты не готов к отношениям, Кай. Тебе всего 14. Как только тебе исполнится 16, я сразу возьму тебя замуж, хорошо? — Я расстраиваюсь на первых словах. Я понимал, что другого исхода не могло быть, но что-то внутри меня разжигало бурю, словно нарывалось на истерику. Я лишь кивнул в ответ со смущенной улыбкой. Мы быстро разошлись в тот вечер. — Хэй. — резко начинает Субин, от чего я вздрагиваю. Испуганным взглядом смотрю на него, как бы спрашивая, чего он хочет. — Я должен тебе кое-что сказать. — Я заинтригован. Что ему резко захотелось сказать? Что я готов к отношениям? Что он меня любит? Что же? — Я слушаю. — немного самодовольно отвечаю я, предвкушая его признание в любви. Однако, все мои планы рушатся в одно мгновение. — Я не люблю тебя. — мне хочется думать, что это просто очередная его несмешная шутка. Тупой пранк. Как это еще можно описать? Я опустошен, и абсолютно не знаю что сказать. Лишь смотрю в его глаза. Смотрю так, будто я маленький щенок, которого только что оставили на поводке у магазина. По щеке непроизвольно катится слеза, но я быстро убираю её. После пары секунд молчания я все же решаюсь переспросить. — Что? — это всё, на что меня хватило. Я полностью разбит сейчас. Я не чувствую ничего, кроме желания разреветься здесь как последняя сука. Разреветься в его объятиях, как это было раньше. Сидеть и смотреть глупые фильмы в обнимку. Разве это все было ложью? Почему он говорит это? Что сделал не так, Субин? — Ты мне не нравишься, Кай. У меня есть девушка за границей, и скоро я уезжаю к ней. — на его лице не видно никаких эмоций. Я сдерживаю желание зарыдать прямо здесь и сейчас, все же иногда пуская хоть какие-то слёзы. Глаза Субина выглядят стеклянными. Кукольными. Пустыми. В них совершенно нет жизни. Нет того, что он чувствовал рядом со мной раньше. Это пробивает меня на слёзы. но я всячески стараюсь успокоить себя. Получается плохо. Слёзы катятся друг за другом, я шмыгаю, рассматривая твое лицо, как в последний раз. Ах, да, видимо последний. Это пробивает меня на истерику. Я не могу сдержать уже ничего. Я разбит. Разбит чувством того, что в такие моменты ты больше не подойдешь. Даже не вспомнишь. Забудешь, как страшный сон. Я не понимаю твоего спокойствия. Лишь смотришь, как я захлёбываюсь в слезах. Я вижу твое равнодушие в глазах. Я вижу все. Подрываюсь с песка и бегу куда глаза глядят. До этого момента они бы всегда смотрели на Субина, но мы меняемся. Субин меняется, заставляя меня меняться с ним. В следующий раз это я буду смотреть на тебя твоими глазами, поверь мне.