***
Тёмный лес жил своей жизнью, песню из скрипа деревьев и щебетания птиц напевая. На крыльце старенькой избушки, обхватив коленки руками, в одиночестве сидел Лëва. От сырых половиц уже промокли штаны, а погода портилась — холодало. Знают все, что расходиться команде нельзя, особенно когда неподалёку бродит стратилат, но взрослые ушли на поиски непонятно куда рванувшего Лагунова и вслед за ним Риту, а Лëву оставили здесь, охранять дом и их дожидаться. Хотя чего уж тут охранять — не дом, а развалина, да и против стратилата, если нагрянет, ему все равно в одиночку не выстоять. И в последние дни Валера сам не свой. Дерганый, огрызается, от прикосновений уходит. Вечно занят. Мысли разные в голове у шатена роятся: неужели все было не взаправду? Был ли он чем-то важным для Лагунова, или же это все просто глупая шутка? А надоедливая Рита, от которой у парня кипела кровь и сводило скулы, и что прилипла к Лагунову, только разжигала сомнения. Подозрительная и странная, всезнающая. Всюду таскается за ним, идеи новые подкидывает, планы совместные строит, помощь предлагает. И Валера, по своему желанию или нет, но все принимает. От Сергушиной принимал, и от Корзухина тоже, и вот от этой мелкой дряни тоже теперь. А Лëву подальше от всех дел держит, с доктором оставляет и к себе не подпускает, словно и не было того поцелуя на кухоньке старой, и обещаний не было. Первая любовь, все в новинку. И чувство, что разъедает сердце охотника, ни что иное как ревность. Но понять он этого сам не может, и от того только хуже себе делает, бередит воспоминания, себя же во всем обвиняя. «Я его люблю?» — тревожная мысль крутилась в голове. — «А он меня?» Вдалеке послышались крики, спешные шаги, и Лёва вскочил, всматриваясь в бурелом. Навстречу ему быстрым шагом вышли доктор и Игорь. В руках Валентина Сергеевича была Рита, а у бывшего вожатого — Валера. Следом их догонял незнакомец в чёрной рясе. «Не к добру это. Мокрые все, ещё и священника притащили» — Хлопов бросился к ним, руки его затряслись от волнения. «Хоть бы живой.» — Что с ним? — Лёва было протянул руку к Валере, да тут же и отпрянул. Все лицо вампира было покрыто ожогами и волдырями. — Живо дверь открой! — кричит Игорь и ускоряет шаг в сторону дома, юноша бросается ему наперед. Зайдя внутрь, мужчины положили подростков, кого на стол, кого на лавку. Рита быстро пришла в себя, закашлялась, задрожала от холода и принялась пересказывать всë, что произошло, тараторя. Лёва присел рядом с Лагуновым, поправил ему голову заботливо, и вцепился в руку, глаз от лица его не отводя. Сразу воспоминания нахлынули, как он сам в такой же ситуации побывал. Вспомнил ту страшную боль, а ведь это были только часть лица и руки. У Валеры же в воде оказалось все тело, и страшно даже представить, что он испытал. — Кто-то потрудился с вашей часовней, — произнес доктор. — Это был не он, это был другой, и он хотел меня убить, — ответил отец Павел, — я могу помочь вашему другу, но вы уверены, что готовы к такому риску? Лёва сжимал пальцы на каждом слове священника. Валеру надо было спасать, иначе никак, он не мог его потерять. — Ведь если его душа уступила место вампиру, то... — То что? — спросили одновременно Корзухин и Хлопов. Святой отец неоднозначно качнул головой. — Молитва убьет его. Все замерли, решение принималось однозначно, нужно было действовать здесь и сейчас. — Можно я с ним останусь, — тихонько протянула Рита, и Лёва тут же вскочил. «И так уже дел наворотила, полезла, куда не следует, а разгребают остальные!» — Нет! Я сам, — выкрикнул он, но поняв, что это было громко и выглядело странно, добавил, — тебе надо отдохнуть, вам всем, я один тут без дела сидел, я помогу. Отец Павел долгим взглядом сверлил охотника, как-будто для себя что-то отмечая. — Тебе можно, — с нажимом произнёс он. — Игорь, дверь! — бросил доктор, уводя девочку, вожатый вышел следом. Лёва вернулся на своё место, вновь взяв вампира за руку. В молчании священник готовил свой ритуал, зажигал свечи. Едва он начал читать свою молитву, поднялся ветер, врываясь в распахнутые окна, тело Валеры затряслось. И чем усерднее отец Павел произносил слова, тем сильнее бился в судорогах Лагунов. Лёва, смотря с отчаянием то на своего товарища, то на священника, прижимал юношу к столу, сильнее надавливая на грудь.***
— Может, стоит дать ему крови? — произнёс Игорь. — Нет, мы сейчас не вампира спасаем. Смотрим, осталось ли в Валерке что-то еще, — ответил доктор, закуривая.***
Лагунов захрипел, кости его ломало и выкручивало молитвой, он дëрнулся в последний раз и замер. Лёва от испуга вскочил, хватая его то за шею, то за руку, проверяя пульс. — Отец Павел? Священник открыл глаза и поднялся, все еще держа в руке крест. Хлопов застыл, он смотрел на Валеру и ждал чуда. «Только не умирай, только не оставляй меня снова.» Охотник наклонился к лицу вампира, крепко держа его ладонь. — Если ты слышишь, если ты всё ещё со мной, знай, что я тебя люблю. Если ты посмеешь умереть, Лагунов, ещё раз меня бросишь, я тебя и на том свете достану! Люблю… — слезы заполнили глаза шатена. Положа руку на щеку Валеры, он оставил поцелуй на его лбу и тут же что-то почувствовал. — Святой отец, смотрите! Грудь снова заходила от вдохов, раны на лице стали затягиваться, а кожа теплеть. Ещё сильнее слезы потекли по щекам Хлопова, ещё сильнее он сжал ладонь, но уже не товарища, а возлюбленного. Теперь он это понял. Рука священника опустилась на его плечо. — Я пойду, скажу остальным. Побудь с ним, ты ему нужен. Не оборачиваясь, парень быстро закивал, вытирая лицо рукавом, еле сдерживая улыбку. За спиной хлопнула дверь.***
Всю ночь охотник провёл возле своего вампира. Не отходил ни на шаг и никого не впускал, да так и заснул держа руку у него на сердце. Первое, что он почувствовал утром — это прикосновение к голове. Рука Лагунова вплелась в его волосы, слегка почëсывая кожу. — Я...— еле-еле прохрипел вампир. — Тише, не надо. Всë в порядке и все в порядке, тебе надо отдохнуть, — Лёва прижался к его руке щекой, смотря счастливо в голубые глаза, улыбаясь. — Нет, я должен, — Валера приподнялся на локтях, откашливаясь. Он долго всматривался в лицо охотника и произнёс едва слышно, — я тебя тоже. Шатен сначала не понял, о чем говорит Лагунов. Но пазлы в голове складывались, и вскоре на его лице отразилось понимание и смущение. — Ты всё слышал? Валера попытался наклонился, но завалился и почти рухнул прямо на пол. Схватившись за плечо Хлопова, он старался сохранить равновесие. — Помоги сесть. — Да, сейчас, — придерживая брюнета за руки, Лëва, позволив на себя опереться, посадил его на край стола. — Подойди ближе, — Валера развел колени, взявшись за талию охотника, потянул его на себя. Прижавшись друг к другу, они замерли в объятьях, наслаждаясь родным теплом. — Наклонись, — протянул Лагунов, схватив парня за шею. Едва успел Лёва склонить голову, как в его губы впились требовательным поцелуем, сразу прикусывая. Застонав от неожиданности, он сжал чужие плечи, пытаясь отстраниться. — Ты точно в порядке? — задыхаясь, спросил Хлопов. — Лучше не бывает, — ответил ему вампир, вновь целуя его и вжимая в себя. Руки стратилата медленно спустились вниз, и забравшись в задние карманы штанов, сильно сжали задницу охотника. — Валер… — простонал Лëва. — Ш-ш-ш, стань ближе, — шептал Лагунов, переходя поцелуями на шею. Они сбивчиво дышали, потираясь друг о друга, вжимаясь сильнее. У Хлопова внизу живота словно завязывался узел, и вскоре он сам начал толкаться навстречу Валере. Они чувствовали твёрдость друг друга, так ярко, так ново. Кожа к коже, руки гуляли, касались всего, до чего дотягивались, воздух в лёгких кончался. Вдруг брюнет резко остановился, сдвинулся вглубь стола, развернул шатена и усадил между своих ног, прижимая спиной к своей груди. Он провёл рукой по торсу охотника вверх, хватаясь за грудь, и прижавшись губами к чужому виску, прошептал: — Я тоже тебя люблю, — Лагунов запустил руку Хлопову в штаны и принялся ласкать его через ткань нижнего белья. — А-ах! — не сдержался Лёва и от неожиданности захлопнул рот рукой. — Кто-то может войти, нас могут услышать. Валера не останавливался, он надавливал на ствол, обводя головку, ткань рядом с которой уже намокла. — Хочешь больше? — вампир проигнорировал слова юноши, поглаживая внутреннюю сторону бедра, пускался поцелуями к шее. Лёва замер, думал, что же делать дальше, ведь так хорошо ему никогда не было, тем более теперь, в объятьях любви, и ,сдавшись, быстро закивал и зажмурился от накатывающего удовольствия. Лагунов усмехнулся, и забравшись в трусы охотника, прижавшись пахом к спине юноши, принялся сразу быстро ему надрачивать. Хлопова выкрутило от обрушившихся ощущений, он закусывал губы и толкался в руку сам. Валера тоже не отставал, двигался навстречу движением руки, тëрся активнее, что-то бормотал с придыханием, да не разобрать. — Быстрее, прошу… — простонал охотник, он откинул голову назад, на плечо и рвано дышал, подходя к разрядке, — быстрее. Лагунов ускорился. Он схватил несильно под горлом Лëву, сильней прижимая к себе. — Мой, — негромко, но властно прорычал он на ухо Хлопова. — Да-а, — протянул тот, и крупно задрожав от нахлынувших чувств, кончил. В голове было пусто. Туман заволок сознание, не пропуская ни единой мысли. Убрав из штанов руку, Валера вытер её неподалёку лежавшей ветошью. Лёва, едва отдышавшись, спрыгнул со стола, и повернувшись, впился поцелуем в губы своего вампира. — А ты? — неуверенно спросил он, отстранившись. Лагунов нервно усмехнувшись, отводя смущенно взгляд, прошептал. — Не смог удержаться. Охотник опустил взгляд на штаны Валеры, заметил тёмное пятно и неожиданно прыснул от смеха. — Эй! — воскликнул брюнет. — Не смейся! — Нет, нет, ты что? — Хлопов взял его лицо в ладони, легко чмокнув в щеку. — Жаль… — он пронзительно посмотрел в глаза напротив, выдержав паузу, — хорошие были штаны, — и зашëлся заразительным смехом. — Да ну тебя! — слегка ударив парня в плечо, вскрикнул Лагунов, но не сдержавшись тоже засмеялся над глупостью ситуации в которой они оба оказались. Уперевшись лбом в грудь Лёвы, вампир, тяжело вздохнув, произнёс: — Идти пора, думаю, нас уже ждут. — Да, идем, — улыбнулся Хлопов, поглаживая по щекам свою любовь.***