***
- Уэнсдей! Проснись же ты наконец! - в испуге кричала блондинка, уже несколько минут пытаясь вырвать свою подругу из царства Морфея. Девушка резко открыла глаза... Её угольный взгляд, что всегда прожигал своих соперников и не только, вот уже совсем потускнел; аккуратные и хрупкие черты лица стали острее, а под глазами неотъемлемо проявлялись тёмные круги. Всё это делало их обладательницу похожей на испорченную куклу со стеклянными глазами. Однако никто из учеников не знал настоящую причину последних перемен молчаливой Аддамс. Никто, кроме одной, которая просыпалась каждую ночь от криков, истерического плача или словно потусторонних завываний своей соседки. Энид была бессильна, на все её советы девушка лишь молча отворачивалась. Не привыкшая принимать какую-либо помощь от других, Аддамс в таких случаях больше не засыпала, а лежала недвижно до самого утра, в глубине души боясь, что кошмар повторится вновь. - Уэнсдей... - и соседка нежно обняла подругу, невесомо касаясь кончиками пальцев запутанных в сонном порыве нуарных темных прядей, осторожно проходя сквозь и поглаживая Аддамс спине. Она чувствовала, как содрогается ее тело, словно она все ещё была там, в своём кошмаре. - Уэнсдей, может, всё таки стоит поговорить об этом с директрисой?.. - тихо начала Энид. - ...если ты расскажешь ей об этом, то все пройдёт? - блондинка слабо улыбнулась, держа подругу за плечи и продолжая успокаивающе поглаживать её. Несколько минут прошло в молчании. Энид продолжала смотреть на молчаливую соседку, что кричала от ужаса почти каждую ночь. Кто бы мог подумать, что юная Аддамс боится смерти? А может не её? Неожиданно Уэнсдей встала и медленно пошла к балкону, нашептывая нечто неразборчивое, однако до острого слуха оборотня долетело что-то вроде "спасибо" и "засыпай", что все же не дало чуткой девушке сдвинуться с места. Она внимательно следила за тёмной фигуркой, скрывшейся за бесцветной половиной балконного окна, прекрасно понимая, что Уэнсдей нужно побыть одной. Ночная прохлада обволакивала худенькое тело, просачиваясь через легкую пижамную одежду, девушка тяжело облокотилась на каменные перила острыми локтями. Туманная голова, что все ещё гудела, отдавая в виски, остатками ночного кошмара, устало опустилась вниз и, чтобы поскорее прийти в себя, Аддамс прикрыла глаза, сосредотачиваясь на других доступных ей чувствах, что могли бы отвлечь её от ненужных, отравляющих словно синиль мыслей. Однако никаких звуков не было, как ни старалась расслышать девушка и, уже начавшее медленно вплетаться в тело ощущение безысходности и тревоги исказило бледное лицо гримасой боли. Стоп... и чуткий слух уловил прорвавшийся сквозь ночную тишину ритмичный звук...как взмах крыльев... Маленький чёрный вихрь тут же дернулся вперёд, ища глазами источник, как вдруг взгляд упал на освещенное окно балкона. "Неужели?.. Это ведь её кабинет..." Обдумав все действия, девушка все же решилась и, уже проходя своеобразную оконную дверцу, она снова оглянулась в темноту. На каменных перилах, где только что стояла Аддамс, сидел чёрный ворон. Птица повернула голову, изучая объект напротив, и в свете луны переливаясь темным окрасом своих перьев. Уэнсдей лишь молча моргнула, словно убеждая себя в верном решении. - Ты куда? - обеспокоенно уточнила Энид, поворачиваясь уже в своей кровати. - Мне надо... неважно... - быстро сказала девушка, скрываясь за дверью. Оказавшись по ту сторону Уэнсдей выдохнула. "Прости" - безмолвно произнесли тонкие губы, и Аддамс тихо, но спешно зашагала в нужном направлении.***
Темнота коридора часто служила ей невидимой подругой, однако сейчас девушка чувствовала себя неуютно и, спускаясь по винтовой лестнице, она вдруг резко остановилась. "А если это неправильно? Что я ей скажу? Рассказать все, как есть? Или, может, свернуть и выйти на улицу, и станет легче? Чёрт!" - запутавшись окончательно, Уэнсдей довольно неуклюже споткнулась о последнюю ступеньку. Девушка присела, обхватив тонкими руками резные деревянные перила, словно вжимаясь и немного пугливо осматривая полоску тёплого света, выбивающуюся из под знакомой двери, служившей ей конечной целью. Потребовалось несколько минут, чтобы хоть немного успокоить бушующий ураган мыслей, и маленькая тёмная фигурка наконец-то двинулась к кабинету.***
Сегодняшняя ночь ничем не отличалась от других. Всё те же обязанности, та же работа, даже те же бумаги лежали на рабочем столе. Перед ярким экраном фирменного дорогого ноутбука сидела величественная директриса Невермора, отвечая на последнее сообщение и готовая наконец-то закончить столь затянувшуюся, но важную в этот день работу. Молочно-голубые глаза прошлись по нижней строке, проверяя правильность напечатанного текста, и полностью удовлетворенная своей работой женщина закрыла матовую крышку печатного устройства. Она устало откинулась на мягкую спинку кожаного кресла и медленно потянулась рукой к шее, осторожно разминая затекшую часть тела, как вдруг на секунду лицо исказила гримаса боли. "Чёрт! Снова задела..." - выругалась про себя Лариса и убрала руку, полностью расслабляясь в рабочем кресле. Едва слышный и неуверенный стук в дверь прервал её недолгое умиротворение. - Войдите. - выпрямляясь, сказала директриса. Словно призрак девушка бесшумно прошла в кабинет. Бледная кожа и тёмная одежда скрывали её силуэт и без того незаметная ученица сейчас была больше обычного похожа на призрака. Но глаза... Её стеклянные угольные глаза, что сразу с мольбой и страхом посмотрели на блондинку, только они и отражали свет потрескивающего камина, давая понять, что в комнате все же появился посетитель. - Уэнсдей... - нежно произнесла Лариса, внимательно рассматривая тёмную фигурку, что не двигалась с места, опустив взгляд. Девушка испугалась. В один момент она почувствовала себя загнанной в угол. Зачем, зачем она пришла к ней? Зачем все это? И Аддамс неожиданно дернулась к двери, но была остановлена цепкой изящной рукой. Обернувшись, она снова столкнулась с молочно-голубыми глазами, что с тоской и пониманием смотрели на пугливый тёмный комочек. - Не уходи, прошу... - тихо прозвучало в полутьме. Стеклянный взгляд медленно переместился на теплую и мягкую ладонь, что невесомо, но крепко продолжала держать тонкое хладное запястье девушки. Неожиданно Уэнсдей, в необъяснимом порыве вырвав свою руку, обвила изысканную шею напротив, прижавшись так крепко, словно боясь потерять навсегда, как там, во сне... От внезапного и такого несвойственного действия Аддамс блондинка даже не знала, как отреагировать в первые минуты. Она чувствовала, будто что-то изменилось в этом всегда мрачном и безэмоциональном человечке, что сейчас нуждалась только в одном - внимании. Проморгавшись и вернув себя в настоящее, Лариса осторожно, словно боясь спугнуть столь тонкий и личный момент доверия, обняла Уэнсдей, отчего та слегка вздрогнула, но не отпряла. Директриса начала медленно поглаживать спину и с каждым прикосновением к тёмной пижамной ткани ощущала слегка сбитое дыхание Уэнсдей. Что она чувствовала в этот момент? Почему пришла так поздно? Что стало причиной столь сильных изменений в поведении юной Адамс? Вопросы плыли один за другим, и пока блондинка пыталась ответить себе хотя бы на один из них, Уэнсдей постепенно приходила в себя. Нежные и успокаивающие поглаживания старшей отдавались по телу приятными мурашками, от которых девушка поначалу и вздрогнула. Это было непривычно. Это было неописуемо. Но это было невероятно... Однако хрупкое маленькое тело, что потеряло над собой обладание за последние несколько недель больше не отдавало отчёта своей хозяйке, а потому вновь совершенно неожиданно отпрянуло от неведомых ранее успокаивающих ласк и пошатнулось спиной к двери. Лариса в недоумении смотрела на девушку, что противоречила сама себе, то приближаясь, то отталкиваясь, и все же старшая чувствовала, что должна быть сейчас рядом с ней. С несколько секунд в голове юной Аддамс словно раздалась сирена, и тёмная фигурка согнулась пополам, закрыв голову руками, надеясь таким образом прервать поток грызущих её вопросов и насмешек на самой собой и своей слабостью. Она упрекала себя, разрывая изнутри обвинениями, что пришла сюда поздно ночью, что позволила себе проявить такую открытость, что первая открыла объятия. Ещё больше зажмуривая глаза и вжимаясь спиной в лакированную дверь директорского кабинета, Уэнсдей словно провалилась в пространстве, полностью утопая в пучине собственных мыслей, словно цепями сковавших хрупкое маленькое тело. Она не замечала ничего. Никого. Она больше не замечала Ларису. Также быстро, как и началась, буря сошла на "нет", возвращая телу частичку контроля и внимания. Аддамс открыла глаза и резко выпрямилась, не увидев перед собой никого. Одна?.. Нет... Порядком утомленная черепная коробка отказывалась работать, и поначалу девушка даже не заметила, как блондинка бесшумно переместилась на одно из гостевых кресел, теперь сидя к ночной спутнице спиной. Она не ушла, лишь дала ей возможность справиться с бурей самой, ведь старшая помнила, кто такая Уэнсдей Аддамс. Облегчённо вздохнув, девушка медленно встала и прошла к свободному креслу. "Они всегда стояли так близко друг к другу?" - пронеслось в голове. И снова молчание уже такое привычное для них обеих. Они много молчали... последние несколько недель... И зачастую только ночные кошмары были местом их встреч... - Можно я... - неожиданно за долгое время заговорила младшая и тут же осеклась, не зная, как прозвучит эта фраза для директрисы, и продолжая потупленно смотреть на потрескивающий камин. - Можно... - прошептала Лариса, нежно прикасаясь к маленькой ручке. Уэнсдей медленно повернула слегка растрепанную голову, словно не веря своим ушам. Она действительно была удивлена. Осторожно и неспеша маленькая тонкая рука потянулась к изящной шее, следуя за своими движениями собственным взглядом и, когда пальцы дотронулись до нежной горячей кожи, девушка остановилась и подняла угольный взгляд на блондинку, словно спрашивая разрешения. Она не видела испуга, лишь нотка заинтересованности и молочно-голубой блеск были ей ответом, и юная Аддамс продолжила свои действия. По мере движения лёгких холодных пальчиков вдоль левой стороны, Уэнсдей постепенно приближалась к старшей, как вдруг Лариса вздрогнула - она нашла, что хотела. - Тебе... тебе больно? - безмолвно спросили тонкие губы. - Нет... не всегда... - Тогда... - девушка медлила с дальнейшими действиями. Уэнсдей также медленно убрала руку, теперь уже внимательно осматривая найденную точку. Тот самый укол, едва заметный сейчас и скорее больше похожий на родинку, однако доставлявший столько боли им обеим. Аддамс подалась вперёд, невесомо касаясь шеи кончиком носа чуть выше места укола. Старшая затаила дыхание, норовившее сбиться в любую секунду, и лишь застыла на месте, позволяя юной особе все, что та хотела. Лёгкий и прохладный поцелуй лёг на горячую кожу, оставляя после себя такое приятное ощущение умиротворения. Словно все, что было ранее, все, через что им пришлось пройти, захлопнулось как старая пустая комната, а они шли дальше. Дальше в новое... вместе.