Поиграем

С историей у Леры не ладилось еще со школы. И, поступая в медицинский, она свято верила в то, что избавится от ненавистного предмета навсегда. Но нет. Ох уж эти непрофильные предметы, черт бы их побрал. Макарова не отрицает — это довольно важный предмет, но, как ни старайся, не клеится с ним. То ли преподы и учителя рассказывают все слишком скучно и монотонно, то ли предвзято относятся к Лере (а возможно и то, и другое). — Лер, клянусь, в этот раз все по-другому! — с блестящими глазами тараторила Ира, пока пересказывала все, что девушка пропустила за период своего больничного, взятого, чтобы оправиться после травмы на складе. Травм. Многочисленных. Конечно, рассказывала она конкретно не про учебу (о чем Валерия, на самом деле, очень сожалела, потому что со своей успеваемостью ей бы стоило уткнуться носом в книги и не вылезать), а про все новости и сплетни. — Я думала, мы выяснили, что ни один новый препод не воскресит мой интерес к истории. — хмыкнула грустно Лера. Очередной мужик, которому придется ботиночки облизывать за тройку и уверять в том, что его предмет не вызывает никакого ажиотажа, чтобы поумерить самооценку. А жаль. Она ведь только привязалась к прошлому, который оценку мог поставить и за красивые глазки. — Даже если он красивый и хорошо рассказывает. Подруга неверяще махнула рукой. Видимо, и вправду красивый. Либо кто-то просто слишком впечатлительный. Сейчас больше всего хотелось закрыть глаза и поспать, снова поспать, потому что уже совсем скоро такой возможности больше не представится. Синяки болят, а уже зажившие места болят фантомно. И не хотелось думать ни о каких больше преподавателях, и уж точно не хотелось думать об истории. Да и любые мысли о незнакомых мужчинах вызывали страх. Дагбаев, его наемники, Дракон в конце концов. Дракон. Теперь от одного этого слова по коже бегут мурашки, а внизу живота неприятно тянет страх. Закрываешь глаза — а перед тобой появляется картина белобрысого наемника, который держит тебя за шею, улыбается похабно. — Слушай, птенчик, поиграем? — ухмыляется Дракон, свободной рукой ища слабые места на костюме. Лера начинает дрожать, Лера боится. От таких людей, как он, ожидать можно чего угодно. И домогательств тоже. Судя по их перепалкам с Волковым, блондину абсолютно плевать будет на набор половых органов — хоть девушка, хоть парень. Либо же он просто ожидает увидеть под маской Чумного Доктора парня. Макарова поняла, что ее молитвы были услышаны, когда наемник перестал ощупывать ее. Поняла, что бог (или кто там услышал ее мольбы?) неправильно все понял, когда Дракон отправил ее в свободный полет по лестницам. — Между прочим, это первый раз, когда он не старый импотент и, тем не менее, не подкатывает ко всем подряд. Конечно, байки исторические выдает с завидной регулярностью, но от этого ведь все становится в разы интереснее. Вадим Дольфович просто прекрасный препод, я даже уже начинаю жалеть, что его предмет у нас непрофильный. После настолько восхищенных рассказов Иры Лера была готова ко всему. Ко всему, но только не к тому, что их новым преподавателем окажется наемный, твою мать, убийца. Вадим Дракон Дольфович. Увидев его лицо за преподавательским столом, Лера хотела было рвануть куда-нибудь из кабинета, лишь бы не видеть его больше, но поняла, что уже попалась ему на глаза, и без серьезной причины уйти и не вернуться не получится. Тем более, его лекции — не единоразовая акция, и не посещать их вовсе тоже не выйдет. Тем более, вдруг что-то заподозрит? Усидеть на месте тоже не получалось. То нога дергалась, невзирая на любую боль, то сама Лера ерзала на стуле, то щелкала ручкой, что вызывало недовольство некоторых одногруппников. Хуже всего было то, что Вадим смотрел на нее. Четко на нее, и от этого скрутило живот. Макарова уже даже думала о том, что завтрак сегодня был очень не кстати. Хотелось спрятаться под стол и расплакаться от безысходности и страха, хотя таким Валерия никогда не страдала. А Вадим Дольфович, кажется, очень любил наблюдать за людьми и их слабыми местами, потому что любое дерганое движение девушки вызывало в нем легкую улыбку или усмешку. — Лер, все хорошо? — спросила Ира, положив подруге руку на коленку. Валера от такого неожиданного касания чуть не подскочила и не взвизгнула. Кивнув, заметила, что на нее вновь уставился препод, не прерывая своих рассказов. Эту лекцию Макарова слушала максимально внимательно и даже не знала, почему именно: потому что, стоило признаться, рассказывал Вадим и вправду интересно, привлекая внимание сонных студентов к своему предмету, либо же потому что хотелось хоть как-то отвлечь себя от воспоминаний о происшествии на заводе, пусть даже и лекцией по истории. Зубы стучали от страха, Лера чувствовала, как ее всю трясет. Как только был дан знак, что лекция окончена, и можно уходить, Валера взяла подругу под руку и, стараясь идти максимально спокойно, быстро преодолела расстояние от своего места до двери аудитории. И здесь все ее надежды разбились в пух и прах вместе с Вадимовым «Валерия Макарова, останьтесь». Он все знает. Он все понял. Он догадался. Он все знает. Он все понял. Он догадался. Мысли вихрем крутятся в голове, и среди них не одной позитивной. Их преподаватель — наемный убийца, и ей предстоит остаться с ним в аудитории наедине. С учетом того, что он уже чуть не убил ее один раз, пусть она и была под маской. — Лер, ну ты че? — шепчет Ира, толкая застывшую девушку в плечо. — Я подожду тебя снаружи. Хочется кричать «нет, останься», но давать слабину и показывать свой страх Вадиму не хочется. Нельзя. Тогда он точно сделает какие-то выводы для себя, если еще не догадался. Лера распрямляет спину, незаметно выдыхает и направляется к кафедре, стараясь выглядеть максимально уверенно. Ну Вадим и Вадим. И пусть. Они не на складе, а в универе. Ее будут искать, если что-то случится. Они на нейтральной территории. Да и вряд ли Дракон понял. Не факт даже, что он понял, что под маской скрывается не парень. — Вы хотели о чем-то поговорить, Вадим Дольфович? — сглатывая шершавый ком в горле, спрашивает Макарова на выдохе. Вадим кивает и приглашает ее присесть напротив него движением руки. Лера не контролирует себя. Она словно тряпичная кукла в кукольном театре, он управляет ею. — Вы пропустили довольно много занятий… — начинает Вадим, и девушка ловит себя на том, что почти не слышит его. Все звуки снаружи заглушаются шумом в ушах и бешеным сердцебиением. — Простудилась. — неосознанно выпаливает она, лишь бы отвести от себя подозрения. — И перелом трех ребер. — кашлянув, заканчивает за нее преподаватель. На его лице довольная усмешка. — Ваша подруга — интересный собеседник. Они оба все понимают. Вадим Дольфович чувствует, что имеет превосходство. Он в своей привычной среде — его боятся, он запугивает. Незаметно, как умеет. Одновременно пугает и втирается в доверие, пусть это и совершенно разные понятия. Он манипулятор. Не ведись ни на что. — втирает Лера сама себе, вспоминая то, как негативно отзывался о Вадиме Олег. Главное — не вестись. Не пугаться. Вы на нейтральной территории. И все равно тело пробивает дрожь, рука, непринужденно уложенная на стол, подрагивает. Смотрит прямо в глаза. Глаза одновременно игривые и до ужаса серьезные. Преподаватель и наемный убийца. Он — одновременно две крайности одной сущности. Ему нельзя доверять. Нельзя. Ни в коем случае. — Хотел вам передать материал с тех лекций, что вы упустили. — Вадим прерывает молчаливое глазение друг на друга, но зрительный контакт все еще сохраняется. Его голос тихий. Хриплый. Чарующий. Невозможно оторваться от глубины серых глаз. Все его движения напоминают какую-то игру. То, как он вытаскивает изо рта зубочистку, чтобы пройтись языком по сухим губам. То, как уверенно тянется своей рукой к руке Макаровой и накрывает ее. Стоп! Что?! Лера удерживает себя, лишь бы не вырвать руку из его хватки. Тогда точно поймет. И крышка. И все.Сердце бьется до боли быстро. Совсем недавно зажившие ребра вновь начинают болеть. Словно они и легкие еще не готовы к тому, как рвано дышит девушка. Не убирая одну свою руку с ее кисти, второй Дракон передает ей маленькую папку. Валера кладет ее к себе на колени и просматривает все страницы. И вправду лекции. Хорошо, что не надпись «я тебя вычислил, чумной доктор» на все страницы. Я схожу с ума. Эта мысль отчетливо заглушает в голове все предыдущие, и от нее избавиться уже не так легко хотя бы потому, что она больше всего похожа на правду. Прямо здесь Дракон ее убивать не будет. Он просто преподаватель. Хотя бы сейчас. А она просто студентка. Он фамильярен, именно поэтому сейчас держит ее за руку. Ира говорила, что он не пристает. И к ней приставать не будет. — Я довольно требователен, поэтому, думаю, так вам будет легче. — продолжает Вадим, все так же в профессорском тоне. Что выглядит странно, учитывая все, что она знает о нем. Его огромную бандитскую татуировку (кажется, одна ее часть сделана в честь Волкова, иначе почему там волк?) сейчас закрывает ворот свитера. — Ну, непрофильный предмет, требовательный преподаватель, все, впрочем, как обычно. — хмыкает Лера, пытаясь разрядить самой себе обстановку. Почему-то уверена в том, что Вадим не воспримет ее слова, как укор, хотя все остальные именно так и делали обычно. Снова в голове что-то излишне двойственное. Перед ней сидит наемный убийца, на нем столько крови, сколько Лера себе даже представить не может, ему это приносит удовольствие. У него не улыбка — у него нечеловеческий оскал. Он сам не человек, уж точно не человек. И тем не менее, у него красивые пухлые губы, между которыми он вечно перекатывает зубочистку. Волосы, такого же, как у нее, цвета. Наверняка, такие же мягкие. Короткие. И серые глубокие глаза, смотрящие на нее максимально заинтересованным взглядом. Живые глаза, что странно для него. Лера готова поклясться, что в этот момент слышит не свое сердцебиение, а его — Вадима. Хотя казалось, что сердце — несовместимый с жизнью орган при такой профессии. — Ну, история и медицина все же неразрывны. — Вадим Дольфович мягко улыбается. Он. Мягко. Улыбается. Лера понимает, насколько сильно вляпалась. — В истории очень много событий, связанных с медициной. — продолжает он. Тихо и мягко. Но лицо его все еще внушает страх. Это все образ. Он не такой. Он убийца. Он чуть не убил тебя. Убийца. Убийца. Убийца. — Та же эпидемия чумы, в пример как самое известное историческое событие, связанное с какой-то болезнью. Он бросает это совсем безучастно, будто ненароком, а у Макаровой все внутренности переворачиваются. Чувствует себя так, как будто еще пару минут здесь — и ее вывернет наизнанку. Холодный взгляд Вадима прошибает насквозь. Сердце делает кульбит, в горле вновь появляется ком. Он все знает. Он все знает. Он все знает. Мысли крутятся в голове с бешеной скоростью. К горлу подкатывает тошнота. Вадим не убирает руку, только, видя, что она побледнела, сжимает чуть сильнее. — Все нормально? — спрашивает он. Не дожидаясь ответа, протягивает ей запечатанную бутылку воды. Бледные тонкие пальцы на бутылке подрагивают. Лера думает, как же облажалась. Даже если он догадался. Не нужно было, черт подери, показывать свой страх. Не нужно было показывать ему, насколько он имеет превосходство. Но Дракона, кажется, сейчас это все совсем не волновало. Он оглядывал ее лицо, скользил взглядом по точеным чертам. — Да. Спасибо, Вадим Дольфович, я пойду. — на ватных ногах поднимается и спешит к двери, пока не успело произойти еще что-то плохое. Пока ее больной мозг не начал игнорировать тот факт, что перед ней сейчас сидел убийца. Говорит максимально твердо. Не хватало еще побыть в его глазах размазней. Чумной доктор — девчонка, так еще и не сумевшая сдержать себя в руках. Просто прекрасно. — Валерия. — бросает вслед он. Лера не понимает собственных действий, но нутром участвует, что стоит остановиться. Оборачиваться страшно. Снова утонет в этих глазах, и самобичевания за это сегодня не избежит. — Могу ли я надеяться на…более личную встречу? Бросает в жар. Снова от страха. Личная встреча. Тогда ему точно ничего не помешает ее прибить. Придушить, изнасиловать. Снова скинуть с лестницы на заброшенном складе. И никакие Разумовские пополам с Волковыми уже не помогут. — Извините. Я работаю большую часть свободного времени. — сухо отвечает, сглатывая ком в горле, но пытается не звучать слишком безразличной. Почему-то звучать безразличной совсем не хочется. Что странно. Вадим вновь мягко улыбается, приподнимая ворот своего свитера чуть выше, скрывая любые намеки на свою татуировку. Где он настоящий? На складе? Или же в университете? Где? Есть ли у него вообще настоящая личность? Вопросы собственного мозга валятся, как ушат помоев. — Ну, у каждого человека есть выходные. — он усмехается. — Если, конечно, работаете официально, и ваши работодатели не психи. Беспокойство нарастало резкими толчками, переходя в какую-то щемящую боль в груди. Воздух проталкивался в горло маленькими колючими глотками, царапая нёбо и болезненно падая в низ живота. Леденящий ужас закрадывался все увереннее в сердце девушки. Работаете официально. Пролет. Ваши работодатели не психи. Пролет. Он все знает. Он все знает. Он все знает. Сомнений почти не оставалось. Возможно, все эти «намеки» он подкидывал совершенно случайно, просто совпадение, но в это не верилось вообще. Учитывая его характер (со слов Волкова), он делает все это специально. И хочет посмотреть на реакцию Макаровой. — Я предпочитаю не доверять малознакомым мужчинам. Вроде милый, а может оказаться…х-м-м… Ну к примеру, каким-нибудь маньяком. Серийным убийцей. Наемным убийцей. Пока не сталкивалась с таким, но, уж извините, моя паранойя выше меня. До встречи, Вадим Дольфович. Я поговорю с вами, если выкрою достаточно времени для встречи. Хочешь играть, сукин сын? Поиграем.