***
Просторная штаб квартира Rolling Stone встречает ярким, но ненавязчивым интерьером. Он выдержан в тематике рок-н-рола восьмидесятых годов, с культовыми плакатами на стенах, постерами с известными музыкантами и инструментами, которые украшают пространство. Квартира пылала работой. Вокруг как всегда кто-то смеялся, бурно обсуждал идеи, стоя у столешницы с кофемашинами. Атмосфера была приятной, вдохновляющей для любого писателя-креатора. Здесь сочетался энергичный дух рока с динамичностью журналистики. Тут никто не стоит на месте. В каждом уголке кроется невероятная энергия, которая подталкивает всех на работу. — Мелоди, Мелоди, Мелоди! — завторила девушка-блондинка, разулыбалсь, встречая коллегу. — Смотри, какая пунктуальность! Ровно десять часов, поражаешь! — Она подплыла к рабочему месту Мэл. — А когда я приходила не вовремя, Сьюзан? — Мелоди вытащила наушники из ушей, подошла к своему столу и начала разводить свою кухню: достала из сумки большую красную папку и вторую желтую, поменьше. И, еще одно отработанное, привычное движение, обработала руки стоящим на столе антисептиком. Процедура не новая, она никак не смутила коллегу. — Ну конечно, тебе же поблажка. Все с девяти работают, а ты с десяти. Знаешь, обидно! — Не думай, что мне легче. Я на дому работаю чаще, чем хотелось бы. — Журналистка всучила желтую папку стоящей рядом коллеге. — Держи, дорогая моя, занимайся. — Ну вот какой черт меня дернул быть твоим редактором? — Она заправила кудряшку за ухо и театрально закатила глаза. Настоящая кокетка. — Наш начальник, мистер Уильямс, тот еще черт. Но, отнюдь, я — не такой уж и плохой вариант. Работала б редактором у Тома — познала бы страдания этого мира. — Мелоди кивнула на стол поодаль, за которым сидел, на первый взгляд, типичный офисный клерк. Он один выряжался в офисном стиле, единственное, что его отличало — это длинные черные волосы и ободок. — Страдания? Нет… Мне бы нравилось. — Редактор заметно замялась. — Мягкий он, и пишет очень часто рецензии на мелодрамы. Ты читала? У него волшебно получается. — Сьюзи, тебе нравится Томас? — Мелоди захихикала. — Что? Нет! — Ну все, не отнекивайся. — Мелоди улыбнулась. — Ясно мне все. Устроишь сейчас служебный роман, как завертится. Ох Том приударил бы, смотри брутал какой. — Мелоди отвела взгляд с ухмылкой. — Ладно уж… может и так. Ты лучше скажи, как у тебя на личном? — Все как обычно. — Девушка села за свой стол. — Никого? — Коллега присела на край стола, расспрашивая с интересом. — Никого. Мне это не интересно, и ты это знаешь. — Она нажала на кнопку включения компьютера. — Ну как же так? — На пути мне еще не встречалось мужчины, которого я бы уважала и восхищалась одновременно. Либо парень ничего из себя не представляет и видит во мне ресурс, поэтому ни во что не ставит, либо начинает со мной соревноваться. Мериться достоинством. И проигрывает, кстати. — Она с досадой фыркнула. — Это так отвратительно. — Мелоди, тебе двадцать четыре года, ты еще мужчин увидеть не успела, с чего такие выводы? — Тридцатилетняя, умудренная опытом Сьюзан пыталась как-то поддержать подругу. — С того, что увиденного мне достаточно, и я отличный теоретик. А теперь, с твоего позволения, я все же поработаю. — Мелоди уткнулась в монитор вычислительной машины. — Ну-у-у… Погоди работать, успеешь! И так допоздна засиживаешься. — Сьюзан стащила компьютерную мышь со стола, и, видно, не собиралась ее отдавать. — А вот в теории, с кем бы из медийных личностей ты бы прям… Замутила? — Весело запросила Сьюзан. — Замутила? — Мелоди рассмеялась и оторвалась от экрана. — Мутить и кутить можно с каждым встречным, а вот с кем бы завела отношения… вот это вопрос. Мышь верни. — С каким-нибудь Томом Крузом или Бредом Питтом, да? Они красавцы писаные. — Она игнорировала просьбу. — Нет. Мордашкой меня не возьмешь. Да и мне нужен человек моего менталитета, я иной не потяну. — Все же удалось ввести Мелоди в разговор. — Лучшие цитаты человека, переехавшего в сердце Америки, милая Фрау Шварц. Немец нужен, значит? Ну кто там в Германии проживает… О! Этот, как его… — Сьюзан защелкала пальцами в воздухе. — Швайгер! Тилль Швайгер. Мой любимый актер, кстати. — Не хочу с актером. У них психотип подвижный, строят из себя кого-то невнятного, а потом страдают. Я за свободу самовыражения. Музыкант какой-нибудь, наверное. Они всегда говорят, что думают. — Ну так кто? — Хм… — Девушка посмотрела в дальний угол потолка. — Рихард Круспе, основатель Rammstein. — Ого, губа не дура! А почему не Линдеманн? — Линдеманн поэт, прямой, но глубокий, не знаю, смогли бы мы сойтись темпераментами. Тилль — лирический герой, а вот Круспе — романтический по всем канонам. Очень умный мужчина, сильный. Чтобы творить такое, что он творит, нужна сила. Вот есть в нем нечто загадочное, он как космос. — Мелоди правда задумалась. — И женщины — как кометы. Их в нем так много. — Сьюзан колюче усмехнулась. — Кто знает, кто знает. Так. Все, отдай мышь, у меня сроки горят. — Мелоди протянула руку, в нее приземлился агрегат, сопровождаемый вздохом коллеги. — Ладно. И я пойду работать. — Сьюзан выпрямилась и отправилась к своему столу, он находился в другой части офиса. — Пойди, пойди. — Ответила Шварц вслед уже ушедшей блондинке, возвращаясь к работе. Начались суровые будни. Мелоди открыла рабочую почту и начала шерстить на предмет новых предложений или заявок. Она видела десятки писем, которые необходимо тщательно просмотреть. Потом заглянула в свою красную папку. Одной ей известно, как не путаться во всем этом, так и притом производить из себя что-то новое. Она начала писать что-то в в блокнот, полет мысли опережал действия, так что почерк был уникальный, понятный чуть ли не ей одной. Она работает над новой статьей, и последнее время занимается расследованием пути творчества Оззи Осборна, не оставляя попыток найти что-то «новое старое». Но этим она не ограничивается. На пятки наступает дедлайн, так что в свободное от работы время, она работает над другой статьей: Дженифер Энистон и ее секреты. Rolling Stone уже давно перестал быть полностью посвященным музыке, он охватывает всю поп-индустрию от и до. Это позволяет Мелоди, как журналисту, открыться с разных сторон. Под полным погружением в информационную среду проходят часы. Переписки с другими журналами и издательствами, личные заявки и ответы на вопросы от читателей. От работы отвлекает голос, доносящийся сзади. — Мисс Шварц, можно попросить тебя зайти в мой кабинет? — Над ухом склонился начальник, названный мистер Уильямс, он же Марк. Кареглазый шатен крепкого телосложения. Сказанное он просмаковал, что очень раздражило Мелоди, но виду она не подавала. — Безусловно. — Сухо ответила Мелоди, сворачивая компьютерные вкладки. Ее никак не смутило его появление или поведение. Мужчина выпрямился и направился к помещению со стеклянной дверью, журналистка проследовала за ним. — Так ты у нас, значит, рок любишь? — Заведующий устроился на свое кресло. — Я работаю в самом крупном рок-журнале, как вы думаете? — Девушка закрыла за собой дверь. В ответ Марк только засмеялся. — Забавная ты. У меня к тебе, вообще-то, деловое предложение. — мужчина потянулся, пытаясь создать подобие интриги. — Я вся во внимании. — Мелоди была особо холодна с ним, но руководитель не терял хватку. — Я выбил пригласительный на закрытую вечеринку Рок-легенд. От лица нашего журнала, на твое имя. — Он улыбнулся. Мелоди опешила. — Вы. что? — Она приземлилась на напротив стоящее кресло. Ее глаза заметно округлились. — Я видел твой блог, и подумал, что ты лучше всех справишься с этой задачей. Не Тома же мне посылать. — Он продолжил оглядывать девушку. — А ты — девушка подкованная, амбициозная. Ты же любишь Rammstein? Там они будут. Но с тебя статья о вечеринке и запрос на интервью через агентов. На твое усмотрение, в общем. — Я сделаю все в лучшем виде. — Глаза загорелись а сама она вытянулась в струну. — Дата, место, время? — Ух, какая резвая! Это мне в тебе и нравится. Тебе придется отправиться в Берлин, самолет через неделю. Подробности отправлю на почту, билет отдам завтра. — Идеально! — На ее лице прошлись все эмоции восхищения и приятного расположения духа. Может быть, помимо всего прочего, она сможет встретиться с семьей. Ее отправляют в командировку прямиком в родной город! Домой! — Я рад, что мы с тобой так дивно сотрудничаем. — Марк поднялся с кресла, и подошел к счастливой Мелоди впритык. Прикоснулся к щеке, рука поднялась, чтобы заправить прядь волос за ухо, но девушка отпрянула, отодвинулась на кресле и поднялась. — Мистер Уильямс, а это уже лишнее. — Она спешно пошла к выходу. Это уже далеко не первый раз, когда начальник лез к ней. Оттого и соответствующая реакция. — Я вам очень признательна за карьерный скачок, — она положила руку на солнечное сплетение, что добавляло искренности ее высказываниям, — но давайте соблюдать этику. — Руководитель досадно вздохнул. — Иди уже, работай. — он вернулся на свое место, уже не глядя на Мелоди. Сразу после, она взяла со стола свой антисептик, выдавила гель в руки и растерла по ладоням. Ее внутренне передернуло от произошедшего взаимодействия. Отгоняя все плохие мысли, Шварц продолжила писать о прекрасном…***
Холодная вода и безразличный камень. Набережная не ведет себя спокойно, ровно как и девушка, гуляющая по ней. На улице прохладно, но все равно бросает в жар. Темень опоясала небо. Уже довольно поздно, почему она не идет домой? Голова плыла от множества вопросов, нечасто имеющих ответа. Давящий ком в горле напоминает о нерешенных проблемах, связанных с девушкой напрямую. Проблемы, которые совсем легко отогнать на работе, сейчас кажутся непреодолимыми. В редкие минуты, когда есть свободное время, вызывающая пустота заполняет голову и не дает покоя. глухие удары сердца отдавали в голову, создавая мерзкую пульсацию. Да. С мужчинами не выходило. Совсем. Кратковременные и бессмысленные связи, не обещающие никакой перспективы или долговременности приносили жгучее разочарование. Например — Марк Уильямс, любимый начальник, славился романами на работе. Мелоди не хотела стать очередной наивной Сьюзан. Его практика горячо-холодно выводила из себя, Мелоди просчитывала наперед, что от нее хотят, и ее это не устраивало. Да и не было в нем ничего неординарного, что бы зацепило. А вот Мелоди цепляла. Умом, положением в свои годы, недвижимостью. Да только не тех, кто бы это оценил, кто бы ее во что-то поставил. Кому есть дело до ее мыслей, души, переживаний? За маской циничности скрывался недолюбленный ребенок, способный жаться так чисто и искренне, отдавать все, что у него есть. Но не нашлось еще мужчины, который бы капнул глубже. Да хотя, что есть — любовь? Любовь родительская ограничилась безграничными чувствами матери, отцовской любви для Мелоди не существовало. Любовь между мужчиной и женщиной? Кто предаст, кто разлюбит первый, кто наиграется? Столько рисков. Так что все ставки уходили на карьеру. Пахать, ишачить, недосыпать — сделать все, чтобы устойчиво стоять на ногах самостоятельно, без подачек «сильного плеча». Конечно, это не фемистические замашки — это простой страх остаться ни с чем. Использованной, брошенной и обреченной. Положиться не на кого. Любовь — не созависимость. Не чувство привязанности и не контроль. Вопрос остается открытым. Телефон завибрировал. На экране высветилось «Сью». Девушка вздохнула, выключила звук мобильного и положила назад в карман. Не было никакого желания становиться психологом и гуру-отношений на ближайший час, ведь после работы Сьюзан звонила только по этому поводу. Конечно, Мелоди была не против поддержать и выслушать, но не сейчас, когда все навалилось. Серце будто царапали кошки, впиваясь когтями. Самое обидное, что Мелоди сама отстранялась, охладевала, а потом сама же и страдала от повисшего одиночества. Единственное, что ее сейчас грело — это предстоящая командировка. Мелоди вытащила из кармана свои сигареты и красненькую зажигалку. Оперлась о каменный борт, зажала в губах трубочку. Поднесла огниво к сигарете, слегка склонившись. Чирк! Зажигалка только жалко скрипнула. Еще разок — безрезультатно. — Ну зе… — Мелоди не отчаивалась покурить в этот вечер. Но мелкая красная скотина никак не хотела выполнять свою, предписанную судьбой, функцию. Мелоди не заметила тяжелых шагов рядом, так как была увлечена проклинанием сломавшейся в неподходящий момент зажигалки, пока перед носом не вспыхнул огонек, заботливо заженный невероятной красоты мужчиной. Мелоди распахнула глаза, прикурила, с восхищением глядя на спасителя, утопая в синеве его глаз. Ей кажется, или это он? Вот, он самый. Черт возьми, она только утром упоминала его имя! Как это вообще возможно? — Спасибо, мессир. — Убрав сигарету от лица, Мелоди не смогла сдержать улыбки, смотря на высокую, статную фигуру. Изучая каждую черту лица, эмоцию, которая была на нем. Мужчина кивнул. Закрыл железную зажигалку с гравировкой и протянул девушке вновь. — Возьмите. Я настаиваю. Не хочется, чтобы такая патовая ситуация повторилась. Уж по себе знаю. — Тепло улыбнувшись, он вложил в руку девушки тяжелый фаерцвайг. — Вы невероятно добры. — Безумно смущаясь, Шварц приняла подарок. Железная зажигалка была теплой, видимо, нагрелась от человеческого тепла. Получается, свою отдал. Мужчина подмигнул и молча удалился, оставляя от себя приятное послевкусие. Померещилось? Да не же! Настоящий! На зажигалке красивая, четкая гравировка орла на боковине. Мелоди издала истерический смешок. Не показалось. Смоляные волосы уложенные набок, небесные глаза и теплая улыбка. Сердце колотилось от случившегося, поток эндорфинов пронесся по венам, ударил в голову. Немного трясущимися руками еще раз покрутила подарок в руках. Эмоции зашкаливали, заставляя забыть обо всех невзгодах. Девушка глянула ему вслед. В глазах застыл его образ. Такой загадочный и чем-то опечаленный. — Рихард. Рихард Цвен Круспе. — Девушка затянулась, и продолжила на дымном выдохе, — Wir werden uns wiedersehen, Hübscher. — В ней возродилось безумное фанатское влечение, тушимое собственными амбициями и проф деформацией журналиста.***
Новый день для Мелоди — будто новый эпизод любимого сериала. Посмотреть хочется, но желания пока нет. Она, пытаясь спрятаться от пронзительного звона будильника, зарывалась в одеяло. Мелоди потянулась, нехотя вылезая из теплой постели. Взгляд упал на тумбу, на ней покоился подарок «незнакомца». Чудесная, железная зажигалка с гравюрой, серебряная. Девушка улыбнулась сама с собой, вспоминая окончание вечера. Ей точно не могло показаться, личность была определенной. Но по выходу из дома, нахлынула какая-то неведомая лень, плавность. Глаза зацепились о вывеску кофейни. Недолго метаясь, Мелоди достала телефон и бросила Сьюзан смс-ку: «Задержусь.» Мелоди устроилась за столик, сбегая от собственных мыслей. В кармане лежала новая зажигалка, которая точно не подведет, а на столе стоял фиалковый раф. Уют и покой. И… и эти чистые, глубокие глаза, можно сказать, родные… без стеснения изучают, досконально осматривают, и, кажется, увиденное их устраивает.***
— Девушка, — подозвал Рихард официантку, — Будте добры, тирамису от меня, во-о-н за тот столик. — Цвен улыбнулся и указал на нужное направление. Официантка кивнула, исполняя заказ. Рихард улыбнулся уголком губ. Проснулся в нем какой-то неведомый азарт. Время, казалось, остановлено. Дыхание сперло в ожидании реакции. Когда на на стол оппонентки приземлился аккуратный десерт, а сама она широко улыбнулась, глядя на самого заказчика, Рихард уже был удовлетворен. После этого, невербальное приглашение сесть рядом не заставило себя долго ждать. Брюнетка кивнула на место напротив, и Рихард, самодовольно вздернув нос, поднялся со своего кресла. Взял в руки свой кофе, на блюдце которого покоилось овсяное печенье и плавно подошел к столику девушки, присев напротив. Он почувствовал смутную нерешительность, остерегался, что его узнают как известного музыканта. В стопорном смущении он придумал быстрый план — представиться чужим именем, чтобы уявить себя обычным парнем, а не звездой, глупо надеясь, что его не знают и не узнают. — Это уже наша вторая встреча. Было бы кощунством не познакомиться. Не считаете? — Рихард улыбнулся, вглядываясь в мягкие черты, глаза неволей скользнули ниже, смотря на округлые формы. — Ведь и вправду. Я рада, что так сложилось. — Она выглядела смущенной, но при этом не терялась. — Спасибо за тирамису. Вы попали в мой любимый десерт. И… и за зажигалку тоже. Спас. — Мелоди заправила прядь волос за ухо, отводя взгляд. — Всегда рад помочь. — Рихард устроился поудобнее, поставив свою чашку на стол. Выждал небольшую паузу. — Как вас зовут? — Мелоди. Мелоди Шварц. А вас? —Мелоди, будучи опытной журналисткой, не подала виду, что узнала его. Она заинтригованно улыбнулась и протянула руку для рукопожатия. — Р… — Мужчина запнулся, — Рудольф. Меня зовут Рудольф Мюллер. — Началась удивительная игра притворства. Рихард, воплотившийся в образе Рудольфа, начал думать, какие выделывать Па, чтобы не спугнуть девушку. — Приятно познакомиться. — Цвен протянул руку в ответ и немного сжал ладонь. Его большая и грубая и ее маленькая и нежная. Одно сходство — черный маникюр. Рихарда это позабавило. После недлительного рукопожатия, оба вернулись в исходную. Он снова выпрямился, показывая всем видом, как он уверен в себе. — Взаимно, Herr Rudolf! — Ответила девушка, подавляя накатавшую усмешку. Придумал же, Рудольф! — Вы немка? — Круспе оживился, услнышав явный немецкий прононс. — Нечасто можно услышать родной акцент. — Du hast recht. — Мелоди улыбнулась. — Я из Берлина, в Америке совсем недавно, работа. — Последующий разговор продолжался как на немецком, изредка переходящим на английский, что, впрочем, никого не смущало. Жизнь на две страны, свои устои, сдвинутые иностранным внедрением в голову. Но Рихарда сильно отпустило, теперь то, что он не мог себе позволить, а именно устойчивые выражения, каламбуры и национальные шутки, были открыты для их пользования. — Вы ведь тоже немец? — Да, и переехал ровно по той же причине. — Рихард придвинулся чуть ближе, стирая свои внутренние барьеры.— Кем работаешь? — Он осекся. — Работаете. — Цвену трудно удавалось держать субординацию, когда перед ним сидела девушка, как он прикинул, младше его в два раза. — Я думаю, можно на «ты». — Она улыбнулась. Предрассудков начет возраста она не имела вовсе. — Журналистом работаю, печатаюсь в журнале, веду блог, иногда, если поймаю удачу за хвост, пишу сценарии. Но такое случается до жути редко, мне, за все моё время работы и учебы, перепадало всего три раза! — Мелоди состроила недовольную моську и с театральной досадой зачерпнула десерт и отправила в рот. — Боже мой, безумно вкусный. Будешь? — Рихарда восхитила ее искренность и пылкость. В ней горел какой-то маленький огонек, видимый одному Круспе. И такой похожий на собственный. Всякие предрассудки о журналистах отпали, ему до чертиков захотелось узнать эту фройляйн поближе. Изучить со всех сторон, досконально! — Нет, спасибо, я не ем сахар. — Как-то больно досадно это прозвучало. — Худеешь? Зря. Без надобности. — Она протянула ему ложку. Рихард играючи глянул на Мелоди и взял прибор, без брезгливости и задней мысли. Притом, по обе стороны брезгливости не наблюдалось. Даже злосчастный антисептик, который был сопровождением константа у Мелоди, сейчас пропал. Рихард попробовал десерт и был приятно удивлен вкусом. Вправду, тирамису таял во рту. Он вернул прибор девушке. — Не соврала! Это вкусно. — Девушка вселяла в него уверенность в самом себе. Может, вправду он худеет без надобности? — Ненавижу диеты. Ради чего менять свое тело? Или ради кого? Это непрактично. В жизни итак мало радостей. — Она улыбалась. —Просто я не фанат сладкого, но вот тирамису… В общем, то, что надо! — Дальше, все же, они ели десерт на пару. Рихарду показалось это актом сильного сближения. — Давай подробнее, что пишешь, какие сценарии? — Рихард устроился поудобнее, рассматривая девушку. Он нашел ее очень милой, и, главное, настоящей. От нее веяло комфортом и человеческой искренностью. Будто сто лет знакомы. Мелоди же удивилась его участливости, оказалась поражена вниманием и чувствительностью этого незнакомца. Ей было необычно видеть мужчину, которому не нужна была слава, чтобы проявить уважение к ее личности. Но в то же время, ей казалось, что Рихарду необходимо сыграть чужую роль, чтобы оказаться ближе. — Пишу я статьи, часто информационные, и часто о поп-культуре. А сценарии… — Она усмехнулась. — Считаю своей гордостью работу над рекламой зубной пасты! В общем, фабула такая: черно-белый цветокор, обычная такая ванная комната, там мужчина зубной щеткой в руке и уныло чистит зубы. Он настолько погружен в свои мысли, что совершенно не замечает нашего веселого героя — добродушного и яркого человечка в виде зубной пасты. Этот маленький человечек начинает чересчур энергично выпрыгивать из тюбика зубной пасты. Он прыгает вокруг мужчины, весело подпрыгивая, делая сальто. Мужчина, несколько ошеломленный, пытается игнорировать эту комическую ситуацию и продолжать чистить зубы. Но это безуспешно, так как небольшая зубная паста, будучи вереницей забавных трюков и танцев, настойчиво привлекает его внимание. В конце концов, мужчина не может устоять перед чарующей феерией забавы, серьезный мужчина начинает улыбаться и смеяться, мир обретает яркие цвета, и заканчивает свою зубную чистку на веселой ноте. Боже мой, и я была трезвой, когда это придумывала! — Мелоди сходу раскрылась мужчине. — Мелоди, это же чудесно! — Рихард искренне смеялся. — Подожди, а это ли не зубная паста «Big Smile»? Я, кажется, мог видеть эту рекламу года три назад. Ты автор? — Ага! Надеюсь, я заставила приобрести себе тюбик? — Мелоди и не думала скрывать от мужчины что-то. Она подумала, что ее честность и искренность заразительны. — А теперь, давай о тебе. Какая у тебя сфера деятельности? — Я музыкант. — Его радовали вопросы о его деятельности, будто все в новинку. — Играю в группе, но недавно завел вторую. — С каждой минутой он все больше погружался в свою роль, забывая, что он в действительности — Рихард Круспе, гитарист всемирно известной группы Rammstein. Но почему-то захлестывало его некоторое откровение. — А почему так? Первая амбиций не покрывала? — Мелоди не отставала, с природным любопытством изучая собеседника. — Вроде того. Первый коллектив меня стестнял, будто зажимал руки. Но теперь я работаю над новым материалом, и, вроде, меня устраивает. В другой группе я лишь гитарист, основатель, но все же просто гитарист, и часто, безумно часто, всех напрягала моя участливость, моё видение конкретных песен. И я решил создать что-то конкретно свое. Петь свои тексты, писать свои риффы. — Рокер? — Играючи спросила Мелоди. — Он самый. — Рихард улыбался. Но что-то точно подсказывало ему, что девушка что-то знает. Что-то однозначно большее. — С детка им горю. Любишь рок? — Больше жизни. — Она улыбнулась. — Именно тот жанр, который может зарядить. Чувственный и прямой, разносторонний и обширный. Тебе идет. — Тебе, как ни странно, тоже! — Рихард опер щеку о кулак, с нежностью глядя на Мелоди. Что-то было в ней похожее на него самого. Он не мог понять, что. — И как с частостью записей? — Мелоди отхлебнула кофе. — Прилично, я полон идей! Сейчас, правда, сделал творческий перерыв. Надеюсь, не артблок, а то появляются сомнения насчет моего творчества. Вроде хочется продолжать, а вроде я и устал. Не пойму. — Рихард начал распаляться, а Шварц внимательно его слушала. — Просто в голове не складывается. Свой проект я задумывал для себя. В первом альбоме, будто бы, уже сказал все, что мог… Но. — Глаза его блеснули, глядя на Мелоди. — Может, мне просто музы не хватает? — Он отхлебнул кофе. — Ох уж не знаю, может быть. — Хитро поглядела Шварц. — И как же мне ее искать? Или я уже нашел? — Легкий флирт подкрался незаметно. Они, так в двоем и обмениваясь ложкой, расправились с десертом. — Не торопись с выбором, дело это кропотливое. — Мне кажется, у меня все определенно. — Я думаю, стоит пройти проверку временем. Вот настанет третий раз встречи… — Рихард придвинулся, чтобы расслышать все в подробностях. Чтобы наконец разгадать загадку этой девушки. Мелоди слегка склонила голову набок, и небрежно глянула на часы и тут же выпрямилась. Мелоди глянула на часы, и поняла, что с голубоглазым гитаристом часы не идут, они летят! — Ох, Рихард, мне очень жаль расходиться, но мой начальник сильно рассердится, если я приду позднее двенадцати! — Рихард, после обращения к нему по имени, здорово опешил. — Ах, коварная фройлян, — Он покачал головой, — ослепила меня своей красотой и умом, а сама знала, кто я. — Но он и не думал злиться. — Профессионально, весьма. — Мелоди довольно спешно начала собираться из кафе, явно не планируя сидеть так долго. Она поднялась со стола, Круспе же, успел взглядом оценить ее фигуру. Плавные бедра и ладная талия. Понравилось. Улыбнулся сам с собой. — Не смущай меня! — Она усмехнулась. Приблизилась к мужчине сбоку и склонилась к его уху. — Я твоя давняя фанатка, Рихард, я обожаю твою музыку и полностью восхищаюсь твоим талантом. Что Rammstein, что Emigrate, меня безумно цепляет. — прошептала она с улыбкой на лице. Рихард было повернулся, с большим желанием взять ее в охапку, держать с собой рядом. Рядом с ней он ощущал нужный подъем, стремление. Все меланхолия пропадала, а сердце билось чаще. Он подался подбородком вперед, но девушка вправду торопилась, быстро удаляясь к выходу. Круспе схватил неясный ступор. — Номер. Я номер ее телефона не попросил. Мелоди! Постой! — После схлынувшего ступора, он выскочил на улицу, оглядываясь в поиске знакомой фигуры. Но ее не оказалось, будто призрак. Может, Рихарду померещилось? Она выглядела, как мечта, она вела себя, как мечта. Нет! Она точно была! Мечты сбываются, вот что! — Рихард, придурок, как пятнадцатилетний, ну правда! — Корил себя Круспе, уже никогда не надеясь встретиться с девочкой-виденьем.***
Поникший Рихард оплатил счет, вышел из кафе и задумался о произошедшем. Девушка. Маленькая. И от него сбежала! Невиданно! Как только он вспоминал Мелоди, в его голове рождалась мелодия…***
— Здравствуй, Ричард! Заждались. Ты где пропадал? — Арно Жиро, высокий французский ритм-гитарист с короткой стрижкой, дружески обнял Круспе, встречая лидера группы. — Да так, ввязался в одну авантюру, назнакомился. — Рихард похлопал Арно на спине. — С кем же? — В главное помещение из разных частей квартиры начала набегать остальная часть группы, и одной из первых подала голос басистка — Марго Босье. Большая квартира со светло-серыми стенами добавляла акустики, так что даже сказаное нормальной громкостью отдавалось хорошим эхом, так что даже не дойдя до Рихарда, Круспе хорошо услыхал женщину. — С журналистом. Интересная личность, профессионал. — Рихард не горел желанием делиться похождениями с Марго. Она же смотрела на него слегка глуповато, притворно млела. — Ты же их не переносишь, зачем так задерживаться из-за этих навязчивых нахалов? Или тебе было мало желтой прессы за свою карьеру? — Худая и высокая шатенка подплыла к Рихарду, отлаживая его плечо, памятуя об их отношениях. Она имела странную манеру говорить, протягивая гласные, почти пропевая некоторые слова. С недавних пор Рихарда это сильно бесило. — Род деятельности не определяет личность человека. — Слово «нахал» никак не вязалось с тем лучиком, который он наблюдал сегодня. Он не сводил глаз с ее руки, не предпринимая ответных действий и не проявляя отпора. — Рихард прав, у меня много друзей из СМИ. — Дол голос барабанщик Джо Летц, татуированный Красавец с бородой и челкой, — Умные и прагматичные люди, особенно те, которые много пишут. — Ну ладно уж, я поняла. — Марго, наконец, отлипла от Рихарда, на что тот вздохнул с облегчением. — Забегáл твой агент, передал какое-то письмо. Сказал, что тебе приглашение какое-то, в Берлин. — А то ж не накатался я туда. — Рихард фыркнул. Его напрягало общество, в котором он находится, атмосфера, и жгучее чувство упущенных возможностей. — Где лежит? — Там, на тумбе в гостевой. — Марго поправила волосы и отвела взгляд в никуда, подозревая, что в данный момент она не приносит много радости своему гражданскому мужу, и уже устала искать причины этого. — Идите настраивайтесь, и, я вас попрошу, настройте мой Лес-Пол в строй Ре, я сейчас ознакомлюсь и приду. — Рихард спешно отправился в комнату, стараясь отвлечься от мыслей и тяжести, которая повисла в воздухе. Начался мозговой штурм, что делать, и как искать Мелоди. Так, ну она же не могла ему соврать, верно? Ее зовут Мелоди Шварц. Интернет ему точно поможет! Он, войдя в комнату, найдя ручку и нужный, предназначенный ему конверт, на обороте написал ее имя, чтобы точно не забыть. Сегодня репетиция, отработка материала, и, быть может, они сегодня поджемят. Круспе развернул конверт, который был довольно крупным, достал из него красивый, оформленный лист. В неброском, совсем непримечательном конверте лежал монохромный пригласительный, на закрытую вечеринку сливок музыкального мира. Место проведения — роскошный клуб Берлина. Круспе бывал там пару раз, поистине аутентичное место. Рихард вздохнул. «Ладно уж, чего мне терять, хоть отвлекусь», — подумал он. Но сейчас — репетиция. И Рихард, припекаемый ожиданием поездки, пошел к коллегам.***
Репетиция шла долго. Материал не давался, удивительно туго все дошли до последней попытки создать что-то. Настроение Рихарда вязкой тиной осаживалось на всех. Лидер не в духе, и все это замечали. Рихард, гордый и властный гитарист, сидел на колонке у своей любимой гитары, щурясь, чтобы сделать вид, что он полностью погружен в музыку. Он вспомнил все то, что он чувствовал рядом с журналисткой, заполонявшей его мысли. В голове начал даже проскальзывать текст будущего детища. Мужчина взял гитару, и начал задавать тон, играя тяжелый риф в пониженном строе. Он не замечал, что Марго уже очень давно наблюдала за ним, и она не оценила его результаты. Джо же сразу подхватил напор тяжелого рифа интересным барабанным паттерном, Арно уловил аккорды и держал ритмическую партию. — Марго, дай бас. — Рихард продолжал наигрывать мелодию. Босье не реагировала. — Марго! — Рихард загнал тепм, и всем пришлось подстраиваться, жалобно глядя на Марго. Все знали, что держаться здесь можно было только под гнетом контроля, который возжелал Рихард. И, конечно, если кто-то несогласен с ним, то непокорному открываются новые карьерные горизонты — все четыре стороны. Марго нехотя начала наигрывать басовую партию, ей удалось с ходу попасть в тональность, и она резво перебирала струны. Рихард качал готовой в такт. Джо играл сложный ритмический рисунок в стиле «KoRn», Рихард оторвался от игры и ловко записал партитуру и идеи в блокнот, который был под рукой. Арно, дав последний аккорд, поставил завершающую точку джема. — Молодцы, ребята, спасибо вам за проделанную работу. На сегодня свободны. — Рихард удовлетворенно улыбнулся. Коллеги начали складываться и собирать вещи. Одна Марго стояла неподвижно, с каким-то презрением глядя на партнера. — Ты чего так смотришь? — Рихард поднял бровь. — Ты под кайфом? — Без всякого стыда спросила она. — Чего? — Рихарда это сильно смутило. — Ты, Марго, сегодня особенно напрашиваешься на ссору со мной. — Тогда кто она? — Босье не отступала. — Какая «она»? — Та, о которой ты сегодня целый день думаешь. Кем твоя голова забита? — Марго слишком хорошо знала поведенческие проблемы Круспе. Тот же в момент стал хмурым, словно туча, со всей серьезностью глянул на нее исподлобья: — Мелодией. Музыкой она забита. — Рихард поставил гитару на подставку. — Домой иди, ты устала. Той ничего не оставалось, как проглотив ощутимую боль и унижение, покорно собираться и уходить. — Ты, если надумаешь, приезжай ко мне. — Сказала она, уже стоя в проеме двери, — Ты же знаешь, я всегда тебе рада. — Оны вздохнула, в последний раз глянула на Рихарда, который уже успел перейти к окну и начать задумчиво курить. — Мгм. Пока. — Испуская дым в форточку, отчеканил Рихард.***
М е л о д и Ш в а р ц 🔎 Рихард, решив остаться в студии допоздна, проводил время в максимальной для себя пользой: искал в интернете девушку, с которой познакомился утром, даже надеясь, что она и вправду не плод его фантазии. Он знал о своей страстности, и прекрасно знал, как он падок. Как влюбчив, и как этот огонь распаляется недосягаемостью. Перескакивая с ссылки на ссылку, Рихард нашел блог, на котором была она! Он улыбнулся во все тридцать два. Старанием и упорством он даже отыскал тот самый рекламный ролик! Блог Мелоди оказался интересным. Музыка, литература и новости. Место работы вдвойне удивило. Журнал «Rolling Stone». Он ее не потерял. Но сейчас уже никаких явных шагов он сделать не сможет. Впереди ждала поездка в родной Берлин. …